“Порой, неожиданно для себя, тебе может встретиться некто с ангельским ликом, который, глядя в твои уставшие от обыденности глаза, улыбнётся волшебной улыбкой. Затем… затем эта улыбка лишит тебя души и разума, превращая всю твою сущность в обездоленного раба. Возьмёт себе на плечи твою жизнь, кажущуюся тебе пустой и бессмысленной, и унесёт в небытие. Открыв глаза, охмелившиеся от странных, приятных ощущений, обнаружишь, что вся размеренность твоей жизни разрушена, и ты находишься в пекле преисподней. Не забывай: дьявол – тот же ангел…”
Сложив тетрадку с записями, он шепнул едва слышимым голосом: «Будь ты проклята, Мелек – ты превратила мою жизнь в ад!»
***
Он вынул из кармана смятую пачку сигарет, прикурил последнюю оставшуюся в ней сигарету, и глубоко затянулся. Медленно выдыхая дым изо рта, принялся глядеть на его полёт. Отчего-то ему показалось, что в этом горьком дыме появился облик Мелек. Протерев глаза, он затянулся вновь, и закрыл глаза. Дым, заполонивший его лёгкие, словно грыз ему душу, отбирая силы, и с истечением секунд дым обжигал его сердце всё сильнее.
Наконец, осознав, что обессиливается, он разомкнул губы и выдохнул дым наружу – словно гора упала с плеч… Он ощутил себя свободным, и даже слегка счастливым. “Значит, можно выдохнуть и избавиться от всего ненужного и угнетающего, и обрести покой, - подумал он. – Пока в душе, свернувшись в клубок дыма, живут горькие и в то же время ненужные воспоминания, покоя человеку не обрести – нужно как можно быстрее выдохнуть и избавиться от этих мучений. Но ведь не всё так просто, как кажется на первый взгляд…”
Вытерев прослезившиеся глаза, он ещё некоторое время смотрел на медленно исчезающий дым.
Рахиль впервые увидел её в гостях, и влюбился в неё с первого взгляда. Перед его взорами очутился образ ангела, о котором он читал в религиозных книгах и слышал в сказаниях – этот ангел украдкой глядел на него, и улыбался. В тот день Рахиль не мог оторвать глаз от этой ангелоподобной девушки. Её большие, чёрные глаза, белоснежное, светлое лицо, жемчужные зубы и стройный стан настолько очаровали его, что он никак не мог отвести взгляды. И он задумался: «Господи, насколько прекрасным могут быть твои творения?! Как же ей к лицу её хиджаб1!» Каждый раз, когда их взгляды встречались, девушка слегка улыбалась, и словно какая-то невидимая сила притягивала Рахиля к себе. С каждым взглядом на неё сердце Рахиля билось всё сильнее, словно готовясь выскочить из груди; в жилах текла необъяснимая теплота.
Один из товарищей, сидевших рядом, слегка тыкнул его. Рахиль обернулся:
- В чём дело?
- Рахиль, все смотрят на тебя, - тихо ответил его товарищ.
Рахиль словно очнулся – люди вокруг смотрели на него с упрекающими взглядами. И лишь взгляды девушки с ангельским ликом одобрительно сияли, на её лице воцарилась улыбка.
В ту ночь Рахиль не смог сомкнуть глаз – все мысли были о той ангелоподобной девушке. Он встал, прикурил – приближалось время утреннего намаза2. От шороха проснулась жена – она встала и подошла к нему:
- Рахиль, что с тобой? – спросила она. – Ты чем-то обеспокоен – может, приболел?
- Нет, я в порядке, просто голова слегка побаливает, - ответил он, и отвернулся.
Он впервые в жизни лгал жене. Впервые в жизни он опасался смотреть ей в глаза. Ему казалось, что стоит жене взглянуть ему в глаза, как она тут же увидит в них эту ангелоподобную девушку, и всё поймёт.
- Я пойду, совершу дастамаз3, - сказал он – Скоро время намаза.
- Хорошо, а я на стол накрою, - ответила жена.
Рахиль вышел из комнаты.
