ЗАМЕТКИ О РОЛИ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕ
Андрей Штерн
К определению религии
В наше время мало кто из исследователей религии склонен сводить ее к вере в Бога, как это мог себе позволить в конце XIX в., скажем, классик прагматизма Уильям Джеймс в сформулировал это несколько иначе: "Верить во что-то меньшее, чем Бог, неразумно; верить в нечто большее невозможно" (James W. Will to Believe. Boston,1897. P.116). Несколько раньше шотландский пресвитерианский богослов и философ Роберт Флинт в серии публичных лекций 1876 г. счел, что религия и теизм фактически одно и то же, однако его подход можно применить и к политеистическим религиям. Для Флинта "религия - это вера человека в существо или существа более могущественные, чем он сам, недоступные его чувствам, но не безразличные к его чувствам и действиям, и практики, которые вытекают из такой веры" (Лекция 2). Эдуард Тайлор в "Первобытной религии" определял религию шире, как "веру в духовных существ", однако его объяснение социокультурной роли религии абстрагируется от их природы и соответственно почти ничего не дает ни обществоведу, ни богослову.
Еще шире и более функционально определение, которое дал Дэвид Гэллоуэй: для него религия - это "вера человека в не зависящую от него силу, посредством которой он стремится удовлетворить эмоциональные потребности и обрести стабильность жизни, что он выражает в актах поклонения и служения" (Galloway J. Philosophy of Religion. N.Y.,1914. P.184).Хотя в такое определение в принципе может войти и "Сила" из "Звездных войн", Гэллоуэй явно пытается утверждать, что неотъемлемой чертой религии является вера в надчеловеческую силу или духовную реальность, которая необходима человеку в эмоциональном или экзистенциальном плане. Примерно так же можно истолковать подход мыслителя, стоящего на стыке между викторианской и континентальной философией религии - Макса Мюллера, для которого, вслед за Ф. Шлейермахером, религия - это "способ восприятия бесконечного"; однако это уже звучит слишком неопределенно, как и "переживание трансцендентно-имманентного" по С.Н.Булгакову.
Часто выделяют три различных аспекта религиозного сознания, а именно: интеллект, чувство и действие. Соответственно этому многие мыслители XIX - начала XX вв. стремились подчеркивать тот или иной из этих аспектов. Так, по выводу агностика Герберта Спенсера, выделявшего интеллектуальный аспект, религия - это особый тип познания людьми окружающего мира; британские психологи, например Мак-Таггарт, выделяли эмоциональный аспект и были склонны пренебрегать другими (в отличие от куда более уравновешенной богословской теории религиозного чувства у Дж.Эдвардса в XVIII в.). Определение религии у Фрэзера подчеркивает только волю и действие, снижая значение интеллектуальной составляющей. Упомянутое выше определение Флинта более-менее охватывает все три компонента, однако и оно не дает полной картины феномена религии.
Религии трудно дать полное определение потому, что это понятие слишком широко. Несомненно, что Бог теистических мировоззрений является центральным в истории религии, и если люди верят в Него, доверяют Ему и прилагают все усилия, чтобы вступить в общение с Ним, то, не придавая этому должного значения, нельзя рассматривать религию как таковую сколько-нибудь всерьез. С другой стороны, необходимо иметь в виду - и это нуждается в объяснении, ибо здесь часто не подходит даже мюллеровское "восприятие бесконечного" - что существуют формы религии без веры в Бога или богов, такие, как буддизм тхеравады, джайнизм, даосизм или позитивистская "религия человечества" О.Конта, хотя на фоне упомянутых мировоззрений Дальнего Востока это безусловно явление мертворожденное.
Со времен Флинта и Джеймса изучение нетеистических религий, и не только на Западе, но и в России ушло далеко вперед, и сегодня - повторим еще раз - будет трудно найти серьезного мыслителя, который просто проигнорировал бы их и счел, что религия без божества невозможна. С другой стороны, есть веские основания утверждать, что некоторые люди, не верящие в Бога в теистическом смысле, все же признают существование мира предков, душ умерших или иного надчеловеческого духовного мира и возможность общения с ним. Вряд ли разумно отказать синтоистскому культу предков или западному спиритуализму в характеристике религии как таковой, хотя они явно не укладываются в более-менее привычные нам формы теистических религий.
В этой краткой работе мы сознательно отвлекаемся от содержания части религиозных форм и будем рассматривать лишь их структуру в связи с социальными функциями.Вместе с тем по ходу изложения по крайней мере частично выяснится, какими преимуществами в этом отношении обладает христианское мировоззрение.
