Последние несколько лет жизни Сергей посвятил поиску возможности напомнить о себе президенту соседнего государства Владимиру Путину.
Сергей уже много лет жил в Риге, но его детство прошло в Ленинграде, и Сопля, то есть Владимир Владимирович, был другом этого самого детства.
Сергей и сам точно не понимал с какой целью он стремился напомнить о себе сделавшемуся царём Вовану. Просто хотелось напомнить и посмотреть, что из этого получится.
И так, Сергей уже несколько лет писал письма в Кремль с пометками "совершенно секретно", "чрезвычайно срочно" и "лично в руки", но письма до адресата очевидно не доходили.
Он придумывал разные другие ухищрения, просил знакомых опустить письмо то в Лондоне, а то в Берлине. Он посылал то яркие открытки, то антикварные конверты с редкими марками, писал на иностранных языках, подписывался Ангелой Меркель, обращался к Терезе Мэй с пометкой "для Путина" - всё было тщетно.
Сергей не отчаивался, и вот как-то раз он раздобыл приглашение на ежегодный бал нефтяной славы, где непременно бывает Царь. Он оделся в лучшее, прилетел в Москву и вот, средь шумного бала, случайно, его алчущий взгляд из толпы пересёкся с царевым, и тот его узнал!
Царь спустился с пьедестала, взял Сергея под локоть и молча отвёл в сторонку, в закуток, где было не так шумно.
Пристально, по-дворовому, Владимир заглянул Сергею в глаза и неуверенно спросил - "Дохлый, ты?"
"Сопля!" - восторженно воскликнул Сергей, но тут же осекся, "простите Владимир Владимирович".
Потом они какое-то время предавались воспоминаниям. Сергей рассказал, как после ремесленного женился, переехал в Латвию, развёлся, снова женился и так далее. Работает счётчиком на заводе Электричек. Всё в общем хорошо, зарплата хорошая, хоть и небольшая, квартира тоже маленькая, но в центре Риги.
Повествование Сергея вскоре добралось до сегодняшнего дня и естественно заглохло. У него язык не повернулся спросить у Владимира - "ну, а сам-то ты как?", и повисла пауза.
Говорить было больше не о чем, и прежде чем вернуться на пьедестал Путин спросил - "а чего бы ты хотел, Дохлый? Говори и не стесняйся, мы же не чужие люди".
Сергей был как-то не готов к этому вопросу, хоть и ожидал его в глубине души. Растерялся.
Что же, попросить машину может? Синий Ниссан, как у Роберта Яновича?
Тут царь спросил - "а хочешь, я завтра введу в Латвию армию, присоединю её к нам, а тебе пожалую весь твой дом в центре Риги? С евроремонтом, а? И завод Электричек тоже станет твой, если захочешь!"
По азартному блеску в глазах царя Сергей понял, что это была не шутка и поторопился отказаться от этого неожиданного и пугающего предложения.
Разочарованный Путин ещё некоторое время постоял молча с застывшим на лице отсутствующе-целеустремленным выражением. Потом он как будто моментально просветлел и озорно прищурившись спросил голосом полным юношеского задора - "а хочешь самолёт?"
Это было так же неожиданно, но гораздо более приемлемо. Сергей вдруг представил себя владельцем собственного самолёта и испытал от этого совершенно детский восторг!
Царь же, не услышав возражений продолжил церемонию одаривания.
- "Так, ты в Москву прилетел на самолёте? Балтийские Авиалинии? Embraer 195? Ну всё, имеешь!"
Тут же откуда ни возьмись возник человек с ручкой и блокнотом и Путин распорядился - "сейчас же гони в Шереметьево, там отбуксировать латвийский Embraer от перрона в ангар, перекрасить, номера перебить, документы и дарственную оформить на Дохлого, то есть на Серёгу."
- "Ну, мне пора к гостям" - сказал Путин и развернулся было уходить.
- "Постой, а как же с самолётом? Придут пилоты, пассажиры с билетами, а борта нет? Начнут искать? А если Рига залупнётся? Как же мы, в смысле ты выберешься из такой ситуации?" - Сергею и правда очень хотелось это узнать и убедиться, что все стрелки в конце концов не переведут на него.
- "Да не ссы! Чё они мне сделают-то, а?" - через плечо буркнул царь и затерялся в толпе охраны.