"Люба с трудом смогла подняться. В бане стояла кадка с водой, она была ещё теплой. Смывая с себя кошмар ночной оргии, женщина твёрдо знала, что больше никто не посмеет прикоснуться к ней. Завтра она бросится на конвоира держа в руке металлический лом, который не позволит ей приблизится к нему и нажмёт на курок автомата. Смерть, только она сможет избавить от всех мук и страданий.
Начальник лагеря со своими подчинёнными каждый день делал обход жилых помещений, складов, барака для приёма пищи, хозяйственных построек. Выезжал на полигоны, где заключенные работали в шурфах, долбили мёрзлый грунт кирками, ломами. Поднимали в бадьях на верх золотоносную породу, которую свозили к реке. По весне, с первой талой водой, будет начата промывка породы лотками, небольшими промывочными приборами. На дальних участках работали заключённые на лесоповале, заготовка стволов лиственницы для строительства новых построек. Зайдя в новый барак, он увидел, что одна из женщин не вышла на работу. Она лежала на нарах укрывшись одеялом, а сверху была накинута фуфайка.
— Как прикажите понимать?! Почему осужденная не на работе?
— Товарищ майор, я дал такое распоряжение, — ответил старшина. Приболела девка. Лихорадит её.
— Сейчас посмотрим, — он подошёл вплотную к нарам и откинул одеяло. На него смотрела Люба глазами полными слёз. В них была тоска, боль, ненависть и пустота души. На красивом лице было несколько ссадин и кровоподтёки на шее. Майор ничего не сказал, молча вышел из барака.
— Теперь слушайте меня внимательно: узнаю про беспредел, который творится в женском бараке, расстреляю лично. Капитан, доведите моё распоряжение до всего личного состава солдат, сержантов, старшин и офицеров.
— Есть, — ответил оперуполномоченный.
На следующее утро дежурный надзиратель привёл Любу в кабинет начальника лагеря.
— Здравствуйте, гражданин начальник. Осужденная Алексеева Люба. 58 статья. Срок 15 лет.
— С сегодняшнего дня будешь работать на кухне и разносить еду на столы. Повар, который готовит пишу для охраны и работников лагеря объяснит тебе твои обязанности.
— Спасибо, гражданин начальник, — ответила Люба.
Старшина был очень недоволен решением майора, который пристроил Любу в тёплое место.
— "Для себя, наверное, присмотрел фестивальную. Молодую, красивую. Сука.
— Не думаю, — не согласился с ним внутренний голос.
— Как понимать тебя?
— Зоя к нему приходит.
— Думаешь, что пожалел её? Или другие причины?
— Не знаю, что у него на уме.
— Но с этого дня надо будет быть осторожным. Повременить с Колымским трамваем. Забыл, что сказал начальник лагеря?
— Помню. Расстреляет лично, если узнает про бесчинства в женском бараке.
— Как быть не знаю, пообещал блатным подогнать девку в эту субботу? Платой снова будет килограмм золота. Рискну, другого такого случая не будет. Да и своё слово обратно забирать не хочу. Потеряю среди них авторитет.
— Ты для них мент, мусор, лагерник, а не авторитет. Ещё о воровских понятиях вспомни. Или покатился по наклонной не остановишь?
— Золото вскружило голову, надо не упустить удачу.
— Остановись, пока не поздно.
— Я сам знаю, когда надо будет залечь на дно."
Прибыл новый женский этап заключённых. Это были блатные жучки, которые в первые дни стали наводить и устанавливать свои порядки. Кодлой избивали политических заключённых, отбирали всё что могли. Строили глазки надзирателям, конвоирам. В надежде, что они могут облегчить их участь в лагере. Зою и Любу обходили стороной, боясь гнева их сильного покровителя.
Страшная весть облетела женский барак, что одна из женщин повесилась в бане. Причин никто не знал, почему она пошла на такой шаг. Оперативник доложил начальнику лагеря, что осужденная покончила с собой из– за тяжёлой работы и помутнения в голове. Суицид, никакого насилия. Только Люба знала настоящую причину, она сама прошла через Колымский трамвай и была уверенна, что женщина попала под групповое изнасилование. Люба понимала, что через десять дней будут топить баню, и кто-то из женщин станет новой жертвой.
Она не могла молчать о бесчинствах старшины.
Донос начальнику лагеря.