Истоки религии: онтология и эпистемология
Существует множество теорий происхождения как самой религии, так и понятия о ней. Установить, когда и как точно религиозные идеи возникли у человека, представляется задачей, выходящей за пределы возможностей науки (хотя т.н. когнитивное религиоведение претендует на существенный прорыв в этом отношении). В мировой гуманитаристике на сегодня нет широкого консенсуса относительно происхождения религии. Тем не менее есть убеждение растущего числа как религиозных, так и далеких от религии людей, что религиозные идеи естественны для человека, имманентны его природе. Никакие другие животные, кроме человека, не обладают этой характеристикой. Человека отличает от животного мира именно религия, а также рациональность. Тем не менее, исходя из этого факта нужно объяснить, почему одни люди религиозны, а другие нет (и это проблема не меньшая, чем проблема нетеистических форм религии).
В принципе возможны следующие сравнительно простые объяснения происхождения религии как присутствующего во всех культурах феномена.
1. На заре своей истории человек просто не понимал множества событий, происходящих вокруг него. Ему приходилось сталкиваться с множеством опасных ситуаций, находящихся вне его контроля, которых он не мог преодолеть (стихийные бедствия, опасные животные, голод и т.п.), и это подтолкнуло людей к тому, чтобы представить невидимую реальность, более могущественную, чем они сами, от помощи и возможностей которой они зависели. Постепенно люди приобрели убеждение, что эта сверхчувственная реальность может быть полезна им в рождении и жизненных неурядицах, болезни и старости и, наконец, смерти. Страх перед не поддающимися контролю вещами и событиями и стремление экзистенциально обезопасить свое существование сыграли существенную роль в возникновении религиозных тенденций в "первобытном мышлении". С другой стороны, если это преодоление страха и неведения позволяло обрести "мужество быть" (П.Тиллих) и силу противостоять враждебной реальности, то это постоянно стимулировало зависимость от сверхчувственной реальности в ее различных формах и стремление установить устойчивое общение с ней, развившееся в веру в богов или Бога.
Классическую формулировку этого подхода дал в 1920-е гг. Л.Леви-Брюль, но он не выдерживает его последовательно. После Второй мировой войны Мирча Элиаде использовал термин Homo religiosus, чтобы показать, что почти в любой необычной ситуации мы находим свидетельство проявления сил, которые превосходят нас и которые мы воспринимаем как священное. Сверхчувственная или сверхъестественная реальность способна проявить себя во время нужды, бедствий, безнадежности или, напротив, радости и покоя (иерофания). То, что выходит за пределы этих процессов, Элиаде назвал мирским (профанным).
2. Начиная по крайней мере с Лукреция в европейской культуре существует стойкое убеждение, что "не страх, а смерть создает богов", и что сущностью религии является стремление не обезопасить жизнь, а преодолеть смерть. Там, где такого стремления нет, где считается, что со смертью для человека все кончено и она непобедима, нет и религии, есть, в лучшем случае, квазирелигия (к которой приходится отнести многие и либеральные, и левые идеологии, а также некоторые варианты теологического либерализма). Этому подходу, безусловно, нельзя отказать в экзистенциальной и нравственной убедительности, тем более что он хорошо коррелирует с предыдущим: что, если не смерть, есть главный источник страха и у самых примитивных народов, и на вершинах культурного развития? Классик социологии религии Бронислав Малиновский в 1939 г. указывал: "Посредством религии человек выражает свою убежденность, что смерть не окончательна, а также в том, что мы наделены личностью, которая сохранится после смерти".Такое восприятие, по-видимому, является естественным, а идея души и вообще двойственной реальности - врожденной (Hoebel E., Frost E. Cultural and Social Anthropology. N.Y.,1976. P.348).Этому подходу, безусловно, нельзя отказать в экзистенциальной и нравственной убедительности, тем более что он хорошо коррелирует с предыдущим: что, если не смерть, есть главный источник страха и у самых примитивных народов, и на вершинах культурного развития? По-видимому, здесь мы имеем одну из главных функций большинства религиозных убеждений (Hood R.W. The Psychology of Religion. L.,1996. P.161 f.). Фактически культ предков был одной из первых форм религиозной жизни; труднее сказать, где его нет, и это, как правило, проявление глубочайшей деградации и одичания.
