На основе пародии А. И. Шальникова "Тут тебе не заседание: поел и до свидания".
Кабинет академика Петра Леонидовича Капицы. На стенах портреты знаменитых учёных, а в креслах удобно сидят, тоскуя, будущие учёные знаменитости и приглушенно беседуют. Настенные часы показывают уже три минуты девятого.
И вот в коридоре раздаётся мощный топот и кабинет врывается Капица - "Эти часы идут вперёд" - говорит он - "На моих без полутора минут восемь".
Непочтительный Ландау говорит игривым тоном:
- "Эти часы почти правильны". Смотрит на свои наручные часы и добавляет:
- "Нет, они неправильны, отстают на полторы минуты".
Пользуясь своим правом председателя, Капица тут же зажимает беседу о часах. Он обращается к секретарю заседания Стрелкову: – "Ну что у нас сегодня?"
Стрелков, нервно поправляя пиджак, официальным тоном сообщает:
- "Сегодня доклад Николая Евгеньевича. Николай Евгеньевич подготовил большую подборку работ по сверхпроводимости…"
Капица:
- "Ну, если никто не э - э – э… Тогда можно начинать. Пожалуйте Николай Александрович".
К доске выходит Николай Евгеньевич Алексеевский. У него очень озабоченный вид, а в руках большая кипа журналов. Николай Евгеньевич Алексеевский работяга и трезвенник, но вид у него такой, что можно спорить, что он или не спал четверо суток или не успел протрезвиться после запоя.
Капица смотрит в окно с отсутствующим взглядом, Алексеевский углубился в один из своих журналов и изредка подмигивает сам себе, затем нервно вытаскивает папиросу. У него нет огня, и он тянется с папироской к Капице, обворожительно улыбаясь. Это длится минуты три, Капица, наконец, догадывается, что Алексеевский хочет прикурить и даёт ему зажигалку.
Затем Капица, роясь в карманах, достаёт одну, вторую, третью, четвёртую, пятую трубку, и выбрав подходящую, сильно бьёт ей по полированному столу. Поднимается столб пепла, напоминающий извержение Везувия.
Научный работник Ольга Сергеевна смотрит на всё происходящее с неподдельным ужасом.
Алексеевский нервно прохаживается у доски, курит и перебирает свои журналы.
Шенберг сладко спит в мягком удобном кресле, потухшая папироса у него свешивается из уголка рта.
Сидящий рядом Шальников, пользуясь невменяемостью Шенберга, незаметно стрельнул у него папиросу.
Тем временем докладчик Алексеевский начинает изъясняться шаляпинским басом – Э – бу – бу, э – бу – бу, э – бу – бу. Затем эти звуки начинают сливаться в слова Лондон, тантал, Париж, сверхпроводимость...
Алексеевский обращается к Капице: Э – бу – бу, э - бу - бу, работа у меня короткая, меньше пяти минут и рисует на доске кривую похожую на загогулину. Агрессивно настроенный Шальников, голосом ехидны спрашивает у Алексеевского: «А что у Вас отложено на осях?»
- Давление, нет температура, нет давление, нет температура...
А на другой?
Э – бу – бу. Теплопроводность. Э – бу – бу Нет сверхпроводимость.
Открывается дверь, входит буфетчица с подносом, на котором лежат пирожки, она приковывает к себе общее внимание, за исключением Петра Леонидовича, который мгновенно определяет, что апельсинов и мандаринов нет и продолжает смотреть в окно, на природу.
В это время проснулся Шенберг, у которого Шальников вытащил изо рта папиросу.
Когда выяснилось, какие квасцы применял Алексеевский, Шенберг уже окончательно проснулся и решительно обратился к Шальникову: «Вы не наблюдали где моя папироса?»
- Не мешайте слушать – надменно ответил Шальников.
- Между прочим это дорогая папироса, я заплатил за неё 1 рубль 30 копеек за 25 штук - говорит Шенберг
- Стыдитесь Шенберг, вы её давно уже выкурили.
- Вы говорите невероятное, я не мог её выкурить. Я измерил её на прошлом заседании – одна и ещё половина такой папиросы хватило бы на все два часа. Это очень хорошие и дорогие папиросы...
- Тогда держите их на цепи.
- Ну вот и всё, о чём я хотел сказать, подытожил доклад Алексеевский.
- Очень интересная работа - изрёк Капица - но только полна нечистот, кто следующий, осталось два с половиной часа, вернее три с половиной.
Ландау смотрит на свои часы и снова непочтительно говорит: осталось 47 минут. Стрелков вкрадчиво: остался Михаил Михайлович Кусаков.
Капица - Вот именно осталось 57 минут, может тогда нам расскажет Дерягин, смотря в упор на Кусакова.
Кусаков мрачно: - Моя фамилия Кусаков
- Так я и говорю: - Дерягин
Кусаков ещё более мрачно: - Моя фамилия Кусаков.
А почему не Дерягин?
Происходит небольшое замешательство, но Капица ловким маневром выходит из положения:
- Так, если у нас нет ничего нового, то можно закрыть заседание.
Шальников, докурив Шенберговский бычёк, пришел в отличное настроение и сказал Капице:
- А помните, Пётр Леонидович, вы говорили, что летом доклады надо устраивать пореже.
- Пореже? - спросил Капица - Ну да конечно, какие заседания летом! Теперь будем заседать не больше двух раз в неделю.
- Вы хотели сказать раз в две недели - уточнил Шальников.
У всех присутствующих лица сразу засветились радостным энтузиазмом.
- Ну, мы так тогда и решим - сказал Петр Леонидович - итак заседание закрывается на лето.