Гримасы Вечности.
Виктор Лей скользнул взглядом по лицам родственников, сослуживцев и знакомых собравшихся у гроба покойного профессора Сона. Лишь в глазах можно было прочесть истинные чувства, на внешне одинаковой у всех гримасе скорби. Глазничные щели живых траурных масок предательски выдавали. У немногих присутствующих в глазах можно было прочесть неподдельную печаль. Чаще всего в них читалась почти откровенная скука и желание чтобы этот неприятный ритуал поскорее завершился. Не имеющие для покойного никакого смысла хлопоты , для пришедших его проводить в последний путь, были какой-то угнетающей душу повинностью.
Только служащие похоронного сервиса выглядели убедительно скорбными. Их, профессионально траурные выражения лиц, были более естественными чем у остальных присутствующих.
Трудно представить -- подумал Лей-- насколько беспомощным было бы урбанизированное человечество, если бы не существовало хорошо отложенной индустрии похорон.
Взгляд Лея остановился на лице покойного и застыл в напряженном внимании. Его поразила щетина упорно проросшая из безжизненно землистого цвета кожи. Было заметно, что виновника траурной церемонии накануне похорон старались тщательно побрить, но остатки жизненной потенции кощунственно надругались над бренным телом, породив на отмирающих тканях уже ненужный волосной покров.
Еще несколько недель назад Сон не помышлял о скором завершении своего жизненного пути.-- продолжил размышлять Лей. --Он был в общем потоке событий которые объединяются в одном емком слове Жизнь.
--А теперь?! Из всего многообразия проявления жизнедеятельности осталась только густая щетина на омертвевшем лице. Но скоро и она исчезнет вовлеченная в процессы которые окончательно разрушат тело покойного, пока являющиеся объектом бесполезной суеты.
Такой унизительный для сознания исход ожидает каждого.
Тем временем, распорядители траурной церемонии продолжали со знанием своего дела производить необходимые манипуляции вокруг безразличного ко всему тела покойного.
Строго по этикету, мимо картинно траурного лика вдовы продвигались скорбные физиономии, восседавшие на фигурах в черных фраках.
Звучали тщательно отрепетированные соболезнования. От организаций и частных лиц рос барьер из венков, отгораживавший покойного от временно остающихся выполнять свои мирские обязанности.
В полном соответствии с исторически выработанным опытом покойный был вынесен из дома и возложен на катафалк. Траурная процессия со всеми необходимыми атрибутами скорбной поступью двинулась к месту захоронения.
Шедший рядом с Леем профессор Золин повернул голову и произнес:
-- Как жизненно важно, что природа так глубоко упрятала в подсознание память о неизбежной смерти! Иначе это тягостное ожидание постоянно довлело бы на психику человека. Наверное, идея вечности духа возникла под влиянием могучего инстинкта сохранения личностной сущности.
Лей посмотрел на Золина. Все в этом человеке было олицетворением жизнерадостности. Даже та неподдельная печаль которая была в его глазах, как-то естественно уживалась с природным кипучим оптимизмом. В этом необычном сочетании не было ни лицемерия ни оскорбительности.
В совместных научных работах у них не было конфликтов, но жизнерадостная позиция часто раздражала Лея и, в глубине души он завидовал ему. И сейчас, плохо скрывая раздражение, он произнес:
А может быть напрасно! Когда человек чаще задумывался над бренностью своей сущности наверное, он живет более целеустремленно.
Нет не согласен!-- почти в полный голос произнес Золин, но тут же оглянувшись перешел на шепот-- Представьте, по какой-то невероятной причине память о смерти, я имею в виду не у отдельного человека, а у человека как вида разумных существ, переместилась из глубин подкорки в логические процессы коры головного мозга.
Золин пытаясь поймать ускользающий взгляд своего собеседника завершил свою мысль.
--Уверен! При таком варианте мышления человечество обречено.
Может ли молодой человек задумываться о смысле жизни, искать для себя высокое призвания, быть готовым к самопожертвованию для защиты других людей, если его мышление будет под постоянным гнетом памяти о смерти.
Лей в глубине души соглашаясь с доводами своего коллеги все-таки возразил:
--Разве постоянное понимание того, что соблюдение норм гигиены приводит к болезням и смерти не позволяет человеку, ежедневно помня об этом и выполняя их, прожить длительную жизнь, по сравнению с теми, кто в слепом бытовом оптимизме пренебрегает этими правилами и преждевременно умирает?
