Номер был приемлемый. Большая комната с окнами прямо на море и балконом. Посередине большая кровать, в ванной не только душ, но и небольшая джакузи, вместительные шкафы, где Вера легко разместила все свои вещи, на стене большой телевизор, а рядом маленький холодильник с напитками.
Две недели, две недели моря и солнца – пело в её голове. Квартальный отчет был позади, босс был доволен.
– Вы, Верочка, молодец! Так держать!
Вера тут же ухватилась за эту ниточку.
– Виталий Карлович, мне бы в отпуск? В прошлом году отпуск пропустила.
Старой солонке нечего было возразить. Он посмотрел еще раз на отчет, вздохнул и сказал.
– Хорошо. Идите в бухгалтерию и возьмите отпускные.
Вера надела купальник, поверх него легкое платье, темные очки от MARIO ROSSI и, посмотрев на себя в зеркало, поправила волосы. Неплохо – стильно, и в то же время – не претенциозно. Никто не узнает, что она просто офисная крыса. Особенно он – брюнет, высокий, загорелый, образованный, остроумный. Впрочем, он может быть и блондином.
Она проголодалась; захлопнула дверь номера, прошла до лифта, чтобы спуститься вниз, в столовую. Когда дверь лифта открылась, она уже хотела ступить внутрь, как вдруг… неужели это он?
Да, это был он, один их журналистов из администрации Михаила Саакашвили – Георгий или, как все его звали более просто – Гоша, с которым они встречались несколько лет назад в Грузии, когда она вместе с делегацией журналистов посетила Тбилиси. Вера и тогда работала журналистом, но не в такой крупной редакции, как ныне. Сегодня она уже была довольно на высоком счету у Главного (редактора издательского дома), который очень часто помогал ей получить аккредитацию в ту или иную страну для того, чтобы провести журналистский авторский репортаж для своего журнала, а иной раз и для телевидения. Как это и было в тот раз, когда она находилась в Грузии по поводу рассмотрения жалоб арестованных граждан, плохо содержащихся в тюрьмах. Международное сообщество, включая и журналистов – направило тогда в Грузию целую делегацию из 30 стран. Требовался независимый взгляд журналистов-международников, чтобы более объективно донести ситуацию до Совбеза ООН. Вот они и занимались все вместе тем, чтоб провести работу в плане расследования, которое было поручено от одной из европейских правозащитных организаций.
Несколько дней журналистов, вообще, не допускали ни в какие объекты, пока в это дело не вмещались люди из ОБСЕ. После этого было дано «добро» на то, чтобы журналисты посетили одну из тюрем, расположенную в Тбилиси. Про эту тюрьму много чего рассказывали, а международная общественность уже знала, что именно в ней применяют пытки к тем, кто не согласен с политическим курсом Саакашвили. Все тогда завершилось тем, что журналистам показали не то, что они хотели увидеть, а подготовленные помещения и заключенных, которые все, как один – говорили заученный текст. Так, что все закончилось тем, что ничего журналисты не смогли «раскопать» и показать какие-то факты о пытках заключенных. А вот знакомство с Георгием у Веры продолжилось, когда он через какое-то время прилетел в Москву по каким-то там своим делам. Когда они сидели и болтали в небольшом и уютном ресторанчике, Вера, глядя на Георгия, вдруг вспомнила один эпизод из прошлого и спросила его: «Георгий! А это не Вы случайно в 1999 году в конце мая были в Косово?» Ответ Георгия Веру шокировал…
«Вера! Я Вас сразу же узнал, когда Вы прибыли с делегацией журналистов в Тбилиси! Надо сказать, что Вы не очень сильно изменились, хотя уже прошло целых 20 лет со дня тех событий, в которых волею судеб мы с Вами оказались! Мне было интересно – узнаете Вы меня или нет? Но Вы и виду не подали, когда мы с Вами встретились в коридоре отеля перед проведением пресс-конференции, чтобы обнародовать результаты журналистов о посещении тюрьмы в Тбилиси! Скажу откровенно – я был несколько обескуражен, особенно после того, что у нас с Вами произошло тогда в те далекие годы!» Вера чуть покраснела от такого напора Георгия, понимая, что она была, в общем-то, неправа по отношению к нему. Но что-то ей тогда подсказывало, что не надо ей показывать перед всеми журналистами, что они знакомы. Но это было какое-то женское видение, а в итоге ничего особенного не произошло. Ее тогда на основу осторожности поставило то, как их встретили уже в аэропорту Тбилиси, она хорошо понимала, что приезду журналистов были не особо то рады.
