Помню, что проснулся в тот день оттого, что запахло жаренным. Резко открываю глаза и чую, что это тебе не какая-нибудь картошка-фри: пахнет горелым, то ли шерстью, то ли человеческой кожей. Запах совсем близко; и хоть зрение уже ни к чёрту, вижу, что это не солнечные зайчики бегают над моей головой, а языки пламени.
Поднявшись, вижу – горит не иначе как старый индийский ковёр, который повесили здесь либо прежние жильцы, либо хозяин квартиры. В таких ситуациях долго думать не приходится, поэтому я тут же схватил проклятый ковёр и выбросил его в открытое окно. Он же, словно горящее перо феникса, начал медленно планировать на землю, так как изделие было лёгким, видимо тех ещё времён, когда всё делали с толком.
Однако беды от него не кончились: приземлившись, он по всей видимости придавил кого-то, так как на месте посадки раздались отчаянные крики. Не повезло этому «кому-то», подумал я, закрывая окно. Но что уж было поделать – либо я этот ковёр, либо он меня. А парень этот – уж как-нибудь да выкарабкается.
Я ещё не переживал за этого бедолагу потому, что прямо под моей квартиркой располагалась одна забегаловка, в которой я обычно ошивался, пока не подвернётся какое-нибудь дельце. Туда же я и собирался идти сейчас. А к тому времени этому несчастному кто-нибудь да поможет.
Итак, я умылся, оделся и вышел из квартиры. Когда я оказался на улице, рядом с местом происшествия уже нарисовалась пара легавых. «Пожар» уже потушили, а из-под ковра раздавались жалобные стоны. Один из фараонов что-то записывал в свой блокнот. Другой с озадаченным видом смотрел на ковёр.
- И как это ж его угораздило? – спросил тот, что смотрел.
Второй пожал плечами.
- Как это вас угораздило так? – громко обратился первый полицейский к ковру. Был он роста чуть ниже среднего, полноватый.
Второй, тот что с блокнотом, был высокий и худой, как щепка.
Из-под ковра вырвалась новая череда стонов.
- Чего? – переспросил толстяк.
- …выта…те м…я
- Вытащить? – толстяк озадаченно посмотрел на своего коллегу. Тот оторвался от блокнота и кивнул.
Обступив ковёр с двух сторон, они по команде резко подняли его вверх и отбросили в сторону.
Я тем временем как раз быстро прошмыгнул в нашу забегаловку, но чуть задержался на входе, чтобы посмотреть, чем кончится дело.
- И как это ж так… угораздило? – повторил толстяк, обращаясь неизвестно к кому.
Молодой парень, почерневший и с чуть обуглившейся кожей, жалобно стонал, обхватив себя за плечи.
- Я откуда знаю, чёрт возьми? – злобно огрызнулся он.
- Ну как же, – простодушно ответил полицейский, – на вас же ковёр грохнулся. Так? Должны же быть у этого какие-то причины.
Парень не ответил.
Я тем временем сел за один из столиков и заказал себе кофе с блинчиками. Сложив руки домиков, закурил сигарету.
- Выходит, что ковёр упал как бы и ниоткуда, – задумчиво произнёс полицейский с блокнотом.
- Так не бывает! – оскорблённо произнёс пострадавший.
Щепка улыбнулся.
- Откуда вы знаете? Может, и бывает.
Парень устало замотал головой.
Блинчики, как всегда, с привкусом мороженного (что, конечно, не является нормой), а вот кофе вполне сносный. Я достаю блокнот и ручку, чтобы отметить подвижки во взятых мной делах. Пока работается вяло, как члену в старости.
- Если хотите, можем составить протокол, – произнёс толстяк, протирая пот со лба (день выдался на удивление жаркий; может, это из-за жаркого солнца и подпалился мой ковёр).
Парень как-то странно замотал головой и, бормоча что-то себе под нос, поднялся, чтобы как можно скорее убраться от этого проклятого места. Полицейские переглянулись и, пожав плечами, направились вглубь улицы.
Надо бы забрать этот дурацкий ковёр, подумал я. Хотя… может, не стоит. Он запросто мог подпалиться снова. И тогда – всё.
Однако мои размышления прерывает отчаянный крик с улицы. Я оборачиваюсь. На фоне палящего солнца виден силуэт бегущего человека. Присмотревшись, я вижу, что эта женщина. На ней – черный пиджак и такие же чёрные штаны, да ещё к тому же рубашка. Никак деловая леди. А бежит точно маленькая напуганная девочка.
Не один я заметил её – полицейские тоже застыли на месте, как вкопанные, и тупо уставились на то, как она стремительно к ним приближалась. Поравнявшись с легавыми, женщина сходу начала что-то быстро тараторить, а толстый начал усиленно кивать, в то время как Щепка достал свой блокнот с ручкой и начал что-то записывать. Во время своего рассказа женщина активно жестикулировала, даже со своим дерьмовым зрением я видел, как её трясёт. В какой-то момент она схватила полицейских за рукав формы и потащила их куда-то за собой. Тем ничего не оставалось, как послушно поплестись за ней.
Ну а что я?
Скверные эти блинчики я доел, кофе закончился, сигарета выкурена. Почему бы не пройтись за ними, раз наклёвывается что-то интересное?
Однако на улице меня ждал сюрприз: легавые прикатили на машине, в которую уселись вместе с этой женщиной, и поехали в указанном ей направлении. Я огляделся в поисках такси. Но как назло не было ни одного автомобиля.
И что же – из за такой ерунды всё бросать? Пришлось бежать за ними со всех ног. Вот только где машина – и где человек, к тому же не такой уж молодой? После каждых пятидесяти метров у меня начинало колеть в боку, так что приходилось то и дело останавливаться. А вот уезжающей в закат машине было абсолютно наплевать на мои страдания, так что она очень скоро скрылась из виду.
- Дьявол!
Я решил, будь что будет. Пойду в нужном направлении, а если обломиться – то и чёрт с ним, есть дела поважнее.
Я решил, что спешить некуда, поэтому шёл в обычном темпе. Незачем лишний раз торопить судьбу – она и так тебя настигнет.
Однако идти оказалось недолго. Уже через пять минут я был на месте: полицейская машина была припаркована тут же, рядышком.
