Тайны строителей Собора
Валерий Сергеев
Виктор Хорошулин
Глава 6. Турнир в замке Кёнигсберг
Близился праздник Всех Святых. Ветра, дующие с Остзее , становились злее, и приносили всё больше холода. По утрам ещё зелёная местами трава покрывалась инеем, а лужи - тонким ледком. Тучи рваными тёмными пятнами заслоняли землю от солнца, которое, нет-нет, да и прорывалась сквозь их плотную завесу, безмерно радуя жителей.
В эти дни на рынках Альтштадта, Лёбенихта и Кнайпхофа было не протолкнуться от обилия покупателей. Телеги и тачки, гружённые товаром, то и дело, громыхая колёсами и поднимая вверх стаи испуганных голубей, ползли от портовых складов к рынкам и лавкам. Овощи и фрукты - свежие, солёные и сушёные, мясо и рыба, хлеб и крупы, мёд и соль, а также свечи и ткани, изделия из кожи, оружие и творения ювелиров - всё это заполняло прилавки. Покупатели проявляли ко всему этому разнообразию неподдельный интерес.
Герольды сорвали голоса, оглашая на улицах городов:
- Маршал Тевтонского ордена и комтур замка Кёнигсберг Дитрих фон Альтенбург объявляет о проведении рыцарского турнира! Во славу нашего Господа - Иисуса Христа и Пресвятой Девы Марии, которые являются покровителями Ордена и под чьей дланью мы вершим свои дела! Среди почётных гостей турнира - сам Великий магистр Лютер фон Брауншвейг, прибывший из Мариенбурга! Победителя турнира выберут две Прекрасные Дамы, роли которых отведены: дочери бургомистра Альтштадта, несравненной Маргарите Рихтер и племяннице бургомистра Кнайпхофа прекрасной Агне Лиммерштайн!
В самом замке, в Доме Конвента, наблюдая из окна за ходом подготовительных работ, сидели Дитрих фон Альтенбург и Лютер фон Брауншвейг. Маршал старался казаться гостеприимным и услужливым вассалом, и это ему удавалось. Магистр был доволен приёмом. С его бледного лица, испещрённого голубыми прожилками, не сходила довольная улыбка. Возраст гроссмейстера Тевтонского ордена приближался к шестидесяти, был он тучен, оттого дышал тяжело и хрипло. Было заметно, что проделанное путешествие из Мариенбурга весьма утомило его.
Слуги бесшумно суетились возле стола, виночерпий то и дело подливал в кубки бургундское, ни одна капля дорогого вина не пролилась на широкий дубовый стол, покрытый тонким белым сукном. На блюдах были разложены богатые яства: оленина и медвежатина, перепела, судак и сом, каши с мёдом.
Рыцари мирно беседовали друг с другом, а когда их беседа прерывалась, слух высокопоставленных лиц услаждало пение миннезингера Карла фон Штрубера.
- Твои планы, брат, по вторжению в Ливонию, заманчивы, но преждевременны, - заметил Великий магистр. - Наш король, Генрих VIII , слаб и болен, страну раздирают междоусобные войны. Начинать поход в такую пору? Много ли воинов соберётся под знамёна Ордена?
Дитрих фон Альтенбург согласно кивал, прикладываясь к кубку.
- К тому же, Его Преосвященство проявляет озабоченность. В здешних землях вновь поднимают голову вероотступники. Слишком много людей, я имею в виду крещёных пруссов, убегают в леса, и молятся там своим идолам. Как бы они не организовали новый бунт!
- Ничего, епископ сожжёт для острастки парочку еретиков, и остальные успокоятся...
Некоторое время молчали и слушали балладу Карла фон Штрубера. В ней речь шла о том, что юноше, для того, чтобы исполнить желания возлюбленной, пришлось стать колдуном. Но, став им, он тут же потерял интерес к предмету воздыхания.
За это время рыцари отдали должное запечённому в тесте судаку.
- А что за неизвестный рыцарь собирается принять участие в турнире? - вдруг поинтересовался фон Альтенбург. - Почему он скрывает своё имя? Другие участники и заинтригованы, и... недоумевают. Это не нарушает правила проведения турниров?
- Никоим образом, брат. Рыцарь откроет своё имя после поединка.
- Значит, вся эта таинственность лишь для затравки зрителей?
- Не совсем так... Но, поверь, брат, ничего худого в этом нет. Даю слово, что это - достойный рыцарь, принявший посвящение совсем недавно в Мариенбурге. Он приехал вместе со мной. Надеюсь, ты не потребуешь от меня, чтобы я немедленно назвал его имя? - магистр мягко улыбнулся. - Иначе это может испортить весь праздник!
- Нет, что ты... Давай лучше поднимем кубки во славу Божью! Пусть он благословит нас на прекрасный турнир! Слышишь, как стучат молотками плотники? Они заканчивают последние приготовления.
Рыцарь Вальтер фон Кюних обратился к Пресвятой Деве Марии с молитвой, в которой всемерно благодарил Её за милости, оказанные ему в прошлом, а также просил послать удачу в предстоящем поединке. Вернувшись в свои покои, а обитал он в прицептории - местечке, состоящем из нескольких домов, где рыцари жили, читали Святое Писание, трапезничали и тренировались, оттачивая своё боевое искусство. Прицепторий расположился на берегу Прегеля, возле южной стены Королевского замка. А именно - в Альтштадте.
Слуга Вальтера вместе с оруженосцем занимался подготовкой оружия и доспехов к поединку. Наконечники копий были затуплены, меч тоже, на первый взгляд, не представлял опасности. Филипп сокрушённо качал головой:
- Конечно, безопасность во время турнира - превыше всего... Но какое это кощунство - лишать оружие его разящей мощи!
- Ничего, малыш, - покровительственно ответил Вальтер, - скоро придёт пора походов и сражений! Уж тогда мечи и топоры будут отточены и отполированы до блеска! А сейчас... Если епископ обнаружит, что меч недостаточно туп, он вправе отлучить меня от церкви!
Генрих покрывал турнирные доспехи и одежду фон Кюниха тканевыми накладками. Так, на шапрун и беффе он прикрепил кусочки материи с изображением фамильного герба рыцаря. Пусть зрители видят, что у тевтонца – древний род и славные предки! Попону для боевого коня тоже украсила гербовая накидка. Рядом с чёрным крестом, символом Ордена, она смотрелась весьма колоритно. Вместе с этим, слуга отнёс шлем рыцаря мастерам и вскоре тот обогатился цветным бурлетом .
И вот настал назначенный день. С утра зрители потянулись к Королевскому замку. В этот праздник архиепископ повелел прекратить все работы, в том числе по строительству Собора. Только церковные службы, и всё, сопутствующее проведению турнира. Герольды оглашали окрестности Замка своими выкриками, объявляя волю то магистра, то комтура, то епископа, то городских властей.