Так они сидели с Георгием и мило беседовали о том, о сем. А у нее вдруг нахлынули воспоминания из тех дней, когда они были там. Страшно было вспоминать, но еще страшнее было находиться в этой, охваченной войной стране, где с самого начала никто и ничего не понимал? Вера тогда втроем (она, оператор Николай и сопровождающий Алексей) выехали в Косово, чтобы отснять материал для собственного информационного показа на телевидении, освещающие события, которые там происходили. Материала они отсняли тогда много, где только не побывали, однажды попали даже под перекрестный огонь на улицах города, который, в общем-то, уже наполовину лежал в руинах. А вот при выходе из небольшого городка, их перехватили те, кого называли «косовары», они стали проверять документы. Увидев, что мы из России, они тут же забрали у оператора видеокамеру, а у Веры фотоаппарат, сказав, что надо просмотреть, что там отснято? И далее подошли несколько человек, скрутили нашего сопровождающего и увели его куда-то за автомобили, которых было огромное множество. Одни стояли разбитые, другие и, вообще, сгоревшие. Через несколько минут мы услышали крики, кто-то сильно кричал, послышались выстрелы. К нам выбежал наш сопровождающий Алексей с автоматом в одной руке и камерами в другой. Махнув нам, он крикнул: «Быстро за мной!»
Как тогда Вере показалось – они долго блуждали и неожиданно вышли на блок-пост «голубых касок», где были и русские парни. Вместе с ним находились несколько журналистов, в том числе и Георгий, который улыбаясь, спросил: «Вы чего такие напуганные? Словно за вами какие-то бандиты гонятся!» А оно так и было на самом деле. И вот уже несколько расслабившись, но еще толков не осознав, что с ними произошло – Веру забила нервная дрожь. Она медленно опустилась прямо на пыльную и грязную дорогу, пытаясь что-то произнести? Но слова, словно застряли у нее в горле! Вот тут то Георгий и подхватил ее на руки и отнес в караульное помещение. Какой-то парень дал Вере понюхать нашатырь, после чего у нее в голове как-то сразу прояснилось. Она села на стул, выпила воды и заплакала, причем так громко, что с улицы прибежали сразу несколько человек, в том числе и Николай с Алексеем. Оказалось, что Алексей был из каких-то там спецслужб и имел свое задание – передавать все, что происходит на самом деле в Косово и его окрестностях. Уже потом как-то Георгий сказал Вере, что он Алексей то сразу «вычислил» по его поведению. Уж больно сноровист во всем и хорошо разбирается в военной обстановке. Все это так же вспомнили в этот вечер Вера с Георгием, а вот про то, что случилось далее через день, просто не хотелось вспоминать, особенно Вере.
На следующий день где-то после обеда на блок-пост был совершен вооруженный налет, видимо, тех, от кого они, собственно и сбежали? Военных набиралось что-то около человек 40 или чуть более. Но тех, что атаковали – было так много, страшно вспоминать! Казалось, что они лезут со всех сторон – кругом стреляют, разрывы от мин или гранат. Но блок-пост они так и не смогли взять, хотя убитых было много, да и раненых. Атакующие исчезли так же неожиданно, как и появились. Их намерения сбило то, что сюда на блок-пост приехали русские десантники и подразделение сербов. Людей прибавилось сразу, стало как-то надежно, что защитят. Журналистов и Веру, в том числе тогда отправили в подвал караульного помещения или какого-то здания. Подвал был небольшим, но вмесил всех. Помнится только то, что все время хотелось пить. Мне потом объяснили, что это нервы. Когда решили добираться до аэропорта, чтобы вылететь на Москву – было предложено вооруженное сопровождение на двух легковых автомобилях. А нас повезли на БМП. Уже за городом, проезжая по горной дороге, наши военные вдруг остановились. Вышли несколько человек, что-то обсуждали? Далее группы по три-четыре человека двинулись в разные стороны и исчезли в лесу по направлению в горы. У Меня снова беспокойно забилось сердце, стало не хватать воздуха. Напротив меня в БМП сидел как раз Георгий, он достал фляжку и дал мне глотнуть. Жадный глоток и… от неожиданности у меня вырвался некий хрип, содержимое изо рта выплеснулось на пол. Внутри оказался спирт! Георгий спокойно сказал: «это восстанавливает нервную систему! Ты глотни еще, глотни!»
