Я с удивлением посмотрела на Абдуллу, не зная, что ему ответить. Его вопрос застал меня врасплох.
- Ну... я же говорила тебе, сынок, Галина Петровна, она... приезжала с Валерием Николаевичем в Ташкент, там мы и познакомились. И потом, мне нужно было кое-что на словах передать Валерию Николаевичу. Мирза сказал, коллеги его просили, - честно врала я, зная, что ему нельзя волноваться.
Абдулла, кажется, пытался осмыслить мои слова, уставившись на меня. Но взгляд моего мальчика стал прежним, ласковым и добрым. Тут вошла Галина Петровна и положила на стол продукты.
- Лёша принёс, если ещё что нужно, скажите, пока он не ушёл, - сказала женщина.
Я заглянула в авоську, там в бумажном пакете был рис, мясо морковь с растительным маслом. Лук я видела в ящике на балконе. Конечно, нужно было бы и зарчива (приправа для плова), но где его в Москве найдёшь. Но я увидела зиру и очень удивилась, но и обрадовалась.
- Нет, Галина Петровна, это всё. Во сколько должен быть готов плов? - спросила я.
- Валерий Николаевич обещал быть к пяти часам. Мне право неудобно, может Маня Вам поможет? - спросила Галина Петровна.
- Нет, я сама всё сделаю. Вот сын мне поможет, - улыбнувшись, ответила я.
- Ну, тогда я не буду Вам мешать. Хозяйничайте тут, - уходя, уже на пороге сказала Галина Петровна.
- Лучше помоги мне, на вот, морковь нужно почистить и нарезать на плов, как ты умеешь это делать. Нам нужно его приготовить, как в Ташкенте.
Абдулла вытащил из авоськи все продукты, я вышла на балкон и взяла несколько головок луковиц.
- Отсюда мы поедем в Ленинград, за Анной и детьми, - сказала я, вернувшись на кухню.
- Я и сам об этом думал, соскучился по сыну, - ответил Абдулла, ловко работая руками.
А у меня на душе было тяжко, если Катя рассказала матери о том, что случилось, Анна это просто так не оставит. А мне не хотелось, чтобы Абдулла опять проходил через боль. Что делать, я не знала. Я поставила на плиту казан, когда он накалился, налила масло. По порядку, я всё пережарила, посолила и пожарив морковь, налила воду.
- Пусть кипит, рис положим в четыре часа, может позже, чтобы плов был готов к приходу профессора, - сказала я, думая о другом.
В обед, Галина Петровна разогрела суп и мы поели. С Абдуллой я не заговаривала, мы разговаривали с Галиной Петровной, а сын ушёл в зал, отдохнуть на диване.
- Нам бы сегодня уехать, Галина Петровна. И так загостились у Вас, право, мне неловко, - сказала я.
- А мне в радость, не так тоскливо. Сижу одна целыми днями, правда, соседка иногда заходит. Валерий Николаевич целыми днями на работе, а приходит, закрывается в своём кабинете и пишет, и пишет... - говорила Галина Петровна.
Мне стало жаль её, вспомнив, как хорошо дома, где есть родные и друзья.
- Квартира у Вас большая... а дочь не может переехать в Москву и жить с вами? - спросила я.
Галина Петровна с удивлением посмотрела на меня.
- Зачем это? Дети должны жить своей жизнью, зачем им старики? Нет, у Сени, зятя моего, в Ленинграде работа, его и направили туда из Москвы, у него ответственная должность, нет, это исключено. Дочка, Ирочка моя, главный врач в больнице, она хирург, нет, пусть живут сами. Зачем мы им? - говорила Галина Петровна, хотя в глазах её была тоска.
- А сына у Вас нет? У нас сыновья живут с родителями, - сказала я.
Галина Петровна тут же напряглась, сжав пальцами спинку стула и уставилась в одну точку, в стол, на красивый рисунок на скатерти. Я подумала, что ей стало плохо.
- Что с Вами, Галина Петровна? Вам плохо? - испуганно спросила я.
