ГЛАВА 1
С е в а с т о п о л ь
Однажды ЦТРС Минобороны России получает ответственное задание на производство цикла сюжетов о российско-итальянских учениях “ИОНЕКС-2004”. Получаем разрешение на проведение видеосъемок от Главнокомандующего Военно-морским флотом России Владимира Куроедова. Начальник студии использует НЗ (неприкосновенный запас) валюты и формирует съемочную группу. А мы прибываем на поезде в Севастополь. Успеваем полюбоваться жемчужиной у моря и забежать в магазин. Сейчас жалею, что тогда не употреблял вина.
В сопровождении старшего офицера пресс-службы Черноморского флота Александра Склянкина приезжаем на «Волге» к трапу БДК* «АЗОВ». У трапа на посту стоит матрос с автоматом Калашникова. И матрос этот не пускает нас на борт «Азова». Вызван дежурный офицер корабля. Капитан-лейтенант смотрит внимательно на наши командировочные удостоверения, а главное на копию Директивы Главкома ВМФ и рассеянно говорит:
- Командир корабля приказал никого посторонних на борт не пропускать.
Сопровождающий нас капитан 1 ранга проходит на корабль. Через несколько минут он бежит по шкафуту** и спускается к нам на причал.
- Оперативная обстановка резко изменилась, прошел дополнительный сигнал усиления режима службы, – с тревогой в голосе говорит он. – Командующий Черноморским флотом вышел в море на крейсере «Москва», и вряд ли кто сейчас вам поможет. Нда, не завидую вам, - лицемерно цедит офицер.
А счет времени идет на минуты. Корабль к бою и походу приготовлен, и к его борту идет буксир. Однако старший офицер прыгает в «Волгу» и с криком:
- Я к начальнику штаба ЧФ, - уносится с пристани… Что делать, что делать? Не майнать же концы.
На крыло мостика выходит капитан третьего ранга и через бинокль бесцеремонно рассматривает нас. Крупная фигура борца классического стиля и круглое простоватое лицо его не предвещает ничего хорошего. Мы с оператором Муратом стоим и рассуждаем о сложившейся не в нашу пользу ситуации:
- Италия была так близко, так возможна, – цедит сквозь зубы чеченец.
- Сицилия – моя давняя мечта, – вторю я ему в унисон.
- Прощай валюта, – с деланной жадностью произносит Мурад.
- Чинзано, Мартини, Амаретто! – цокаю я языком.
- Мощи Святителя Николая-Чудотворца, – подслушивает наш разговор часовой.
- Средиземное море – мечта любого чеченца, – вздыхает мой оператор.
- Внучка идет в первый класс, – забываюсь я на минуту.
Злость на судьбу и повышенная бдительность родного Военно-морского флота отбивает всякое желание сопротивляться непреодолимому року. По инерции набираю номер телефона Владислава Путина, с которым познакомился в Швейцарии при освещении визита наших суворовцев в эту удивительную страну. Понимаю, что только один раз могу воспользоваться этой возможностью. И все же звоню.
На «Азове» играется боевая тревога, и раздается зычный голос командира БДК: "По местам стоять, со швартовых сниматься". На корабле надрывается колокол громкого боя. И слышится топот матросских ботинок – «гадов», так их называют на флоте. «Азов» будто встрепенулся и становится живым. Знакомая мне вибрация – я окончил Мореходное училище. А счастье было так близко, так возможно.
- Поднять трап, – звучит команда, как нам приговор. – Концы и швартовы отдать.
Боцманская команда ловко управляется с канатами и поднимает трап.
Смотрим - к причалу мчится знакомая черная «Волга». Из машины выскакивает капитан 1 ранга Александр Скалкин и командует нам, дергая нас за рукава:
- Бегом на корабль. Прыгайте на полуют! ***
Старший офицер пресс-службы Черноморского флота знает, что делает. Трап убран, пост с автоматчиками снят. Он помогает нам быстро перенести аппаратуру и вручает мне папку с документами, которые будут оберегать нас весь поход в Средиземное море.
- Передайте на словах командиру корабля, что начальнику штаба Черноморского флота был звонок из Москвы. Пусть не дергается, – Александр Склянкин успевает пожать мне на прощанье руку. Он быстро садится в «Волгу», машина с места набирает скорость.
Мы прыгаем на палубу полуюта. Буксир оттягивает «Азов» от пирса. К нам бежит с матросами капитан-лейтенант, все еще с повязкой дежурного по кораблю.
- Вы задержаны! – гневно кричит он. И лихорадочно вытаскивает свой «Макаров».
Я показываю ему свежую Директиву из Москвы, подписанную буквально пятнадцать минут назад. Капитан-лейтенант удивленно смотрит на подпись в конце документа. А самое главное - на фамилию подписанта. Дежурный офицер ведет нас на командирский мостик. По мостику расхаживает грозный командир БДК.
- Накануне я получил уведомление о совершенной недопустимости посторонних на корабле, – виновато извиняется капитан 3 ранга перед нами, разглядывая Директиву. – Жить будете в лазарете. Так у нас принято. Там хорошо, если что, доктор таблеток даст.
Мы быстро заносим съемочную аппаратуру и личные вещи в лазарет и бежим с камерой наверх, на крыло мостика. Мимо проплывает провинциальный и величественный город воинской славы – Севастополь. Прощай, любимый город.
На следующий день, когда «Азов» был в море, случается Б е с л а н.
Западные враги России радовались… А теперь у них и Египет, Тунис, Йемен, Ливия и Сирия. Привыкшие играть с огнем, мировые элиты только и ждут, когда же Россия совершит роковую ошибку. Или предлога?
*- БДК – Большой десантный корабль.
**- шкафут – часть (проход) верхней палубы вдоль борта (сл. В.Даля)
***- полуют - кормовая часть верхней палубы судна.
продолжение следует