Тем не менее сведение религии к проблеме смерти таит в себе серьезные опасности. В русской мысли имеет значительное влияние концепция Н.Ф.Федорова, который в свое время свел к преодолению смерти ("воскрешению отцов") природу не только религии, но и всей культуры и техники, что фактически способствовало внедрению в советскую науку чисто оккультных мировоззрений и практик. Существенно больший резонанс в течение ХХ в. приобрел спиритизм в Бразилии, где он сегодня (не в последнюю очередь усилиями такого деятеля, как Шику Шавьер) охватывает многомиллионный слой населения и создает целую сферу общественной жизни. В обоих странах эти субкультуры распространяют мировоззрение, серьезно противоречащее историческим для них христианским культурам - православной и католической.
3. Религия зародилась и развивалась как фактор биологической и социальной эволюции, позволивший человечеству выжить, а затем стать тем, чем оно стало (в том числе в условиях глубокой экзистенциальной травмы, вызванной смертью). Этот подход, по существу включающий в себя два предыдущих, подтверждается антропологическими фактами и образует здравое зерно современного - в целом спорного и даже атеистически-тенденциозного - метода "когнитивного религиоведения". В нашу задачу здесь не входит пытаться согласовывать современный естественнонаучный и традиционный для развитых религий взгляд на происхождение и развитие человека, но в пользу такого вывода говорит то, что религиозные по существу механизмы заложены в самой структуре нашего сознания, благодаря которой мы способны также познавать реальный мир. (Стоит добавить также то, что давно доказано историей эпохи Возрождения и Реформации: никакая наука, в том числе и пресловутая эволюционная, просто не могла бы зародиться без иудео-христианского монотеизма с его признанием реальности и целостности мира, его познаваемости, единства его внутренних законов и причинно-следственных связей - принципов, не имеющих отношения к политеизму).
Аспекты религии
В религии присутствуют внутренние и внешние аспекты, а также индивидуальные и социальные. Несомненно, огромную роль в религиозном сознании играет эмоциональный компонент - мысли и чувства, касающиеся отношения человека к Богу и сверхчувственной реальности. Этот эмоциональный компонент, как и интеллектуальный, прежде всего связан с внутренним аспектом, помимо которого существуют внешние компоненты - обряд (ритуал) и этическое поведение. Существуют многие практические действия, посредством которых люди выражают свои религиозные чувства и "привязанности" (удачный термин Дж.Эдвардса).
В западной мысли предпринимались попытки (как, например, у Эмиля Дюркгейма) свести к коллективной практике и прежде всего к ритуалу практически всю природу религии, однако они оказались малообоснованными.Неубедительны также недавние заявления (скажем, у Р.Кертиса), сводящие религию к "публичным символическим структурам" или "культурным фондам", организованным вокруг определенных мировоззрений или социальных групп и продолжающим формировать социальную практику. Понятно, что для обществоведа этот аспект имеет важнейшее значение, ибо религия с самого начала играла фундаментальную роль в интеграции общества и поддержании социального единства. Тем не менее религия не может не быть личностной в той или иной мере, даже если она сознательно подчеркивает свой социальный или коллективный аспект и выступает элементом общественного контроля и интеграции. Именно живой, конкретный человек приобретает религиозный опыт, осознает его значение в своей жизни, убеждается в его достоверности, в том, что экзистенциальное избавление или спасение достигается путем осуществления религиозной деятельности. Если религия склонна подчеркивать свой коллективный аспект, ее индивидуальная сторона может отходить на второй план - и часто так и происходит, причем на самых разных уровнях развития религиозного сознания. Однако нет религиозных форм, в которых она была бы вовсе утрачена. "У Бога есть дети, но нет внуков", "каждый умирает в одиночку" - подобные трюизмы подчеркивают именно этот момент.
С другой стороны, личный религиозный опыт всегда нуждается в рецепции общиной, а также передаче между поколениями, не всегда (хотя и преимущественно) физическими, но всегда духовно-психологическими. Подчеркивая эти процессы, еще Ф.В.Блэкмор и Л.Гилпин в "Очерках социологии" (1921) констатировали, что без исповедания (в широком смысле слова) никакие религиозные убеждения и практики не смогут существовать долгое время. Они настаивали также, что религия потеряет внутреннюю жизнь и смысл, если будет утрачено совместное поклонение, которое объединяет как собственно религиозные общины, так и людей из различных социальных слоев, а в случае с мировыми религиями - также этнических и культурных общностей. Поклонение формирует и структурирует религиозные чувства, а также общение между приверженцами определенной религии.