Я посмотрел на здание, в котором должна была разыграться трагедия (если дело касается кричащей женщины – то это точно трагедия). Двухэтажный картонный домик с неожиданными фиолетовыми стенами, в котором вкрапинами были выточены небольшие зарешёченные окна, как в тюрьме. На подобные мысли наводили также железные забор и ворота. Однако по экстравагантному стилю дома я предположил, что люди пребывают сюда для совершенно иных целей. Возможно, это был какой-то небольшой отель или типа того.
Пройдя через железные ворота, я оказался в небольшом дворике. Я уже собирался войти внутрь, как навстречу мне вышли те самые легавые, которых я видел раньше. Лица у них теперь были суровые и сосредоточенные, словно после серьёзного разговора с начальством. Мы поравнялись, и они бросили на меня подозрительный оценивающий взгляд.
- Ты чего это здесь ошиваешься, старик? – грубо бросил мне толстяк, насупившись.
- А вы что здесь ошиваетесь, как пара придурков? – парировал я.
Толстяк посмотрел на своего напарника.
- Чего? Ты кого тут обозвал придурками? – обиженно произнёс он.
- Никого. Я сказал, что вы ОШИВАЕТЕСЬ, как придурки. Это большая разница.
Толстяк снова посмотрел на своего напарника. Тот усиленно что-то записывал в свой блокнот.
- В тюрягу хочешь, папаша? – с насмешкой спросил толстяк.
Я улыбнулся.
- За то что… ошиваюсь? Неудивительно что нам всем скоро конец, раз таких как ты допускают до службы.
Он покраснел и вытер пот со лба.
- Ладно… будем считать, что на этот раз ты выкрутился.
- Можешь пока закрутить что-нибудь своему напарнику в задницу, – ответил я.
Теперь Щепка оторвал взгляд от своего блокнота и посмотрел на меня непонимающим взглядом.
- Нарываешься… – зашипел толстяк, надвигаясь на меня.
Щепка жестом остановил его.
- Что вам нужно? Вы журналист?
Я покачал головой.
- А что? Что-то стряслось?
Полицейские переглянулись.
- Убийство, – ответил Щепка.
- Настоящая бойня, – вторил ему толстяк.
Щепка заглянул в блокнот.
- В любом случае, нам нужно взять у вас показания для протокола. Вы жилец?
- Нет. Я тут вообще только что появился.
Щепка сделал запись в блокнот.
- Тут вообще все не особо сговорчивые. Кто только заселился, кто в гости зашёл. Выходит, что и жильцов совсем нет.
- А что стряслось? – спросил я.
- Сказали ж тебе, – прорычал толстяк, – убийство, бойня.
- Вот как…
- Вот так, – передразнил он меня, – так что если ты не полицейский, то проваливай отсюда по добру-по здорову.
- А как же моё право на свободу передвижения? – решил подразнить его я.
Он взорвался:
- В участке будешь о своих правах толковать!
На лице Щепки возникла насмешливая улыбка.
- А знаешь что, – обратился он к напарнику, – пусть посмотрит. Сразу охота отпадёт лезть куда не нужно.
Толстяк ответил ему заговорщицкой улыбкой и театральным жестом пригласил меня пройти внутрь.
Пройдя вглубь, мы оказались в той части отеля, где обычно на открытой местности расположен бассейн. Тут и там были стенды с правилами пользования бассейном и рекламой предстоящих мероприятий, два бара, купальные лежаки, столы и стулья для посетителей. Однако никого вокруг не было. Я посмотрел на зарешёченные окна, выходящие к бассейну: все они были зашторены.
- Сюда, – с издёвкой произнёс толстяк, указав на бассейн. Я подошёл к нему. Из за увиденного мне вдруг захотелось выколоть себя глаза.
Передо мной предстала чёртова гора трупов. Да и трупов ли вообще? Кровавое месиво – вот, наверное, самое подходящее описание для того, что я увидел. Сборная солянка из отрубленных конечностей: головы, руки, ноги и пальцы рук и ног (целые или дроблённые на маленькие кусочки), торсы, члены, яйца, вагины, сиськи, носы, уши, губы, задницы и… так далее? Белки глаз, языки, кишки и прочие внутренности, которые я не мог на глаз определить в общей массе. Толстяк был прав – это было следствием самой настоящей бойни. Остатком пира искушённых каннибалов-эстетов.
В довершении всего эта мертвечина находилась в чёртовом бассейне. Воды, конечно, не было, однако автор сего творения сделал что-то вроде общей скульптуры, сгруппировал это чудо так, словно сейчас должны были сделать общую фотографию.
- Ну как, нравится, папаша? – саркастично спросил толстяк.
Щепка ухмыльнулся.
- Отличная выйдет статейка для вашей газетёнки.
Но я едва их слышал. Меня так и тянуло вывернуться наружу. Едва стоя на ногах, я схватился за один из лежаков. Но тот, не выдержав тяжести моего веса, грохнулся на землю – и я вместе с ним.
- Ого, да его сейчас сердечный приступ хватит, – серьёзно произнёс толстяк и подбежал ко мне. Однако я уже был в отключке и ничего не слышал.
Проснулся я от неприятного запаха медицинских перчаток и спирта. Голова была тяжёлая, словно налитая свинцом. C трудом продрав глаза, я увидел рядом с собой капельницу и молоденькую медсестру, сидящую рядом на стуле и читающую книгу.
Увидев, что я очнулся, она улыбнулась и отложила книгу на прикроватный столик.
- Ну как вы? – спросила она ангельским тихим голоском. Девчонка была совсем молодая, почти подросток.
Я приподнялся на кровати и посмотрел, что за книгу она читала. «Процесс» Кафки.
- Более-менее, – ответил я, – ну и чтение ты себе выбрала, дорогуша. При твоей-то работе…
Она покраснела.
- Это не моя книжка. Я взяла почитать у подруги. Только начала.
- И как? Нравится?
Она смахнула упавшие длинные волосы с глаз, но те снова вернулись в своё исходное положение.
- Ну как сказать… не могу взять в толк, с чего К… ну… как это вышло так, что его обвиняют в том, чего он не совершал. Ведь так же не бывает в жизни.
- В жизни и не такое бывает, малышка. Уж тебе бы это не знать.
Она покраснела ещё больше.
- Ладно. Как бы мне поскорее снять эти штуки? – спросил я, указывая на свои оковы.
