Все началось достаточно банально. Вечером, во вторник у меня развился острый приступ холецистита.
Это был не первый приступ. Несколько месяцев до этого мне пришлось испытать, что-то похожее. Тогда, как и сейчас приступ накрыл меня ночью. Где-то около двух часов ночи вызвали скорую помощь, и она отвезла меня в дежурную больницу. Там взяли анализы, провели экспресс исследование УЗИ, сделали обезболивающие уколы и оставили в приемном покое до утра. Утром я на общественном транспорте уехал домой и даже пошел на работу.
В этот раз боли были слабее и я решил потерпеть и пойти в поликлинику на прием к участковому врачу. Утром я позвонил в регистратуру, там сказали, что врач принимает после обеда, но поскольку я с острой болью, то он примет меня без очереди.
Было понятно, что врач предложит на следующий день сдать анализы,а потом, после их получения, примет решение о лечении.
Ждать было нечего, поэтому я вызвал скорую помощь. Врач скорой отметил, что случай тяжёлый и предложил ехать в больницу.
В приемном покое 5 городской больницы я сразу попадал в очень динамичную атмосферу. Постоянно подвозили больных.Работал какой-то медицинский конвеер. К прибывшему одна за другой подходят медсестры разных служб, берут анализы крови из вены, другие анализы, оформляют документы. Дежурный врач проводит осмотр и опрос, тут же отдает указания медсестрам. Оперативно принимает решение о дальнейшей судьбе больного.
Врач пеговорил со ной и ничего не сказав оставил меня в непонятном ожидании. Я чувствовал себя почти нормально, даже как-то спокойно. Боль отступила…
Для меня было совершенно неожиданно, когда ко мне подошла санитарка с креслом каталкой и с пледом. Он предложила мне сделать последний звонок домой, чтобы жена приехала за вещами, а мне раздеваться догола, а вещи сдать.
Я был удивлен и несколько ошарашен.
- Зачем? Боль почти прошла. Я сам спокойно дойду.
Санитарка настаивал. - Мне некогда с вами разговаривать, раздевайтесь и садитесь в кресло.
В этот момент я понял, что со мной что-то не так и уже покорно подчиняясь судьбе начал раздеваться.
Пятая больница состоит из нескольких зданий разной этажности связанных переходами и лифтами.
Санитарка бойко катила меня в кресле по одному из бесконечных коридоров. На встречу попадались медики, больные, все были заняты своими проблемами и совершенно не обращали на нас внимания. Я чувствовал себя очень неловко, меня здорового мужчину женщина везет в кресле. Я порывался вставать и помогать ей на пологих подъемах, но она осаждала меня. - Сидите, сидите.
Мы подъехали к кабинету УЗИ. В кабинете сидели двое больных ожидающих очередь. Меня пропустили вперед.
После УЗИ мы тронулись по коридору дальше. Распахнулась какая-то дверь и уже другая санитарка взялась за ручки кресла и ввезла меня, как мне показалось в какой-то дворцовый зал.
Это была реанимация.
Большая светлая комната, с высоким потолком. Большие окна открывали вид на высокое осеннее небо, качались верхушки деревьев растущих во дворе больницы.
В комнате все сияло чистотой, блистало белой эмалью, зеркальным никелем. На стенах компактно висели сложные медицинские приборы, какие-то экраны, трубки, устройства непонятного назначения.
Меня подвезли к технологически сложной кровати и, не дав самостоятельно встать, передвинули на постель.
Ко мне началось какое-то паломничество. Подходили медики разных возрастов и начинали пальпировать мой живот. Потом подошла целая группа врачей и что-то обсуждали между собой. Причем в группе чувствовалась строгая иерархия. Выделялась группа из трех человек, два пожилых мужчины и женщина, к словам которой все внимательно прислушивались. Они изредка прерывали свой разговор и обращались с какими-то вопросами к врачам среднего возраста. Мое присутствие полностью игнорировали. Вокруг нас толпились студенты медики, которые ловили каждое слово старших и пытались заглядывать на меня через их плечи.
После этого обсуждения, группа медиков утратила ко мне интерес и перешла к другому больному. Ко мне подошла женщина врач лет пятидесяти и шепнула -На операцию не соглашайтесь. (Операция по удалению поджелудочной железы).
Подошел какой-то врач и предложила подписать бумаги о согласии на лечение, об операции он даже не заикнулся.
Сразу же после этого ко мне подкатили капельницу, вставили катетер в руку и начался процесс лечения.
Может от сочетания болезни и лекарств я находился в каком-то отрешенном состоянии. Я как бы видел все со стороны. Ко мне регулярно подходили дежурившие в реанимации студенты, они замеряли давление, брали кровь на какие-то анализы, меняли лекарства в капельнице.
За те дни что я находился в реанимации рядом со мной побывали еще два пациента.
У пожилого мужчины были серьёзные проблемы с ногами. Врачи обсуждали нужна ампутация или нет. В придачу у него съехала крыша. Он все время рвался уйти,и практически не реагировал на то, что ему говорили. Его зафиксировали на кровати, то есть просто привязали. Меня поразила его воля к жизн, он всю ночь пытался освободится. Шел на всякие хитрости - например он просил дать ему ножь, что бы якобы порезать рыбу. Утром врачи пошли на беспрецедентный шаг, пустили его жену и детей в реанимацию.
Для него все кончилось достаточно хорошо. Опухоли и кровоподтеки на ногах стали уменьшаться и его отправили в лечебное отделение.
Вторым пациентом была пожилая женщина. У нее были какие-то проблемы с животом.
В реанимации дежурили студенты, красивые молодые люди искренне стремящиеся помогать больным и стать профессионалами. Девушки было одеты в опрятные розовые медицинские костюмы, ребята – в голубые. Потом я расспросил их об их успехах в учебе, оказалось, что все они отлично учатся, получают стипендии.
Само собой получилось, что я мысленно стал подводить итоги прожитого. Оказалось, что практически все сделано, а если, что-то и не успел, то это и не очень важно.
Я почувствовал, что вот я на краю и пора прощаться. Это прощание должно быть облечено в какую-то понятную форму и для меня и для окружающих. Эта форма должна смягчать трагизм ситуации. У каждого народа, у каждой культуры есть свой отработанный ритуал подготовки умирающего и прощания с ним.
По мому мнению современный человек должен покидать мир именно в такой обстановке. Прекрасная сияющая реанимация, открытое большущее окно в бесконечное голубое небо и доброжелательные красивые люди, облегчающие страдания и твой уход. Все это успокаивает и примиряет с неизбежностью.
В реанимации я пробыл четыре дня, а потом еще целый месяц в больнице.
Моя основная проблема была связана с воспалением поджелудочной железы. Некоторые анализы крови показывали отклонения от нормы в три раза. Когда я был доставлен в больницу,то перед врачами стоял вопрос проводить экстренную операцию или нет. Выбранное лечение оказалось эффективным. ,