Роль религиозных институтов
Как религия, так и ее институты также играют важнейшую роль в общественной жизни. Без них не обходились исторически и обычно не обходятся и сегодня самые различные сферы общества, в рамках которых люди выражают свои религиозные убеждения и чувства. Практически все стороны жизни традиционных обществ были и остаются охвачены религиозным ритуалом, хотя он не всегда четко структурируется. Рождение, брак, сбор урожая, смерть - все это религиозно осмысляется и ритуализируется от первобытности до современности. С развитием "обрядов перехода" они стали выполнять значимые общественные функции (проанализированные в новаторской в свое время работе Арнольда ван Геннепа). В ХХ в. антропология и этнография надежно установили, что почти во всех общинах религиозные обряды являются обычной практикой во время самых различных аспектов общественной жизни, таких, как суд, строительство или клятва. Никто не может недооценивать тот факт, что различные виды социальных институтов оказывают экономическое и политическое влияние на институты религиозные, но обратное влияние может быть не меньшим, если не большим. Религиозные институты осуществляют не только религиозные действия, но и широкий спектр общественно значимых мероприятий, касающихся образования, медицины, благотворительности и милосердия. Нельзя отрицать также, что религия может играть роль внешней или внутренней формы общественного контроля, связанного с социальной и экономической жизнью. Роль религии в управлении традиционным обществом и его развитии при всех религиозных различиях по существу никогда не снижалась и не утрачена целиком и в обществах современных.
Из всего сказанного очевидно, что религиозный порядок в обществе структурирует и связывает воедино самые различные сферы его жизни и, соответственно, интегрирует общество как целое, укрепляет его идентичность, стандарты поведения и внутреннюю солидарность, и тем самым выступает в качестве инструмента стабилизации общественного порядка.. С другой стороны, религиозное сознание помогает формировать характер человека и тем самым формирует общественную жизнь, а также также ее ценность в сознании множества людей. Подчинение социальным законам, уважение к старщим, симпатия и сострадание к другим людям, добросовестное выполнение социальных и культурных обязательств, прочность семьи - во всех этих явлениях организующая или катализирующая роль религии была и остается огромной и частично сохраняется даже в сильно секуляризованных обществах. Более того, осознание общинной и культурной идентичности, принадлежности к общине и народу - это факторы, где роль религии имеет тенденцию возрастать именно на фоне нынешнего кризиса светской техногенной культуры, которая, отрицая религиозное измерение патриотизма, фактически свела его на уровень животной стайной психологии.
В развитии нравственного сознания людей религиозная жизнь, и прежде всего там, где ее этическая составляющая предельно значима (как в христианстве и иудаизме), всегда действовала как сильнейший вдохновляющий фактор, не только гарантирующий ценности, но и придающий жизни устойчивый смысл,в том числе - позволяя в более широком контексте осмыслить и использовать обстоятельства, которые нельзя изменить. Светское мышление - и либеральное, и левое - часто полагает, что лишь в отсталых, придавленных природой и людским властолюбием обществах человек был беспомощен и социальная жизнь контролировалась религиозным страхом, тогда как современных людей вдохновляет надежда на достижение добродетельной и благородной жизни. Но можно ли что-то всерьез возразить словам - обратим внимание, даже не монотеиста, а светского индийского мыслителя: "Религия - это дисциплина, которая затрагивает совесть и помогает нам бороться со злом и гнусностью, спасает нас от жадности, похоти и ненависти, высвобождает моральную силу и придает отвагу в деле избавления человечества" (Radhakrishnan S. Religion and Society. L.,1947. P.42)?
В XXI веке миллиарды людей продолжают жить в обществах России, Индии, Африки, Латинской Америки, где религиозная жизнь сохраняет важнейшее общественное значение, и это относится не только к политеизму и исламу, но и к самобытным христианским культурам. Эти люди получают на свои жизненно значимые вопросы ответы, которых у более светских обществ уже нет. Кто мы такие? Откуда мы взялись и куда идем? Что такое жизнь и смерть? Есть ли что-то после этой жизни? Ради чего мы живем? Во многих странах образование и светская культура не настолько развиты, чтобы они могли конкурировать с религией в осмыслении жизни; в случае с христианской культурой большой вопрос, нужно ли и кому нужно это делать вообще.
Откуда возражения?
Нам могут возразить: а разве у религии нет темных сторон? Разве она, сплачивая общества в тех или иных отношениях, не разобщает их в другом и не создает почву для конфликтов, а порой и кровопролитных религиозных войн? Разве религиозный фанатизм и нетерпимость не становятся причиной бесчеловечного насилия, и во имя религии не совершается множество аморальных действий? Разве, наконец, религия не налагает на жизнь и мышление людей множество обременительных и бессмысленных ограничений в одних отношениях и и не притупляет чувствительность к проблемам в других, примиряя с несправедливостью? Видя нынешнее состояние религий, высоколобые интеллектуалы считают, что если избавиться от религии или по крайней мере снизить ее роль в обществе, в нем воцарятся мир, покой и "толерантность".