- Пока никак, – виновато ответила она – эмоциональное потрясение, которое вы испытали, повергло вашу иммунную систему в серьёзный шок. А она у вас и так, к слову сказать…
- Ни к чёрту. Сам знаю. Но я себя нормально чувствую. Не хочу залёживать койку, если она нужна кому-то нужнее, чем мне.
Она встала и направилась к выходу.
- Я передам дежурному врачу. Посмотрим, что можно сделать.
Уже совсем собираясь уходить, она сказала напоследок:
- Кстати, те двое… полицейские, что привезли вас сюда. Она оставили свой номер. Сказали, когда очнётесь, можете им позвонить в случае необходимости.
- Хорошо. Спасибо, дорогуша.
Она улыбнулась и исчезла в коридоре.
Этим же вечером меня выписали из больницы, так как новых проблем с моим дерьмовым здоровьем не нашлось. Накатившее чувство голода (из за бумажных процедур я пропустил конец обеда и ужин) направило меня в нашу старую-добрую забегаловку. Впервые в жизни я только и грезил что по полузамороженному картофельному пюре с тамошними тефтелями сомнительного происхождения.
От нескончаемой жары остался только лёгкий влажный воздух да едва уловимый запах прерий, хотя до пустыни отсюда была далековато. Пустые днём улицы наполнились маломальской публикой – в основном аферистами и бездельниками. В такую пору настаёт самое время держать руки прижатыми к карманам.
Наконец мои обманчивые глаза разглядели в наступающей вечерней мгле огни нашей забегаловки. Где-то там, выше, располагалась моя квартирка, но в ней, как и большую часть времени, царил кромешный мрак.
Внезапно я почувствовал резкий толчок в области плеча. Едва устояв на ногах, я резко развернулся, чтобы узнать, кто решил нарушить мой покой. Мой «нарушитель» тоже решил развернуться, хотя по всей видимости куда-то бежал. Увидев, что это всего лишь я, безобидный полуслепой старикашка, он снова ринулся в путь. Но я тоже успел разглядеть его лицо.
Это был тот парень, которого сегодня утром придавило ковром.
Что он снова делал здесь? И куда так спешил?
Это насторожило меня. И хотя особых причин для беспокойства не было (на его месте мог оказаться кто угодно), я почему-то решил, что его повторное появление здесь не случайно.
Я открыл дверь забегаловки и зашёл внутрь. Как и обычно, здесь под вечер собралась всякая мразь: шлюхи и сутенеры, торчки и их дилеры, гомики и сладострастники.
Я бы с удовольствием пошёл в какое-нибудь другое место, но у меня чисто физически не было сил тащиться куда-то ещё. Так что я уселся за один стол с парочкой гомиков и позвал официантку.
Нет «фирменного» картофельного пюре с тефтелями? Дьявол! Видимо, этот день решил собрать всё самое худшее, что есть в этой проклятой жизни.
Я заказал себе утренние блинчики с кофе. Гомики напротив бросали на меня томные взгляды, но я ни разу даже не посмотрел на них. Когда официантка принесла кофе, то и он оказался полным дерьмом.
Звук китайских колокольчиков на двери возвестил о том, что кто-то ещё зашёл в забегаловку. Я не стал бы смотреть кто, если бы мне не нужно было куда-то срочно деть свой взгляд от гомиков напротив. Так что я сделал вид, что с интересом наблюдаю за вновь прибывшим.
На пороге стояла она – женщина в деловом костюме, которая сегодня утром прибежала сюда за помощью. Теперь её взгляд был хладнокровен, и она с нескрываемым презрением смотрела на местную публику. Когда её взгляд остановился на мне, мы несколько секунд смотрели друг на друга. Но она почти сразу же отвела глаза и направилась к стойке. Там она перекинулась парой слов с одной из официанток и снова вышла на улицу. Сквозь витрину, которая служила своеобразной линзой для моих глаз, я видел, как она снова бросила на меня изучающий взгляд и направилась навстречу ночи.
Я вскочил с места и подбежал к официантке.
- Что тебе сказала эта женщина?
- Не могу сказать, – улыбнувшись, ответила она.
- Это важно, – настаивал я.
Она залилась громким смехом, словно ей доставляло несказанное удовольствие меня дурачить.
- Ладно, папаша. Ты все равно ничего не поймёшь. Она сказала, что скоро звёзды сойдутся. Доволен?
- Звёзды сойдутся…? – непонимающе повторил я. Что бы это значило?
Я выбежал в ночь и окинул улицу выискивающим взглядом. Её, конечно же, уже нигде не было.
Я так и не решился ночью идти к отелю. Зато утром мчался туда со всех ног.
Если до вчерашней встречи я и колебался, что эта история вообще как-то меня касается, то после того, Её взгляда я был убеждён, что это не иначе как знак судьбы.
Прибежав на место, я чуть не схватил сердечный приступ. Воздух, обычно дарующий жизнь, после небольшой, но стремительной пробежки чуть не стал причиной моей преждевременной смерти. Однако не здоровье беспокоило меня. Я решительно не знал, что делать дальше.
Я не знал вообще ничего: ни кто такая эта женщина, ни как она связана с этой историей. Возможно, она вообще могла быть случайным наблюдателем, который решил выполнить свой гражданский долг.
И тем не менее я был здесь. Сложив руки домиком, я закурил, после чего посмотрел на часы. Исходя из моего опыта, обычно в такое время люди и выходят из дома на работу.
Но относилось ли это к ней? Судя по её костюму, она занимала не самое последнее место в этой жизни. Возможно, она вообще не работала, а просто была женой какого-нибудь богача.
Внезапно я услышал звук закрывающейся на ключ двери. Спрятавшись за воротами, я прислушивался к тому, как некий объект спускается по лестнице и идёт к выходу. Шаги стремительно приближались. Я невольно задержал дыхание. Неужели она?
Объект моего наблюдения вышел из ворот. Нет, это была не она. Это был он. Парень, который вчера попал под мой ковёр. Снова звёзды сошлись в одной точке, подумал я.
Я схватил его за плечо и развернул к себе. На его лице появилась гримаса недоумения и лёгкого испуга. Он с изумлённым видом (может, потому, что не в силах был произнести ни слова) ждал что скажу я.