И в начале, и в середине, и в конце намаза Рахиль молился: «Господи, не сбивай меня с пути истинного! Не лишай меня разума! Не испытывай мои чувства! Изгони её образ с моих взор, обрети её в забвение! Господи, не позволяй дьяволу овладевать мной, подвергать меня грехам!»
Услышав голос жены, Рахиль вздрогнул.
- Рахиль, что-то затянулся твой намаз…
- Аллаху-Акбар! – завершил Рахиль намаз, осознав, что молился он намного дольше обычного.
За весь день ангелоподобная девушка никак не покидала его мысли. «Кто же она?! Откуда она взялась?! Может, она привиделась лишь мне одному?» - думал он про себя.
***
Целыми днями он не мог ни есть, ни пить – всю ночь до утра воротился в постели с боку на бок, но никак не мог заснуть.
- Рахиль, что с тобой? – то и дело спрашивала его жена. – За эти несколько дней ты словно переменился, стал каким-то задумчивым…
«Что же мне тебе ответить? – думал Рахиль. – Как мне признаться тебе, что люблю другую, влюбился в девушку с ангельским ликом, которая лишила меня ума-разума, сна и покоя, и мысли о ней никак не покидают меня?!»
- Рахиль, я с тобой разговариваю! Где ты витаешь со своими мыслями?
- Всё в порядке. Просто на работе у меня некоторые трудности, и я сильно устаю, - ответил Рахиль, солгав жене во второй раз.
***
В тот день словно и Солнце свидетельствовало несметной радости Рахиля своими яркими лучами. Наконец, он вновь встретился с этой ангелоподобной девушкой – и более того, набравшись смелости, познакомился с ней. Девушку звали Мелек. «Господи, как удачно облик человека вторит его имени!» - подумал он на тот момент.4
***
Шли дни, протекали недели – Рахиль привязывался к Мелек всё больше и больше, стремясь провести рядом с ней каждое мгновение. Мелек также была неравнодушна к нему – она то и дело глядела в карие глаза Рахиля, и кокетливо улыбалась. Рахиль был симпатичным, статным мужчиной, и многие девушки признавались ему в любви. Но несмотря на это, он никогда не изменял своей жене, на которой женился по любви, и у него даже в мыслях не было обманывать её. Но теперь всё было иначе…
Его короткая, аккуратно подстриженная борода придавала его светлому лицу необычайное изящество. Наверно, именно поэтому Мелек шутливо обращалась к нему «мой святой Юсуф»5.
Рахиль рассказал Мелек о своей жизни абсолютно всё, не скрывая даже то, что он женат, и у него есть ребёнок. А Мелек – наоборот, совсем не любила рассказывать о себе. И каждый раз, когда речь заходила о её личной жизни, она благополучно увиливала от темы – щекотала Рахиля, как маленькое дитя, щипала ему щеку, и оставляла его вопросы без ответа. А Рахиль особо не настаивал – сам менял тему, дабы не давить на неё.
Каждый раз, когда жена пыталась прикоснуться к Рахилю, он под любым предлогом избегал её; отчего-то ему казалось, что близость с женой – это измена по отношению к Мелек. Законная жена превратилась для него в совершенно чужого человека. В его душе бушевали странные чувства – он не знал, чего хочет, что творит... Все вокруг раздражали его. Свободным и счастливым он ощущал себя только рядом с Мелек. Мелек окончательно обворожила его сердце, и кроме неё он никого вокруг не видел, не чувствовал. Мелек прогнала из его сердца всех его родных и любимых, и превратилась в единственного владыку в царстве его души. В это царство не могли войти ни его жена, ни сын, ни близкие. Мелек словно околдовала его, окончательно связав его по рукам и ногам.
Порой ему казалось, что в его душе живут два противоположных человека. Рядом с Мелек он был добрым, ласковым, улыбчивым, счастливейшим человеком на свете. А врозь от Мелек превращался в нервного, невыносимого грубияна.
***
Его теплые отношения с женой окончательно охладели, и теперь дома царили бесконечные склоки и скандалы. Иногда он беспричинно злился, орал, переворачивал весь дом, уходил и целыми днями не появлялся. Ни он сам, ни жена не могли найти этому объяснение. Ему нужна была лишь Мелек – никого и ничего, кроме неё, он видеть не хотел.