Оба профессора, пришедшие проводить в последний путь своего коллегу по научным идеям, умершего в расцвете своих творческих способностях, увлеклись неожиданно возникшим между ними диспутом и стали объектом молчаливого негодования и,укоризненных взглядов со стороны участников похоронной процессии.
Быстро осознав бестактность своего поведения, они до конца церемонии уже не проронили не одного слова. Во время панихиды в кладбищенской церкви они стояли на приличном удалении друг от друга. В кремационном зале постарались затеряться толпе присутствующих.
Уже через день после похорон Лей и Золин, выполняя повседневную работу, каждый на своей кафедре в университете, с нетерпением ожидал когда закончится утомительная суета со студентами и они вновь встретятся для продолжения захватывающих воображения исследования, проводимые, пока, в тайне от научного мира. Годы совместного труда сформировали гармоничный дуэт двух интеллектуалов, который увеличивал научный потенциал каждого в несколько раз.
Упорная теоретическая и практическая исследовательская работа часто, казалось, заходила в тупик. Были месяцы угнетающего застоя, когда не рождалось ни одной свежей мысли. Но это было не так. У каждого, где-то в глубинах мозга,на границе подсознания шла кропотливая работа ассоциаций нервных клеток. Повинуясь не преклонным законам логики, программировались истоки новых идей. Используя эти же закономерности. подсознание выбирало из них наиболее ценные. Сознанию оставалось заработать в унисон с подкорковыми процессами и вытащить идею на поверхность. Этим таинственным взаимодействием готовился момент открытия, который, для тех кто пойдет по стопам первооткрывателей покажется результатом счастливой случайности, выпавшей на долю ученого. Непреклонная воля Лея и оптимизм Золина преодолели все преграды
Венцом их трудов был синтез двух биологически активных препаратов. Один обладал способностью скопировать генетическую информацию любого организма. Этот препарат являлся как бы негативом, на котором запечатлелись все наследственные признаки любого живого организма.
Особенно оба ученых гордились тем, пока, тайным для научного мира открытием. Кроме генетической информации этот препарат содержал специальные генно инженерные добавки, копирующие все приобретенные животным условно рефлекторные навыки. Они уже были на пороге создания компонентов способных скопировать сформированный у человека интеллектуальный потенциал и проникнуть в кладовые его памяти. Практически можно было в биологическом реакторе сконструировать генетически активную сыворотку, содержащую полную информацию для создания дубликат мозга любого животного и человека. Это открытие давало фантастические возможности в решении непреодолимых ныне проблем при заболеваниях мозга.
Другой препарат обладал свойством списывать эту информацию и хранить ее в памяти нуклеиновых кислот. По сути он представлял собой искусственно выращенный вирус несущий в себе любую, заложенную в него наследственную информацию. Причем оба препарата могут на искусственной питательной среде само воспроизводится для нужной для исследователей массы. Если ввести в плазму крови животного организма препарат номер один, он в короткое время записывает генетические особенности особи. Выделенный через некоторое время из плазмы крови, он уже представлял искусственную биологическую матрицу, на которой записаны все наследственные тайны особи. После обработки препаратом номер два, клеточные оболочки растворялись и образовывались структуры сходные с вирусными.
В опытах на животных, полученный таким способом препарат, можно было в водить в кровь, или совершенно безболезненно через органы дыхания аэрозольным методом. Исследователи предпочли второй метод. Аэрозоли можно было насыщать веществами с притягательным для животных запахом. Первые опыты проводились на мышах. Лей не скрывал своего волнения. Золин был спокоен и сосредоточен. Эксперименты проводились в небольших изолированных от внешней среды камерах
Надеясь осуществить внутривидовые изменения, следовало обеспечить полную изоляцию подопытных от окружающей среды. Трудно было предсказать какое воздействие может оказать искусственный вирус на живую природу. У двух мышей, серой и белой было выработано цепь условных рефлексов. Затем был приготовлен препарат который содержал всю генетическую информацию о белой мыши. После получения в биологическом реакторе на питательной среде достаточное количество этого препарата, он был введен в кровь серой мыши.