А в доме Вегнера, наконец-то, появилась хозяйка. На днях Траппо и Эмма сыграли скромную свадьбу, и жилище старого мастерового преобразилось до неузнаваемости.
- Как можно так жить? - непрестанно изумлялась женщина, вытряхивая пыль из всего, что только могло её накопить. - Когда вы стирали свою одежду? Разве можно так долго не убираться в собственном жилище? Где вы храните посуду? Что у вас гниёт в горшке? О, Боги, до чего же все мужчины бестолковы!
Упомянутые мужчины с виноватыми лицами сновали туда и сюда, делая вид, что заняты наведением кое-какого порядка. Но у каждого в глазах светилась радость.
- Ты знаешь, отец? - вдруг задал вопрос Иоганн. - В Замке проводится рыцарский турнир!
- Наслышан. Герольды трубят об этом не первый день! Вон наш пёс Геркулес (доставшийся семейству Вегнеров вместе с Эммой), и тот с утра лает: «Спешите на турнир!»
- Ну, так пойдём и посмотрим!
- Как же, посмотришь... Во-первых, это - зрелище для благородных бездельников. Во-вторых, народу туда набьётся столько, что... Словом, Замок всех желающих не вместит, - но, увидев просящие взгляды сыновей, смягчился: - Я-то не пойду, а вы попытайтесь! Может, и протиснетесь сквозь толпу.
Стражник по имени Магнус, стоявший у Восточных ворот Королевского замка, поёжился и стал дышать на озябшие руки. Солнце уже поднялось довольно высоко, но не чувствовалось, чтобы хоть чуточку потеплело. А всё из-за клубившихся на небе туч! Того и гляди, снег пойдёт...
Послышались громкие голоса и топот множества ног. Стражник взял копьё наперевес, загораживая путь горожанам, спешащим на зрелище.
- Всем стоять на месте! Больше приказано никого не впускать!
Десятка два человек столпились у ворот. А к ним уже приближалась вынырнувшая с улицы Хлебных лавок ещё одна группа людей.
- Раньше надо было занимать места! - объяснил горожанам подошедший к Магнусу второй стражник, Йозеф. - Теперь поздно! Это - приказ бургомистра и комтура Замка!
Толпа разочаровано загудела. Наиболее отчаявшиеся стали расходиться. И тут к стражникам подскочили два парня.
- Где у вас обрушилось ограждение? - спросил один из них.
- Нам велено срочно его починить, - добавил другой, демонстрируя узелок, в котором, несомненно, были завёрнуты инструменты. - Ты сам проведёшь нас или укажешь путь?
Магнус и Йозеф переглянулись. Никто из них не знал, где именно повреждено ограждение. Особенно их смутил тот факт, что эти двое были на одно лицо! Но, раз тут рабочие, значит, действительно, что-то произошло. Вмиг в сознании обоих возникла тревожная картина: обрушившиеся балки, вываливающиеся под ноги летящих во весь опор боевых коней зрители...
- Идите туда, вглубь. Вам покажут, - ответили они, пропуская двух парней внутрь.
Согласно заведенным правилам, турнир открывали поединки недавно посвящённых в рыцари противников. Герольды тут же объявили о том, что начинается бой между Альбертом фон Штеером и Гуго фон Нойербеттером.
Важные персоны и их слуги уже заняли всю террасу, с которой было хорошо видно ристалище. Особо почётное место было отведено Прекрасным Дамам, ради которых рыцари затевали поединки. Остальные зрители расположились южнее и западнее, ближе к Дому Конвента. Торговцы сновали между рядами зевак и предлагали свой товар. Здесь же в толпе уже поймали на краже кошелька одного малолетнего воришку.
Герольды призвали соперников занять свои позиции. Оба всадника были под стать друг другу - рослые, в блестящих доспехах, которые покрывали мантии и плащи «церковного» цвета с вышитыми на них чёрными крестами. У обоих виднелись нашитые на шапруны цветные изображения фамильных гербов. Шлемы рыцарей украшали плюмажи из перьев и бурлеты. Лошади под всадниками были горячие, мощные, на них тоже красовались попоны с крестами.
Рыцари поприветствовали друг друга, приподняв вверх копья. Затем оба направили своё оружие на противника. Судьи проверили, насколько притуплены наконечники копий у готовых сойтись в стычке поединщиков, и дали разрешение на начало боя. Затрубил боевой рог, призывая рыцарей сближаться. Оживлённые прежде зрители притихли. Казалось, тишина, широкой плащаницей мягко накрыла весь Внутренний двор Замка. Оба соперника пришпорили коней и те, сначала рысью, а затем галопом, помчались друг на друга. Их копыта глухо стучали в утрамбованную почву, дрожь которой передавалась на скамьи со зрителями.
Удар!!! Копьё Гуго фон Нойербеттера выбило соперника из седла! Тычок был настолько силён, что не выдержали подпруги, удерживающие седло. Альберт фон Штеер рухнул наземь и перекатился там несколько раз. Слуги и герольды подбежали к поверженному рыцарю, а Гуго направил коня к тому месту, откуда он начал свою атаку.
Вскоре стало ясно, что фон Штеер сломал ключицу и находится без чувств. Возможно, было повреждено что-то ещё, но на первый взгляд этого установить не представлялось возможным. Побеждённого уложили на носилки, а победитель подъехал к фроляйн Маргарите и, сняв шлем, удосужился её благосклонной улыбки.
Через некоторое время турнир возобновился. На сей раз выступали тоже недавно посвящённые в рыцари воины - Герман фон Остеррайх и неизвестный рыцарь-баварец, прибывший из Мариенбурга вместе с Великим магистром Тевтонского ордена. Герольды его так и назвали: «герр Инкогнито».
Оба рыцаря также принадлежали к Тевтонскому ордену. Но фон Остеррайх выглядел более внушительно: высокий и длиннорукий, тогда как «Инкогнито» заметно уступал ему и в росте, и по комплекции.
- Этот тоже улетит с первого удара - шепнул на ухо Паулю Иоганн. - Слишком хлипок!
- Не всё в битве решает вес и сила, - ответил тот.
- Вот увидишь!
Вообще-то, Пауль был согласен с братом, но что-то вынудило его заступиться за физически более хрупкого бойца.
Между тем, тучи немного потеснились и солнечные лучи тут же осветили и ристалище, и галерею с важными персонами, и ряды с сидящими и стоящими зрителями, рангом пониже. Братья купили у мальчишки-коробейника горячий пирог с треской и, разломив его напополам, с удовольствием утолили голод. Между рядами сновали агенты, принимающие ставки на победу того или иного бойца. Но Иоганн и Пауль не стали рисковать оставшимися у них немногими монетами, которые они заработали в поте лица. Хотя, было очевидно, что «Неизвестному» не устоять против фон Остеррайха.
