Моему родному заводу Измерительной аппаратуры, наступал юбилей, 40 лет назад в мой родной город, был эвакуирован завод из Ленинграда. Так уж получилось, что и город и завод были мне родными, сам я стал работать на нём с 16-и лет, а мои предки были томичами, из покон веков. Многие из моих родственников работали на этом заводе, всё это делало это предприятие ещё более родным. Ко времени празднования юбилея, я трудился в Отделе Главного Технолога (ОГТ) конструктором технологической оснастки. ОГТ был самым большим отделом на заводе, работая, я понял истинное значение технологии.
Ни на какую предпраздничную вахту, мы не вставали, работы было много, мы кое-как с ней справлялись, на предприятие поступали новые заказы, успевай, поворачиваться. Рядом со мной работали прекрасные конструкторы, с одним из них я подружился, он был моложе меня, но гораздо талантливей. В силу своих личностных качеств, мы не стали большими друзьями, я даже рад этому. Его зовут Сергей, он родной брат моего сверстника, с которым я дружил ничуть не больше чем с ним. Сергей почти всегда подшучивал надо мной, и я отвечал ему тем же.
Начиналась предпраздничная суматоха, которая как в воронку, засасывала работников, в разного рода мероприятия, особенно в самодеятельность. Ни каких особых талантов, ни за мной, ни за Сергеем замечено не было, мы ни пели, ни плясали, стихов не декламировали. Мой товарищ сразу на отрез, отказался от участия в самодеятельности, от него как от лучшего в отделе молодого конструктора отвязались сразу, а я пытался схитрить. Говорил, что танцевать не могу, потому, что мне что-то мешает, плохому танцору всегда что-то мешает. Петь не могу, потому, что нет слуха, это было чистейшей правдой, мне даже врать не пришлось, также пожаловался на память.
Сделал глупость, согласился принять участие в драматической постановке, если в ней будет немногословная роль. Чтобы вы думали, такую роль для меня нашли, надо было сказать всего два слова, а остальное время надо был просто сидеть за столом. Отвертеться не удалось, надо мной долго смеялся мой сосед за своим кульманом, он обещал сесть на первый ряд, строить идиотские, рожи, что бы я опозорился, произнося даже пару слов. При этом он ещё рассказал мне анекдот про Волобуева, хотя он был не про него, а про артиста драматического театра, у которого все роли были без слов. Сосед того артиста, из анекдота, поступил также, как хотел поступить Сергей.
Одно было хорошо, не надо было учить никаких слов, в моей первой и последней драматической роли. Ошибся, первая роль была у меня ещё в начальной школе, я играл Незнайку, учительница решила, что я самый подходящий мальчик на эту роль, в чём-то она действительно была права. Эту роль мне пришлось играть всю мою сознательную жизнь, но если задуматься, то роль Незнайки положительна. Малыш на основании своих поступков, изменяет свой характер в лучшую сторону, по большому счёту, все мы, - Незнайки. Жизнь и совершение неблаговидных поступков, и особенно их исправление, и есть формирование человеческой личности. Трудно, представить человека, от рождения совершающего, только хорошие поступки, лично я, таких людей, не встречал.
Смешно было ходить на репетиции, этого драматического кружка, чего репетировать-то в роли из двух слов. Особенно, надо мной смеялся Сергей, но его я успокоил сказав: «Всего два слова, - «Кушать подано!», - можно сказать так, что у зрителя потекут слюнки!». Но свою затею, - сорвать моё выступление на сцене, он не оставлял, даже после моих слов. Коллектив ОГТ серьёзно готовился к празднованию сорокалетия завода, нашлись и танцоры и чтецы, а певцов сделали из всех членов коллектива, которые смогли выйти на сцену. Перед выходом на сцену, всем наливали по маленькой рюмке коньяка, так что приятно было не только зрителям, но и выступающим. Коньяк не только раскрепощал самодеятельных артистов, но и обязывал, типа: «Мы зря, что ли тебя поили?».
Наш номер, в котором я участвовал, был последним в программе нашего отдела. Несмотря на столь немногословную роль, я сыграл её отлично. После сказанных двух слов постоянно гримасничал в такт происходящим на сцене событиям, как бы усиливая их восприятие публикой. В результате мы заняли первое место среди всех заводских коллективов, а на своего товарища сидящего в первом ряду, я не обращал никакого внимания. Своей без словесной роли я не придавал особого значения, но оказалось совершенно зря. Потом, мы уехали в какой-то совхоз строить летнюю дойку для коров, мою роль отдали другому самодеятельному артисту, который сидел, как манекен на сцене. Спектакль не получил признания у публики, мне потом с сожалением рассказывали участники, зрители и даже члены жюри. Я навсегда запомнил свои слова о, - «Кушать подано!», хотя таких слов в этой постановке не было.