Как страшно сегодня легкомыслие! Неужели сложно заметить, что многие люди просто используют религию в своих земных интересах и что именно на этой почве совершается львиная доля религиозного насилия, конфликтов между различными сообществами и просто социальной дисгармонии, если она как-то связана с религиозностью? Неужели не очевидно, что активизация родоплеменной психологии, тем более средствами СМИ у современных светских наций, вообще имеет минимальное отношение к религии, зато самое прямое - к вполне "научным" современным мифам о расах и классах, роли наследственности и естественного отбора в человеческом обществе? Неужели слом традиционных этических норм или запретов хоть где-то способствует социальной справедливости и межнациональному миру? Неужели без религиозной аскезы нас не душит наглое потребительское отношение к обществу и природе, а без восприятия труда как нравственной ценности не распространяется техногенная безработица, способная оставить следующие поколения в буквальном смысле слова на помойке? Неужели насилие, вплоть до военного, не растет как на дрожжах именно из-за того, что целые общества не видят ни перспектив в этом мире, ни ценностей и утешений за его пределами, и теряют правильное отношение к ситуациям, выходящим за рамки их воли и возможностей?
Светское мышление начиная с Аристотеля исходит из того, что универсальной мотивацией человека является стремление к счастью и что в отличие от многообразия верований оно не зависит от религиозности людей. Но в отношении поиска счастья в этом мире возможности не только индивида, но и общества (тем более на фоне экологических ограничений), и такая мотивация у человека неминуемо столкнется с всевозрастающей конкуренцией и насилием. Сколько же еще должно пройти времени и произойти социальных катастроф, угрожающих уже выживанию не отдельных групп, народов и культур, а человечества, прежде чем значимая его часть поймет, что это путь в никуда? Что люди, из-за страха смерти подверженные рабству (Евр.2.15), будут не больше ценить земную жизнь друг друга, а грызться в борьбе за сокращающиеся остатки чувственных благ - и это с технологическим и военным потенциалом уже не древности!
Не так давно были произнесены слова: "XXI век будет религиозным или его не будет вообще". Истекшие десятилетия грозно напоминают: без веры в Бога и бессмертие, без Христа человечество имеет "отличную" перспективу не дожить до конца наступившего столетия. Чего будут стоить все разговоры о том, что "человек хозяин своей судьбы", что "все остается людям", если не справившиеся с социальными проблемами крупные государства развяжут ядерную или биологическую войну? О каком гуманизме может идти речь там, где роботизация оставляет честного труженика без куска хлеба, а идентичность целых обществ все больше определяется не духовностью и не культурой, а в категориях чисто коммерческих или расовых? Ясно, что у общественного устройства, пораженного подобными проблемами, перспектив нет. "Ни в чем не будет вам отрады" (Д.С,Мережковский, "Смерть", 1901). Если перефразировать Булгакова и Хайдеггера, сочетание роботов и оружия массового поражения сделало человечество не просто смертным, а внезапно смертным. И судя по всему это перспектива не геологическая, а 1-2 поколений. И на таком фоне мечты о бездуховном прогрессе упираются в кромешную тьму, а христианская апокалиптика - это луч последней надежды. Легкомысленное отношение к истории оборачивается суицидом для его носителей. Нет смысла пытаться урезонить разумом тех, кто, похваляясь им, давно его утратил. Над современным миром может лишь звучать зов Того, Кто пошел на смерть за Свой народ, но не за тех, кто окончательно лишился совести: "Если не покаетесь, все так же погибнете".
Один азиатский философ резюмирует:
1. Люди получают душевный покой от религии.
2. Религия объясняет причины и значение индивидуального страдания и тем утешает людей в их бедах.
3. Важная функция, которую выполняет религия, заключается в том, что она прививает людям такие социальные качества, как истина, честность, любовь, дисциплина и т. д.
4. Религия работает как инструмент преобразования животных качеств в человеческие.
5. Религиозное образование учит людей продвижению социального обеспечения.
6. Религиозные обряды и праздники являются средством отдыха.
7. Религия создает ценности среди людей и как таковая является источником социальной сплоченности.
8. Религия является важным инструментом содействия социальной солидарности.
9. Религиозные учреждения помогают контролировать поведение личности.
10. Религия работает как инструмент влияния на политическую систему.
11. В экономической сфере религия также работает как инструмент влияния.
12. Религия является эффективным средством укрепления у людей уверенности в своих ценностях.