Сара

-Ми­рен! По­дой­ди ко мне! - нег­ромкий ста­руше­чий го­лос гул­ко раз­нёсся по не­боль­шо­му за­тих­ше­му до­му.

Тут же в от­да­лении раз­дался глу­хой стук каб­лу­ков по де­ревян­но­му по­лу.

-Вы зва­ли? - тем­ная го­лов­ка ос­то­рож­но заг­ля­нула в ком­на­ту. - Ох, мисс Сто­ун, за­чем вы рас­кры­ли ок­но? На ули­це про­тив­ная по­года! Вам нель­зя прос­ту­жать­ся!

Ми­рен уве­рен­но вош­ла в по­кои и, быс­тро под­бе­жав к нас­тежь рас­кры­тому ок­ну, с си­лой зах­лопну­ла его, с тру­дом спра­вив­шись с ще­кол­дой, раз­верну­лась к хо­зяй­ке до­ма.

Си­дящая в низ­ком ста­рень­кой крес­ле, с проп­ле­шина­ми на обив­ке, се­дая ста­руха выг­ля­дела рас­те­рян­ной. Она отс­тра­нён­но смот­ре­ла в ок­но, креп­ко за­думав­шись над чем-то.

-Мисс Сто­ун... - ещё раз не­реши­тель­но поз­ва­ла Ми­рен.

Ста­руха не­хотя, мед­ленно, слов­но с тру­дом от­ве­ла мут­ный взгляд от тол­стых рас­ка­чива­ющих­ся на по­рывис­том вет­ре ве­ток де­ревь­ев и пе­реве­ла его на ху­день­кую гор­ничную, не­уве­рен­но топ­тавшу­юся на мес­те.

Вздрог­нув, Ми­рен от­ве­ла взгляд. Та­ким опус­то­шени­ем, бес­прос­ветностью и ка­кой-то стран­ной ре­шимостью был отя­желен взгляд хо­зяй­ки.

-Ми­рен, а я ведь ско­ро ум­ру. Воз­можно, в бли­жай­шие дни. - Спо­кой­но ска­зала она пос­ле се­кун­дно­го мол­ча­ния, а по­том не­ожи­дан­но улыб­ну­лась улыб­кой бе­зум­ца. - Пред­став­ля­ешь, Ми­рен? Ник­то не бес­смертный... Нет, ни­чего не го­вори, Ми­рен, уве­рена, я знаю всё, что ты на­мере­ва­ешь­ся ска­зать.

Нас­ту­пило мол­ча­ние, пре­рыва­емое лишь за­выва­ни­ем вет­ра и сту­ком дож­дя.

-Я хо­чу кое-что рас­ска­зать те­бе... Ис­то­рию сво­ей жиз­ни... Как до­кати­лась до та­кого, как от ме­ня все от­верну­лись... - го­лос её зву­чал приг­лу­шен­но и отс­тра­нен­но.

Ми­рен мол­ча кив­ну­ла, но, по­хоже, хо­зяй­ка до­ма не нуж­да­лась в сог­ла­шении Ми­рен. Она прос­то мол­ча ука­зала на чер­не­ющую в те­ни уг­ла, ли­шён­но­го све­та дня, кро­вать. Сев, Ми­рен сли­лась с тенью.

-Я хо­чу поп­ро­сить те­бя толь­ко об од­ном - не осуж­дай ме­ня.

И, дож­давшись кив­ка от Ми­рен, мис­с Сто­ун на­чала свой длин­ный рас­сказ.

-Это бы­ло в да­леком пять­де­сят шес­том 20-ого сто­летия. В при­горо­де Лон­до­на, в ро­диль­ном от­де­лении гос­пи­таля раз­ре­шилась от бре­мени ни­кому неиз­вес­тная жен­щи­на. Она бы­ла скром­но оде­та, ус­та­ла и из­му­чена. Спус­тя пять дней пос­ле ро­дов она по­кину­ла гос­пи­таль, ос­та­вив ре­бен­ка. Как вы уже по­няли, этим ре­бен­ком ока­залась я. Не про­жив ещё и ме­сяца, я бы­ла пе­реве­дена на ис­кусс­твен­ное пи­тание, так как не бы­ло кор­ми­лиц. Это силь­но уг­ро­жало мо­ему здо­ровью, но, как ви­дите, я всё же вы­жила.

Итак, мне нет ещё и ме­сяца, я пе­реве­дена на ис­кусс­твен­ное пи­тание и от­да­на в дом ма­лют­ки. Ес­тес­твен­но я ни­чего не пом­ню из сво­его детс­тва до пя­ти лет, но я оз­на­ком­ле­на с рас­ска­зами мо­их при­ем­ных ро­дите­лей.

Воз­можно, вам не­ин­те­рес­ны эти со­бытия мо­ей жиз­ни, но они, од­на­ко, име­ют боль­шое вли­яние на моё бу­дущее су­щес­тво­вание. Из до­ма ма­лют­ки ме­ня заб­ра­ли че­рез пол­го­да. Это бы­ла уже до­воль­но взрос­лая па­ра. Мо­им при­ем­ным ро­дите­лям бы­ло что-то око­ло со­рока. Они от­ча­ялись за­вес­ти де­тей и прос­то обо­жали ме­ня.

По­жалуй, мы мо­жем про­пус­тить нез­на­читель­ный от­ре­зок мо­его жиз­ненно­го пу­ти и пе­ренес­тись сра­зу в пя­тилет­ний возраст. ­С это­го вре­мени я уже дос­та­точ­но хо­рошо пом­ню даль­ней­шие го­ды, вос­по­мина­ния не по­кида­ют ме­ня.

Уже в пять лет я бы­ла зна­читель­но раз­ба­лован­ным ре­бен­ком. Ро­дите­ли ду­ши во мне не ча­яли и го­товы бы­ли по­такать лю­бым же­лани­ям. Воз­можно, имен­но это и пос­лу­жило при­чиной всех нес­частий, про­изо­шед­ших поз­же. Ведь имен­но цен­ности, при­выч­ки и уро­ки, за­ложен­ные в детс­тве, ста­новят­ся мо­делью по­веде­ния на всю ос­тавшу­юся жизнь. В ме­ня не бы­ли за­ложе­ны те чер­ты ха­рак­те­ра, ко­торые при­сущи «хо­рошим» лю­дям. Мо­им раз­ви­ти­ем поч­ти не за­нима­лись. Мож­но ска­зать, я бы­ла пре­дос­тавле­на са­ма се­бе, са­ма поз­на­вала мир, соз­да­вала для се­бя сис­те­му цен­ностей.