Вновь затрубил рог. И опять кони сорвались с места, неся своих всадников к славе.
Удар!!! Оба противника удержались в седле. Рыцарь, скрывающий своё имя, попал в щит фон Остеррайха, но тот лишь слегка покачнулся. Сам же Герман промахнулся. «Неизвестный» в последний момент ловко уклонился от удара, и наконечник копья Германа только вскользь чиркнул по панцирю низкорослого рыцаря.
- Не так-то прост этот малыш, клянусь святыми угодниками! - довольно произнёс кто-то позади Пауля. - Я поставлю на «Инкогнито»!
Ещё дважды сходились рыцари, но результат схватки остался неизменным. «Неизвестный» каждый раз ловко уклонялся от копья соперника, но выбить из седла фон Остеррайха тоже не сумел.
- Исход поединка решит пеший бой! - объявил герольд.
- Мне всё больше нравится маленький рыцарь! - снова произнёс тот же голос. - Да поможет ему Пресвятая Дева!
- Ничего, в пешем поединке твоего «малыша» сотрут в пыль! - ответил ему хриплый голос, впрочем, говорящий тут же закашлялся.
- Вот видишь, - насмешливо произнёс первый спорщик, - Господь не даёт произнести тебе слова, не соответствующие истине!
А тем временем рыцари сошлись на мечах. И тут превосходство фон Остеррайха снова дало о себе знать. Он наносил мощные удары, которые его противник не рисковал принимать жёстко. Тот «скашивал» удары, вся сила которых словно растекалась по лезвию меча или поверхности щита. Сам же «Инкогнито» не решался обрушить меч на исполина, а только защищался. Впрочем, делал это весьма искусно - часто уворачиваясь и лёгкими ударами отклоняя меч Остеррайха. Так продолжалось довольно долго. Только покрытый коваными латами гигант выглядел на земле более неповоротливым и неуклюжим, в отличие от облачённого в кольчужные чулки и башмаки с подвязанными к ним остроконечными шпорами соперника. Зрители, затаив дыхание, следили за ходом поединка. Казалось, вот-вот рыцарь, скрывающий своё имя, получит разящий удар. Но этого не происходило. Фон Остеррайх, стараясь ускорить победу, наносил и наносил удары, и вскоре совсем выбился из сил. Наконец, герольд объявил:
- Бой продолжится на боевых топорах!
Соперники вернулись к своим оруженосцам. Герман выбрал большой и тяжёлый топор. Даже затупленный, он мог сломать сопернику шею. Рыцарь, скрывающий своё имя, уже заслужил симпатию зрителей. Прежде всего, своим мужеством и умением грамотно защищаться, изматывая более сильного противника. Он выбрал лёгкий топор с узким лезвием.
Они вновь сошлись в поединке. Фон Остеррайх, привыкший, что его соперник только защищается, потерял осторожность. Он понимал, что силы покидают его и старался скорее завершить бой точным ударом, вновь и вновь, поднимая и опуская своё оружие. Неизвестный всё так же умело защищался. И вот, когда Герман чуточку замешкался, выпрямляясь после нанесения очередного удара, приземистый рыцарь невообразимым образом изогнулся и ударил соперника снизу вверх! Удар пришёлся по забралу шлема фон Остеррайха. Исполин на мгновение замер, словно раздумывая, затем рухнул навзничь. Его доспехи звякнули об утоптанную и подмороженную почву прощальным стоном.
Зрители взорвались восторженными возгласами. Маленький рыцарь в благодарность им поднял обе руки, держа в них топор.
- Вот это бой!
- Вот это победа!
- Сразить такого Голиафа, это какое же надо иметь мастерство и мужество!
- Слава герою! Да благословит его Пресвятая Дева Мария!
Восхищённые увиденной доблестью люди бросали вверх шапки и кричали. Оруженосец подбежал к шесту с флагами и, сняв штандарт с изображением герба победившего рыцаря, принялся размахивать им.
А тот медленно снял топхельм. Из-под стального шлема на его плечи упала копна светлых вьющихся волос, а зрителям открылось молодое девичье лицо.
- Да ведь это - девица! - простонала толпа зрителей.
- А теперь позвольте объявить имя победителя в этом бою! - раздался голос герольда. - Перед вами – графиня Юдит фон Люстих! Она является полноправным рыцарем Тевтонского ордена!
Глава 7. «Я молилась за тебя...»
- Пресвятая Дева! - воскликнул слуга Вальтера фон Кюниха Генрих, раскладывая доспехи рыцаря возле его оруженосца Филиппа, аккуратно закрепляющего ремнями пластины панциря на спине господина. - Этот рыцарь, сражавшийся инкогнито, оказался женщиной! Девицей!
Он, как и Филипп, да и сам Вальтер, внимательно следили за боем сквозь щель в пологе шатра.
- И что, кто-нибудь осмелится сказать, что бой не проходил по всем правилам? - осведомился фон Кюних. - По-моему, эта девица продемонстрировала настоящее мастерство. Не зря же существуют рыцарские ордены, состоящие из женщин...
- Я слышал, господин, - заметил Генрих, - что святая церковь ещё не определилась, считать ли женщину полноценным человеком...
- Думаю, - ответил рыцарь, - после этого боя у священнослужителей отпадут все сомнения.
- А ведь фон Остеррайх, - промолвил Филипп, - слывёт умелым и храбрым рыцарем! Нелегко будет смириться с тем, что ему нанесла поражение женщина!
- Он проиграл по всем статьям, - ответил Вальтер. - Она стойко выдержала его натиск, а затем воспользовалась его усталостью и потерей внимания.
- И нанесла точный удар! Несильный, но выверенный! - восхитился Филипп. - Она преподала урок всему мужскому рыцарству!
- Да, - согласился Вальтер. - К тому же она - настоящая красавица. Увы, - вздохнул он, - мною дан обет безбрачия.
- Но как ей удалось спрятать в шлем такую копну волос? - не унимался оруженосец. - Под платок или косынку? Я видел, некоторые женщины укладывают волосы, чтобы они не распадались и не мешали, под сеточку. Это, должно быть, весьма длительная и нудная процедура...
- На что только не идут искусительницы, чтобы подчеркнуть свою привлекательность, - шутливым тоном заметил Генрих.
- Всё, братья, - прервал дискуссию рыцарь. - Если мужчину влечёт к женщине, значит, где-то рядом притаился Дьявол!
- Это - так, - согласился Филипп, тоже мечтающий в будущем принять сан рыцаря-священника. - И всё-таки странно видеть женщину с мечом в руке...