- Доброе утро, – сказал я, – какое совпадение. Мы с вами видимся уже в третий раз. Видимо, Бог и вправду любит троицу.
Он поджал губы. В глазах его всё также сквозило недоумение.
- Неужели? – с подозрением спросил он.
- Да уж, самому в такое не верится. И тем не менее… один раз вчера утром, один раз вечером и сейчас. Возможно, нам просто суждено было встретиться…
- Чего вы хотите? – резко перебил он меня.
Я дружелюбно улыбнулся, показывая ему, что поводов для беспокойства у него нет.
- Расслабьтесь. Мы же просто с вами беседуем.
- У меня сейчас нет времени на светские беседы, – пробормотал он, собираясь уходить. Я снова развернул его к себе.
- Вообще-то, раз вы спросили, у меня есть к вам одно дельце. Если вас не затруднит.
Он не ответил.
- Есть одна женщина, – продолжал я, – одета в чёрный деловой костюм. Выделяется из толпы мгновенно. Предположительно живёт с вами в одном отеле. Я думал, может вы поможете мне её отыскать. Она моя старая знакомая.
Он смотрел на меня застывшим изучающим взглядом, словно пытался понять, что мне известно.
- Да, я знаю её, – ответил он, – она моя соседка… была. Съехала сегодня ночью.
- Что? – ошеломлённо спросил я.
Он непонимающе посмотрел на меня. Я постарался немного успокоиться.
- В каком номере она жила? – спросил я.
- В этом, – указал он пальцем в нужном направлении. Комната располагалась на втором этаже и выходила окнами к бассейну.
Поймав меня на том, что я застыл в растерянности, парень поспешил как можно скорее удалиться.
Я направился к рецепции и спросил у администратора, проживал ли кто-нибудь в указанном номере. Да, ответил он. Проживала одна женщина, которая съехала сегодня ночью.
Значит, этому парню было выгодно сказать мне правду. Хотя я уже не сомневался и в его случайном «соседстве», и в том, что он тоже был замешан в происходящем.
Однако какова была роль этой женщины, мне до сих пор было непонятно: непосредственный участник, жертва или случайный наблюдатель?
Я направился в нашу забегаловку, чтобы постараться что-нибудь выпытать у той официантки. Когда я пришёл, её не было на месте. Я спросил у другой официантки, что стало с прежней.
- Она уволилась, – ответила та, – отработала ночную смену и взяла расчёт.
- Не может быть!
В расстроенных чувствах я вышел из забегаловки. Тут же возникло тревожное ощущение того, что у меня уходит земля из-под ног. Всё связующие ниточки этой запутанной паутины растворялись передо мной, как туман на рассвете.
Я позвонил по номеру, который мне дала медсестра в больнице. Трубку взял Щепка.
- Так вы думаете, что это какой-то заговор? – спросил он, дослушав мой рассказ.
- Без понятия. Знаю только, что дело пахнет большой кучей дерьма.
- И что вы предлагаете?
- Нужно задержать того паренька, пока и он тоже не слинял.
- На каком основании?
Я задумался.
- Предположительное соучастие в массовом убийстве.
Он рассмеялся в трубку.
- Слушайте, ничего личного, но в вашем возрасте принято всё драматизировать. Покушения на демократию, заговоры политиканов…
- Тут всё очевидно, как пить дать, – перебил я его, – одна деталь загадки исчезает за другой – вы думаете, это просто совпадение?
- Я думаю, что вообще нет никакой загадки. Просто какой-то психопат решил побаловаться.
- Побаловаться? Речь идёт о нескольких десятках жизней! Если он сотворил такое один раз, то сделает это ещё и ещё.
Он помолчал.
- Посмотрим, что можно сделать, – наконец ответил он, – если найдёте ещё что-нибудь, сразу же сообщите. Только не переусердствуйте.
Когда я вышел из забегаловки, был уже полдень. Оставался только один колодец, в котором мог затеряться желанный ключик к этой загадке – место происшествия. Не зря говорят, что если хочешь что-то хорошо спрятать, то положи это на самое видное место. Надо было сразу копать там, а не бегать по другим лункам на этом поле для гольфа.
«Соседство» дамочки в костюме и парня-под-ковром было мне на руку. Я решил начать с её номера. Старые навыки взлома, казалось бы, пропитые в самый тяжёлый период моей жизни, оказались очень кстати, так что я без особого труда вскрыл дверь.
Как я и ожидал, в номере ни осталось и её следа: кровать со свежим бельём заправлена и ждёт нового хозяина, комната вычищена (в меру халатности персонала, разумеется).
Ничего.
Однако что-то она должна была забыть. Сколько раз за всю мою жизнь разгадка была именно в том, что кто-то – то ли в силу глупости, то ли рассеянности – попросту что-то забывал.
Надев очки, я прошёлся по комнате, служившей одновременно гостиной и спальней, заглянул в туалет, не преминув воспользоваться им, затем встал на четвереньки и посмотрел под кроватью, под шкафом, вообще везде, куда случайно могла закатиться улика.
Однако поиски мои привели меня лишь к нескольким комкам пыли да забытым, вероятно, годы и годы назад стёртым обёрткам шоколадных конфет.
Уж не думаешь ли ты, старик, что всё дело исключительно в шоколадных конфетах? Быть может, это не иначе как заговор кондитеров всего мира, сговорившихся убивать каждого, кто узнает их секреты?
Я сел на пол, прижавшись спиной к кровати. Эти непродолжительные поиски утомили меня – впрочем, как и жизнь в целом. Но что ещё остаётся – пуля в висок?
Просидев так минут пять, я поднялся. Ладно, решил я. Быть может, красавица, твоей вины тут и нет вовсе. Или ты хорошо заметаешь следы…
Моё внимание привлёк блокнот с ручкой, на которых была нанесена фирменная гравировка отеля. Отличные письменные принадлежности, не чета моим старым. Я решил, что от моего незаконного проникновения должна быть хоть какая-то польза.
Однако подойдя к блокноту, я увидел, что из него уже было выдернуто несколько страниц. Я пролистал его, но содержимое так и осталось на вырванных листах, которые, вероятно, покоились сейчас в чьём-нибудь кармане. Её кармане.
Я открыл последний лист. На нём неразборчивым резким подчерком было что-то написано. Я присмотрелся. Предложение было оборвано, как будто кто-то делал пометки, пока разговаривал по телефону. «...ор.. й …рк». По крайней мере, так я истолковал написанное.