В семь лет к нам пе­ре­еха­ли жить ба­буш­ка с де­дом. Они то­же сра­зу по­люби­ли ме­ня, и, по­жалуй, на этот раз я от­ве­тила вза­им­ностью. Ба­буш­ка бы­ла единс­твен­ным че­лове­ком, ко­торо­му я не пы­талась дос­та­вить неп­ри­ят­ностей. Од­на­ко, век че­лове­ка дей­стви­тель­но очень ко­роток. Она умер­ла че­рез три го­да пос­ле то­го, как по­сели­лась у нас. Дед, вско­ре, не вы­дер­жав оди­ночес­тва, так­же по­кинул зем­лю.

А зна­ешь, Ми­рен, я ведь ещё в дет­ские го­ды мог­ла стать убий­цей. Не­веро­ят­но, но так. Сей­час, воз­вра­ща­ясь мыс­ля­ми в те да­лекие вре­мена, я спра­шиваю се­бя, не­уже­ли я дей­стви­тель­но хо­тела и мог­ла это сде­лать? Са­мым ужас­ным со­быти­ем для ме­ня в детс­тве ста­ло рож­де­ние сес­тры. Уди­витель­но, ведь ма­тери все вра­чи хо­ром ут­вер­жда­ли, что она бес­плод­на и не сто­ит на­де­ять­ся на ре­бен­ка. Но все же это про­изош­ло. Пос­коль­ку рос­ла я эго­ис­тичным ре­бён­ком, жад­ным до вни­мания, для ме­ня ста­ло не­ожи­дан­ностью, ког­да мне ста­ли мень­ше уде­лять вре­мени, ког­да про ме­ня прак­ти­чес­ки за­были и всю свою за­боту и лю­бовь пе­ренес­ли на но­ворож­денную. До сих пор пом­ню тот мо­мент, ког­да мать при­еха­ла из гос­пи­таля с этим ужас­ным, смор­щенным, ору­щим су­щес­твом. Тог­да во мне под­ня­лась ог­ромная, раз­ру­ша­ющая по сво­ей си­ле вол­на от­вра­щения и неп­ри­ятия. Пе­лена не­навис­ти нап­рочь зас­ти­ла мне гла­за.

Но нас­то­ящей не­навистью я про­ник­лась к сес­тре зна­читель­но поз­же. Ког­да по­няла, что я уже не за­нимаю все мыс­ли ро­дите­лей и боль­ше не ку­па­юсь в лу­чах их люб­ви. Так как до две­над­ца­ти лет мы жи­ли в за­город­ном до­ме, в шко­лу я не хо­дила. Мать обу­чала ме­ня до­ма, хо­тя я ни­ког­да осо­бо не стре­милась к зна­ни­ям. По­это­му весь день я про­води­ла в не­пос­редс­твен­ной бли­зос­ти от сес­тры. По­думать толь­ко, но ме­ня час­то зас­тавля­ли ме­нять ей под­гузни­ки, гу­лять, пы­тались прив­лечь к за­боте о ней. Я яс­но по­казы­вала своё от­вра­щение и не­жела­ние уха­живать за сес­трой, но ро­дите­ли ста­рались не за­мечать это­го. И вот, нас­ту­пил день, ког­да ме­ня зас­та­вили си­деть с ней и иг­рать. К то­му вре­мени сес­тре уже бы­ло око­ло по­луго­да. Рань­ше нас не ос­тавля­ли на­еди­не, толь­ко во вре­мя ко­рот­ких про­гулок с ко­ляс­кой, но в тот раз взрос­лые бы­ли за­няты. И тог­да, гля­дя на эту кро­шеч­ную бе­локу­рую де­воч­ку, пол­за­ющую по по­лу вок­руг ме­ня, я слов­но обе­зуме­ла. Я вспом­ни­ла всё, за что не­нави­дела её, не­нави­дела всем сер­дцем, всем сво­им ма­лень­ким сер­дцем, до­селе не знав­шем это­го раз­ру­шитель­но­го силь­но­го чувс­тва! Внут­ри ме­ня раз­го­рал­ся по­жар и ему тре­бова­лось выр­вать­ся! И ему был пре­дос­тавлен шанс сде­лать это.

Ког­да, про­пол­зая в оче­ред­ной раз пе­редо мной, сес­тра не­ожи­дан­но креп­ко ух­ва­тилась сво­ими ма­лень­ки­ми паль­чи­ками за мою ру­ку, это ста­ло пол­ной не­ожи­дан­ностью для ме­ня. Я от­тол­кну­ла её и, сор­вавшись с мес­та и схва­тив по­душ­ку с кро­вати, при­нялась ду­шить сес­тру. Я не осоз­на­вала, что де­лаю, мной буд­то кто-то уп­равлял, я не мог­ла сов­ла­дать со сво­ими чувс­тва­ми. Сес­тра зак­ри­чала дур­ным го­лосом и зап­ла­кала, а мне хо­телось од­но­го - ни­ког­да боль­ше не ви­деть её. Из это­го тще­душ­но­го на вид соз­да­ния вы­рыва­лись уди­витель­но гром­кие зву­ки, так что бук­валь­но сра­зу на по­мощь при­бежа­ли ро­дите­ли. Мне не хо­чет­ся вспо­минать их ре­ак­цию, но мне дос­та­лось спол­на. Но, Сла­ва Бо­гу, сес­тра вы­жила, она бы­ла уже на гра­ни, поч­ти фи­оле­товой, ког­да ме­ня от­та­щили, а её дос­та­ли из под по­душ­ки. Пос­ле это­го про­ис­шес­твия ме­ня боль­ше не ос­тавля­ли с сес­трой на­еди­не и не про­сили о по­мощи. С од­ной сто­роны это бы­ло хо­рошо, но с дру­гой ро­дите­ли дол­го не мог­ли за­быть об этом и вов­се пе­рес­та­ли об­ра­щать на ме­ня вни­мание, хо­тя ско­ро от­та­яли, они не мог­ли дол­го на ме­ня злить­ся. Но са­мым до­сад­ным тог­да для ме­ня бы­ло ра­зоча­рова­ние ба­буш­ки. Она не ста­ла мне ни­чего го­ворить, а толь­ко выг­ля­дела рас­те­рян­но и по­терян­но, а в её взгля­де чи­талось ог­ромней­шее ра­зоча­рова­ние. Она не иг­но­риро­вала ме­ня, как ос­таль­ные чле­ны семьи, но раз­го­вари­вала очень су­хо, боль­ше не бы­ло дол­гих раз­го­воров по ве­черам в гос­ти­ной. Единс­твен­ный че­ловек, ко­торо­го я по-нас­то­яще­му лю­била, от­вернул­ся от ме­ня. Я дей­стви­тель­но не осоз­на­вала пос­ледс­твий сво­его пос­тупка. А бук­валь­но че­рез 3 ме­сяца ба­буш­ка по­кину­ла зем­лю. Я не ощу­щала се­бя ви­нова­той, или что-то вро­де это­го. Нет, ско­рее я чувс­тво­вала се­бя раз­би­той. То са­мой ощу­щение, ког­да те­бя по­кида­ет лю­бимый че­ловек. Мне очень не хва­тало ба­буш­ки.