Жеманства Мелек настолько заворожили его, что он хотел денно-нощно сидеть, как истукан, и глядеть в её глаза. В её глазах словно крылась какая-то божественная сила. Эти глаза полностью изменили его взгляды на жизнь. Мелек в его глазах была не обычным человеком, а таинственным существом.
***
Дни чередовали друг друга, недели превращались в месяцы, а Рахиль всё больше окунался в круговорот своих чувств, утопая в его глубинах. Он осознавал только одно: на этом свете все, кроме Мелек, бессмысленны для него, и никто, кроме неё, ему не нужен. Не видя Мелек на мгновение, он задыхался, сердце словно переставало биться, лёгкие отказывались дышать, глаза не хотели видеть, мозг переставал осознавать. Душа порхала, стремясь лететь к Мелек – он был абсолютно бессилен перед этими чувствами, превратившись в настоящего зомби. Вся его жизнь разрушилась в пух и прах, он окончательно потерял покой.
Наконец, Мелек согласилась переспать с ним.
Сегодня Мелек принадлежал ему всей душой и телом, всей кровью и плотью. От волнения у него дрожали руки. Он то и дело смотрел на часы – время словно остановилось, стрелки замерли на месте. Будь у него воля, он прокрутил бы свою жизнь вперёд на несколько часов – ко времени прибытия Мелек по указанному им адресу.
Эта ночь – первая ночь с Мелек – навсегда запечатлилась в его памяти. Мелек сняла хиджаб, и её чёрные волосы рассыпались на плечи. Рахилю казалось, что эти чёрные волосы сверкают, словно звёздное небо. Он дрожащими руками прикоснулся к шелковистым волосам Мелек, вдыхая их благоухание. Мелек тяжело дышала от волнения, и ощущая её дыхание, ему казалось, что лицо горит ярким пламенем. В его душе воцарилось страстное и немного дикое чувство. Полностью обессилив перед своей страстью, он ощущал себя изголодавшимся волком, готовым растерзать свою жертву. Рахиль прекрасно осознавал, что совершает большой грех – но остановиться у него уже не было ни сил, ни желания.
Они осознавали, что совершили один из пяти самых больших грехов по шариату – допустили прелюбодеяние. Окончательно позабыв о духовности, нравственности, обо всех божественных понятиях, они совершили грех, от одного названия которого вяли уши, выворачивало душу наизнанку. Сегодня они пожертвовали всеми ценностями ради своей любви и страсти.
- Рахиль, что же с нами будет? – спросила Мелек.
- Всё будет так, как пожелаешь ты. Я готова и жизнь за тебя отдать, ангел мой! – ответил Рахиль, и поцеловал её волосы, рассыпавшиеся на плечи.
- Но ведь ты женат, у тебя семья…
- Мне неинтересно ничто и никто, кроме тебя. Я согласен на всё – лишь бы вот так держать твою руку в ладонях и глядеть тебе в глаза…
- Но ведь этого недостаточно… Ты ведь знаешь, что для нашего воссоединения нужно очень многое!
- Я знаю, и обещаю сделать всё, что в моих силах. Я поменяю работу, и буду заниматься более прибыльным делом. Сниму жилище, и мы будем жить вместе и счастливо.
- Что ж, твоими бы устами… Ну ладно, Рахиль, уже поздно, мне пора идти…
***
После той ночи они часто встречались в разных адресах, и каждая их встреча казалась Рахилю как первая. Он никак не мог насытиться Мелек. Каждый раз, прикасаясь её руки, он чувствовал, что в душе словно течёт горячая лава. Он внятно слышал биение своего сердца – словно из глаз Мелек в его душу попадали искры, превращались в пламя и обжигали всё его тело. Во время этих встреч он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете.
***
С приходом зимы всё словно остыло, обледенело. Холодное дыхание зимы словно коснулось и Мелек. У неё охладели и руки, и глаза – от её дыхания и голоса исходил леденящий холод.
Этот холод истязал Рахилю душу – он чувствовал, что от этого холода у него мёрзнет не только тело, но и душа. Мелек избегала встречи с ним, и каждый раз под каким-либо предлогом отказывалась встречаться с ним. Рахиль никак не мог понять причину этого.