Что бы это значило? Окончание на «й» навело на мысль, что речь шла о каком-то месте. Месте, которое располагалось на какой-то конкретной территории.
Я перевёл взгляд на второе слово. «рк». Банк? Возможно, если я неправильно прочитал. Цирк?
Внезапно меня осенило. Если всё-таки я правильно прочитал написанное, то место, о котором шла речь, могла быть городским парком. В существование городского цирка мне верилось с трудом.
Но что дальше? Об этом мне должна была поведать вторая комната.
Я открыл дверь, чтобы выйти, и тут в мозг мне вонзилось несколько десятков острых иголок – на пороге стояла она. Также ошарашенная моим присутствием, женщина застыла в немом оцепенении.
Впрочем, длилось это недолго. На её лице возникло суровое выражение матери, защищающей своего ребёнка. Однако вместо того, чтобы выразить негодование словами, она пнула меня по ноге и кинулась на меня, словно ягуар на убегающую добычу.
Больше удивлённый, чем раздосадованный, я, лёжа на полу, продолжал тупо смотреть на неё, в то время как она заносила кулак для следующего удара. Лишь он, нанесённый по моей челюсти, наконец привёл меня в чувство.
Она несла ещё один удар, теперь в солнечное сплетение. В глазах у меня помутнело. Ну и удар у этой женщины!
Однако четвёртый удар ей нанести было не суждено. Грубо смахнув её с себя, я схватил её за волосы и грубо ударил головой об пол. Из-под её лица потекла струйка крови, но она всё ещё была в сознании. Я ударил её ещё раз подобным образом. И ещё раз, хотя она уже была в отключке – мне просто хотелось наказать эту стерву.
Я перевернул её. Слабо дышит, хотя нос разбит. Ничего. Пусть поучится хорошим манерам.
Через несколько минут я уже был внутри Его номера. Здесь царил так называемый «творческий» беспорядок: вещи разбросаны тут и там, кровать не застелена, по комнате разносился неприятный запах пота и дешёвого одеколона. Было где размахнуться.
Действовал я по той же схеме. Однако в данном случае источником моих проблем служил нескончаемый поток барахла, мешающий сосредоточиться на главном: мятные леденцы, комиксы, гейская порнография. Неужели мне было суждено захлебнуться во всём этом? Я даже просмотрел точно такой же блокнот, как и в предыдущем номере.
Ничего.
На улице началась какая-то возня. Я прислушался. Два мужских голоса, до боли знакомых.
Вот оно! Дурацкая карта городского парка, которую можно взять в аэропорте. Значит, я всё-таки не ошибся. Сбоку была сделана пометка: «полнолуние».
Я вышел из номера и начал медленно, прислушиваясь, спускаться вниз по лестнице. Вроде бы всё стихло.
Я уже был у ворот, когда меня окликнул голос толстяка из-за спины:
- Папаша? А ты что тут делаешь?
Я медленно развернулся к нему и улыбнулся.
- А, и вы тоже здесь? А я всё думал, почему так резко завоняло дерьмом.
Дурацкая ухмылочка слезла с его лица.
- Это шутки у тебя такие – оскорблять порядочных людей? Но мне и так не до шуток сейчас. У нас тут кое-что случилось.
- И что же?
- Я думал, это вы нам расскажете, – появился из-за спины толстяка Щепка. На его лице, как и в прошлый раз, было отражено абсолютное хладнокровие ко всему миру. Однако сейчас с ним что-то было не так.
Я и ему бросил приветственную улыбку – на этот раз искреннюю.
- С чего бы вдруг?
Теперь пришла очередь улыбаться Щепки.
- Мы снова здесь. Вы снова тут. А в бассейне – новый труп.
- Что?!
Я так и застыл на месте. Значит, этот город ожидает новая череда убийств? Дьявол! Речь либо о каком-то суровом картеле, либо всё это дело рук настоящего психа-одиночки.
- У тебя что, старик, со слухом проблемы? – с издёвкой спросил толстяк.
Я протёр глаза. Внезапно накатила новая волна усталости и апатии.
Щепка дал знал напарнику заткнуться, так как видел, что я снова могу упасть в обморок.
- Ещё один… – тихо повторил я.
- Ну хоть не гора, как в тот раз… – начал было толстяк, но Щепка толкнул его в живот.
- Что-нибудь знаете об этом? – спросил он у меня.
Я ответил не сразу. Даже в моём возрасте, когда все переживания прошлого остались позади, нужно время, чтобы прийти в себя после серьёзных потрясений. И пугало меня не количество трупов, и не то что убийства не прекращались. Нет. Перспектива того, что надвигается что-то странное, неизвестное, не поддающееся твоему контролю – вот что вызывает у каждого, даже самого хладнокровного человека дрожь в поджилках.
По всей видимости, моё молчание затянулось.
- Мне кажется, старый проказник что-то скрывает, – сказал толстяк, – давай просто отвезём его в участок и там выбьем из него всё дерьмо. А то он, видно, расстроился.
- Я сам здесь недавно, – наконец ответил я Щепке, проигнорировав последние слова толстяка, – пришёл осмотреться, накопать что-нибудь…
- И как, накопали?
- Типа того, – я с презрением посмотрел на толстяка, – только не хотелось бы озвучивать полученные сведения при этом придурке.
Тот хотел было вскипеть новой волной ярости, но Щепка жестом остановил его и кивнул.
- А тот бедолага, – спросил я, – кто он?
- В бассейне? Ни за что не поверите.
Мы прошли к бассейну. Со времён моего последнего пребывания там всё пришло в запустение: лежаки либо убрали, либо они валялись перевёрнутые; керамическое плитка была покрыта пылью и мелким мусором. Вероятно, дело шло к закрытию. По-видимому, убийство – дело не выгодное для бизнеса.
Я заглянул в сам бассейн. В этот раз я был более ментально подготовлен, чем в прошлый. Нельзя было показывать слабость при этом говорливом придурке. Однако увиденное всё-таки выбило меня из колеи.
На самом дне бассейне в одиночестве лежала голова парня-под-ковром. Язык торчал из его рта, глаза были выпучены, как у куклы. Из-под самой головы лился маленький ручеёк крови, текущий в дыру для слива.
