Накануне.
Тимофей включил люминесцентную лампу над столом, на котором лежала бесчувственная девушка, и внимательно посмотрел на испытуемую. Давненько в его лаборатории не было людей... ну, то есть, конечно, кроме него самого: Тимофей искренне считал, что еще не растерял остатки человеческих качеств на своей безумной работе, хотя, впрочем, не так много их требовалось в его профессии. Клиенты как раз предпочитали иметь дело с его по-машинному холодной, точной и расчетливой частью. И он берег ее, как зеницу ока: отношений с женщинами не заводил, алкоголь не употреблял, в азартные игры не играл, ибо бизнес его - если это можно так назвать - был исключительно доходным, но требовал ювелирной точности и высокой концентрации. Поэтому он и был ни разу не женат в свои 35 и вел исключительно скучную жизнь среди своих колб и пробирок.
Девушка на столе была красива - она была привлекательна не только той юной прелестью, что сглаживает будущие углы в женской внешности, но лицо ее хранило следы чего-то неуловимо прекрасного, что Тимофей, будь он чуточку чувствительнее, назвал бы одухотворенностью - впрочем, он ведь еще не видел ее глаз. Проверяя ее пульс, давление, реакцию зрачков и прочие параметры, он в тысячный раз думал о том, зачем он взялся за эту работу. Работа с подопытным человеком - это ведь совсем не то, чем он обычно занимался, другой уровень ответственности. Эти молодые ребята - чем они его заманили? Ведь не этим же своим безумным блеском в глазах: он никогда не заражался чужим энтузиазмом. И не деньгами: бюджет для таких исследований был более чем скромным. Тема эксперимента тоже не вдохновляла: создание нетривиального робота для интимных отношений - с тонкой женской психикой и нелинейным поведением - на кой черт он сдался? Чтобы эта ржавая железяка еще и нервы трепала - с этим прекрасно справляются живые женщины. А вот задача - изобрести нейротоксин, который мог стирать определенные разделы памяти - надо было себе признаться: эти ребята поймали Тимофея в сети его собственной профессиональной гордости. Они хотят непременно снимать нейроданные с живой девушки, да не абы какой, а исключительно привлекательной, с их личной точки зрения. Девушку они нашли, а подход к ней - нет, и возник у них безумный план: стереть ей часть памяти - ту, где помещаются ее близкие отношения - а потом использовать, как подопытную крысу. Сказать, что план рискованный - это ничего не сказать: допущение верхом на предположении и погоняет слепой верой в удачу. Обычно Тимофей не брался за такие дела, но сама задача... нейротоксин, стирающий память... у него даже были кое-какие наработки в этой области - и соблазн оказался слишком велик. Он потребовал месяц на разработку и эксперименты с мышами, и еще месяц - тестирование непосредственно на модели - и вот сегодня после обеда они привезли ее, без сознания, в большом ящике, похожем на гроб. Девушка спала безмятежным сном и совершенно никак не реагировала ни на какие манипуляции. Тимофей зачем-то потрогал ее волосы - мягкие и гладкие, нежного каштанового оттенка - а потом протер ее вену одноразовой проспиртованной салфеткой и ввел первую дозу препарата с рабочим названием "Демеморин".
День 1.
Когда она проснулась, вокруг было светло. Она лежала на белой постели, укрытая белым одеялом, и видела вокруг только белые стены и белые занавески. Она осторожно приподнялась и села на постели - голова отчаянно кружилась, а вместо мыслей там стоял непроглядный туман. Первые несколько минут она не могла даже сформулировать ни одного вопроса, но потом один все же возник из небытия:
- Кто я? - сказала она вслух и отчего-то испугалась звука собственного голоса, потому что напрочь не помнила, каким он должен быть.