Несколько месяцев назад он ушёл из дома, бросив жену и сына. Теперь в арендованном доме он жил один. Всё вокруг угнетало его – он чувствовал, что не может дышать, с каждым вдохом у него внутри бушует пламя. Изначально он думал, что это из-за сигарет, которую он выкуривал одну за другой; или же, от долговременного недоедания. Но в глубине души он прекрасно осознавал, что причина всему этому не то и не другое – до такого состояния его довело необъяснимое равнодушие Мелек.
«Во время сегодняшней встречи я обязательно поговорю с ней на эту тему. Всему этому должна быть причина – ведь между нами не было никаких обид, я ей ни в чём не перечил, не отказывал. Отчего же она так внезапно переменилась?!» - думал он про себя, не находя себе места.
С согласованного времени прошёл уже час, но от Мелек не было ни слуху – ни духу. Телефон был закрыт.
Наконец, увидев её издали, Рахиль подбежал к ней, как дитя к матери.
- Ты где застряла? Уже час прошёл…
- Извини… Я была занята, не успела.
- Мелек, в последнее время ты заметно переменилась. Что происходит?
- Рахиль, нам нужно расстаться… Больше ни о чём не спрашивай.
- Что?!! Что ты такое говоришь?!! Что значит «нам нужно расстаться»?!! – чуть ли не прокричал Рахиль, и дабы утешить себя, добавил: - Мелек, скажи, что ты шутишь, прошу тебя!
- Я не шучу. Будем считать, что всё произошедшее было во сне – проснулись, и всё кончено.
- Мелек, ты бредишь? После всего прожитого, ты называешь это сном? Проснулись, и всё кончено? Что всё это значит? Ответь, не молчи!!!
- Всё, что я могла сказать, уже сказала. Между нами всё кончено… Прощай, Рахиль…
- Мелек, стой, ну куда же ты?! Объясни мне, что всё это значит? Как мне это понимать?! Ведь ещё недавно ты признавалась мне в любви, и я ради тебя пожертвовал своей семьёй, своими родными и близкими. Неужели всё это ничего не значит для тебя? Что ты ещё хочешь? Ты не можешь поступить со мной так жестоко! Ведь я не смогу жить без тебя!!!
- Рахиль, прости меня! Но я уже окончательно решила. Это наша последняя встреча – больше не разыскивай меня. Отныне мы не сможем ни встречаться, ни быть вместе. Поэтому не мучай себя попусту. Прощай!
Мелек отвернулась, и не оглядываясь, ушла.
От услышанных слов Рахиль замер как истукан – он долго стоял и смотрел ей вслед. Словно разрушился весь мир, и Рахиль остался под его обломками. У него не было сил ни двигаться, ни окликать Мелек. Упав на колени, он закрыл лицо руками, и горько зарыдал…
***
Рахиль не осознавал, как течёт время, как чередуются дни, недели, месяцы. После предательского ухода Мелек для него разрушился весь мир. За долгое отсутствие на работе его уволили, а попытки помириться с семьёй оказались тщетными. От него отвернулась вся родня – родители, братья и сёстры… Приютившись в полуразрушенной избе на окраине города, он жил на подаяния посторонних людей – если конечно, это можно было назвать жизнью. Оброс до неузнаваемости, похудел, осталась кожа да кости. Его жилище было переполнено пустыми бутылками. В его сознании то и дело раздавались эхом последние слова Мелек: «Прощай! Прощай! Прощай!» Его усталые глаза были полны печали вперемежку с ненавистью. Ему хотелось биться головой об стену, дабы заглушить этот голос и избавить свою душу от этих истязаний. Он с горечью смотрел на верёвку, которую сам же повесил посередине избы.
Рахиль схватил стоявшую у стены бутылку водки, залпом выпил и швырнув пустую бутылку в стену, разбил её вдребезги. Взобрался на табуретку, натянул верёвку на шею и сузил петлю. В ушах всё ещё звенело слово «прощай».