Там временем Вальтер почувствовал, насколько отяжелело его тело. Прикреплён панцирь, стальная защита рук и ног, сейчас Филипп прилаживал наплечники. Без помощи оруженосца рыцарю на коня уже не взобраться...
- Не удивляйся, малыш, - ответил фон Кюних. - Это - не новость. Ещё во время Второго Крестового похода, когда сарацины атаковали французскую крепость и город Тортоса, то отражать атаку пришлось женщинам, поскольку мужчины в тот момент осаждали Лериду ...
- Пресвятая Дева! - воскликнул Генрих. - Бедные женщины! Как же им удалось противостоять сарацинам?
- Удивительно, но удалось, - продолжал рыцарь, проверяя надёжность ремней. - Только самым поразительным было то, что женщины успешно отбились не от какой-то малочисленной шайки разбойников, а от регулярных войск, при этом они не швыряли камнями со стен, а сражались по-мужски, в рыцарских доспехах!
- И чем же закончилось дело? - спросил Филипп.
- Когда подошли силы графа Раймунда, сарацины были уже отбиты. Графу осталось только отблагодарить сражавшихся женщин за доблесть. А после этого он основал для них рыцарский орден, который получил название Орден Топора – Orden de la Hacha. Видимо, оттого что оборонявшиеся девы действовали, в основном, боевыми топорами.
- Как и наша девица Юдит фон Люстих! - воскликнул Филипп.
- Но и это ещё не всё, - продолжил Вальтер. - Дело в том, что замужним женщинам Ордена Топора были даны одинаковые рыцарские права с их мужьями. Что же касается незамужних - они получили одинаковые права с их отцами и братьями.
- Пресвятая Дева! - снова воскликнул Филипп.
- Да-да, малыш. Это - настоящий рыцарский женский орден, а его опознавательным знаком стало изображение красного топора на тунике!
Вальтер опробовал, как двигаются его руки и ноги, приказал кое-где ослабить ремни, а кое-где - подтянуть. В это время герольды объявили о начале поединка между Теодором фон Зальце и Генрихом фон Ласкерназе.
- Ты приятно удивил меня, брат, - Дитрих фон Альтенбург пригубил вино из кубка. - Я был готов ко всяким неожиданностям, но то, что на турнире будет сражаться женщина, для меня стало сюрпризом! Теперь я понимаю, почему имя рыцаря держалось в секрете!
- Я рад, что доставил тебе удовольствие, брат Дитрих, - ответил Лютер фон Брауншвейг. - Но большей благодарности заслуживает сама милитисса Юдит...
- Кстати, где ты её нашёл? Я что-то слышал о женских рыцарских орденах, но до сих пор не придавал этому значения...
Вместо ответа Великий магистр поднял взгляд вверх.
- Господь послал нам великолепную погоду. Я бы не хотел, чтобы турнир проходил в дождь или снег... А тут, наконец, солнце пробилось сквозь тучи! Не считаешь ли ты, что это - знак свыше?
Действительно, заметно потеплело. Солнце светило радостно и ярко, в небе над Замком кружились крикливые чайки.
- Несомненно, это - добрый знак, - согласился с магистром фон Альтенбург.
- Что же касается орденов с женщинами, то позволю себе напомнить, брат Дитрих, что таковые имеются, например, в Испании. Среди них - Орден Сантьяго, куда издавна принимают дев. Ранее данный Орден служил братством мирян, ведущих монашеский образ жизни. Но они должны были брать в руки оружие и сражаться, защищая Церковь, а также слабых и гонимых. Или Орден Калатрава, куда их принимают уже более ста лет . Кроме того, существует чисто женский орден - Орден Топора, основанный Раймундом Беренжером, графом Барселоны, в честь женщин, отбившихся от сарацин у города Тортоса...
- Господу виднее... Deus nil frustra facit , - пробормотал фон Альтенбург, - А нас ведёт по жизни Вера.
- А Орден Славной Святой Марии ? Поверь, брат, там тоже немало достойных рыцарей в женском образе!
- Но, в Тевтонском ордене?..
- Я решил создать отдельное женское подразделение, куда будут входить женщины-рыцари. Для этого призвал милитисс из других Орденов вступить в Тевтонский! Посмотрим, насколько они проявят себя в грядущих сражениях!
- Но Устав Ордена изначально запрещал женщинам быть его членами...
- Ты прав. В Уставе сказано, что «ни одна женщина не может быть принята в полное служение и братство в Орден, ибо часто храбрость мужей сильно смягчается от близкого общения с женщинами...» Зато им может быть отведена роль сестёр, ухаживающих за больными, убирающих помещения, готовящих еду. Им запрещено жить вместе с братьями, поскольку это... неминуемо приведёт к нарушению рыцарского обета.
Но я задумал создать ударное крыло Ордена, в которое войдут одни рыцари- женщины. И пусть это послужит мужчинам призывом и примером, дабы те проявили высшую доблесть на поле сражения! Разумеется, жить сёстры будут отдельно от братьев, и мы будем следить, чтобы связей, порочащих их высокое звание, не возникло!
Раздался звук рога, означающий начало нового боя. Зрители заволновались, послышались выкрики, поддерживающие поединщиков. Видимо, желая несколько остудить страсти, подул свежий ветер. Висящие на шестах знамёна и штандарты заколыхались, словно живые. Теодор фон Зальце и Генрих фон Ласкерназе, облачённые в доспехи, в плащах с чёрными крестами, заняли свои позиции.
- Да поможет вам Господь! - дал сигнал к бою герольд.
Рыцари пришпорили коней. Вновь задрожала земля под копытами боевых скакунов. Через несколько мгновений послышался звук удара и громкий треск. Обломок копья взвился высоко вверх и, проделав в воздухе дугу, упал под ноги к зрителям, занявшим нижний ярус галереи. Генрих фон Ласкерназе взял другое копьё, ловко перехватил его и, направив в сторону противника, приготовился к атаке. Герольд протрубил в рог. Дитрих фон Альтенбург осенил себя крестом. Всадники вновь сшиблись, и опять послышался треск сломанного копья! На сей раз его пришлось менять Теодору фон Зальце.
Дитрих сделал едва заметный знак виночерпию, и тот быстро наполнил кубки ему и гроссмейстеру Ордена.
- В руках этих рыцарей копья трещат, как прибрежный камыш! - заметил Лютер фон Брауншвейг с довольной улыбкой.
Третья попытка тоже не принесла результатов. Хоть копья и уцелели, но сбить соперника никому не удалось.
- С одной стороны, - вновь заметил магистр, - когда противника вышибают из седла - это красивая и убедительная победа! Но такой бой скоротечен и доставляет мало удовольствия зрителям...