Она медленно откинула одеяло и стала рассматривать себя. Кое-что стало проясняться: она женщина, вроде бы молодая и, кажется, здоровая. Одета во что-то большое, белое и бесформенное. Она попыталась встать - это получилось не сразу: снова закружилась голова, а руки и ноги плохо слушались, словно вместо мышц кто-то набил их ватой. Однако после нескольких попыток она все же приняла вертикальное положение, потом сделала шаг, чуть не упала, но успела дотянуться до стены и, осторожно ступая, стала двигаться вдоль нее. И тут она наткулась на ручку - это слово всплыло в голове само, определенно это была ручка... Она взялась за нее непослушной рукой, подергала, а потом случайно повернула - и открылась дверь. За дверью было уже не так бело - даже, можно сказать, совсем темно, если не считать света, лившегося из открытой ею двери. Это был коридор - да-да, коридор, кажется, так это называется... Она пошла дальше, сама не зная, что влечет ее, но оставаться на месте она не могла. Ноги слушались ее все лучше, и через несколько шагов она смогла оторвать одну руку от стены, а потом и вторую. Она встречала другие двери и ручки, но они не поворачивались и не открывались. Коридор повернул направо - и она вышла в большое помещение, обставленное мебелью. Она долго стояла у входа и осматривалась, а потом услышала голос:
- Черт побери, совсем не подумал тебя запереть! - воскликнул он так неожиданно, что она чуть не подпрыгнула. Она повертела головой в поисках источника голоса, и вдруг увидела человека - мужчину. Он был довольно высок ростом, строен, с правильными чертами мрачного лица, обрамленного иссиня-черными волосами и бородой и перечеркнутого такими же усами. Одет он был в штаны и футболку.
- Кто вы? - с трудом проговорила она, справившись с первым изумлением от этой встречи.
- Меня зовут Тимофей, - представился мужчина, медленно приближаясь и зачем-то вытягивая вперед руку. - Я твой троюродный брат и лечащий врач по совместительству. Ты не помнишь меня? - спросил он и испытующе посмотрел на нее.
Она какое-то время сосредоточенно разглядывала лицо Тимофея, но потом сокрушенно покачала головой.
- Это нормально, - вздохнул он как будто с облегчением. - Ты попала в аварию и у тебя амнезия.
- Я?! В аварию? - изумленно переспросила она и зачем-то посмотрела на свои руки.
- Да, - спокойно кивнул Тимофей. - Невропатолог в больнице сказал, что память может вернуться, но тебе нужен покой, поэтому семья решила поселить тебя у меня: я врач и живу один...
Она прервала его пространную речь взмахом руки:
- Почему у меня нет следов аварии?
- Следов аварии? - переспросил Тимофей, глупо хлопая своими темными глазами.
- Я осматривала себя, - принялась объяснять она, - у меня нет ни одного синяка или ссадины.
На лице Тимофея отразилось недовольство:
- Ты ударилась только головой, - ответил он сухо.
Она помолчала, обдумывая эту информацию.
- Как меня зовут? - спросила она наконец.
- Ксюша, - ответил Тимофей. - Пойдем, я покормлю тебя завтраком.
Он привел ее на белоснежную кухню, сиявшую чистотой.
- Что ты любишь есть на завтрак? - поинтересовался Тимофей все с тем же испытующим выражением лица.
- Понятия не имею, - пожала плечами Ксюша. Как странно было ассоциировать себя с этим незнакомым именем!
- Тогда я приготовлю как себе, - пожал плечами Тимофей и стал доставать из холодильника и из шкафов продукты: яйца, бекон, молоко, творог, хлеб, бананы, какую-то коричневую баночку.
- Что это? - заинтересовалась Ксюша.
- Это что-то, что можно есть по чуть-чуть и только после нормальной еды, - усмехнулся Тимофей. - Шоколадная паста.
Пока он возился с яичницей, Ксюша улучила момент, потихоньку стащила коричневую баночку, открыла ее и зацепила пальцем немного липкой коричневой гущи. Она оказалась такой вкусной, что из глубины ксюшиной души вырвался стон наслаждения. Тимофей тут же обернулся и нахмурился:
- Так ты непослушная! - он грубо вырвал из ее руки баночку, закрутил обратно крышку и спрятал в шкаф.
Ксюша виновато потупилась.
- Это очень вкусно, - сказала она тихо.
- Я знаю, - кивнул Тимофей. - Для тебя купил.
- Я раньше любила? - с какой-то детской радостью уточнила Ксюша: ей было приятно, словно она получила весточку из своего прошлого, покрытого темной пеленой.