«Будь ты проклята, Мелек, заткнись!» – заорал он как сумасшедший. «Оставь меня в покое – ты уничтожила мою жизнь, лишила меня дома, семьи, работы, друзей, сбила меня с пути истинного! Недостаточно тебе?» – промолвил он, и зарыдал. У него дрожало всё тело – под воздействием водки и натянутой на шею петли кружилась голоса. Внезапно он потерял равновесие, и чуть не свалился с табуретки.
Сегодня он случайно встретил своего старого знакомого, и узнал от него причину ухода Мелек – это было последней каплей в его чаше терпения, окончательно разрушившей последнюю надежду на её возвращение. Отныне ему незачем было жить. Оказалось, что Мелек познакомилась с богатым арабским шейхом, вышла за него замуж и переехала в Дубай в качестве его очередной жены.
Услышав об этом, Рахиль чуть не лишился разума; выходит, женщина, ради которой он пожертвовал всей своей жизнью, всего лишь развлекалась с ним – и как только ей подвернулся некто при деньгах, бросила его и вышла замуж за богача. Значит, все слова, чувства, любовь и клятвы этого исчадия ада были лживыми...
Сгорая от стыда, он попросил у знакомого немного денег, на которые купил несколько бутылок водки, и вернувшись домой, опустошил почти все бутылки натощак.
А ведь как счастливо и беспечно он жил… Жена беспрекословно подчинялась ему, выполняя все его пожелания, посвящая ему всю себя. Сын любил его до безумия, по ночам не ложился спать, ожидая его возвращения с работы, и засыпал только у него на руках. Родные и близкие молились на него, друзья и товарищи уважали…
А теперь у него не было ни кола, ни двора… Он разрушил всё своими же руками, и все отвернулись от него, возненавидели. Не сумев побороть свои чувства и страсти, он уничтожил собственную жизнь. Жить дальше не имело никакого смысла…
Он задыхался, чернело в глазах, кружилась голова. Потерял равновесие, из-под ног ускользнула табуретка. Он судорожно метался на верёвке, пытаясь найти под ногами хоть какую-нибудь точку опоры. В ушах постепенно усиливался невыносимый гул.
Внезапно у него перед глазами предстала Мелек – ударяя руку об руку, она повторяла сквозь горький хохот: «Прощай, Рахиль, прощай!».
«Будь ты проклята, Мелек!» - промолвил Рахиль с огромным трудом, и закрыл глаза; он больше ничего не видел, не чувствовал…
Открыв глаза, он обнаружил себя в комнате с белыми стенами. Пока ничего не осознавал – если он мёртв, то за совершённые грехи он должен был очутиться в кипящем котле преисподней. Если жив, то как же ему удалось выжить, и как очутился здесь?! Ему больно было даже размышлять – ныло всё тело. Больше всего у него болела голова. С трудом подняв руку, он нащупал голову – она было полностью перебинтована. Услышав голос, Рахиль с трудом повернул голову, и увидев у изголовья знакомого, которого он называл Учителем, горестно улыбнулся – именно по наставлению этого человека Рахиль начал совершать намаз.
- Учитель, это ты? – стиснув зубы, шепнул Рахиль.
- Да, Рахиль, это я.
- Где это я, Учитель?
- Ты в больнице… Не бойся, пока не умер, - ответил Учитель, и улыбнулся.
- Но ведь я…
- Ты совершил непростительных грех – но Всевышний милостлив, он пощадил тебя, и вернул тебя к жизни, дабы избавить тебя от пламени преисподней и вернуть на путь истинный.
- Я ничего не понимаю, Учитель… Как же это произошло?
- Все твои дела – с горем пополам… То жертвуешь своей жизнью ради гнилой женщины, то вешаешься на гнилой верёвке… Не выдержав твоего веса, верёвка оборвалась, ты стукнулся головой о табуретку и потерял сознание… Соседи случайно обнаружили тебя, и привезли в больницу. Уже четвёртый день, как ты лежишь здесь без сознания. Я услышал об этом вчера, и нахожусь здесь со вчерашнего дня.
