Диалектический материализм – это была основная философская система советского времени. Противоположностью ей, той противоположной частью, с которой должна была бороться диалектика, была назначена - метафизика. В реалистическом понимании Маркса проявляется диалектика как изучение отражения в законах и формах мышления, процессов развития внутренних противоречий и переходов из одного состояния другое.
Хотя современные когнитивные науки такое допускают, но стремятся это объяснить путем доказательного, рационального, логического. Основное отличие философии советского времени от нынешнего состоит в том, что ее главной задачей было поиски истины, в этой связи критерии поиска истины в ней имели особое значение.
Советскими философами утверждалось что если критерием истины является общественная практика, то теория нужна понятная, и основанная на авторитетных источниках, приводимые цитаты должны быть созвучны линии партии.
Впрочем, императивы времени таковы, что в современной версии философии науки человек выступает не только как физический агент, не только как субъект, или как часть экспериментальной ситуации, но еще как основная цель следует принято во внимание какой объект, предмет и направления исследований определенной научной области.
Философия как методология, и для примера обратимся, как таковая соотносится с географией. А смысл достижения контроля человека на тем что его окружает, над собой и себе подобными, в его общем значении предстает как внутреннее содержание философии, значение того, что может быть понято, но не обязательно принято.
И все же полный человеческая контроль над миром не получится и получится никогда не сможет, а при обращении к семантике «проявляется» позиция, что помимо передачи объема или значения указанного предмета в языке, каждое выражение несет в себе мысленное содержание, что собственно и составляет смысл.
При этом следует обратить внимание на то, что наступление эпохи антропоцена, что успешно доказано современными естественнонаучными разработками демонстрирует принципиально иной характер антропогенного освоения, а накопленный огромный эмпирический материал позволяет утверждать то, что созданы огромные территории, которые можно назвать "очеловеченным пространством" (В.А. Кобылянский) или антропосферой.
В любом изложении истории философии признается, что философия всегда стремилась к основательности фундаментального, хотя не всегда требовались доказательность и воспроизводимость, и слишком много вопросов еще оставалось таких, что и в свете развития новейших информационных технологий жизнь человека не стала более определенной и предсказуемым напротив неопределенность достигло невиданных масштабов.
Человек ныне не уверен, как в результате своих действий в окружающем мире, так и в должной определённости к самому себе. Какой же есть тот смысл обращаться к человеческой принадлежности к субстанции или тем предельным основаниям мира, где чувственное многообразие сводится к чему-то самостоятельно существующему, относительно устойчивому, постоянному?
Возможно следует обратиться к истории пространственных взаимоотношений географии, как мы обращаемся ко времени истории. Особенно важно обратить внимание на то, что в отличии от убеждения возникло в том, что сознание в социальной среде как "инструмент ориентации индивида в пространстве социума, тогда в пространстве "доступных ему видов деятельности", следует выделить как принципиальную неточность понимания.
Философия начинается с логики, затем пришла физика как учение о природе, после физики можно назвать возникновение этики как учение о человек моральном и путях его мудрой осмысленной жизни. География была все это время частью философии, но наиболее интересный, и близкий к современному опыт включения антропологического в географию произошел в Европе конца XIX в.
В наиболее законченном виде антропогеография была разработана немецким географом, этнографом и социологом Ф. Ратцелем, который вскрыл большую, чем считала география раньше, сложность связей человека с окружающей средой, но вместе с тем объявил задачей антропогеографии "выяснение влияния природы на дух и тело индивидов и народов" и выводил переход от низших стадий хозяйственного развития к высшим лишь из возрастания плотности населения".
В СССР выступали ее оппоненты: В. В. Покшишевский в духе советской политической ангажированности написал: " идеи... восходят к философам и социологам 18 в. (Ш. Л. Монтескье, Ж. Бюффон, Франция), которые стремились вывести "дух законов общественного развития" из природных условий, в частности из климата.
В американской географии, особенно благодаря работам Э. Хантингтона (1876 — 1948), пытавшегося доказать определяющее значение климата для очень широкого круга явлений в области географии населения, вплоть до «влияния климата на общественную деятельность людей», развивалась идея дикой природы.
По прошествии более, чем полувека после критики антропогеографии имеет смысл признать, что ныне получено огромное число эмпирических сведений, которые скорее подтверждают, чем противоречат положениям Фридриха Ратцеля. Поэтому во 2-й половине 20 века, особенно в связи с развитием синергетики, на первый план вышла проблема самодетерминации, характеризующая поведение сложных систем, что было предложено многократно в частных описаниях антропогеографии.
Следует учесть, что на современном этапе общий ход этногенеза в биосфере Земли достиг очень высокого уровня развития, а антропогенизация природы достигает своего максимума в урбанизированных ареалах с городской индустриальной застройкой.
Человек выступает как внутренний «наблюдатель» природы благодаря его специфической, эволюционно складывающейся на протяжении тысячелетий, системе восприятия, на основе которой возникает осмысленное извлечение информации о мире и о человеке, выступающее как экологическое взаимодействие.
Что мы можем почерпнуть для объяснения перманентных кризисов из меняющихся позиций современной философии?