- Любым боем руководит Господь, - вздохнул Дитрих фон Альтенбург. - А скажи мне, брат, откуда у вас появилась эта милитисса?
Сражающиеся рыцари отъехали по своим углам, оставили коней и стали выбирать оружие для пешего боя.
- Это - долгая история, брат Дитрих, - ответил магистр, сделав глоток из кубка. - Она - дочь графа Вернера фон Люстиха, рыцаря из Баварских земель. Её отца подло убили в лесу, когда тот охотился на лося. А потом, когда заботы о замке Репельхауер и окружающие его земли возложили на плечи маленькой девочки, ей в то время, по-моему, было всего четырнадцать, а её мать давно умерла, свои права на все эти владения заявил Фридрих фон Голенштайн Бешеный...
- Бешеный Фриц? - припомнил фон Альтенбург.
- Он самый. Тогда у него была целая армия, и он наводил ужас на баварских феодалов. И вот он подступил к замку Репельхауер и потребовал открыть ворота...
Между тем, схватка продолжилась. Соперники выбрали мечи и приступили к обмену ударами.
- Видимо, старый граф передал дочери кое-какие знания, и чему-то научил, - продолжал рассказ магистр. - Потому что при виде парламентёра она прикинулась испуганным ребёнком, и попросила дать ей денёк подумать. Бешеный проявил милость и позволил своему войску небольшой отдых, в течение которого они разграбили ближайшие деревни. А маленькая Юдит, тем временем, возглавила защиту своего замка! И немедленно приступила к организации обороны. Она собрала всех людей, способных держать оружие, вручила им топоры и серпы, дубины и рогатины, брёвнами укрепила ворота изнутри... И никто не посмел ей перечить! Люди доверили ей свои жизни, и слушались беспрекословно! Во дворе развели костры и стали кипятить смолу. Каждый человек знал своё место на стене, и понимал, что ему предстоит делать...
- Пресвятая Дева... - только и произнёс потрясённый маршал. - Да у неё просто талант полководца!
- Как только истёк срок, данный Бешеным на раздумье, она дерзко ответила, чтобы тот убирался прочь от стен Репельхауера и мчался в сторону Альп, не боясь замочить свой облезлый хвост!
Дитрих не смог сдержать улыбки.
А на ристалище ситуация постоянно менялась. То фон Ласкерназе теснил своего соперника, то фон Зальце перехватывал инициативу. Великий магистр и маршал внимательно следили за боем, иногда комментируя тот или иной выпад. Тем не менее, Лютер Брауншвейгский вполголоса продолжал свой рассказ:
- От этих слов Бешеного едва не хватил удар. Он немедленно приказал штурмовать замок. Вот тут-то и сказалась выучка старого графа и время, данное фон Голенштайном на подготовку к обороне.
- Представляю, какой отпор ждал старого разбойника....
- Ты прав, брат Дитрих. На атакующих сверху посыпались камни, полилась кипящая смола, полетели стрелы и дротики! А когда нападающие полезли на стены, маленькая Юдит в кольчуге и доспехах принялась рубить топором руки цепляющихся за камни разбойников. И руки, и головы тоже... И, глядя на неё, воодушевлялись остальные защитники! Бешеный понёс столь серьёзные потери, что вынужден был убраться подальше от Репельхауера. Ты, конечно, помнишь, позже его поймали и казнили в Мюнхене.
Наконец, фон Зальце сделал обманное движение, Ласкерназе нанёс удар и промахнулся. А Теодор точным ударом поверг противника.
- Воздадим почести обоим рыцарям, проявившим мужество, решительность и умение в этом бою! - зазвучал голос герольда.
Дитрих фон Альтенбург и Лютер Брауншвейгский пригубили кубки.
- А дальше? - поинтересовался маршал. – Как девица пришла в Тевтонский орден?
- Четыре года назад она передала замок и земли баварскому епископству, - ответил тот, - и изъявила желание служить в рыцарском ордене. Для чего прибыла в Мариенбург, и предстала пред очи Вернера фон Орзельна. Правда, сразу пойти ей навстречу не удалось, пришлось решить несколько деликатных вопросов... К слову, за неё просил сам Людвиг IV Баварский и папа Николай V. Она прошла полный курс обучения и только этим летом получила рыцарское звание.
- Да, - протянул маршал, - если спустя годы она всё же решится на замужество, то будущему супругу придётся смириться с тем, что его мнение не будет браться в расчёт...
К началу поединка с Ульрихом фон Кюстом Вальтер, находясь в доспехах, уже «разогрел» мышцы и чувствовал себя под стальными пластинами достаточно удобно. Тем не менее, тяжесть снаряжения давала о себе знать. Будь он в настоящем бою, не стал бы себя так закрывать и лишать свободы движений. Но тут - турнир и его правилам следовало подчиняться.
Слуга Вальтера, Генрих, помог рыцарю усесться на коня, имя которому было Арарат, тот заржал, предвкушая разминку. Тем не менее, стоял спокойно, поскольку был приучен к тому, что рыцарь в доспехах - достаточно неуклюж и, в случае чего, может свалиться наземь.
Герольд протрубил в рог, призывая противников занять свои места. Вальтер фон Кюних принял от оруженосца копьё, и выехал на свою позицию. Отсюда был хорошо виден его соперник - Ульрих фон Кюст, бывалый и опытный воин, мощный боец. Такого вряд ли удастся опрокинуть с одного удара... Зрители шумно приветствовали участников поединка. Но, закрыв забрало, Вальтер удалил из поля своего зрения абсолютное большинство из них. Перед ним был только его соперник.
Один из судей проверил копьё Вальтера, убедился, что наконечник достаточно затуплен, и кивнул головой. Конь рыцаря в нетерпении мотал головой, грыз удила и переступал ногами. Фон Кюних направил копьё на противника.
Наконец, прозвучал сигнал. Шпоры рыцарей ударили в бока боевых коней.
Арарат пошёл резвой рысью. Могучая фигура фон Кюста стремительно приближалась. «Куда целить копьём? В щит – совершенно бесполезно. В броню на груди или в шлем - более предпочтительно, но соперник надёжно прикрыт щитом, украшенным чёрным крестом и фамильным гербом владельца. Разве что в небольшое пространство над щитом, или в самый верхний его краешек...»
Думать некогда... Удар!!!
Копьё фон Кюста скользнуло по щиту Вальтера и задело плечо. Надёжно прикреплённый наплечник спас рыцаря. Но удар был настолько силён, что рыцарь едва удержался в седле и теперь ехал, слегка покачиваясь. Сам он почувствовал, что также не промахнулся, а достаточно сильно задел фон Кюста. Однако его противник тоже был на коне.
