Ваш ход мыслей – как глоток свежего воздуха, сказала она, переходя на саркастическое «вы». Ничто на свете не сравнится с полным невежеством, не правда ли?
Нет, герой, продолжений не будет.
Нет, мы не в ссоре.
Да, пожалуй, – наш быт одинок, и убог, и сир;
да, с тех пор, как роман окончен, мы оба стонем –
всё на свете бледнее и хуже, чем эта история, – но
я не стану писать продолжения, не проси.
Не важно, какое безумие с нами творится, все происходит взаправду. Это не шутка, не фокус и не розыгрыш. И двери закрываясь, пропищали свою печальную трель...
Да, у всех на устах твоё злое двусложное имя,
да, твоим монологам радуется душа;
да, с тобой допустимы любые сюжетные линии.
Но ты сам так удачно прикончил мою героиню, –
всё отлично, но как прикажешь её воскрешать?
Что мы знаем?
Воспоминания хранятся в стенах, в воздухе, в кресле, том самом, что вращает тебя возле монитора. Иногда просто ничего не поделаешь. Мы уже давно решили, что мир, будь то наш или их, сам желает быть обманутым, и потому взяли себе имена - ники, ложь из детской сказки, и создали себя – свою одежду, манеры и повадки – как огромную шутку. Это инет, детка.
Я, конечно, хозяин-барин, конечно, автор,
но последние строки написаны, – я не у дел.
Да, ты прав, да, я знаю четыре-пять вариантов,
как изящно и просто вернуть героиню обратно;
только вряд ли сама она будет этому рада, –
я писатель, но даже у лжи моей есть предел.
Вспышка!
Ему никогда не увидеть ее ни расстроенной, ни ранимой.... И даже шанса у него нет - взять на себя ее боль, обнять, утешить , подбодрить... А мир накренился, ускользнул, искривился, изменился… Их мир.
Да, я знаю. Ведь и во мне ничего не стихло,
мой любимый герой, мой трикстер, мой славный шут.
Только пусть я лучше умру одиноким психом, –
но не дам нам скатиться в пошлость,
в убогий сиквел.
Даже если больше ни слова
не напишу.
Ничего не произошло. Он - этакий одинокий путешественник, исследующий неизведанный континент. А она глядела на него печально, точно мать, старающаяся объяснить дитяте, что да, огонь горячий. Любой огонь горячий. Ты уж мне, пожалуйста, поверь. Любой огонь жжется, малыш.
Ты знаешь, можно жить или тут, или там. Никто не живет в двух мирах сразу.
Я сказала. Таковы мои слова, и отныне они – истина.
Эссе на стихи поэта Карелианка