Шагаю вдоль террасы, вижу: Римма, прижавшись к дереву у калитки, плачет навзрыд.
- Кто тебя обидел, кто?
- Генка Бастраков. Он обозвал меня, потом ударил по лицу. Щека красная от удара.
- Не плачь, сестричка! Сейчас я его найду. Где же он, этот Бастраков, гуляет? Где? Стою у колодца. Идут трое : Миша Лежнин, Толик Егошин и Гена Бастраков.
- За что, Гена, ударил Римму? За что?
- За то. Чего тебе надо? - усмехнулся Гена. - Ты тоже сейчас получишь!
Размахнулся Гена - я сумела его опередить, ударила ногой в живот – он упал. Миша и Толик хохочут:
- Вот это да, Роза! Вот это да!
Гена, полежав минуту на земле, достал из кармана перочинный нож, направил его на меня. Я снова его в живот. Ежедневные тренировки, занятия акробатикой за школой с Лидой Глушковой мне здесь помогли. Гена вновь на земле. Что бы было, если бы не тётя Ксения, беспокойная, понимающая детскую душу, выручающая в беде уборщица? Она отвела меня и Римму к воспитательнице Марии Степановне.
За эту драку я на детском совете получила второй выговор за время пребывания в Вятском детском доме.
Выговор за выговором. Не ладится, грустно, скверно на душе. «Без слёз! Ни за что не буду реветь! Не сдамся!» - решила я.
Вышла за калитку детского дома, а там, у забора сидит Галя Макина. Вот-вот она заплачет. Присела к ней.
- Галь, а Галь, что плачешь? Кто тебя обидел? У тебя есть брат Юра, он всегда за тебя заступится.
Она сильнее плакать. В перерывах не совсем зареванные слова.
- Харитон у магазина…отнял три рубля. Я…воротничок продала, а он у меня забрал…Я хочу к бабушке. Она живёт в Ронге. Ты со мной к моей бабушке пойдёшь? Пошли, а? – чуть успокоившись, просит меня Галя.
- Ладно, Галя, я с тобой пойду, но потом вернусь. До Ронги восемь километров, недалеко. Успею вернуться к ужину.
- Успеешь, Чуть побуду с бабушкой и я с тобой вернусь в детдом.
Сентябрьское солнце уже высоко. Воскресенье. По-осеннему тепло. Листья начали желтеть. Иногда на небе появляются холодные тучи, закрывают солнце, земля остывает потихонечку.
По ронгинской дороге босыми ногами шлёпаем трое: к нам присоединилась подружка Гали Саша из младшей группы. Прошли страшный овраг, где, по рассказам Яшки-конюха, у речушки, играют черти, русалки. Песни поют, воруют детей.
До Ронги рукой подать. Сели отдохнуть у зелёного кустика, а вокруг подорожники растут.
- По – дорожник, - произношу я, впервые задумалась над значением слова и впервые вглядываюсь в знакомое растение. Сорвала листочек - почувствовала такой запах, словно это растение опрыскано духами. Понюхала – красота! А на макушке – сиреневатый пушок.
Галя натёрла ногу – я к ранке приложила лист подорожника.
- Сейчас тебе будет хорошо, - успокаивая подружку, лепечет успевшая устать Саша.
- Во-от дом моей бабушки. Совсем близко, - говорит Галя.
Рассказы Гали о бабушке навеяли во мне грустные воспоминания о деревне, маме, бабушке. Отец, уходя на войну, своей матери наказал присматривать за мной и Риммой. Бабушка была своя, без которой невозможно представить себя. Она казалась вечной. Из леса на себе таскала дрова, собирала иван-чай, малину, на капустном или свекольном листе сушила на зиму малину. Вспомнила аромат зимнего малинового чая. И мне захотелось к бабушке, домой. Но моей бабушки нет: умерла на три месяца раньше матери.
Сидим на пушистой, мягкой, ещё зелёной, кое- где начинающей желтеть траве во дворе старенького домика Галиной бабушки. Высокие ворота, забор из тесовых досок нас укрыли от людей. «Вернуться в детский дом я не успею, - подумала я. - Что же делать? Время идёт. На ужин опоздаю. Может, добегу, успею к отбою».
Пришла Галина бабушка, разглядывает нас. В её доме всё скромно: вдоль стены деревянная скамейка, посреди стол, кровать за печкой.
Вдруг стук в дверь. Входит мужчина в тёмно-синем костюме. О чём-то поговорив с бабушкой, незнакомец ушёл.
Так есть хотелось. Галя ходит по дому, жуёт то хлеб, то картошку, а нам - ничего. У порога дома снова появился тот же мужчина, который, уходя, сильно хлопнул дверью. Теперь с ним вместе заходит дядя милиционер. Мы по-прежнему тихо, спокойно сидим на скамейке. Но дяденька в гражданской одежде и милиционер, не замечая нас, сидящих тихо и мирно на скамейке у окна, прошли вперёд, к бабушке. Поговорили с ней, снова направились к выходу. Теперь мы насторожились. Милиционер остановился и повернулся лицом к нам, подошёл ближе, спросил:
- Чьи же такие сидите? Откуда? Босиком, одинаковые платья. Пальтишки.