- Хорошо! - слышал он чьи-то выкрики. Это - братья рыцари поддерживают его. - Похоже, ты ранил фон Кюста!..
«Неужели?»
Но тот не показывал вида, что с ним что-либо случилось. Он опустил копьё, прицеливаясь в Вальтера, и пригнул голову. Как вдруг... Герольд не успел протрубить в рог, как тело фон Кюста качнулось, и тот начал медленно клониться вправо.
«Неужели, я его действительно ранил?» - мелькнула мысль. В этот момент противник рухнул наземь. Судьи подбежали к упавшему рыцарю.
- Немедленно лекаря! - прозвучал возглас.
Тупой наконечник копья Вальтера задел шею фон Кюста. Хлынула кровь. Возможно, была задета ярёмная жила...
Быстро подбежавшие лекари проворно наложили повязку. Фон Кюст, между тем, был в сознании и утверждал, что ничего страшного с ним не произошло. Немного позже врачи подтвердили: да, ещё немного, и смерть была бы неминуема. Но на сей раз удача улыбнулась рыцарю – рана оказалась отнюдь не смертельной. Раненного фон Кюста уложили на носилки и понесли в шатёр. А в честь победителя затрубили в рог. Ему вручили венок, сплетённый из цветов и дубовых листьев, который он, водрузив на копьё, протянул одной из Прекрасных Дам.
- Ты - славный рыцарь! - прошептала Агна Лиммерштайн ему, и подарила воздушный поцелуй. - Да хранит тебя Господь и Пресвятая Дева Мария!
Маргарита Рихтер добавила:
- Мы переживали за тебя, рыцарь, а сейчас рады твоей победе!
Вальтер фон Кюних принимал поздравления с улыбкой на лице. Он нанёс точно выверенный удар, его рука тверда, и глаз - остёр!
В турнире произошёл небольшой перерыв перед групповыми сражениями. Зрители набросились на вино и закуски, которые торговцы продавали тут же. Рыцарь вошёл в свой шатёр. Сначала он осушил кубок бургундского, затем Генрих принялся разоблачать его. Филипп же отправился в стан поверженного рыцаря договариваться о получении его коня и доспехов в пользу победителя.
И вдруг в шатёр вошла... та самая, милитисса Юдит фон Люстих. Вальтер замер от неожиданности.
- Прекрасный удар! - заявила девица, смело глядя прямо в глаза рыцарю. И протянула ему свою руку.
Тот пожал её, ощутив, что девичья рука - достаточно крепкая.
- Поздравляю с победой, Вальтер фон Кюних! - голос у милитиссы был звонкий, нос слегка вздёрнут, а глаза - два полуденных неба... Её ладонь продолжала удерживать ладонь рыцаря.
- Я молилась за тебя...
Глава 8. Семья Вегнера
Наступил 1334 год от Рождества Христова. Тевтонский орден, обосновавшись на землях бывшей Ульмигании, продолжал развивать свою хозяйственную деятельность. Обрабатывались поля, возводились переправы, велись строительные работы. Затишье в военных действиях, как обычно, привело и к оживлению торговли. А на этих, недавно отвоёванных у пруссов территориях, было чем торговать. Важным предметом купли-продажи являлся янтарь. Купцы из Любека и Брюгге приобретали его у местных «бернштайнгеррен» по шестьдесят бочонков в год. Это ежегодно приносило в казну Ордена немалую прибыль. Кроме янтаря Орден активно торговал зерном. Его он собирал на собственных угодьях, а также получал в качестве налога от крестьян. Иногда у них же и закупал. Зерном Кёнигсберг был обеспечен полностью, а на Запад сбывал его излишки, причём с немалой выгодой для себя. Туда же Орден продавал древесину, которую приобретал в Мазовии. Фландрия нуждалась в воске, его Орден так же добывал на собственных землях и поставлял ей. А вот пряности поступали сюда издалека, сухим путём, и реализовывались торговыми людьми на рынках и в лавках.
Тевтонский орден креп, становился более богатым и могущественным. А под его крылом «мужали» и три города, построенные возле замка Кёнигсберг. Орден своей мощью поддерживал их торговые дела. Но и ему самому требовалось помощь, как городского дворянства, так и обычных бюргеров. И такое содействие положительно влияло на рост и обустройство Альтштадта, Лёбенихта и Кнайпхофа.
Сотрудничество Ордена с высшими слоями городского общества привело к тому, что представители последнего нередко становились орденскими братьями. Так появились рыцари серого плаща и соответствующие должности: гроссшефер, шефер, то есть торговые представители. Кстати, среди последних были не только бюргеры, но и дворяне.
Толстенные и пыльные гроссбухи, в которых вёлся учёт любых торговых сделок, порой, становились ценнее оружия. Все орденские братья, занимавшие определённые должности, ежемесячно представляли Великому магистру отчёты, а раз в год им приходилось держать ответ перед капитулом. Так, мастер Леер ежедневно докладывал хаускомтуру о расходе инструментов и стройматериалов, состоянии скота и людей, занятых на строительстве. А также о том, сколько средств было потрачено на двухразовую кормёжку работников. А уж тот отчитывался перед комтуром и треслером .
Орден продолжал заселять отвоёванные территории выходцами из Германии и других стран Европы. Распахивались земли, рылись каналы, строилось жильё, возводились дамбы и мосты, крутились колёса мельниц. В лесах и на пустошах тоже кипела работа. Там занимались бортничеством, велась добыча древесного угля, дёгтя и железной руды. Всё это было необходимо для роста Ордена и городов, основанных им.
Мастер Леер оглядел место строительство Собора. За несколько месяцев текущего года было сделано немало. В основном, работы велись под землёй – там сооружались подземные ходы и хранилища. И те, и другие обкладывались кирпичом или необработанным камнем. Тайники оборудовали дверьми с хитроумными замками.
А подземные ходы... Один вёл в Королевский замок, другой - в Форштадт, оба - длиной в несколько сотен шагов. Достаточно ли этого для соблюдения безопасности? Не следует ли проложить ответвление дальше, к югу или к западу? Но куда, в лес? Вот если бы там стояла крепость... Хотя, на западе сохранились останки прусского укрепления. Если за него взяться, как следует, можно построить приличную цитадель. А туда уж и провести ход...
Но последний месяц Леер был занят на рытье канала. Ордену понадобился водный путь из Кёнигсберга в Мемель. Для этого необходимо было соединить Прегель с заливом Куриш Хафф, что можно было сделать путём расширения и углубления маленькой речушки Деймы. Поэтому работы в подземельях Собора временно приостановили. А это давало возможность ещё раз продумать новые направления тайных путей спасения.