Вско­ре за ней ушел дед, и мы с ро­дите­лями ре­шили пе­реб­рать­ся в Лон­дон. Как раз сес­тре к то­му вре­мени дол­жно бы­ло ис­полнить­ся пол­то­ра го­да.

Ког­да мы при­еха­ли в го­род, я бы­ла удив­ле­на. До при­ез­да в Лон­дон я не мог­ла пред­ста­вить се­бе го­род. Мои ро­дите­ли бы­ли рож­де­ны в Лон­до­не, да и до не­дав­не­го вре­мени час­тень­ко ез­ди­ли сю­да, но да­же по их рас­ска­зам я в жиз­ни бы не смог­ла во­об­ра­зить Лон­дон. Он по­разил ме­ня сво­им ис­по­лин­ским раз­ме­ром. По­думать толь­ко, мы око­ло ча­са до­бира­лись до квар­ти­ры. И вот ещё од­на стран­ность - в го­роде поч­ти не бы­ло час­тных до­мов, вок­руг сто­яли стат­ные ги­гант­ские до­ма - не­бос­крё­бы, мно­го­этаж­ки, по­яс­ни­ла мне ма­ма. А ещё мно­го ма­шин, прос­то не­воз­можное ко­личес­тво! Пер­вое вре­мя бы­ло труд­но прис­по­собить­ся к воз­ду­ху, не хва­тало кис­ло­рода. Лон­дон - уди­витель­но за­пылён­ный го­род. Ко­неч­но, мес­тных жи­телей не бес­по­ко­ит нех­ватка кис­ло­рода, они при­вык­ли. Но для ме­ня, вы­рос­шей за го­родом, ни ра­зу не вы­ез­жавшей за пре­делы де­рев­ни, бы­ло все в но­вин­ку, стран­но и не­понят­но, а за­пылен­ный воз­дух ка­зал­ся смер­тель­ным га­зом, вы­пущен­ным в газовую камеру.

При­еха­ли мы ле­том, в ав­густе, ос­та­валось бук­валь­но пол­ме­сяца до на­чала шко­лы. Я ду­мала, что бу­ду про­дол­жать обу­чать­ся до­ма, од­на­ко, мать ска­зала, что я дол­жна бу­ду пой­ти в шко­лу. Воп­рос об­ра­зова­ния ме­ня не­силь­но вол­но­вал, но мне бы­ло да­же ин­те­рес­но схо­дить в шко­лу, поз­на­комить­ся с людь­ми мо­его воз­раста, хо­тя у ме­ня ни­ког­да не бы­ло дру­зей, в де­рев­не не бы­ло де­тей мо­его воз­раста, ско­рее од­ни ста­рики.

По­сели­лись мы в не­боль­шой квар­тирке в од­ной из этих но­вос­тро­ен­ных мно­го­эта­жек. Мы жи­ли на седь­мом эта­же, и пер­вое вре­мя я не мог­ла при­вык­нуть ез­дить на лиф­те, сна­чала я да­же не по­няла, что это за ус­трой­ство и как им поль­зо­вать­ся, но поз­же я при­вык­ла к не­му. А по но­чам я час­то про­сыпа­лась от шу­ма про­ез­жа­ющих ма­шин, его бы­ло очень хо­рошо слыш­но да­же на седь­мом эта­же. Во­об­ще, как я за­мети­ла, Лон­дон боль­ше ноч­ной го­род, чем днев­ной. К но­чи раз­ви­ва­ет­ся ещё боль­шая ак­тивность, чем днём: на­чина­ет ез­дить боль­ше ма­шин, по ули­цам тол­пятся лю­ди. К бе­шено­му рит­му го­рода нуж­но бы­ло вре­мя, что­бы при­вык­нуть.

Мне хва­тило не боль­ше двух не­дель, что­бы бо­лее-ме­нее ос­во­ить­ся. Я уже на­чала за­поми­нать, где что рас­по­ложе­но. Са­ма хо­дила в ма­гази­ны, час­то вы­ходи­ла про­гулять­ся по го­роду. И вот, в од­ну из мо­их вы­лазок, ког­да я не спе­ша про­гули­валась по Бей­кер-стрит, не­ожи­дан­но кто-то стал зап­ры­гивать мне на но­гу со сто­роны спи­ны. Обер­нувшись, я за­мети­ла не­боль­шую со­баку, она ув­ле­чен­но нап­ры­гива­ла на мои но­ги и ког­тя­ми чуть не ра­зор­ва­ла тон­кую джин­су.

-Пош­ла прочь, тварь! - крик­ну­ла раз­дра­жен­но я и с чувс­твом пну­ла мер­зкую шав­ку. Та тут же от­бе­жала, жа­лоб­но ску­ля.

-Эй! - рез­ко ок­рикну­ли ме­ня. - За­чем ты это сде­лала?

Со­бака си­дела око­ло вы­сокой, ху­дой, ры­жей де­вицы, зат­равлен­но, но сер­ди­то смот­ря­щей на ме­ня, ин­те­рес­ное со­чета­ние. По ви­ду это бы­ла ка­кая-то за­битая и не­уве­рен­ная в се­бе де­вуш­ка. Я тут же оце­нила пло­хо си­дящие на ней меш­ко­ватые, про­тер­тые, выц­ветшие джин­сы, не­лепую ро­зовую коф­точку, оч­ки в стро­гой оп­ра­ве. Брез­гли­во смор­щившись, я от­верну­лась от неё. Та­кие, как эта не зас­лу­жива­ют мо­его вни­мания. Она что-то ещё про­бова­ла воз­ра­зить мне в след, но я прош­ла ми­мо неё.

Пос­ле это­го ин­ци­ден­та прош­ла не­деля. Мне по­ра бы­ло ид­ти в шко­лу.

Мо­ей клас­сной ру­ково­дитель­ни­цей ока­залась уже не­моло­дая жен­щи­на с ти­хим го­лосом. Крот­кая и пос­редс­твен­ная. Как я за­мети­ла, она не мог­ла да­же прик­рикнуть на ко­го-ни­будь, а на её уро­ках бы­ло нас­толь­ко шум­но, что её ти­хий го­лос не про­бивал­ся че­рез об­щий гам.