- Наш Митенька погиб в самом конце войны, двадцатого мая, в Берлине, когда уже объявили о капитуляции. Они с полком праздновали победу на площади... а из окна напротив, прозвучал выстрел, понимаете, как нелепо, пуля попала именно в Митеньку, а там было полно солдат и офицеров. Мой сын полковником был. Хорошо, Валерий Николаевич смог добиться, чтобы сына похоронили в Москве. Сам ездил за его телом. Хоть простилась я с сыном... проклятая война, - не отрывая взгляда от скатерти, говорила женщина.
Мне стало не по себе.
- Простите.... я не подумав спросила. Простите меня... - пробормотала я.
Слёзы сами потекли из глаз.
- Ну что Вы, голубушка? Откуда Вам было знать. Просто я часто задаю себе вопрос... Почему именно Митенька мой, ведь на площади было столько людей? Эгоистично, я понимаю, ведь каждый солдат - чей-то сын, муж, брат. Ладно, дорогая, не будем о грустном. Мы по воскресеньям ходим к сыну на кладбище, говорим с ним, он для нас живой, - улыбнувшись, сказала Галина Петровна.
А я подумала, какие же они славные, эти люди, сильные духом, добрейшие люди. Вспомнила, как сама с ума сходила, когда от сына с войны письма задерживались. Бог создал женщину такой хрупкой, нежной, красивой, но вместе с тем такой выносливой и сильной. Почему вместо сердца, Господь не вложил ей камень, чтобы не было так больно за своих детей? За разговорами, прошёл день, я показала и рассказала Галине Петровне, как готовится плов, женщина сказала, что память уже не та и терпеливо всё записывала. Готовить она не разрешала никому, мне выпала честь встать у её плиты. Я положила рис, к приходу Валерия Николаевича плов был почти готов, салат ачучук я сделала заранее и сама накрыла на стол, убрав со стола конфеты, печенье и варенье. Я с волнением ждала, как хозяева оценят моё блюдо, я очень волновалась и молча следила за выражением их лиц. Маня тоже сидела с нами за столом, Галина Петровна и относилась к ней, как к равной, словно она и не была её прислугой и чужим человеком.
- Я словно в Ташкенте побывал. Ай, спасибо! Такое удовольствие получил! Славный плов получился, - с удовольствием облизывать свою ложку, сказал Валерий Николаевич.
- И правда, очень вкусно. Спасибо, голубушка, правда жирный очень, - сказала Галина Петровна.
- Плов и должен быть жирным, иначе, невкусно будет, - с виноватой улыбкой ответила я, зная, что в России едят больше постного и варёного.
- Спасибо, такого блюда я ещё никогда не ела, - сказала Маня.
- На здоровье, - ответила я.
Потом посмотрела на Валерия Николаевича.
- Нам пора ехать. Спасибо Вам за всё, Валерий Николаевич. Никогда не забуду Вашей доброты. В Ташкент приезжайте, сын мой новый дом строит, самыми дорогими гостями у нас будете, - сказала я.
- Куда же вы на ночь глядя поедете? Вот с утра и провожу вас на вокзал, - сказал Валерий Николаевич.
- Мы в Ленинград должны поехать, там жена Абдуллы детьми, их тоже заберём домой, - ответила я.
- Ну что ж, тогда нужно ехать на вокзал сейчас, поздним вечером в Ленинград отправляется "Красная стрела". К утру и приедете на место. Вот оказия, я ведь Лёшу домой отпустил. Сейчас я ему позвоню, он тут недалеко живёт, - сказал Валерий Николаевич.
- Может не стоит Вам беспокоиться, Валерий Николаевич? Мы такси поймаем, - сказал Абдулла.
- Ничего, какое беспокойство? За такой отменный плов, можно и побеспокоиться. Да и такси в это время непросто поймать, - ответил Валерий Николаевич и встав из-за стола, прошёл в свой кабинет, где был телефон.