- Понятия не имею, - беспардонно разрушил ее надежду Тимофей. - Просто все женщины и дети ее любят, а ты как раз и то, и другое.
- Я ребенок? - удивилась Ксюша. Из самоосмотра она сделала вывод, что она уже вполне взрослая.
- По моим меркам - да, - пожал плечом Тимофей.
- Сколько мне лет? - уточнила Ксюша.
- Двадцать три, кажется.
- Ну, это уже не ребенок..!
- Это как посмотреть, - пробормотал сквозь зубы Тимофей и принялся раскладывать яичницу по тарелкам.
Ксюша посмотрела на произведение его поварского исскуства с сомнением. Отломила вилкой маленький кусочек, положила в рот, скривилась.
- То есть, ты бы предпочла жить на шоколадной пасте, да? - усмехнулся Тимофей.
Ксюша виновато посмотрела на него и покачала головой:
- Извини, но я не смогу это съесть. Я уже чувствую, что мне плохо...
- Какие нежности... - угрюмо пробормотал Тимофей, но спорить не стал. Дал ей пиалку для творога, она порезала туда банан и с удовольствием подкрепилась.
После завтрака доктор проверял у своей троюродной сестры-пациентки рефлексы: светил фонариком в глаз, просил дотронуться до носа с закрытыми глазами и многое другое. Когда проверяли коленный рефлекс, то Тимофей сначала не мог найти точку на ноге - раза три ударил не туда - а потом встал так, что подскочившая вверх ступня пнула его прямо по голени. Доктор взвыл, а Ксюша долго заливисто смеялась, пока не успокоилась, после чего весело спросила:
- А что ты за доктор, Тим? Можно же мне называть тебя так? А то Тимофей - это очень длинно.
- Называй как хочешь, - недовольно буркнул доктор, потирая ушибленную голень. - Я фармацевт.
- Что ж, - усмехнулась Ксюша, - надеюсь, фармацевт из тебя лучше, чем невропатолог.
- Можешь быть спокойна, - с мрачной миной ответил Тимофей и стал собирать инструмент в саквояж.
Он дал ей несколько детских книжек с картинками, запер в комнате и ушел в лабораторию. Ему нужно было отдохнуть от ее общества, собраться с мыслями.
Итак, препарат работает отлично, память стерта, затронуты, конечно, и лишние участки, но они быстро восстанавливаются. Беспокоило только одно: возможно, что и те участки, которые нужно затереть, тоже скоро вернутся в строй. С нее нельзя спускать глаз ни на минуту! Поэтому Тимофей установил в ее палате камеру, хотя это и противоречило его этике. Но тут дело серьезное, куда серьезнее, чем его обычные заказы, так что если он ненароком увидит какую-нибудь обнаженную часть женского тела, то это будет не так страшно, как если пропустит момент восстановления части ее памяти. Ни минуты покоя, целый месяц! Тимофей снова усомнился в удачности этой затеи, а эти придурки еще привезли ее без единой вещи! Ни одежды, ни предметов гигиены - ничего! Ему пришлось потратить битых два часа, чтобы найти и выбрать ей шампунь, расческу, прокладки трех видов и прочую дребедень - и заказать это все с доставкой на дом. Ксюша успела задремать над книгой, проснуться и начать стучать в дверь, призывая своего псевдо-брата. Тьфу ты! До работы над препаратом он даже не добрался, пришлось идти открывать пациентку.
- Я хочу наружу, - с порога заявила она. - В смысле, на улицу.
Тимофей покачал головой:
- Тебе нельзя туда, слишком велик стресс, непредсказуемые последствия.
- Сколько же я должна просидеть взаперти? - упершись кулаками в бока, осведомилась Ксюша.
- Не знаю, - пожал плечами Тимофей. - Может, месяц, может, больше - я определю это по твоему самочувствию.
Ксюша нахмурилась:
- Ты же фармацевт!
- Я учился на медицинском.
- Ты даже коленный рефлекс проверить не можешь!