Од­ноклас­сни­ки ме­ня не впе­чат­ли­ли, они все бы­ли ка­кие-то за­битые ти­хони, не счи­тая па­роч­ки раз­вязных де­виц и маль­чи­ков, ко­торые и гал­де­ли на всех уро­ках.

Уро­ки бы­ли ужас­но скуч­ные и сов­сем ме­ня не ин­те­ресо­вали.

А на сле­ду­ющий день на­чалась дол­го­лет­няя вой­на. Я опоз­да­ла на пер­вый урок и вош­ла в класс спус­тя де­сять ми­нут пос­ле звон­ка. Учи­тель сра­зу же ис­портил мне нас­тро­ение. Ви­дите ли, я заш­ла в класс без сту­ка и из­ви­нений. Я раз­дра­жен­но фыр­кну­ла ему в ли­цо, ещё ка­кой-то глу­пый учи­тель бу­дет мне ука­зывать, что де­лать, и про­сить из­ви­нять­ся ни за что. С го­рем по­полам ме­ня всё-та­ки пус­ти­ли в класс и раз­ре­шили сесть на мес­то. Тут ме­ня под­ка­ра­ули­вала ещё од­на неп­ри­ят­ность. На мо­ём мес­те си­дела та обор­ванка с Бей­кер-стрит.

Как ты уже по­няла, Ми­рен, я бы­ла вов­се нес­по­кой­ным и ти­хим ре­бен­ком, а на­обо­рот быс­тро вспы­хива­ла от гне­ва, пос­те­пен­но сов­сем не ус­по­ка­ива­ясь, а толь­ко раз­ду­ва­ясь боль­ше, как огонь на вет­ру.

Я по­дош­ла к ней и, нак­ло­нив­шись, спро­сила: «Ты что тут за­была?»

Она от­пря­нула и про­лепе­тала что-то нев­ра­зуми­тель­ное.

Я по­пыта­лась выг­нуть её. Но эта ду­рын­да ска­зала, на­конец-то внят­но и не жуя сло­ва, хоть и очень ти­хо, что это её мес­то, и она не со­бира­ет­ся пе­реса­живать­ся. Вот тог­да я взбе­силась по-нас­то­яще­му. Её нуж­но на­учить хо­рошим ма­нерам. В гне­ве я страш­на, по­тому что мозг от­клю­ча­ет­ся и ос­та­ёт­ся толь­ко ярость. Я схва­тила спин­ку её сту­ла и рез­ко дер­ну­ла вверх, так что она, не ожи­дая это­го, ска­тилась со сту­ла и шлёп­ну­лась на пол, гром­ко взвиз­гнув.

Учи­тель, до это­го что-то го­ворив­ший, обор­вался на по­лус­ло­ве и зас­тыл ка­мен­ным из­ва­яни­ем.

Ры­жая сно­ва взвиз­гну­ла пос­ле по­пыт­ки встать. От её кри­ка учи­тель, на­конец, опом­нился и под­бе­жал к на­шей пар­те.

-Бо­же, мисс Скай! Вы силь­но ушиб­лись?

Ока­залось, она умуд­ри­лась так упасть, что весь вес те­ла при­шёл­ся пря­мо на бо­ковую кос­точку на сто­пе, и на ней об­ра­зова­лась тре­щина.

Мы на­ходи­лись в боль­ни­це, где Ин­грид (имя я уз­на­ла в про­цес­се её об­ще­ния с ма­мой) сде­лали сни­мок. В ка­бине­те вра­ча на­ходи­лось слиш­ком мно­го че­ловек для боль­ни­цы, как по мо­ему мне­нию: я, учи­тель, при ко­тором все про­изош­ло, мама Ин­грид и мои ро­дите­ли.

Мо­гу толь­ко ска­зать, что в тот день мои ро­дите­ли ра­зоча­рова­лись во мне ещё боль­ше, но ме­ня это вов­се не вол­но­вало. А по­том ме­ня выз­ва­ли к ди­рек­то­ру и нуд­но пы­тались вну­шить, как пло­хо я пос­ту­пила с од­ноклас­сни­цей и что так при­лич­ные де­вуш­ки и взрос­лые лю­ди не пос­ту­па­ют.

Буд­то я не знаю всех этих пси­холо­гичес­ких уло­вок, ког­да взрос­лые пы­та­ют­ся зас­та­вить те­бя что-то сде­лать и да­вят на то, о чем меч­та­ют все под­рос­тки - вы­рас­ти, стать взрос­лым. Они го­ворят нам, что взрос­лые лю­ди так се­бя не ве­дут, с целью зас­та­вить пля­сать под свою дуд­ку. Чем-чем, а вот пси­холо­ги­ей я ув­ле­калась. Я меч­та­ла ма­нипу­лиро­вать людь­ми, а для это­го нуж­но знать лю­дей. Так что та­кими де­шёвы­ми раз­водка­ми ме­ня не ку­пить. Но приш­лось пос­лушно ки­вать и де­лать вид аля «Я пос­лушная де­воч­ка». А всё это толь­ко для то­го, что­бы не от­пра­вили к пси­холо­гу, как гро­зились в на­чале бе­седы, а также меня должны были отстранить от занятий, но Индра и её мама "не имели ко мне никаких претензий". И всё-таки, как бы я не лю­била пси­холо­гию, но пси­холо­гов я жут­ко не­нави­дела. Мне не встре­чались ещё пси­холо­ги, ко­торых я мог­ла бы ува­жать и слу­шать. А в этой шко­ле пси­холог бы­ла прос­то от­врат­ная: тол­стая, с опух­шим крас­ным ли­цом и гла­зами-бу­син­ка­ми, ко­торые сле­дили за каж­дым тво­им ша­гом, всем сво­им ви­дом она от­талки­вала и вну­шала неп­ри­язнь. Уди­витель­но, как её при­няли на ра­боту, на пос­то­ян­ный кон­такт с деть­ми. Она си­дела тут же, в ка­бине­те ди­рек­то­ра и прис­таль­но на ме­ня гля­дела.

На­конец ме­ня вы­пус­ти­ли из этой сво­еоб­разной клет­ки, и я сра­зу же пош­ла в ту­алет. Вой­дя, я об­на­ружи­ла гус­тое об­ла­ко ды­ма, ви­та­юще­го над ка­бин­ка­ми. По­дой­дя к од­ной, над ко­торой осо­бен­но силь­но клу­бил­ся дым, я рас­пахну­ла тон­кую двер­цу. Мо­им гла­зам пред­ста­ли две де­воч­ки, сто­ящие у сте­нок ка­бин­ке и вы­пус­ка­ющие при­чуд­ли­вые дым­ные кру­ги из ды­мящих­ся си­гарет. Си­гаре­ты по­лучи­ли боль­шое рас­простра­нение в Ан­глии, и сей­час час­то мож­но бы­ло зас­тать на ули­це лю­дей с ни­ми. Мои ро­дите­ли очень пло­хо от­но­сились к ку­рению, ал­ко­голю, нар­ко­тикам и то­му по­доб­но­му, так как, по их мне­нию, это от­равля­ло жизнь че­лове­ка.