Меня пробрала подобная молнии дрожь. Почувствовав, что пот стекает мне на глаза, я протёр лоб. Рука была влажная, словно я только что вышел из-под проливного дождя.
- Ну как, впечатляет? Смотри до каких высот дошёл твой дружок, – сказал толстяк.
Я не ответил.
Также поражённый увиденным, как и я, Щепка долго не мог оторвать взгляда от головы. Затем он медленно развернулся ко мне, и направил на меня свой холодный, беспристрастный взгляд.
- А теперь расскажите мне, что вы тут делаете и что нашли, – сказал он.
Я кивнул.
Мы двигались к выходу из отеля, словно преображённые грешники из Чистилища. В прошлый раз забытье позволило мне немного остудить пыл увиденного. А сейчас… сейчас сознание играло со мной злую шутку, снова и снова прокручивая то гору трупов, то одинокую голову.
Внезапно сверху раздался какой-то крик.
Мы трое подняли голову. На втором этаже что-то творилось. Щепка и толстяк достали пистолеты и, прицелившись, направились наверх.
Мой сердце ёкнуло. Я уже понимал, что это.
Звуки стали сильнее и теперь было вполне очевидно, что это чьи-то стоны. Уж я-то знал, чьи.
Толстяк и Щепка добрались до комнаты дамочки в костюме. Кивнув друг другу, они по команде выломали дверь, откуда теперь доносились уже женские крики, как мне показалось, слегка наигранные.
- Убийца! Убийца! Он хотел убить меня! – кричала Она.
В мертвенной тишине закрывающегося отеля, откуда уже съехала большая часть посетителей, её крик был подобен вою сирены в пустой комнате.
На мгновение её крики затихли. Вероятно, в этот момент она увидела полицейских, а раньше просто их слышала.
Но вот её яростные вопли вырываются из преисподней с новой силой, способные свести с ума:
- Он здесь! Здесь! Он хочет убить меня! Он не мог уйти далеко.
Щепка выбегает из номера. Его пистолет направлен в том направлении, где только что был я.
- Поднимите руки и сложите их за голову! – стальным голосом произносит он.
Но меня уже нет. Несколько секунд назад я выбежал на улицу и сел в первое попавшееся такси. Я сказал таксисту остановиться рядом с городским парком. Я смотрю на часы: почти пять часов. Скоро вечер.
Я спрашиваю у таксиста, когда будет ближайшее полнолуние.
Сегодня, отвечает он.
Сегодня… сегодня ночью всё либо встанет на свои места, либо запутается так, что легче будет залезть в петлю. Оставаться беспристрастным наблюдателем больше не получится. Я сам залез в это болото и самому же мне из него и выкарабкиваться.
Сегодня ночью я пойму, стоила ли чего-то вообще моя прежняя жизнь до этого момента или нет. Сегодня.
Таксист остановился у городского парка. Однако осмотревшись, я увидел, что там не больно-то можно скоротать время. Поэтому я попросил его проехать до ближайшей забегаловки, которая находилась в полукилометре от места назначения.
В блокноте я накидал все сведения, которые мне удалось получить до этого момента. На бумаге всё оказалось ещё более отстранённым и запутанным. Гора трупов… голова… городской парк… женщина в костюме… смерть чуть ли не главного подозреваемого.
Что должно было произойти сегодня в парке?
Зачем они кокнули своего сообщника? Боялись, что он вляпался во что-то? Но почему тогда оставили в покое женщину в костюме?
Одна деталь не вязалась с другой, образуя логический парадокс.
Соберись!
Предположим, положение парня-под-ковром было более неустойчивое, чем у женщины в костюме. Но ведь они были своего рода партнёры, так? Почему она не предупредила его?
Что-то здесь не вязалось. Вероятно, они и не были партнёрами. Вообще не знали о том, что прибыли сюда по одному делу. Или…
Я в возбуждении откинулся на спинку кресла. Кто-то из них мог следить за другим! Скорее всего, парень-под-ковром за женщиной в костюме. За что и поплатился.
Но как это связано с трупами в бассейне?
Я закурил и выглянул на улицу. Вроде всё чисто. Значит, моя задницу по крайней мере оставят в покое. Если я сам во что-нибудь не вляпаюсь.
Может, ну это всё к чёрту? В крайнем случае позвоню Щепке, скажу, что знаю.
Хотя тоже не вариант. Они могут вычислить откуда я звонил. Пойти по моему следу. Сесть на хвост.
Да и осознание того, что все мои усилия были напрасны, не давало мне покоя.
Я посмотрел на часы. Как быстро пролетело время! Скоро надо будет выдвигаться.
Итак, трупы. Случайна ли жестокая смерть этих людей? Вряд ли. Это могло быть предостережением. Кому? Парню-под-ковром? Но и он пополнил ряды мертвяков… Вероятно, кто-то очень не хотел, чтобы лезли в его дела.
Ладно, пора. Я расплатился и вышел из кафе, чтобы поймать первое попавшееся такси.
Нужно было приехать пораньше. Залечь на дно. Прояснить обстановку.
В городском парке было не очень-то и людно. Дело к ночи: лишь влюбленные парочки, да и тех немного.
Я пошарил глазами по территории. Где произойдёт то, что должно произойти? Нужно найти точку обзора, с которой открывается вид на весь парк.
Моё внимание привлёк один вариант, но и он казался совершенно безумным. Высокий дуб посреди парка. В моём возрасте лезть на такую высоту – нелепость. Если я расшибусь сегодня, то опять меня уже будет не собрать.
И всё же… что мне оставалось?
Не без труда я залез на дерево, которое совершенно не предназначалось для того, чтобы по нему лазить. Я уселся на одну из веток, вроде бы достаточно крепкую. Хотя точно я не был уверен.
Дело шло к полуночи, а влюблённые парочки, вроде как, никуда не собирались уходить. Как же наши заговорщики собираются их выпроводить?
Я посмотрел на часы. Скоро. Очень скоро…
В ночной тишине, прерываемой лишь кваканьем сверчков да приглушёнными голосами влюблённых, раздался ещё какой-то звук.
Я прислушался. Звук вроде бы стих. Однако я не один его заметил. Парочки тоже навострили уши и испуганно оглядывались по сторонам.