Я, Алексеева Любовь Викторовна, патриотка своей Родины, осуждённая по статье 58, сроком на 15 лет, довожу до Вашего сведения: начальник охраны лагеря пользуясь своим служебным положением вступил в сговор с заключёнными. Лично видела, как ему осужденный передал мешочек с золотом, это была плата за Колымский трамвай. Меня изнасиловала группа мужчин в помещение бани, в которое меня привёл старшина. И слышала, как он сказал заключённым, которых было десять человек. "В четыре утра будет смена часовых на вышке, как поменяются, уходите той же дорогой, что и пришли." Уверена, что женщина, которая покончила с собственной жизнью попала под групповое изнасилование заключёнными. Через десять дней банный день для женщин и будет совершено новое преступление. Гражданин начальник, спасите женщин от произвола. Остановите начальника охраны, предателя Родины и оборотня в погонах. От своих показаний не откажусь. 10.02.1942г. Алексеева Люба.
Майор несколько раз перечитал содержимое доноса. Он закурил папиросу думая о поступившей ему информации. Начальник лагеря был уверен, что Люба написала правду. Он вызвал к себе оперуполномоченного.
— Разрешите, товарищ майор.
— Заходи. Присаживайся капитан.
— Прочти, — и он протянул ему исписанный лист бумаги.
— Не верю, чтобы старшина вступил в сговор с заключёнными. Хищение золота в особо крупных размерах, когда для Родины каждый грамм на счету.
— Нам надо распутать это дело. Какие будут предложения?
— Установить за старшиной круглосуточное наблюдение.
— Не думаю. Можем спугнуть. В записке сказано, что следующий Колымский трамвай будет через десять дней. Заключённые пройдут под покровом ночи в помещение бани. Уверен, что часовой на вышке выполняет указания начальника охраны пропустить их. Старшина приведёт к ним одну из женщин, где ему передадут плату мешочек с золотом.
— Согласен с Вами.
— Капитан. Готовьте группу для задержания особо опасного преступника.
— Думаю, что человек пять будет достаточно.
— Операция находится под грифом секретно.
— Инструкцию участники группы получат перед выполнением задания.
Старшина налил в стакан спирт, глаза от выпитого у него были красными. Страх вкрадывался в его душу. Он вздрагивал от каждого шороха, золото не давало ему покоя.
— "Два килограмма золота, это целое состояние. Думай, куда его спрятать? — волновалось его внутреннее я. Выпитый спирт стал успокаивать нервную систему, затуманивать рассудок.
— Всё хорошо, никто не узнает.
— Не думал о том, что тебя зеки могут сдать оперу?
— Они будут молчать. Я их стратегию давно изучил. Пока им выгодно, они ягнятами ходить будут. Если вздумают показать зубы, то перестреляю волчью стаю.
— Меня беспокоит Люба. Начальник лагеря пригрел её. Как бы она не пожаловалась ему.
— Кто ей поверит. У таких как она, политических-нет права голоса.
— Всё-равно, будь осторожен.
— Ещё килограмм золота положу в закрома и залягу на дно. Думаю, что этого хватит. Не буду рисковать, а то как говорят жулики: "Жадность фраера погубит."
Стемнело, группа заключённых пробиралась вдоль ограждения колючей проволоки. Луч света из прожектора скользнул по бараку, верхушкам деревьев и потух жёлтым пятном. Они беспрепятственно прошли в помещении бани. Минут через тридцать капитан увидел, как из барака вышел старшина с женщиной.
— Всем приготовится, — отдал указание группе оперативник. — Брать начальника охраны только живым. Заключённых, если они вздумают оказать сопротивление ликвидировать.
Старшина остановился, ему показалось, что кто-то смотрит ему спину, но вокруг была тишина, лишь луна и звёзды освещали небосвод неоновым светом. Когда за ним и женщиной закрылись двери бани, капитан дал команду группе захвата задержать преступника.
Через несколько минут операция была завершена без единого выстрела. Начальник охраны был взять с поличным, на его руках защелкнулись наручники. Зеки упали на пол с мольбой оставить их в живых.
Туманная дымка висела в морозном воздухе. Солнечные лучи осветили заснеженные сопки, ветхие деревья березок, елей, лиственниц. Начальник охраны и часовой, который был на вышке стояли босиком на снегу в одном нижнем белье. Майор коротко сказал:
— За сговор с осужденными и хищение золота – расстрелять, предателей Родины, — тишину разорвали выстрелы автоматных очередей.
— Капитан, заключённые, которые находятся под охраной в бане, отведите их к сопке лысой и расстреляйте.
— Есть, —ответил оперативник."
Продолжение. Часть 10.