Начало августа радовало горожан. Погода стояла устойчивая - тёплые дни, почти без дождей. Стада коров и овец каждое утро отправлялись на пастбища. На угодьях Ордена колосилась рожь и пшеница. В этих хозяйствах трудились подённые работники - батраки. Тут же отбывали повинности все прусские крестьяне, находящиеся в подчинении землевладельца. Приближалась уборка урожая, тогда и свободные немцы будут помогать им. Однако это не снимет с них обязанность выполнять общественные работы - строить оборонительные городские сооружения и копать мельничные рвы...
Накануне отмечали старый прусский культовый праздник. Эмма Вегнер вместе с Траппо и его сыновьями с раннего утра окуривали дом полынным дымом, призванным отвести от него зло, затем вымыли полы отваром вербы, позволяющим ослаблять всякое колдовство.
- Шевелитесь, мужчины, - смеясь, командовала хозяйка. - Иначе злые духи проникнут в дом, сколько бы икон вы не повесили на стены!
Эмма, как всякая прусская женщина, знала множество заговоров, простых и сложных, позволяющих очиститься от зла и хворобы. Ещё зимой она приятно удивила членов своей новой семьи: налила в миску родниковой воды, положила в неё кусочек янтаря и произнесла следующее: «Чёрные разговоры, всякие разговоры, всё худое и недоброе вода с меня смоет. Той водой лицо умою, тело очищу, сердце очищу, ум очищу. Да будет так!». Эти же слова Иоганн с Паулем сказали по пятнадцать раз, по количеству полных лет, исполнившихся каждому. Затем воду выставили на окно до утра, а на рассвете сыновья Траппо трижды умылись ею.
Но с той поры прошло полгода. Снег растаял, ручьи утекли в Прегель, на деревьях зашумела листва, на лугах - буйные травы. А в лесах пошли грибы и ягоды.
К празднику семья Траппо выставила на стол множество молочных продуктов - кумыса, сыра, творога и всего, что можно из них приготовить. Древние пруссы утверждали: если ваш стол в этот день будет ломиться от яств, то и весь год вы проживёте в достатке. А уж в противном случае, не серчайте: боги разгневаются на ваше неуважение к ним, и накажут неурожаями, болезнями и прочими напастями.
А ещё через несколько дней близнецам исполнилось по шестнадцать. Это событие семья Вегнеров отметила в семейном кругу, за столом, уставленным яствами, а также с целым бочонком пива. Оба сына Траппо выглядели молодцами - высокие, крепкие, загорелые на летнем солнце. Эмма не могла налюбоваться на своих пасынков.
- В тебя пошли, Траппо, в тебя, - приговаривала она, прижимаясь к плечу мужа.
Сам отец решил сделать сыновьям традиционный мужской подарок - вручить настоящие охотничьи ножи. Его предки, как помнил он, всегда носили на поясе большие ножи. Они частенько могли пригодиться - и на охоте, и в хозяйстве, и в бою. Для того чтобы раздобыть их, мастеровой обратился к знакомым, которые нашли старых умельцев, свято хранящих тайны своего ремесла.
Это были ножи с овальной рукоятью из кости. Их клинки имели односторонний неравномерный свод.
- Осторожно, - предупредил сыновей Траппо, вручая им подарки. - Они чрезвычайно острые. - И добавил: - Такое оружие очень удобно точить, достаточно найти любой камень с ровной поверхностью и приложить к нему нож одной стороной...
Затем он обратил их внимание на «кровосток», который несколько снижал вес клинка, но позволял сохранять его прочность, при этом дол имел и довольно устрашающий вид. Назидательным тоном Траппо отметил:
- Наши праотцы давно заметили: такие детали, как необычная форма клинка, сквозное отверстие в нём или яркий блеск имеют сильное воздействие на врага - приковывают его взгляд и завораживают. Такой нож как бы сам говорит: «Мой хозяин - воин! Он в любой момент может атаковать!» Так что, держите их на виду. И было бы хорошо, коль вас кто-нибудь научил искусству боя на ножах. В жизни пригодится...
Иоганн и Пауль вспомнили, что такой мастер живёт неподалёку, тут же на Кнайпхофе. Это - бывший участник походов в Литву в составе тевтонского войска - Менко Дитер. Он уже довольно стар, но преподать им несколько уроков вполне сможет.
- Вот-вот... И отнесите ему в знак уважения кувшин кумыса. Я знаю, что старый вояка отчего-то недолюбливает пиво.
Вскоре наступил праздник Успения Девы Марии. Все работы, как и предписывает Святая католическая церковь, были прекращены, городской люд вышел на улицы в поисках развлечений. Воздух был свеж, а небо подёрнуто паутинками лёгких облаков, не мешающих, однако, ласковому солнцу заливать своим добрым светом округу. Хоть семья Траппо не забывала старых прусских богов, не пойти в католический храм в такой день они не могли. С утра оделись в чистое и опрятное платье, особенно принарядилась Эмма, стараясь показать людям, что она счастлива в браке с Траппо. Оставили пса сторожить жилище и отправились к Лавочному мосту. Понемногу и их соседи выходили на улицу и направляли свои стопы в сторону Альтштадта, где в церкви Святого Николая должно было состояться праздничное богослужение.
После торжественной мессы прихожане собрались во дворе церкви, где со специально построенного помоста к ним обратился с наставлениями приезжий проповедник отец Христиан. Он призвал пруссов навсегда забыть старых языческих богов, и не гневить Господа. Семейство Траппо, как, впрочем, многие другие христиане из числа пруссов, выслушали страстный призыв священника, но остались при своём мнении.
Уходить из Альтштадта не хотелось. Народу всё прибывало, со всех сторон раздавались весёлые голоса, смех, пение. Постепенно людской поток увлёк Вегнеров в сторону городской площади. Там давали представление жонглёры. Странствующие актёры, в основном, молодые мужчины, хотя среди них находились и достаточно пожилые, старались всевозможными выходками удивить и рассмешить публику. И это им удавалось – изумлённые возгласы и взрывы хохота почти не прекращались. Семейство Траппо остановилось возле демонстрирующих своё искусство трюкачей, причём, мастеровой предупредил своих сыновей о том, чтобы те не считали ворон, а берегли кошели. В это время множество мошенников и воришек сновало в людской толпе.
- Не надо помогать жуликам своим ротозейством: они и без нас не пропадут, - говорил он.
Братья подивились умению странствующих актёров. Одни играли на разных музыкальных инструментах, другие вертели на ножах мячи, перебрасывая их с одного острия на другое. В правой стороне площади показывали марионеток... Вдруг из закрытого пологом шатра к зрителям выпрыгнуло чудовище! Впрочем, испуганные зрители тут же расхохотались - это был переодетый актёр с копной рыжих волос, такой же огненно-рыжей бородой, одетый в немыслимый по размерам костюм и огромные башмаки.