- Уж лучше бы я умер, Учитель! Я не смогу жить с этим бременем, с этой горечью стыда… Я поддался проделкам дьявола. Насколько же велик мой грех, что даже Всевышний отказался принять меня, и вернул обратно в этот бренный мир, чтобы я продолжал волочить мучительную жизнь…
- Смотри, Рахиль, в первую очередь, не забудь одно: Всевышний милостлив. Никогда не поздно исповедаться и вернуться на путь истинный… Я уже сказал тебе – Всевышний предоставил тебе шанс, и этот шанс предоставляется не каждому. Значит, ты его любимое, но неблагодарное творение, и ты поддался не дьяволу, а собственной страсти. Благо, существует этот проклятый дьявол, на которого мы можем списывать все свои грехи. Ты не забывай, что дьявол – это один из ангелов, сотворённых Всевышним, и основная его миссия – подвергать нас испытаниям со своей страстью и чувствами. Тем самым Всевышний перебирает своих рабов. Именно по моему наставлению ты впервые начал совершать намаз, и теперь я во второй раз советую тебе вернуться на путь истинный… Люди могут и не прощать тебе твои грехи, но Всевышний жалостлив – уповай на Всевышнего, и моли его простить тебя.
- Учитель, я перед взорами Всевышнего даю тебе слово – как только я выпишусь отсюда, в первую очередь исповедуюсь и вернусь к намазу. Отныне я буду проклинать и Дьявола, и Ангела, и буду уберегать свою душу от их злодеяний.
- Да поможет тебе Всевышний, Рахиль, - ответил Учитель и удалился.
Спустя некоторое время Учитель вернулся в комнату вместе с женой и сыном Рахиля. Вскрикнув «папа», ребёнок бросился к нему, обнял и начал целовать. Рахиля мучали боли ран, но он не издавал ни звука. Прижал сына к груди, и тоже начал целовать его.
- Папочка, я скучаю без тебя! Вставай, пойдём домой, папочка!
От этих слов и рыданий ребёнка прослезились все – и жена, и Учитель, и сам Рахиль.
- Да будет папа жертвой твоей! – промолвил Рахиль, целуя сына. – Прости несчастного папу – я больше никогда не брошу тебя, всегда буду рядом с тобой! – затем, взглянув на жену, стал глазами молить у неё прощения.
Учитель забрал ребёнка и вышел из комнаты, оставив их наедине. Муж с женой долго молча разглядывали друг друга.
- Как ты себя чувствуешь, Рахиль? – спросила, наконец, жена.
- Сказать «хорошо» не могу, после всего содеянного… Но и жаловаться не буду – ведь увидел и тебя, и ребёнка… Я совершил непростительный грех, и сильно виноват перед тобой. Я могу валяться у тебя под ногами, умоляя простить меня, но знаю – этого мало; ведь я совершил не только грех, но и подлость по отношению к тебе, пожертвовав тобой и ребёнком из-за проделок дьявола. Поэтому я не имею права даже просить о прощении, - ответил Рахиль сквозь слёзы.
- Рахиль, если Всевышний вернул тебя к жизни вопреки всем твоим грехам, значит, он хочет, чтобы ты жил дальше и искупил свои грехи. Всевышний предоставил тебе шанс, и если теперь я лишу тебя этого шанса, то это будет несправедливо не только по отношению к тебе и нашему ребёнку, но и ко Всевышнему.
- Ты – настоящий ангел, и я готов расцеловать тебе руки и ноги, ведь я так подло поступил с тобой… Всевышний может простить меня, ты можешь простить, да и все могут – только я один не могу простить себя, - промолвил Рахиль, и зарыдал.
- Перестань, успокойся! Скорее поправляйся, вернись домой, в родной очаг, будь предан Всевышнему и мне, стань хорошим отцом сыну – и этого будет достаточно! Слезами грехи не смоешь – грехи можно искупить только праведностью.
***
- Рахиль, уже время намаза! – вздрогнув от голоса жены, Рахиль сложил тетрадь, и положив её на стол, встал.
«Дьявол – тот же ангел! Будь ты проклята, Мелек!» - шепнул он про себя, и поспешил совершать дастамаз.
1 Хиджаб – головной убор мусульманок.
2 Намаз – молебствие у мусульман.
3 Дастамаз – ритуальное омовение перед богослужением у мусульман.
4 Женское имя Мелек обозначает «ангел» (примечание переводчика).
5 Юсуф (Иосиф) – один из почитаемых пророков в Исламе, отличавшийся необычайной красотой.