- Тебе нельзя на улицу и точка! - вспылил Тимофей, с отчаянием думая о том, что весь этот эксперимент - сплошная глупость от начала до конца. Характер не сотрешь, а сотрешь - так нечего будет считывать для искусственного интеллекта, но они явно не смогут провести здесь вдвоем целый месяц, а уж горе-экспериментаторам и вовсе ничего не светит.
От последней его фразы в глазах девушки заблестели слезы:
- Я не смогу просидеть в помещении месяц, - тихо сказала она. - Я с ума сойду...
- Ты привыкнешь, - дрожащим голосом принялся успокаивать ее Тимофей, испуганный видом ее слез. - А если не привыкнешь, мы вернемся к этому разговору через какое-то время.
Ксюша послушно кивнула, и у Тимофея отлегло от сердца: за несколько дней он подготовит следующее поколение "Демеморина" - более чистое и более точно отвечающее запросам эксперимента.
- Как твое чтение? - спросил Тимофей, водя молоточком перед лицом пациентки.
Не отрывая от него взгляда, она спокойно ответила:
- Сначала не получалось ничего прочитать: буквы разбегались в разные стороны. Промучилась, наверно, полчаса. Потом стала смотреть картинки... а потом случайно захватила краем глаза слово: "пароход" - обрадовалась, как дитя, - она нежно засмеялась, и Тимофей внутренне похвалил себя за реакцию на этот смех - звонкий и мелодичный, как серебряный колокольчик.
Он ведь сразу понял, что Ксюша красива, еще когда только увидел ее в бессознательном состоянии, а с открытыми глазами она оказалась настоящим чудом - понятно теперь, почему его заказчики выбрали ее. Конечно, формально внешность не имеет значения для их эксперимента: снимать с нее они собираются только внутреннюю информацию - мысли, реакции, эмоции и так далее, но на самом деле красота (или некрасота) играет в психике девушки одну из ключевых ролей - это ясно любому здравомыслящему человеку. Например, красивая женщина более уверена в себе, нежели некрасивая, но в то же время и требовательна к окружающим - и все эти вместе взятые черты создают определенный характер, который мужчина идентифицирует как характер привлекательной женщины. Однако вся эта свистопляска таила в себе одну большую опасность: сами исследователи рисковали увлечься подопытной, так как она была на редкость приятной во всех отношениях. Даже ее капризность, непослушание, своенравие казались милыми, благодаря ее миловидной внешности. Но, как известно, предупрежден значит вооружен, и благодаря своей привычной предусмотрительности, Тимофей заранее подготовил свою психику ко встрече с подопытной. Он настроил себя так, чтобы видеть в ней только пациентку: только рефлексы, физиологические и психологические реакции, только научное наблюдение. И теперь Тимофей воспринимал ее серебристый смех, лучезарную улыбку, детские ужимки и прочее как качества испытуемого материала - не более того. Это было несложно: за столько лет затворничества он совершенно отвык от общения с женщинами и, кажется, потерял к ним интерес.
- Ну а потом понеслось, - продолжала Ксюша, не подозревая о его размышлениях и чувствах. - Одно знакомое слово, другое, третье... словно я в хаосе букв начала видеть маленькие островки гармоничных сочетаний. В конце концов смогла прочтитать пару простых предложений...
- Это хорошо, - задумчиво пробормотал Тимофей, на самом деле, разумеется, совсем так не считая. Мозговая деятельность восстанавливается слишком быстро! Надо поторопиться со второй инъекцией...
- А потом я почувствовала, что устала, - со вздохом добавила девушка. - И уснула.
- Это абсолютно нормально, - скупо подбодрил ее Тимофей, отвернулся к компьютеру и стал записывать результаты наблюдений, как вдруг почувствовал приближение тепла сзади. Резко обернулся - Ксюша заглядывала в экран через его плечо.
- Нельзя! - пожалуй, слишком нервно вскрикнул он, взял ее за плечи и подтолкнул к выходу из кабинета.
- Что такое секретное от меня ты там пишешь? - удивилась Ксюша.
- Это история болезни, - с плохо скрываемым раздражением объяснил Тимофей. - Тебе не надо ее читать, по крайней мере сейчас.
- Я больна? - приподняла брови девушка.
- У тебя амнезия, забыла? - напомнил Тимофей.