Де­вуш­ки бы­ли стар­ше ме­ня, на­вер­ное, го­да на три. Они ле­ниво пос­мотре­ли на ме­ня, обор­вав раз­го­вор.

-Хм... при­вет. - На­чала раз­го­вор я.

-При­вет-при­вет. Хо­чешь за­курить? - про­тяну­ла мне си­гаре­ту с ос­тавшим­ся на ней яр­ким сле­дом от губ­ной по­мады сим­па­тич­ная брю­нет­ка в не­мыс­ли­мо ко­рот­кой юб­ке.

Я при­няла си­гаре­ту и, вы­терев ту­алет­ной бу­магой с неё по­маду, под­несла к гу­бам. Ос­то­рож­но вдох­нув, я по­пыта­лась вы­пус­тить та­кие же ак­ку­рат­ные коль­ца из ды­ма как они, но, за­каш­лявшись, чуть не за­дох­ну­лась. Де­вуш­ки про­дол­жа­ли не­воз­му­тимо и с лен­цой раз­гля­дывать ме­ня из под опу­щен­ных век, сквозь пу­шис­тые рес­ни­цы.

-Пер­вый раз ку­ришь? - спро­сила вто­рая де­вуш­ка.

И по­лучив мой ки­вок, сно­ва за­тяну­лась, на этот раз вы­пус­тив ды­мок из но­са.

Я по­пыта­ла уда­чу во вто­рой раз и сей­час не за­каш­ля­лась.

-Бел­ла. - Наз­ва­лась брю­нет­ка, дав­шая мне си­гаре­ту, - А это Эм­ма, - кив­ну­ла она на вто­рую де­вуш­ку, ми­ни­атюр­ную блон­динку.

-Я Са­ра, при­ят­но поз­на­комить­ся.

Бел­ла дос­та­ла ещё од­ну си­гаре­ту из не­боль­шой ак­ку­рат­ной су­моч­ки и за­кури­ла.

В пол­ной ти­шине мы ку­рили. Я раз­гля­дыва­ла ко­леч­ки, ви­тав­шие в воз­ду­хе.

До­курив, я поп­ро­щалась с де­воч­ка­ми и выш­ла из ту­але­та. Вый­дя на ули­цу, я об­на­ружи­ла, что ра­зыг­рался не­шуточ­ный ли­вень. Я не ста­ла прик­ры­вать­ся, что­бы уб­рать за­пах де­шёвых си­гарет, про­питав­ший всю одеж­ду.

Сле­ду­ющая школь­ная не­деля прош­ла бо­лее-ме­нее спо­кой­но. Ин­грид на за­няти­ях не по­яв­ля­лась, у неё за­жива­ла но­га. Я ве­ла се­бя ти­хо, не прив­ле­кая лиш­не­го вни­мания, луч­ше сей­час не за­ос­трять вни­мание ди­рек­то­ра на се­бе и не пор­тить с на­чаль­ством от­но­шений. Те­перь мы ежед­невно встре­чались с Бел­лой и Эм­мой в шко­ле, ку­рили в ту­але­те, па­ру раз да­же про­гули­вались пос­ле шко­лы. Как я и ду­мала, они бы­ли стар­ше ме­ня на три го­да и бы­ли от­вязны­ми дев­чонка­ми. Мне нра­вилась их ком­па­ния. С ни­ми я чувс­тво­вала се­бя зна­чимой и взрос­лой. О них хо­дили не очень хо­рошие слу­хи по шко­ле, но мне бы­ло на это нап­ле­вать.

Как-то я за­вела раз­го­вор об Ин­грид. Они хо­рошо зна­ли эту ти­хоню и тут же рас­ска­зали все мне. Ока­залось её отец си­дит в тюрь­ме, и мать тя­нет на се­бе чет­ве­рых де­тей, Ин­грид - стар­ший ре­бенок. Прош­лый год в шко­ле, ког­да по­сади­ли её от­ца, Ин­грид про­пус­ти­ла по не­яс­ным при­чинам. Де­воч­ки, из­де­ватель­ски пред­по­ложи­ли, что, ско­рее все­го, она, пы­та­ясь за­рабо­тать де­нег на жизнь, тор­го­вала нар­ко­тика­ми или те­лом. Мы гром­ко сме­ялись, пред­ла­гая раз­ные вер­сии. С Бел­лой и Эм­мой бы­ло ве­село. С ни­ми мы об­ща­лись лег­ко и неп­ри­нуж­денно, я чувс­тво­вала се­бя в сво­ей та­рел­ке, са­мой со­бой, на­ходясь ря­дом с ни­ми.

Вско­ре, спус­тя ме­сяц пос­ле шко­лы, они поз­ва­ли ме­ня с со­бой на ве­черин­ку, ус­тра­ива­емую на ди­ком пля­же где-то на ок­ра­ине го­рода. Про­води­лась она с вось­ми ве­чера и до са­мого ут­ра. С ро­дите­лями проб­лем не воз­никло, я от­про­силась, ска­зав, что иду к под­ру­ге вы­пол­нять до­маш­нее за­дание по инос­тран­но­му язы­ку, так как не по­нимаю его, и, поп­ро­сив ос­тать­ся на но­чёв­ку. Мать с ра­достью раз­ре­шила, уз­нав, что у ме­ня по­яви­лась под­ру­га.

На пля­же бы­ло шум­но. Ка­залось, буд­то вся мо­лодёжь го­рода соб­ра­лась в этом Бо­гом за­бытом мес­те. Всю­ду ва­лялись пус­тые бу­тыл­ки из-под ал­ко­голя, окур­ки си­гарет, все раз­личные ба­ноч­ки и па­кети­ки из-под еды. Сбо­ку на пля­же бы­ли ус­та­нов­ле­ны гро­моз­дкие ко­лон­ки, из ко­торых ли­лась гром­кая, всё пе­рек­ры­ва­ющая му­зыка.

Ког­да мы с де­воч­ка­ми по­яви­лись на пля­же, к нам сра­зу под­ско­чили пар­ни - зна­комые Бел­лы и Эм­мы. В ру­ках каж­дый дер­жал по от­кры­той бу­тыл­ке де­шево­го пи­ва. Один из них ки­нул по бу­тыл­ке Эм­ме и Бел­ле, а по­том и мне. Наб­лю­дая за дей­стви­ями де­вочек, я пов­то­рила за ни­ми: от­ку­пори­ла бу­тыл­ку и сме­ло от­хлеб­ну­ла дур­но пах­ну­щей жид­кости. Тут же гор­ло обож­гло, и я, смор­щившись, еле сдер­жа­лась, что­бы не за­каш­лять­ся. Бог мой, как они это пь­ют?