Но как-то вот уже не очень то хотелось. И тут где-то в стороне, выше в горах все услышали автоматные очереди, потом несколько взрывов. Подошел в БМП офицер и сказал, что через несколько минут начнем движение. Наша колонна двинулась и уже впереди мы увидели стоящих наших военных, которые уходили в горы. Видимо, это они там стреляли? Начинало вечереть, и нам надо было до темноты добраться в аэропорт, чтоб еще чего не случилось. На довольно высокой скорости мы все же доехали до пригорода, где уже за многоэтажными домами находился аэропорт. И тут по нашему БМП градом ударили очереди из какого-то дома. Пули шлепали по броне, словно лопались шарики. Военные из пулемета ответили на выстрелы, и было видно, как «месит» по окнам разрывами. Из-за недопонимания страшно как-то не было, все происходило, словно в каком-то фильме, где одни плохие люди нападают, а хорошие люди отбиваются и побеждают. Все это красиво, но не в этом случае…
Вначале с одной стороны, а потом и с другой по БМП ударили из гранатометов. И это уже было не кино! Буквально перед нами вынесло половину брони вместе с людьми, которые просто исчезли. Как испарились, словно их здесь и не было. А они сидели совсем рядом. Тут же завязался бой, снов очереди, разрывы и маты. Вот их было так отчетливо слышно, не заглушали даже выстрелы. Георгий схватил меня и мгновенно выбросил из полуразрушенной взрывами БМП. Я вылетела на дорогу и больно ударилась коленками, но тут же, была подхвачена снова Георгием и каким-то военным. Мы забежали в соседнее здание и стали перебегать от окна к окну. Я видела в одно окно, как прямо передо мной упал какой-то парень там на улице. Георгий выбежал и схватил у него автомат и какие-то сумки? Когда снова вбежал в дом, то мне на голову набросил каску, сказав: «Застегни ремень, а то потеряешь ее! Да и береги свою голову, она еще тебе пригодиться!» А я подумал тогда – вот юморист хренов! Когда мы собрались перескочить через разбитый подъезд дома, то перед нами появились два типа с автоматами. Георгий выстрелил в них, опередив. Оба упали. Он что-то там у них снова взял и протянул мне. Это был пистолет. Показал мне, как надо стрелять и как снимать с предохранителя. Повернув ко мне голову, прошептал: «Это тебе так, на всякий случай! Вдруг я буду в стороне, а здесь видишь что твориться…» и он кивком головы показал в сторону улицы. Там наши военные отбивались, но от кого, я не видела?
И вот, наконец-то, со стороны аэропорта послышался звук приближающихся автомобилей. Я хотела уже подняться, чтобы посмотреть что там? Но Георгий резко меня придавил к бетонному полу, сказав: Не смей высовываться, пока не увидим, кто там – понятно?» Куда уж тут не понять, когда тебя чуть ли не подбородком в пол вбили! Подъехали два автомобиля и из них выскочили военные. Они, стреляя на ходу, быстро передвигались между лабиринтами автомобилей, каких-то брошенных цистерн и крупных вещей на дороге. Но было непонятно. Кто это? У них не было никаких знаков отличий или эмблем. Мы лежали, наблюдали и ждали. И вот услышали русскую речь: «Народ! Есть, кто живой? Мля…» Это были наши ребята, услышавшие бой и, поняв, что кто-то прорывается к аэропорту – выехали на подмогу! Георгий мне тихо сказал: «Лежи, посмотрим еще, кто это? Но, видимо, это ваши!» Он крикнул в проем окна: «Мужики, не стреляйте, мы свои, журналисты и мы выходим!» Поднялись, выходим из дверного проема в подъезде дома. Руки в стороны, оружие бросаем на землю. И тут я слышу: «Опа-на! Верка, да ты ли это?» Стою в растерянности и смотрю на кричавшего, не узнаю. Уже сумерки, он весь черный, в пыли. Потом он говорит: «Да не напрягайся, все равно не узнаешь. Это я, Димка Васильев из твоего класса! Вспомнила?» Ну, да! Как не вспомнить такого заводилу и первого хулигана в нашем классе. Они быстро собрали раненых и убитых, погрузили и нас, довезли до аэропорта живыми и счастливыми. Было пасмурно, когда прилетели в столицу, я стояла перед самолетом и сказала: «Хочу жить там, где много солнца! Как надоели мне эти дожди!»
И вот теперь мы сидим друг против друга с Георгием и вспоминаем все это. Но на душе нет уже того счастья, когда нас спасли наши ребята. Там был и страх, и адреналин. А. что теперь? А, что здесь? Да ничего! Тишина, скукота и душевное неуютное состояние. Говорят, что кто побывал на войне и увидел ее, хоть краем глаза, то у него навсегда остаются ощущения драйва, который потом постепенно съедает душу. Именно потому. Что человека снова тянет туда, где наиболее стремительно несется время в жизни любого. Паузу в тишине воспоминаний нарушил Георгий: «Вера! А тебя я вижу, после тех событий постоянно тянет – попасть снова в какие-либо переделки или просто в гущу событий! Я прав?» Хотелось ответить, но лучше промолчать. Все и так понятно. Тогда Георгий произнес то, чего она, вообще, не ожидала услышать: «А знаешь, Вера! Выходи за меня замуж! Ты ведь до сих пор одна? Я давно искал тебя, а тут ты сама появилась, как из сказки!» Вера про себя подумала: «Вот это сюжет закрутил Георгий!» А на самом деле ответила: «Георгий, да ты в своем уме? Ну, ты и сказанул! А, где вот мы будем жить – в России, которую все ненавидят или в Грузии, где я буду не ко двору?» В ответ Георгий произнес, улыбаясь: «Так, значит, ты согласна? Я сегодня же оповещу всех своих родных! Ах, какую свадьбу закатим! А жить будем мы с тобой там, где ты захочешь! Скажи, и мы даже купим дом там, где больше всего солнца! Помнишь? слушай, Вера - мы с тобой, как потерянные во времени... Никогда не задумывалась?!»
Фото размещено из открытых источников Интернета.