Через полчаса приехал Лёша, Валерий Николаевич заставил парня поесть плов, тот, не стесняясь, запросто сел за стол и с удовольствием поел.
- Как вкусно! Спасибо. Не ел никогда такого, - сказал Лёша.
- Ну что... присядем на дорожку, - сказал профессор.
За эти сутки, эти люди стали для меня такими близкими, словно с родными прощалась. Галина Петровна напоследок обняла меня.
- Приезжайте ещё. Была рада с Вами познакомиться, голубушка, - с очаровательной улыбкой произнесла женщина.
- Я тоже очень рада, Галина Петровна. Для меня большая честь, знать таких людей, как Вы и Валерия Николаевича. Спасибо вам за всё, - ответила я.
- Помните, Халида, покой и Ваша любовь. Никаких стрессов и нервных моментов в жизни Вашего сына быть не должно. Если понадобится моя помощь, приезжайте сразу ко мне домой, - тихо, в самое ухо, сказал мне Валерий Николаевич.
- Валерий Николаевич... а у него не может повториться... - начала говорить я.
Профессор взял меня за руку и отвёл в сторону.
- Можете быть спокойны, как специалист, я могу с уверенностью сказать, что приступы агрессии у Абдуллы больше не проявятся. Я дал ему сильную установку и он никогда больше не вспомнит то, что с ним произошло на войне, - сказал Валерий Николаевич.
Что такого произошло на этой проклятой войне, я не знала, а спрашивать было неловко. Да и не сказал бы мне профессор ничего, профессиональная этика врача, не позволила бы ему этого сделать. Но его слова меня окончательно успокоили и поблагодарив его ещё раз, я пошла к выходу. Я была готова целовать ему не только руки, но и ноги. Он вернул и меня и моего сына к жизни.
Попрощавшись, мы с Лёшей спустились вниз и сев в Победу, доехали до вокзала. Там мы купили два билета до Ленинграда. Было позднее время, Абдулла уснул сразу, как только лёг на своё место. А я долго раздумывала, как же быть, как поговорить с Катей и Анной? Как объяснить им, что Абдулла даже не помнит о том, что произошло.
В Ленинград мы прибыли ранним утром. Пасмурное небо, в летний день, обещало дождь. Возле вокзала стояли такси, но и людей было много. Очередь быстро подошла, но когда мы проезжали мимо Гостинного двора, я попросила водителя остановиться.
- Абдулла, ты выйди здесь, нужно хотя-бы сладости купить и Гульнара просила ей купить красивое платье. Приедешь сам к Анне, а я поеду сама, - сказала я, чтобы успеть поговорить с Катей.
- Хорошо, я и Кате, и сыну что-нибудь куплю. Вы правы, поезжайте, я справлюсь. Город я хорошо знаю, столько лет здесь жил, - сказал Абдулла и вышел из машины.
Я доехала до дома Анны, расплатилась за проезд и поднялась в её квартиру. Я не могла унять волнение, переживала очень.
- Мамочка? Что-то случилось? С Абдуллой что-то? - воскликнула Анна, открыв мне дверь и увидев меня на пороге.
- Здравствуй, дочка, всё хорошо, чего ты так разволновалась? Дай войти и отдышаться, - ответила я, обнимая Анну.
- Здравствуйте. Простите, не ожидала Вас увидеть, испугалась, - с виноватой улыбкой ответила Анна.
Я поняла, что Катя матери ничего не рассказала, правда не понимала, почему. Я вошла и увидела Катю, но она не спешила обнять меня и я её понимала.
-Катюша? Ты чего, как не родная встала? Обними бабушку, дочка, - сказала Анна.
Катя нехотя подошла ко мне.
- Нам нужно поговорить, прошу тебя, это очень важно, - шепнула я ей на ушко.
- Идёмте в мою комнату, - согласилась Катя.
- Вы пообщайтесь, а я завтрак приготовлю, - сказала Анна.
- А Андрюша где? Я так соскучиласьпо внуку, - оглядываясь, спросила я.