Однако звук раздался с новой силой. Теперь он стал более различимым – это был звук мотора. Мотора машины. Которая с очень большой скоростью мчится в ночь. Словно сам дьявол решил выехать из преисподней, проветрится.
Звук становился всё ближе и ближе. На лицах парочек появилась гримаса немого ужаса. Они испугано смотрели друг на друга, ожидая неминуемого.
В этот момент машина внезапно ворвалась в парк. Это был большой чёрный джип, ну точно как у сатаны. Адская машина мчалась вперёд с бешенной скоростью. Внезапно на её холодные глаза попалась какая-то парочка. Та застыла в немом ужасе, не в силах сдвинуться с места. Джип неминуемо приближался.
В самый последний момент парень дёрнул девушку в сторону, и они кое-как увернулись от автомобиля. Однако едва они поднялись на ноги, как джип снова устремился в их сторону. Парень и девушка кинулись к выходу.
Я думал, что джип просто раздавит их, раз за рулём такой псих, но как только парочка покинула территорию парка, джип сразу отстал. Из открытого окна дверцы высунулась чья-то худая рука с мегафоном.
- Освободите территорию, детишки! Идите играйте в другом месте! – возвестил голос из машины.
Переглянувшись между друг другом, влюблённые ринулись к выходу из парка. Когда он опустел, водитель приглушил мотор. Дверцы открылись. Из машины вышла пара подозрительных на вид субъектов. Один был лысый, в чёрной кожаной куртке и леопардовых штанах в обтяжку. По его рукам я понял, что это он говорил через мегафон.
Второй был с волосами, тоже в куртке, однако на глаза его, несмотря на тёмный час, были натянуты солнцезащитные очки. Во рту у него дымилась сигарета.
Лысый с неодобрением посмотрел на своего товарища.
- Ты можешь хотя бы сейчас не курить, пока мы на задании? – недовольно произнёс он.
В ответ его напарник лишь смерил его равнодушным взглядом. На его лице ничего не отражалось, он просто смотрел на партнёра. Однако сигарету не вытащил.
Лысый недовольно поджал губы.
- И эти очки… Сейчас ночь, а ты всё ходишь в этих очках, как придурок.
Человек в очках снова не ответил.
Лысый развёл руками.
- Тут даже нет никого! Только я и ты. Пижон…
Едва он произнёс это слово, как парень в очках со скоростью пули подскочил к нему и ударил под дых. Лысый согнулся пополам и жалобно заскулил.
Человек в очках отошёл в сторону и всё тем же непроницаемым взглядом смотрел, как корчится его товарищ. А затем медленно произнёс:
- Никогда… не называй… меня… пижоном.
Лысый из своей странной позы примирительно поднял руку.
- Ладно, ладно, я…
- Заткнись, – отрезал человек в очках.
В этот момент снова послышался звук приближающегося мотора. В парк вкатила ещё одна машина. На этот раз – фиолетовый «Додж Челленджер».
Левый уголок лица человека в очках дрогнул.
- Это что ещё за срань…? – тихо произнёс он.
«Додж» неспешно подкатил к джипу и остановился. Из его дверей вышло четыре человека – женщина в костюме и по всей видимости три её прихвостня, подкачанные подонки, наверное, сидевшие по несколько раз.
Женщина в костюме подошла к Лысом и человеку в очках. Лысый всё ещё был в своей позе, словно у него прихватило живот. Лицо человека в очках оставалось беспристрастным. Лишь сигарету во рту слегка зашевелилась.
- Что это с ним? – приветливо произнесла женщина в костюме, показывая на скорчившегося Лысого.
Человек в очках не ответил.
- Классные очки, – повторила попытку Она, обращаясь к нему. На её лице возникла дружелюбная улыбка. Лицо человека в очках даже не дрогнула.
Лысый наконец справился с болью и распрямился. Удивлённо окинул взглядом женщину в костюме и её парней.
- Ты кто, на хрен, такая? – недоумённо произнёс он.
Женщина в костюме улыбнулась.
- А ты дерзкий. Наверное, за это и отхватил сейчас?
Лысый стыдливо поджал губы.
- Живот прихватило.
- Ну да, ну да…
- Ты кто такая, говорю? – повторил Лысый. В его голосе послышались искорки лёгкого испуга.
Она снова улыбнулась.
- Не важно, кто я. Важно, кто ВЫ такие.
Она замолчала и словно наслаждалась эффектом, произведённым её словами. Лысый с надеждой посмотрел на своего напарника, но тот тоже, видимо, ничего не понимал, хотя лицо его оставалось бесстрастным.
- И что это, блин, значит? – спросил Лысый.
Теперь Она едва сдерживала смех.
- Ничего не смущает в данной ситуации? – спросила Она, проведя рукой вокруг пустого парка.
Ноги Лысого задрожали.
- Чёрт! Где наш человек? Он должен был…
- Умница, – перебила его женщина в костюме и снова улыбнулась. После чего обратилась к человеку в очках:
- Сигаретки не найдётся?
Секунда, и перед её лицом возникла сигарета. Ещё секунда, и раздался щелчок зажигалки, которая поджигала принятую ей сигарету.
- Спасибо.
Она глубоко затянулась и с наслаждением откинула голову.
- Хорошие сигареты, – сказала она, обращаясь к напарнику Лысого, – что за марка?
Он не ответил. Застыл на месте, словно живая статуя.
- Ладно, – она понимающе кивнула, – теперь приступим к делу, господа.
Лицо Лысого исказилось в яростной гримасе.
- Какому, на хрен, делу? Где наш человек, твою мать? Ты что тут, блин, забыла вместо него?
- Ну ты и хам. Хотя ты верно сказал: я – вместо него.
- Чего?
Она сочувственно улыбнулась. После чего засунула руку в карман, что-то вытащила и протянула Лысому.
Сначала на его лице возникло такое выражение, которое возникает, когда видишь что-то не очень приятное: бездомного старика, либо собачью какашку. Но буквально через несколько секунд его лицо вытянулось, на губах застыл крик отчаяния.
- Ты… – едва слышно произнёс он.
Женщина остановила его жестом руки.
- В провинциальный, ничем не примечательный городок на окраине вселенной пребывает несколько новых жителей. На вид они ничем не примечательны, выглядят как обычные гражданские. Однако по странному стечению обстоятельств все они селятся в одном отеле, надо сказать заведении не самом популярном и очень скверном.