Оба исследователя с волнением стали ожидать результатов. В первые сутки,казалось не произошло ни каких изменений. На второй день у серой мыши появились признаки вялости. Она стала безразличной к внешним раздражителям, равнодушно отворачивалась от кормушки с пищей,, которая выдвигалась в клетку после привычных звуковых и световых условно рефлекторных сигналов, которые предвосхищали появление пищи. В нормальных условиях эта мышь, после серии таких сигналов, дотрагивалась носом до черной кнопки и вслед за этим выдвигалась кормушка.
На третьи сутки вялость животного перешла в сонливость. В течении четвертых суток мышь впала в спячку. Заметно стал изменяться цвет шерсти. Сначала среди серой шерсти стали появляться белые волоски, похожие на проседь. За трое суток у животного полностью изменился цвет шерсти с серого на белый.
Наблюдая за этими превращениями, Лей довольно потирал руки и, мысленно торопил время чтобы увидеть, с такой надеждой ожидаемый результат. Золин, как каждый исследователь, уже уверенный в скором успехе, испытывал чувство творческого удовлетворения но, в тоже самое время неясная тревога зарождалась в сознании. Через неделю у новой белой мыши все физиологические функции восстановились. Для ученых наступила полоса новых переживаний, предстояло выяснить: Передались ли, вместе с генетической информацией от серой мыши к искусственному белому близнецу, выработанные условно-рефлекторные навыки. В первом опыте исследуемая мышь, на условно рефлекторные раздражители выработанные для ее двойника, отреагировала бессмысленными суетливыми движениями и кнопку, с помощью которой выдвигалась кормушка с пищей, не нажала. Однако, научилась она выполнять эту операцию в несколько раз быстрей чем ее генетический двойник. При оценке результатов эксперимента мнения Лея и Золина разделились. -- Я совершенно не сомневаюсь, что условно рефлекторные навыки идеально передаются от одной взрослой особи к другой, на основе нашей методики генетической перестройки организма!-- возбужденно говорил Лей, раскачиваясь в кресле. --Но мы с Вами убедились, что мышка с первой попытки не выполнила действий. так хорошо выполняемых ее двойником.--возразил Золин, задумчиво устремив взгляд на беззаботно бегающую в просторной клетке мышь. -- Это совсем не поколебало мою уверенность.--произнес Лей, повернув свое кресло к коллеге и пристально посмотрев в его глаза.-- согласитесь, что после такой встряски и почти пол месяца отсутствия упражнений, закрепляющие приобретенные навыки у первой мышки, тоже могли произойти сбои.
На некоторое время диспут прервался, каждый погрузился в свои размышления. Для ученых это была привычная ситуация, в своих исследованиях они часто брали паузу для психологического уединения. Совершенно неоспоримым является факт.--неожиданно быстро прервал молчание Лей. -- что генетический двойник быстрее усвоил условно- рефлекторные навыки которыми была обучена белая мышь и, совершенно утратил собственные условно- рефлекторные навыки. Лей торжествующе посмотрел на Золина. Однако, солидарности в энтузиазме на лице своего коллеги не обнаружил. -- Все это так. Не забывайте, что условно- рефлекторные навыки выработаны самые простейшие, во многом сходные, велика вероятность случайных совпадений. -- возразил он, с сомнением качая головой. Но заметив недовольство Лея, он продолжил уже примирительным тоном. -- Конечно, я не оспариваю обнадеживающих результатов первых опытов, но окончательные выводы можно будет сделать только после серии хорошо поставленных экспериментов.
Последней фразой удалось только изолировать очаг неприязни, давно тлеющий в душе Лея против него. Чем больше совершенствовались симбиотические взаимоотношения двух незаурядных интеллектуалов в научном поиске, тем больше проявлялся антагонизм этих личностей. Агрессивная сущность Лея и миротворческая позиция Золина сосуществовали только в действиях направленных для достижения общих целей. Пока, общая исследовательская тема, и первые успешные результаты объединяли мыслительную деятельность этих людей. Исследовательский азарт подталкивал Лея форсировать эксперименты. Он предложил прекратить опыты на мышах и опробовать усовершенствованные препараты на собаках. Привыкший к обстоятельной и скрупулезной последовательности Золин помрачнел, но избегая конфликта согласился.
Через два месяца, когда черная дворняжка превратилась в прелестную болонку, Лей не скрывал своего восторга. Окрыленные успехом решили позволить себе небольшой отдых.
(продолжение следует)