- Он ещё спит, но скоро проснётся, я кашу ему готовила, - ответила Анна.
- Очень хорошо, - подумала я, проходя следом за Катей в её комнату.
- Ты матери ничего не рассказала, почему? - спросила я.
- А что бы это изменило? Не хотела травмировать её. В Ташкент я не вернусь, останусь здесь. Если мама хочет, пусть сама уезжает, - нахмурившись, ответила Катя.
- Девочка моя, ты знаешь, как я тебя люблю. Абдулла на войне получил психологическую травму, это и вызвало в нём агрессию. Поверишь, он ничего не помнит, - начала я говорить.
- Да? А я вот забыть не смогу. Если бы Вы вовремя не пришли в тот день... - отвернувшись от меня, ответила Катя.
- Знаю, родная, я сама прошла через такое насилие и побои. Это забыть невозможно. Только мне тогда на помощь никто не пришёл, - сказала я.
Катя с удивлением посмотрела на меня.
- Как это? И Вы... - растерянно пробормотала Катя.
- Мы с Абдуллой вместе приехали, он сейчас придёт. Очень прошу тебя, дорогая, нет, я умоляю тебя. Мы в Москве были, у профессора Дубовицкого, он сказал, что ему нельзя напоминать ни о чём, иначе, приступ может повториться. Но он его вылечил, такое больше не должно повториться. Абдулла ничего не помнит, - заплакав, произнесла я.
- Баба Халида, прошу Вас, не плачьте. Я всё поняла, но... не требуйте от меня, чтобы я относилась к нему по-прежнему. Я лучше к подруге пойду. И не нужно, чтобы мама догадалась, а сдерживать себя и притворяться, что ничего не было, я не смогу, простите, - быстро поднявшись, сказала Катя.
И я понимала её и была ей благодарна. Несмотря на юный возраст, она поступила мудро.
- Мама? Я к Ленке пошла, - крикнула Катя, когда мы покинули её комнату.
- Зачем, Катюша? Сейчас Абдулла придёт, не хочешь его увидеть? - спросил Анна, выйдя из кухни.
- Успею ещё... - тихо ответила Катя и пошла к выходу.
- Что это с ней? Вы приехали, зачем ей сейчас понадобилось идти к подруге? - недоумевала Анна.
- Не знаю. Вернётся скоро, - ответила я, не смея смотреть Анне в глаза.
- Проходите на кухню, завтрак на столе. Паша тоже спит, засоня, - улыбнувшись, сказала Анна.
Абдулла пришёл с пакетами часа через полтора. Анна кинулась ему на шею. Я ушла, чтобы не смущать сына. К тому времени, Андрюша проснулся и поел кашу. Увидев игрушки, которые купил для сына Абдулла, он стал отбиваться от поцелуев отца и проситься на пол. Абдулла опустил сына и вместе с Анной зашёл на кухню.
- Я не ждала Вас, почему вдруг Вам пришлось приехать? Я и сама собиралась через два дня вернуться в Ташкент. Но Катя решительно отказывается возвращаться, хочет тут остаться, хочет учиться в Ленинграде. Не могу никак её уговорить и боюсь оставить детей одних. Паша неделями в училище, ему ещё год учиться. Потом в военную академию будет поступать. Что делать, ума не приложу, - говорила Анна.
- А где Катя? Не видно её, - спросил Абдулла.
- К подруге пошла, правда я и не поняла, зачем вдруг с утра это понадобилось, - ответила Анна.
Меня вдруг осенило.
- Послушайте, дети... ты, Абдулла, хотел, чтобы Гульнара училась в Ленинграде. Вы с Анной и Андрюшей, поезжайте в Ташкент, а я останусь здесь, с детьми. Гульнару на поезд посадишь, я её встречу, - сказала я, но подумала, что Гульнару опасно одну отправлять.
