Давно, через ограду забора, я видел туберкулёзных детей за решёткой – окном больницы. Они меня не видели, болтали и играли. Их головы были обриты машинкой где-то под см. И тогда я подумал, что с моей больной стихоплётной, лохматой головой и большими глазами, я должен выглядеть стрижено-больным. Или хочу выглядеть так, или хочу выглядеть правдиво. Я так и не понял, но купил машинку и стал под см брить себе голову. Мои большие глаза стали словно в 2 раза больше, а стихоплётная голова стала выдавать ещё больше выкрутасов, и я попал в психоневрологический диспансер.«Теперь полная правда» - сказал в больной голове я, глотая больничные транквилизаторы.
Потом, в автобусе, я увидел цыган ( словно впервые). Их кольца на пальцах, платки и шляпы… Они воняли как бездомные ангелы-ворюги. Запах мне их не понравился, но понравились их цацки и помойная пьяная жизнь. И я накупил себе колец, перстней, их одежду и бутылку пьянства. «Цыгане тоже как болезнь, даже как проклятие» - снова подумалось в голове. И я снова надел на себя правду.
У меня толпа стихов, на голове колючки от машинки косилки, а на пальцах танцуют кольца.
Вывод:
Я ребёнок большой,
психбольной.
У меня есть цыганский портной.