- Я с Галей пришла, - отвечает Саша.
- А я пойду в Вятское. Побегу. Может, успею к отбою.
- Не успеешь, девочка, не успеешь. Все трое пойдёмте со мной. И Галя пойдёт вместе с вами. У бабушки, видите, негде спать и кормить вас нечем, - обратился к нам милиционер.
Бабушка и Галя плачут.
- Галю оставьте со мной, Галю оставьте! Я сама завтра с утра её отведу в детдом, - упрашивает бабушка.
- Завтра рано утром за ними приедет воспитательница…
Уже вечер. Темнеет. Гонят стадо. Мычат коровы, важно шагают по улице Ронги, возвращаются домой с пастбища. Совсем как в моей деревне Шлань. Мы вместе с коровами уныло бредём по деревянному тротуару, улицам Ронги, районного центра.
Дом с надписью «Милиция». Саша заныла:
- Нас в милицию. В тюрьму теперь посадят.
- Попала я снова в историю. Влипла! - ругаю себя.
Комната, куда нас поселили, вовсе не страшная. Нет решёток на окнах. Пол чистый, покрашенный. Дядя милиционер принёс нам чистый матрас и булку хлеба. Наломал на равные куски и раздал нам.
- Ешьте. Больше у меня для вас ничего нет. Воды ещё наберу, пить вам принесу. Кружку найду.
Чайник с колодезной холодной водой поставил на пол по соседству с матрасом.
Принёс патефон, включил музыку. Мы развеселились. « Дядя милиционер хороший. « - решили мы.
Рано утром заходит к нам Зоя Фёдоровна. Мило улыбается, с нами здоровается и говорит:
- Где мои беглецы? Ах, вот они где!
Зоя Фёдоровна, воспитательница самых маленьких детей, дошколят, прибыла за нами, шла до Ронги пешком.
- Прощайте, девчонки! Больше сюда к нам не попадайтесь! - говорит и хохочет наш молодой милиционер. - Забирайте своих девчонок, Зоя Фёдоровна.
- До свидания! До свидания! Приезжайте к нам в детдом! - прощаемся с милиционерами, провожающими нас у своего крыльца.
Идём по утренней росе, по тропке, ведущей к главной ронгинской дороге, окружённой с обеих сторон молодыми берёзками и рябинами . Постепенно рассветает, а рассвет – хорошее время сна. А сон у нас пропал. Природа просыпается. Розовеют вершины берёз и рябин, освещённые первыми лучами солнца. В кустах зачирикали воробьи. Зоя Фёдоровна всю дорогу с нами шутит, разговаривает, ни слова о побеге из детского дома. Шагаем не спеша, медленно. Один раз даже отдохнули, сели под деревом на брёвнышко, а Зоя Фёдоровна стали читать наизусть короткие стихи о птицах и зверятах. Всю дорогу наша воспитательница вела маленькую Сашу за руку. Мы не заметили, как дошагали до Вятского. Детдом пуст. Все в школе. Мы опоздали на первый урок. Тётя Даша нас, беглецов, встретила ласково:
- Проголодались, поди, мои блудные детки, проголодались, в чужих краях побывали и не завтракали, а вчера и не поужинали. Сейчас покормлю, самое вкусненькое вам дам. Сашенька, ты-то как выдержала дорогу? Устала, небось? Зоя Фёдоровна, Сашу в школу не отправляйте, пусть после дороги отдохнёт. Третий класс, невелика беда. Она у нас умница, догонит других. Дома почитает книжки, - прижав девочку к своей груди, ласкает Сашу тётя Даша-повар.
Выговора за побег из детдома мы не получили. Быстро позавтракали и отправились в школу, на второй урок.
Второй урок – литература. Учусь в шестом классе. «Десятилетнюю песню" Владимира Маяковского я учила наизусть, но повторить не успела, да и книги с собой не было. Одна Лида Глушкова знала наизусть и рассказала на пять. На следующий день Зоя Гребнева решила отомстить учительнице. Звонок на урок русского языка. Елизавета Ивановна запаздывает. Зоя достала домру.
- Приготовиться! - скомандовала Зоя. – Запевай! «По долинам и по взгорьям…». Мы, детдомовцы, эту партизанскую песню поём громко, дружно так, что она дошла до учительской, кабинета директора. Елизавета Ивановна молча постояла у двери, повернулась, закрыла дверь за собой. Лобов Геннадий Иванович не заставил себя долго ждать.
- Что у вас здесь творится? - спрашивает новый директор школы, строгий учитель истории. - Кто в школу принёс музыкальный инструмент?
- Мы! - дружно встали и хором ответили все восьмеро. – Это домра.
- Встаньте! Кому говорят? - кричит директор.
- Мы стоим. Куда ещё встать? - спрашиваю я.
- Роза, вон из класса!
-Хорошо. Я ухожу. До свидания!
-Сообщу директору вашего детдома Марии Александровне! - вслед кричит Геннадий Иванович.
Все восьмеро получили по выговору.
Глава 9. Повесть «По утренней росе»