- Смотрите, - привлекла внимание братьев Эмма, - видите, как собачка стоит на задних лапах?
Действительно, небольшая лохматая собачонка в коротких штанишках и бутафорской шляпке уверенно держалась на задних лапах и ловко ловила пастью швыряемые ей из толпы кусочки хлеба.
Потом между двумя столбами протянули длинную верёвку, приставили лестницу и вот, новый выступающий с необыкновенной ловкостью прошёл по верёвке от одного столба к другому. Зрители были в восторге. Особенно они позабавились, когда актёры начали демонстрировать потешные изображения человеческих слабостей: чревоугодия, лени, пьянства, болтливости, трусости...
Братья, их отец и мачеха от души смеялись, глядя, как комично показывают хмельного кузнеца, который, вместо того, чтобы подковать лошадь, прибил подкову к телеге, прихватив при этом свисающий подол платья собственной жены.
- Смотрите, братья, - промолвил Траппо, вытирая слёзы от хохота, - берегитесь вина!
И вдруг... совсем рядом раздался смех, такой звонкий и весёлый, что Иоганн и Пауль мгновенно повернули головы в ту сторону, откуда он послышался. Они увидели несколько человек, одетых в дорогие плащи, стоящих чуть поодаль от простых горожан. Их сопровождали ещё четверо мужчин, одетых попроще - обычные серые сюрко, подпоясанные ремнями, на которых висели кинжалы.
Стало понятно: на веселье пришли и высокопоставленные особы, а именно - рыцари со своими слугами. И среди них... та самая милитисса! Светлые волосы, чуть прищуренный взгляд и такая милая улыбка...
- Смотри, Пауль...
- Вижу... Это она, Юдит фон Люстих!
- Что она здесь делает?
- То же, что и мы. Веселится.
Иоганн сжал руку Паулю и тот ответил тем же.
- Что приуныли, братцы? - спросил Траппо, заметив напряжённые лица сыновей. Потом перехватил их взгляд.
- Вы что, олухи! Перестаньте глазеть на девицу! Она хоть и баба, но - рыцарь!
- Пойдёмте, - потянула за руку Траппо Эмма. - Послушаем песни! Ближе к реке расположились музыканты!
И вся четвёрка медленно побрела к Прегелю. Небо над городом было по-прежнему малооблачным. В вышине носились стрижи. Своим задорным посвистом они как бы заставляли устремиться ввысь и людские души. А тут, внизу была несколько иная музыка - она призывала человека оставаться на земле и предаться мирским удовольствиям.
Видимо, музыканты и жонглёры были из одной большой компании, странствующей по городам. Потому что одни играли на своих инструментах, другие тут же давали представления под эту музыку. Здесь звучали и трубы, и рога, и свирели, и флейты. Но все они странным образом попадали в ритм, и выводили одну весёлую мелодию. Мелодию, родившуюся где-то в далёкой-далёкой стране...
Потом представление прервалось, и один из менестрелей затянул старинную песню. Он пел на малопонятном языке, в котором присутствовали и отдельные немецкие слова. Братья, как и все зрители, сумели уловить смысл песни: о любви бедной девушки к высокородному господину... Затем, следуя течению толпы, Траппо, Эмма, Пауль и Иоганн побрели дальше, ближе к Шлосстайху. Там, на западной стороне пруда находилась расчищенная площадка, где проходили соревнования по стрельбе из лука. А чуть подальше состязались борцы.
Под липы возле дороги торговцы выкатили бочки. В одних было вино, в других - пиво. Некоторые горожане тут же обступили деревянные ёмкости, со смехом и шутками, начав утолять жажду. День и впрямь выдался жарким. Довольная прогулкой Эмма дозволила мужчинам отведать тёмного альтштадского пива.
- Только пива, и то - понемногу! - предупредила она. - Пьяные будут ночевать на улице!
Приз для победителя в стрельбе был роскошным - молодая упитанная тёлка. Ради такого подарка многие пытались рискнуть несколькими монетами. Мишенью служило яблоко, лежащее на маленьком блюдечке, которое было установлено на шесте, высотой в четыре локтя.
Расстояние до мишени составляло не менее сотни шагов. На таком удалении яблоко различить было нелегко. А для того, чтобы попасть в него, следовало быть настоящим умельцем. Позади шеста с яблоком находился щит, в который вонзались стрелы, пролетевшие мимо цели. Их торчало уже с десяток.
- Ну, кто смелый? - призывал человек в пёстром костюме, на груди которого красовалась лилия - символ, олицетворяющий Пресвятую Деву Марию, покровительницу Тевтонского ордена. - У кого в хозяйстве не хватает коровы? Тогда попытайте счастья! Всего за два крейцера! Выбирайте лук, который удобен для вас, и пускайте стрелы! Только не забывайте, что целью служит яблоко на шесте, а не доски, что позади него!
Зрители смеялись и громко обсуждали каждого участника соревнований, отважившегося испытать удачу, особенно, его меткость.
- Нам нужна корова? - спросила Эмма у мужа и хитро улыбнулась.
- Нет, - ответил Траппо. - Зачем она нам? У нас есть добрейший пёс, а молоко мы купим на рынке!
- Жаль, что я никудышный стрелок из лука, - с досадой произнёс Иоганн. - А то бы обязательно попробовал!
Вегнеры провели здесь довольно много времени. Уж очень было интересно. Затем они подошли к борцам. Соревнование проходило на площадке, посыпанной речным песком. Зрителей здесь скопилось достаточно много. Двое мужчин, с довольно большими животами, могучими руками и бычьими шеями старались повалить соперника и придавить его лопатками к земле. Лица их раскраснелись, пот лил градом.
- Первый боец - кнехт из войска Тевтонского ордена Петер Хольц! - объявил герольд. - Второй - портовый грузчик Хельмут Вааген! Оба они - опытные бойцы, не раз побеждавшие в подобных состязаниях!
Зрители оживлённо обсуждали ход борьбы, тут же начали делать ставки...
Наконец, Петер Хольц ухватился за пояс соперника, приподнял того и, резко крутанувшись, бросил оземь. Толпа возликовала.
- Браво, кнехт! - вдруг из общего шума выделился звонкий женский голос. - Наверное, и в бою от тебя будет толк...
Братья мгновенно среагировали на этот голос, и опять узрели светловолосую валькирию, которую сопровождал, несомненно, рыцарь в плаще и с коротким мечом на поясе.
Взгляды юношей снова были прикованы к молодой милитиссе, которая, хоть была вооружена и недосягаема для них по своему статусу, но являлась милой и симпатичной девушкой. Подувший ветер слегка распахнул полы её плаща... и сердца молодых людей забились сильнее...