- Ты…
- И всё бы ничего, – продолжала Она, – но наши чудаки, все как один, начинают вести себя более чем странно: ходят по городу, навязываются в друзья к каждому встречному. Задают странные вопросы…
- Ты! – яростно взревел Лысый, так сжимая протянутый лист бумаги, что чуть не продырявил его.
- И все спрашивают об одном единственном. О том, о чём в этом городе не принято спрашивать.
На глазах Лысого выступили слёзы.
- Разумеется, те, о ком спрашивают, этим очень недовольны. Правда об этих подозрительных чудаках открывается очень быстро: они федеральные агенты, посланные в этот город, чтобы…
Лысый жестом остановил её и вытер с лица слёзы. Женщина терпеливо ждала, пока она закончит, после чего продолжила:
- … накрыть некую банду, орудующую здесь. Разумеется, представителям этой банды это очень… очень не понравилось. И они замочили ублюдков, чтобы неповадно было. Правда, одного агенты пришлось оставить. Чтобы он рассказал «остальным», куда им лезть не следует.
Человек в очках давно уже докурил сигарету и достал новую, вежливо протянув ещё одну женщине в костюме. Она благодарно кивнула.
- Однако, как и в любой голливудской истории, – продолжала она, пока человек в очках поджигал фитиль, – малыш не захотел следовать данным ему инструкциям. Он решил поиграть в героя. Залез ещё глубже в яму с дерьмом, из которой и так с трудом можно было выбраться.
Она остановилась, чтобы насладиться сигаретой. На её лице отразилась блаженная улыбка.
- Это был его выбор. И он за него поплатился.
Она как будто бы ждала, что скажут её собеседники. Но те молчали.
- И теперь пришло ваше время сделать свой выбор, господа.
Двое федеральных агентов молчали. Наконец Лысый глубоко вздохнул и медленно произнёс:
- Пошла на хрен. Сука.
В этот же момент в его живот врезалась пулемётная очередь, пущенная одним из прихвостней женщины в костюме. Лысый скорчился, как при ударе своего напарника, и медленно свалился на землю. Рядом с ним образовался маленький ручеёк крови.
Его напарник посмотрел на него. Однако из-за очков нельзя было сказать, что происходит в этот момент в его душе.
- Ну а каков будет ваш выбор? – спросила женщина в костюме.
Человек в очках продолжал какое-то время смотреть на своего бывшего напарника. Затем медленно оторвал от него взгляд и посмотрел на неё. Бросил бычок сигареты на землю и примял его носком ботинка. После чего медленно развернулся и направился к машине.
Когда он был уже был внутри, сзади него послышались хлопки. Он обернулся. Она и её парни аплодировали ему. Но это была не издёвка. Нет. Они аплодировали ему, как восхищённый ученик аплодирует своему мастеру.
Он развернулся, сел машину и, сияя огнём фар, вскоре совсем исчез в ночи.
Женщина в деловом костюме переглянулась со своими парнями, после чего они тоже сели в машину и уехали.
Я медленно спустился с дерева. После чего со всех ног пустился прочь из этого проклятого места.
Дьявол! Дьявол! Дьявол! – играла в моей голове музыка из одних ругательств.
Скорее… Дерьмо! СКОРЕЕ! Спастись! Убежать прочь из этой дыры! Раз и навсегда покинуть этот город.
Я был на перекрёстке, когда услышал за собой звук приближающейся машины. Я обернулся. В этот момент мне казалось, что яркий, словно солнце, свет фар, попросту ослепит меня.
Но я не ослеп.
Машина медленно остановилась рядом со мной. Окно открылось, и оттуда высунулась её голова.
- А, привет! – дружелюбно произнесла она.
Я не ответил, ускоряя шаг.
- Алло? Как слышно? – весело произнесла она, но не без насмешки.
Я не ответил.
- Может подвезти вас?
- Чёрт! Легавые!
И действительно, из-за угла внезапно возникла полицейская машина. Очень знакомая полицейская машина.
Они поравнялись.
Теперь из окна полицейской машины высунулась голова Щепки.
Ну слава Богу! Слава Богу. Господи…
- Добрый вечер, господа, – произнёс Щепка, обращаясь одновременно и ко мне, и к ней. Мы оба молчаливо кивнули в ответ.
- Что тут происходит между вами?
Мы с ней переглянулись.
- Ничего особенного, – ответила она, улыбнувшись.
Щепка кивнул.
- Ладно…
Он заглянул в машину и как будто с кем-то разговаривал. Может, с толстяком.
- Вы разрешили ваши разногласия? – спросил он у неё.
Она кивнула.
- Да. Вроде да.
- Хорошо.
Он задумался. Потом обратился ко мне:
- При всём уважении, вы всё ещё находитесь в розыске. Двойное незаконное проникновение и…
Он многозначительно посмотрел на женщину в костюме.
- Короче, вам нужно проехать с нами в участок.
- Я не поеду, – ответил я.
На его лице застыло выражение полного непонимания.
- Мне самому неприятно это делать, но…
- Я не поеду, – повторил я, – вы слышите? Я не поеду.
Его лицо приняло огорчённое выражение.
- Тогда я вынужден буду применить силу.
- Применяйте. Мне плевать.
У него так и отвисла челюсть.
- Ладно… тогда я выхожу…
Он вылез из машины. Пока дверь была открытой, я увидел внутри толстяка. Он смотрел на меня нахальным взглядом победителя.
Щепка подошёл ко мне сзади и нацепил мне на руки наручники. Я не сопротивлялся.
После этого он отвёл меня к машине и посадил сзади.
- Ладно, – сказал Щепка, обращаясь к Ней, – мы поехали. Хорошего вам вечера.
- И вам, – ответила она.
Когда Щепка сел в машину и уже хотел закрыть дверь, она внезапно произнесла:
- Кстати…
Щепка внимательно посмотрел на неё.
- Мы, наверное, скоро заедем к нему, – она кивнула в мою сторону, – навестить. Есть такая возможность?
Он задумался.
- Да. Пожалуй… почему бы и нет.
Она улыбнулась ему в ответ.
- Хорошо. Спасибо.
«Додж» резко сорвался с места и исчез в ночи. Скоро и наша машина поехала.
Щепка включил радио.
- Вы какую музыку предпочитаете? – вежливо спросил он меня.