Но вско­ре я при­вык­ла к об­жи­га­ющей жид­кости и от­пи­вала из бу­тыл­ки всё ча­ще и ча­ще. Не­замет­но прош­ло пол­но­чи. Мы ве­сели­лись на всю ка­туш­ку. Тан­це­вали, пи­ли, об­ща­лись с маль­чи­ками. Мне стал нра­вить­ся вкус пи­ва, и к ча­су но­чи мной бы­ло вы­пито че­тыре бу­тыл­ки.

Толь­ко к че­тырем ут­ра мы доб­ра­лись до квар­ти­ры Бел­лы. Так как её ро­дите­лей не бы­ло, мы ус­ло­вились, что про­ведем ос­тавше­еся вре­мя у неё. Мы зах­ва­тили с со­бой ещё па­ру бу­тылок ал­ко­голя и в квар­ти­ре ещё нем­но­го вы­пили.

На­ут­ро я ес­тес­твен­но се­бя не уз­на­ла. Го­лова жут­ко рас­ка­лыва­лась, в ушах зве­нело, ме­ня рва­ло, на ли­це здо­ровые си­няки под гла­зами, ог­ромный кол­тун во­лос на го­лове, как у пе­щер­но­го че­лове­ка. Тот ещё ви­док.

Шко­лу мы в этот день друж­но про­гуля­ли, а до­мой я вер­ну­лась днем, как буд­то вов­се не про­пус­ка­ла шко­лу и не шля­лась пол­но­чи не­понят­но где. Сле­ды но­чи тща­тель­но за­мас­ки­рова­ны с по­мощью кос­ме­тики де­вочек.

Так про­дол­жа­лось до шес­тнад­ца­ти лет. Мы с Бел­лой и Эм­мой про­дол­жа­ли об­щать­ся, вмес­те хо­дили на ту­сов­ки, пи­ли, ку­рили и жи­ли, в об­щем-то, от­вязной жизнью.

И вот мне шес­тнад­цать, вы­пус­кной класс. Ко­неч­но, я не бес­по­ко­илась о пред­сто­ящих эк­за­менах и пос­ле­ду­ющей уче­бе. Я в прин­ци­пе не со­бира­лась пос­ле шко­лы ку­да-ли­бо пос­ту­пать. Я не­нави­дела учить­ся, у ме­ня не бы­ло осо­бых ин­те­ресов, кро­ме вре­мяп­репро­вож­де­ния с под­ру­гами. Воз­можно, это и бы­ло неп­ра­виль­но, но я так не счи­тала. Ро­дите­ли всё ещё пы­тались нас­та­вить на пра­виль­ный об­раз жиз­ни, вер­ную до­рож­ку, как по их мне­нию, каж­дый че­ловек дол­жен най­ти се­бя, у каж­до­го в этой жиз­ни есть своё мес­то и пред­назна­чение. По­ка что я ве­ла жизнь па­рази­та. Так го­вори­ла мать, но мне бы­ло пле­вать на все, что она го­вори­ла. Я счи­тала сво­их ро­дите­лей глу­пыми, без­дарно тра­тив­ши­ми вре­мя на ра­боту. Но всё же эти лю­ди со­дер­жа­ли ме­ня, и я ста­ралась вес­ти се­бя па­инь­кой. Я меч­та­ла пос­ко­рее у­ехать от семьи, по­кинуть этот го­род, ра­ди сол­нечной Аме­рики, где лю­ди не та­кие чо­пор­ные и сдер­жанные, не так обо­жа­ют нас­тавлять те­бя и на­пус­кать на се­бя вид ум­но­го и зна­юще­го че­лове­ка.

И на­конец, я наш­ла вы­ход, как уй­ти из до­ма пря­мо сей­час. Эта идея приш­ла мне в са­мом на­чале вы­пус­кно­го го­да и тог­да ка­залась мне ге­ни­аль­ной. И вот, час икс нас­тал. Я выб­ра­ла тот день, ког­да ро­дите­лей и сес­тры не бы­ло до­ма. Взяв из се­мей­но­го сей­фа все день­ги, кои там бы­ли, а бы­ло там бо­лее чем дос­та­точ­но, что­бы про­жить в Аме­рике, не от­ка­зывая се­бе в ме­лочах, око­ло по­луго­да. Мой план был прост. Я са­дилась на са­молет до Ма­либу (би­леты ку­пила за­ранее на ро­дитель­ские день­ги), по­купа­ла там квар­ти­ру и жи­ла бе­зоб­лачной жизнью, по­ка не за­кон­чи­лись день­ги, пос­ле я со­бира­лась ус­тро­ить­ся ра­ботать в ка­кой-ни­будь бар или клуб. Ко­неч­но, я на­писа­ла ко­ротень­кую за­пис­ку семье, что у­ез­жаю. Всё-та­ки не хо­телось ока­зать­ся в но­вос­тях и на всех таб­ло­идах го­рода, как про­пав­шая.

Толь­ко стоя в а­эро­пор­ту Ма­либу, я на­конец-то смог­ла по­верить, что мне уда­лось всё про­вер­нуть. Рюк­зак неп­ри­ят­но от­тя­гивал пле­чи, по­ка я шла вдоль на­береж­ной где-то в цен­тре, до­куда доб­ра­лась на так­си, и приш­лось снять его и нес­ти в ру­ке. Не­ожи­дан­но у ме­ня рез­ко вы­дер­ну­ли его из ру­ки. Толь­ко я хо­тела зак­ри­чать, как ос­та­нови­лась. Пе­редо мной сто­ял взрос­лый па­рень с тем­ны­ми вих­ра­ми на го­лове. Он без ви­димых уси­лий дер­жал мой рюк­зак и от­кры­то и пря­мо смот­рел на ме­ня.

-Что те­бе нуж­но? От­дай мой рюк­зак! - поп­ро­бова­ла я воз­му­тить­ся.

Но он, наг­ра­див ме­ня наг­лым взгля­дом, с лег­кой ус­мешкой про­из­нёс:

-Я по­могу те­бе, та­кой хруп­кой де­вуш­ке нель­зя но­сить тя­жес­ти.

И всё. Боль­ше ни­чего не ска­зав и не сде­лав, он по­шёл пе­редо мной.

На се­кун­ду зас­тыв, я обес­ку­ражен­но поп­ле­лась сле­дом, по­няв, что спо­рить бес­по­лез­но, хо­тя мне это­го и не хо­телось.

