«Тебе одной плету венок,
Цветами сыплю стежку серую,
О, Русь, покойный уголок,
Тебя люблю, тебе и верую».
Сергей Есенин
Однажды мне попала в руки книжка стихотворений Сергея Есенина... Прошло сорок лет, но я не могу с ней расстаться. Это же какая силища в простом крестьянском парне?! Какой самобытный талант! Какой космос!..
О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины,
Изба-старуха челюстью порога
Жует пахучий мякиш тишины...
Завораживает, не правда ли?! В полной мере передана картина сельской местности, состояние природы, в каждом штрихе чувствуется атмосфера РОДИНЫ, без чего жить нельзя. Нет, не зря Горький прочитав Есенина, заметил:
«Это не человек, это орган созданный природой для своего самовыражения».
Читаем далее:
Зеленая прическа, девическая грудь
О, тонкая березка,
Что засмотрелась в пруд.
Что скажет тебе ветер ветер,
О чем звенит песок?
Иль хочешь в ветви-кудри
Ты лунный гребешок...
Нет, здесь все не просто, волшебство какое-то!..
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая была,
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое расстаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных, поющих с ветром сот...
Что-то щемящее, материнское, родное слышится в этих строчках. И слова то самые привычные, знакомые с детства, но как звучат, как доносят чувство трепетное!..
Можно бесконечно восхищаться поэзией Есенина, но никогда не поймешь той тонкой грани, где заканчивается естество и начинается ворожба.
Утонченность образов, изящество и некое колдовство Есенинский поэзии ставит его в особый ряд среди поэтов земли русской.
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая,
С замираньем летит на звезду...
Или вот это:
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком...
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь,
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Чародейство, метафоричность, образность и некий космогонизм чувствуется на протяжении всего творчества поэта. Однажды Александр Блок скажет, что скоро появится поэт, который принесет в поэзию русскую природу с изумительными по своей красоте красками. Лев Толстой не раз говорил, что музыка это молитва души. Тогда с полной уверенностью можно сказать, что поэзия есть музыка в словах. Вместе с тем надо отметить, что Есенин, как выразитель народных чаяний, дум и устремлений, познавший утраты и разочарования еще в юношеские годы, совсем не раболепствует перед догмами христианства. Ему гораздо ближе народная философия, те языческие праздники и верования, которые изначально были заложены в наше сознание:
Родился я с песнями в травном одеяле,
Зори меня вешние в радогу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
Сутемень колдовная счастье мне пророчит...
И Христос у него другой, больше похожий на Радомира, без всяких идеалогических догм и нравоучений:
Не в моего ты Бога верила,
Россия, родина моя.
Ты, как колдунья дали мерила,
И был, как пасынок, твой я.
Боец забыл отвагу смелую,
Пророк одрях и стал слепой.
О дай мне руку охладелую –
Идти единую тропой.
Пойдем, пойдем, царевна сонная,
К Христовой вере и одной,
Где светит радость испоконная
Неопалимой купиной.
Он еще не раз будет прикасаться к этой теме: «И молится не учи меня не надо, к старому возврата больше нет...». «Стыдно мне, что я в Бога не верил, горько мне, что не верю теперь». Христианская религия с ее догмами и ограничениями, во многом противоречущая смыслу и духу человека, была навязана извне, как идеологическое оружие, лишив тем самым свободы выбора. Тогда, в средевековье, крестовые походы залили землю кровью, а инквизиция окончательно подорвала веру в чистую и светлую веру.
Сойди с креста народ распятый,
Преобразись проклятый враг...
Реви, земля, последней бурей,
Сзывай на бой, скликай на пир...
Однако уже скоро, словно набат, звучит следующее:
Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, –
Так говорит по библии
Пророк Есенин Сергей.
Хулиганство? Вызов? Желание выставить себя, как оригинального пиита? Ни то и не другое, ведь русский человек по сути своей Богоносец и не может жить без Бога, без некого идеала к которому стремится. Но разительные перемены, охватившие Россию да и весь мир в начале 20 века, не оставляли места для религии, для старого мира. Религией становилась сама история и политика партии большевиков, ее вожди и программа.
Есенин, как никто другой, выстрадавший свое мировозрение, но не смирившийся с новыми идеалогическими догмами, и тогда оставался верным самому себе:
Еще закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода,
Хлестнула дерзко за предел,
Всех отравившая свобода...
В буре идеалогического хаоса и назревавшей мировой революции молодому пииту приходилось выбирать. Уже скоро он напишет:
Знаю, грусть не утопить в вине,
Не вылечить души
Пустыней и отколом.
Знать оттого и хочется и мне,
Задрав штаны, бежать за комсомолом...
Похмелье приходит уже скоро, когда он становится свидетелем многочисленных жертв гражданской войны, когда брат встал против брата, а сын против отца. Глаза пиита окончательно открылись на российскую действительность:
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
Становится понятно, кому адресовано сие, ибо воинствующий большевизм и творчество не совместимы.
Разочарование и нечеловеческие страдания пришлось испытать этому молодому человеку. Чтобы хоть как-то оставаться на плаву он обращается к истоку, к чувственному восприятию природы человека и зверя:
Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству:
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать свой лучший галстук.
И далее:
Жизнь – обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена...
Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык, –
Я живу давно на всем готовым,
Ко всему безжалостно привык..
Язык правды прост, он же и бальзам на вымученную душу.
Быть поэтом – это значит тоже,
Если правду жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Кажется, что нет выхода из сложившейся ситуации: недоверие властей, слежки и расправа над инакомыслящими. Приспосабливаться и жить новой жизнью нет сил, но и к старой уже не вернуться. В самый драматический момент своей жизни Есенин вновь берется за перо. Слова звучат, как исповедь, как наказ молодым еще не оперившимся пиитам беречь самое ценное в себе:
...Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки,
И песни нежные лишь только пела мне.
Цветите, юные, и здоровейте телом!
У вас иная жизнь. У вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда, когда на всей планете,
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, –
Я буду воспевать всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Увы, к великому сожалению, укоренившемуся на Руси традиция, когда пиит достигает своей высоты, он оказывается под прицелом враждебных сил. Подобная злая участь уже постигла Пушкина, Лермонтова, Гумилева...
Ты был убит, не сделав завещанья,
Но кровь из вены в строчки перелил...
Забыт весь хлам мариенговской врани,
Сгнила до нитки с Ладоги скуфья,
Пробилась к нам сирень из под Рязани
Да у калитки Снегинской скамья.
Иду ли полем лебедой багряной
Иль ночь без сна с зари и до зари.
Твоим стихом врачуем наши раны,
Когда в журналах строчат знахари.
Напишет в своем произведении Борис Субботин.
Скоро мы будем отмечать столетие со дня гибели непревзойденного певца земли русской. Но как и прежде с особой силой и величием звучат неподражаемые Есенинские образы. И снова, который раз наполняют они «рыдалистою дрожью» ширь полей и лугов под небом журавлиным, где по-прежнему, как и во времена Есенина гуляет «схимник-ветер», а «березовый ситец» и «рябиновый костер» украшает нашу землю.
Творчество Есенина, по моему глубокому убеждению, так до конца и не осмысленно, но ясно одно – Сергей Александрович, один из немногих кто объеденил всю русскую культуру, наводнив ее языческими, староообрядческими и православными образами. И если мы говорим, что солнцем нашей поэзии является Александр Пушкин, то с уверенностью можно сказать, что Сергей Есенин является нашей душой.
Июль 2019 г.