Из поезда выбралась в числе последних, спешить некуда, к тому же, на платформе в первые минуты не протолкнуться. Всё равно затянуло в поток неравномерно шагающих, везущих чемоданы, ведущих за руки детей с рюкзачками, пассажиров Северобайкальского поезда. Я с ними только ночь проехала, влившись в вагонный сон около полуночи. Надо будет почитать, где это — Северобайкальск, с географией у меня не очень, и с топологией тоже. А сегодня хочу устранить пробел в знании московских пешеходных маршрутов, пройдясь от Ярославского вокзала до Курского. Совсем недалеко, подсказывает интернет, три километра…
Московские таксисты, сплошь седовласые серьёзные мужчины, смотрят сквозь строй идущих людей. Кажется, будто все таксисты служили где-то в горячих точках, есть в их загорелых лицах что-то военно-благородное. Вскользь прикидываю, кому из них я бы доверила чемодан и бренность своего существования (на время поездки, разумеется). Наверное, вот этому, пузатому, он выглядит добродушнее коллег. Но я налегке. Чемодана нет в помине, а бренность рвётся разделить это утро с любимым городом. Что поделать, со студенческих времён питаю нежные чувства к Москве, пусть нынче признаваться в них моветон.
Телефон советует мне перейти дорогу напротив парадного фасада "Комсомольской" и "обогнуть Казанский вокзал". Вот уж где не приходилось бывать, так это в Казани, хотя бы вокзал обогну. У вокзала того роятся свои пассажиры, отъезжающие и прибывающие, просто с ума сойти можно, сколько людей одновременно участвуют в этом броуновском движении. А самолёты? А автобусы, автомобили, корабли… Все куда-то движутся, плывут, летят. Куда? Не знаю. Одно несомненно: пешком к Садовому кольцу отсюда иду только я. Спустя какое-то время кипучая-могучая жизнь Москвы напоминает о себе только мельтешащими машинами. И ни одного человека.
Хотя нет, вон там, у сквера, стоит один. Будто поджидает кого-то, укрывшись в тени. Начало седьмого, а солнце уже разошлось по-июльски, обещают жаркий день. Стены и асфальт потихоньку начинают впитывать тепло, к полудню здесь будет невыносимо. Откуда-то из переулка выныривает высокая фигура на шпильках. Нет, я не пялюсь, но… это мужчина. В мини-юбке, спустившихся чёрных колготах, спутанные волосы (парик?) падают на обычное, разве что слишком худое, мужское лицо. Без косметики. С трудом отвожу взгляд, неприлично же. Задумалась: что вообще прилично, когда навстречу идёт мужик в колготках?
— А шмары куда делись? — спрашивает он у стоящего в тени мужичка.
— Ушли. Катя вон туда пошла, — тот машет рукой в ту сторону, куда направляюсь я.
Собственно, я уже миновала беседующих, потому дальнейшего разговора не слышу. Шмара Катя прошла, кажется, давно, впереди на улице снова пустынно, только видно в просвет, как шныряют машины. Прогулочным шагом идти по суетящемуся городу — особое, праздно-туристское удовольствие, я даже деревья и дома начинаю видеть иначе, словно сейчас схвачусь за фотоаппарат и примусь щёлкать достопримечательности. Всё становится новым и необычным, будто впервые увиденным.
На скамейке спящую женщину с одутловатым лицом нежно обнимает грязный мужчина с седыми патлами. У него такое вдохновение во взгляде, что я тут же представляю себе, что это не бомж, а специально спустившийся на дно общества писатель или художник.
Все кафе и магазинчики на Садовом ещё закрыты, но одно привлекает мой взгляд надписью: "Мы печёт трдельники". Сажусь на скамейку и любопытствую у Гугла. Трубочки такие чешские, ещё их называют трдло. Пробую произнести вслух и смеюсь. А выглядят вкусно… Ну, всё, я захотела есть. Иду к вокзалу слегка ускоряясь при мысли о кофе.
В одном фильме про Грецию услышала фразу: "У каждого человека должно быть время на кофе". Айс-латте карамель и чизкейк, пожалуйста. Не патриотична я сегодня, чай с блинами не хочу. Крохотная кофейня едва успевает отпускать жаждущим их завтраки, все хватают крышечки для стаканов и убегают, а я опять не спешу. До электрички полчаса, до счастья — рукой подать. Вот только вскарабкаться на железный высокий стульчик с круглым сидением. Так, так… Влезла. Ммм, кофе со льдом прекрасен! Почти как фраппе однажды утром в Ларнаке. Но это уже совсем другая история…
Спасибо тебе за это утро, Москва! Мы ещё не раз увидимся. И я тебя. Обнимаю.