По до­роге мы ус­та­нови­ли, что его зо­вут Пол, а ме­ня Са­ра, мы оба из Ан­глии, и он ве­дет ме­ня к се­бе до­мой. Лю­бая дру­гая де­вуш­ка на мо­ем мес­те в жиз­ни бы не пош­ла за нез­на­комым взрос­лым пар­нем к не­му до­мой. Я не счи­тала это чем-то неп­ри­ем­ле­мым. И я не сму­щалась ря­дом с пар­нем. Я при­вык­ла к муж­ско­му вни­манию. Мне нра­вилось их вни­мание, а им нра­вилась моя дос­тупность.

С По­лом мы про­жили це­лый год. Я впер­вые по-нас­то­яще­му влю­билась. Это стран­ное и уди­витель­ное чувс­тво. Ис­пы­тывая эй­фо­рию, от вскру­жив­ших го­лову чувств, я па­рила в не­бесах. Пол был стар­ше ме­ня на три го­да и учил­ся в ин­сти­туте. У не­го бы­ло мно­жес­тво ув­ле­чений, и час­то я чувс­тво­вала се­бя с ним очень глу­по.

А по­том всё за­кон­чи­лось. Пол веж­ли­во поп­ро­сил ме­ня съ­ехать, обоз­на­чая тем са­мым раз­рыв от­но­шений. Он наз­вал ме­ня бес­путной и без­нравс­твен­ной, глупой и бесполезно прожигающей жизнь.

У ме­ня ещё ос­та­вались день­ги, я поч­ти их не тра­тила, имея кры­шу над го­ловой и рас­хо­дуя так лю­без­но пред­ла­га­емые мне день­ги По­ла. Пос­ле на­шего раз­ры­ва я об­за­велась собс­твен­ной квар­ти­рой, не­дале­ко от цен­тра го­рода. Я раз­вле­калась, как мог­ла. Хо­дила по до­рогим клу­бам, ба­рам, зна­коми­лась с людь­ми и час­то на­ут­ро ока­зыва­лась в чу­жой квар­ти­ре.

Спустя немного времени я об­на­ружи­ла в се­бе пе­реме­ны. Ме­ня ста­ло час­то тош­нить, в не­зави­симос­ти от вы­пито­го ал­ко­голя, на­чал уве­личи­вать­ся в раз­ме­рах жи­вот и мно­гое дру­гое, по че­му я смог­ла сде­лать пе­чаль­ный вы­вод: бе­ремен­ность. По­ход к вра­чу под­твер­дил мои опа­сения. Я бы­ла уже на треть­ем ме­сяце бе­ремен­ности. Я ни­ког­да не хо­тела ре­бён­ка и уже за­ведо­мо его не­нави­дела. По­это­му ре­шилась на аборт. Ко­неч­но, ме­ня пре­дуп­ре­дили, что, ско­рее все­го, я боль­ше не смо­гу иметь де­тей. Но я толь­ко об­ра­дова­лась это­му.

Уже че­рез ме­сяц пос­ле абор­та я вновь на­чала преж­нюю жизнь. Прав­да, те­перь мне приш­лось ис­кать ра­боту. Опе­рация сто­ила до­рого, да и ос­таль­ные день­ги я спус­ти­ла в клу­бах. Ещё нем­но­го и мне бы­ло бы не на что су­щес­тво­вать.

Ра­боту я наш­ла поч­ти сра­зу. Всё прос­то: один мой зна­комый из клу­ба пред­ло­жил пой­ти ра­ботать в стрип бар, он уве­рял ме­ня, что зар­пла­та там от­личная. От тан­цовщиц там тре­бова­лось толь­ко уме­ние кра­сиво дви­гать­ся, кра­сивая фи­гура, ли­цо и не за­ком­плек­со­ван­ность. По все­му вы­ходи­ло, что я им под­хо­жу. Я выб­ра­ла бли­жай­ший клуб к до­му, ме­ня без проб­лем ту­да при­няли.

Так я и жи­ла до со­рока шес­ти лет. Се­ро и од­но­об­разно. Скра­шива­ла скуч­ные буд­ни толь­ко ра­бота. Я по­луча­ла удо­воль­ствие, тан­цуя, ощу­щая на се­бе взгля­ды. О да, я бы­ла жад­ной до вни­мания.

Мне бы­ло уже со­рок шесть, но я по-преж­не­му поль­зо­валась спро­сом у муж­чин. Они пад­ки на внеш­ность, а я чер­тов­ски хо­рошо выг­ля­дела. Я жи­ла за счёт всех этих рос­кошных муж­чин и их ту­го на­битых ко­шель­ков. По­это­му я впол­не мог­ла поз­во­лить се­бе все эти до­рогос­то­ящие средс­тва anti-age, а так­же еже­месяч­ные про­цеду­ры в ка­бине­те кос­ме­толо­га. По­это­му не­уди­витель­но, что выг­ля­дела я изу­митель­но.

Од­нажды, воз­вра­ща­ясь пос­ле ра­боты с оче­ред­ным ка­вале­ром до­мой, всё из­ме­нилось. Мы бы­ли уже око­ло мо­его до­ма, ког­да я по­чувс­тво­вала гру­бый тол­чок в спи­ну и ос­трую боль в ле­вом бо­ку.

Оч­ну­лась я в боль­нич­ной па­лате. По­мимо ме­ня здесь на­ходи­лось ещё пять боль­ных. Я ле­жала под ка­пель­ни­цей, рас­смат­ри­вая гряз­ные раз­во­ды на некогда бе­лых сте­нах. Боль в бо­ку поч­ти не ощу­щалась, он у ме­ня во­об­ще как буд­то за­немел.

В боль­ни­це ме­ня дер­жа­ли око­ло ме­сяца, всё бы­ло, как в ту­мане, я по­теря­ла счёт вре­мени. Один ме­сяц про­шёл как год. Впер­вые в сво­ей жиз­ни я по­чувс­тво­вала се­бя оди­нокой. Впер­вые про ме­ня все за­были, слов­но ме­ня и не бы­ло. А как же мои бо­гатые пок­лонни­ки? Как же де­воч­ки-под­ру­ги с ра­боты? Ни ра­зу мне ник­то не поз­во­нил за этот ме­сяц, не на­вес­тил. Мне ди­ко не хва­тало об­ще­ния, вни­мания. Та­кой не­нуж­ной и бес­по­лез­ной я се­бя ни­ког­да не ощу­щала.

А ещё, ока­залось, что тот муж­чи­на, с ко­торым я воз­вра­щалась в тот ро­ковой ве­чер, прос­то убе­жал. Убе­жал, ког­да гра­битель чуть не убил ме­ня, ведь нож про­шёл сквозь рёб­ра, сов­сем ря­дом с сер­дцем, ког­да он схва­тил мою сум­ку и об­ша­рил кар­ма­ны.