- Нет, я с Вами поеду и тут же вернусь с дочкой в Ленинград. Нужно заявление об уходе написать, нельзя просто так уйти со школы. С родными повидаться, поговорить и с Дашей, и с Мирзой. Всё будет хорошо. Собирайся, Анна, мы сегодня уезжаем. За Катю не волнуйся, Паша дома, у него каникулы, а через десять дней, мы с Гульнарой уже вернёмся, она успеет ещё и в институт поступить, - сказала я.
- Как же это... так неожиданно... - пробормотала Анна.
Уезжать сейчас, она была явно не готова.
Но мне не хотелось, чтобы Катя и Абдулла встретились. Девочка может не выдержать и сорваться.
- Абдулла? Ты поезжай на вокзал, купишь билеты и подождёшь нас, Анна собирай вещи, мы следом поедем. А билеты нужно купить заранее, - сказала я.
Абдулла был растерян, но перечить мне не стал, да и дела в Ташкенте его ждали. Он и на работе договорился уехать всего на двенадцать дней.
- Ладно, я поехал. Мама права, мне на работу выходить и дел много. Не мешкайте, жду вас на вокзале, - сказал Абдулла.
Проводив его, я попросила Анну собрать необходимые вещи. Но Анна сказала, что сходит за Катей, не сможет уехать, не объяснив дочери свой срочный отъезд. Я согласилась и стала складывать вещи Андрюши. Анна с дочерью быстро вернулись. Катя не возражала против отъезда матери и обрадовалась, что та разрешила ей остаться. А когда Анна сказала, что я вернусь вместе с Гульнарой, Катя наконец улыбнулась.
- Вот здорово! Так соскучилась по сестре, - воскликнула она
А у меня на душе потеплело, когда Катя назвала Гульнару сестрой.
Мать и дочь прощались долго, вышел и Паша из своей комнаты. Парень очень изменился, занимаясь спортом, накачал мускулы, возмужал, повзрослел и стал красивым. Мы с ним обнялись, но узнав, что я и его мама с братишкой уезжаем, очень удивился.
- Что за срочность такая? Вы же только приехали, баба Халида? - искренне расстроился Паша.
- Так надо, родной. Гульнара должна успеть сдать документы в институт. Может обратно вылетим из Ташкента и самолётом. Времени совсем не осталось. А я вернусь вместе с Гульнарой, с вами жить буду, - ответила я, обнимая парня на прощанье.
- Мы и поесть на дорогу ничего не взяли, что делать будем? - спросила Анна.
- Ничего, время сейчас не голодное, на станциях буфеты есть, да и в поезде вагон ресторан. Доедем, - ответила я.
Абдулла ждал нас возле здания вокзала, поезд отходил через два часа, у нас было достаточно времени, чтобы купить поесть на завтра и на ужин сегодня вечером. Мы прошли в свой вагон и заняли свои места. Как оказалось, Абдулла купил для нас целое купе, чтобы было удобнее ехать, тем более, с нами был маленький ребёнок.
- Ты платье Гульнаре купил, сынок? - спросила я, когда мы расположились в купе, сложив вещи под полку и положив продукты на столик.
- Не волнуйтесь, мамочка, я же и Кате купил платье, не видели? Жаль, я её не повидал, да и Пашу тоже. Я всем подарки купил, тёте Мухаббат и дяде Батыру, Хурсандой и её детям и мужу, Санджару. Даже дяде Мирзе и тёте Даше, - ответил Абдулла.
А я вдруг вспомнила, что обещала Даше купить вещички для будущего ребёнка Замиры.
- Ой, как же это я забыла... как неловко получилось... - пробормотала я.
- О чём это Вы, мамочка? - спросил Абдулла.
- Я Даше обещала для новорождённого кое-что купить, совсем из головы выскочило, - ответила я.
- А заранее нельзя покупать. Пусть Замира благополучно родит, купим всё в Ташкенте, - ответил Абдулла.
Я смотрела в глаза сыну и с радостью видела в них прежнюю ласку и доброту. Беспокойства и тревоги в них уже не было. Он держал на руках Андрюшу и с любовью поглядывал на Анну.
- О, Аллах, не омрачи счастье моих детей, - прошептала я.ж