Пос­ле вы­пис­ки мне ста­ли из­вес­тны имя-фа­милия хи­рур­га, опе­риру­юще­го ме­ня. Мой ле­чащий врач поз­дра­вил ме­ня с вы­пис­кой и ска­зал, что мне не­обык­но­вен­но по­вез­ло, что ме­ня опе­риро­вала мис­сис Сноу. Ока­залось, под ли­чиной мис­сис Сноу скры­валась так хо­рошо зна­комая мне со школь­ных лет Ин­грид Скай. Я с жад­ностью слу­шала, как док­тор чуть ли не с неж­ностью и ува­житель­ным тре­петом рас­ска­зыва­ет об Ин­грид.

-Она мог­ла бы ра­ботать в са­мых прес­тижных гос­пи­талях Аме­рики, но она выб­ра­ла наш. Это уди­витель­но, что спе­ци­алист та­кого вы­соко­го клас­са с на­ми! - с при­дыха­ни­ем, как о сво­ей воз­люблен­ной, го­ворил он.

Пос­ле его слов я сов­сем па­ла ду­хом. Я могла не любить Ин­грид, считать жалкой неудачницей, но всё же, имен­но она наш­ла се­бя, имен­но она жи­ла счас­тли­во, имен­но её обо­жали кол­ле­ги и ок­ру­жа­ющие лю­ди, счи­тали цен­ным ра­бот­ни­ком и прос­то ум­ным, доб­рым и не­обык­но­вен­ным че­лове­ком. Судь­ба ро­бе­ет пе­ред силь­ны­ми ду­хом, пе­ред ум­ны­ми, со­об­ра­зитель­ны­ми и муд­ры­ми, по­лучив­ши­ми жиз­ненный урок людь­ми. Она до­билась ко­неч­ной це­ли в жиз­ни. Она прев­ра­тилась из неог­ра­нён­но­го ал­ма­за в ос­ле­питель­ный брил­ли­ант, а я так и ос­та­лась ни­кем.

Судь­ба под­ки­дыва­ет нам са­мые не­веро­ят­ные встре­чи. Око­ло мо­его до­ма на­ходи­лась ма­лень­кая цер­квуш­ка. Воз­вра­ща­ясь из боль­ни­цы до­мой, я за­мети­ла у во­рот цер­кви зна­комый мо­гучий длин­но­носый про­филь. Пол, да­же в пять­де­сят лет ос­та­вал­ся та­ким, как в де­вят­надцать. Ши­рокий раз­во­рот плеч, тем­ные гус­тые во­лосы, длин­ный нос. Он сто­ял вмес­те с ка­кой-то жен­щи­ной и что-то объ­яс­нял ей. Поп­ро­щав­шись, они ра­зош­лись: жен­щи­на пош­ла прочь, а Пол дви­нул­ся в цер­ковь. Я, как за­чаро­ван­ная, поп­ле­лась сле­дом. Толь­ко зай­дя внутрь, по­чувс­тво­вав оду­ря­ющий аро­мат пла­вяще­гося вос­ка и ощу­тив теп­ло, об­жёгшее ли­цо, я оч­ну­лась. В это вре­мя Пол скрыл­ся в ка­кой-то ком­на­те по­зади трёх­но­гой по­золо­чен­ной под­став­ки для све­чей. Нем­но­го по­коле­бав­шись, я прош­ла сле­дом за ним.

Пол си­дел за пись­мен­ным сто­лом, пог­ру­жён­ный в чте­ние ка­ких-то пи­сем. На­конец, он за­метил ме­ня.

-Что... - толь­ко на­чал он, ког­да, зап­нувшись, уз­нал ме­ня. - Са­ра?

Тог­да я бы­ла слиш­ком оше­лом­ле­на, что­бы что-то го­ворить. Под­ско­чив к не­му, я креп­ко об­ня­ла. Моя пер­вая лю­бовь. Че­ловек, ко­торо­го я ни­ког­да не за­буду. Пос­ле не­го я так и не смог­ла ни­кого по­любить.

Поз­же, в ко­торый раз за этот день я бы­ла слом­ле­на и по­дав­ле­на. Пол слу­жил свя­щен­ни­ком в цер­кви, он удач­но же­нил­ся, обо­жал свою суп­ру­гу и де­тей. Что ж, я са­ма все ис­порти­ла.

Я ис­по­веда­лась По­лу. Не мог­ла боль­ше дер­жать всё в се­бе. Он по­нял, не осу­дил, как нас­то­ящий свя­щен­ник.

Пос­ле этой встре­чи прош­лая Са­ра, гряз­ная и глу­пая, умер­ла. Уди­витель­но, как че­ловек мо­жет из­ме­нить­ся, толь­ко за­хотев.

Я ус­та­ла, Ми­рен, прос­то смер­тель­но ус­та­ла от той жиз­ни. Мне не хва­тало толь­ко мо­тиви­ру­юще­го тол­чка к из­ме­нени­ям. А сей­час я бы­ла раз­давле­на, по­няв, что по­теря­ла.

Я ста­ла хо­дить в цер­ковь, это вош­ло в при­выч­ку. Два ра­за в не­делю я по­яв­ля­лась там. Ког­да я сто­яла служ­бу, у ме­ня из глаз неп­ро­из­воль­но тек­ли слё­зы. Я пла­кала, осоз­на­вая, что про­пус­ти­ла жизнь. На­вер­ное, сто­ило на­вер­стать упу­щен­ное за со­рок семь лет. Что я и на­чала де­лать. Я за­нялась са­мо­об­ра­зова­ни­ем, сно­ва на­чала чи­тать кни­ги по пси­холо­гии, вкла­дыва­ла день­ги в бла­гот­во­ритель­ные фон­ды, ор­га­низо­вала при­ют для жи­вот­ных. Но са­мое важ­ное я не сде­лала. Не свя­залась с семь­ёй. Ро­дите­ли, ско­рее все­го, уже по­кину­ли этот свет, а с сес­трой мне не поз­во­ляло свя­зать­ся чувс­тво ви­ны. Я не пред­став­ля­ла, как спус­тя столь­ко лет я смо­гу ей на­писать или встре­тить­ся. Я очень об этом жа­лею.

Та­ких лю­дей, как я, боль­шинс­тво. Но каж­дый из них спо­собен из­ме­нить­ся, толь­ко за­хотев. Но ник­то из та­ких лю­дей, сам не смо­жет осоз­нать всю си­ту­ацию, всё дно их по­ложе­ния. Толь­ко ка­кое-то про­ис­шес­твие мо­жет из­ме­нить их.