- Каламбур получился, - усмехнулась Ксюша. - Но я думала, что амнезия - это не болезнь, а просто временное состояние.
- И все же его нельзя назвать здоровым, - не сдавался Тимофей.
Ксюша вздохнула:
- Я хочу есть, - сказала она.
- Сейчас я закажу обед, - кивнул Тимофей.
- Может быть, я что-нибудь приготовлю? - предложила Ксюша.
- А ты помнишь, как готовить? - удивился Тимофей.
Девушка пожала плечами:
- Не знаю, но можно попробовать. Если я увижу продукты и приборы, может быть...
- Не надо, - перебил ее Тимофей. Еще неизвестно, что за блок воспоминаний может всплыть вместе с кулинарией!
Он заказал в доставке полноценный обед: первое, второе и булочку - все было очень вкусным, но Ксюша поела только немного супа, а от остального отказалась. Было заметно, что она хандрит. Тимофей подумал, что интимная кукла с такой модели выйдет довольно тоскливой. Женщине, оказывается, нужен целый мир, чтобы чувствовать себя счастливой... После обеда он включил ей на телевизоре канал Animal Planet и ушел в лабораторию поработать над демеморином. Ксюша, конечно, вскоре уснула перед ящиком, а когда проснулась примерно через час, то им как раз привезли женские вещи и девушка с энтузиазмом принялась их разбирать. Тимофей время от времени посматривал в камеру наблюдения: Ксюша то с радостным оживлением бросалась на новый предмет, то замирала в недоумении, пыталась читать инструкцию, расстраивалась, какое-то время сидела в задумчивости, а потом принималась за следующий - и вся процедура повторялась по кругу. Вела она себя по-детски непосредственно, и это было довольно мило, но то ли это, что нужно для возложенной на нее задачи - большой вопрос.
Ксюша чувствовала себя удрученной: большинство вещей, принесенных ей Тимофеем, было ей незнакомо. Сам брат-доктор тоже не вызывал у нее ни малейших чувств или воспомнаний, и, похоже, ее также воспринимал только как пациентку. Она оказалась, словно остров от континента, отрезана от своих близких людей и отдана во власть холодного, отчужденного человека, непонятно с какой целью. На периферии сознания мелькали даже сомнения в том, говорит ли ей правду этот незнакомый мужчина, но для ее измученного неизвестностью ума это были слишком тяжелые размышления. Ну пусть он лжет - лжет во всем, и она не сестра ему, а лишена памяти нарочно и находится здесь с неизвестной ей целью - что тогда? Даже если она сможет сбежать, куда она пойдет? Она не помнит абсолютно ничего: откуда она, кто ее родные, к кому обратиться за помощью... этот мрачный чужой мужчина - ее единственная связь с миром. И он заботится о ней: кормит, покупает ей вещи, следит за ее здоровьем... очевидно, для него важно, чтобы с ней все было в порядке. Надо попытаться сблизиться с ним во что бы то ни стало, вызвать у него симпатию - это единственный способ разобраться, что к чему...
Однако проникаться к ней какими-либо чувствами названный родственник явно не спешил. Держался отстраненно, а если улыбался, то "дежурно". Ксюша чувствовала, что требовать и давить нельзя - надо действовать мягко, потихоньку. И она смирилась. Смирилась внешне и постаралась смириться внутренне. Надо все принимать за чистую монету, слушаться во всем и быть оптимисткой - так ей подсказывала интуиция и какое-то шестое чувство.
Тимофей разрешил ей попытаться приготовить ужин и даже нашел для нее обучающее видео в интернете, но блюдо оказалось слишком сложным, она буквально потерялась от обилия ингредиентов, у каждого из которых была своя дозировка, вкус, цвет, запах... Ксюша принялась искать другие видео-рецепты, но Тимофей не выдержал ожидания и снова заказал еду в доставке. Она покорно съела все, что он положил ей в тарелку, улыбнулась, поблагодарила, сказала, что устала. Доктор проводил ее в комнату, которая уже начала казаться ей темницей, запер и ушел.
Зачем он закрывает ее на замок? Боится, что она сбежит? Но она ведь не разум потеряла, а только память... Ксюша взяла в руки ночную сорочку тонкой ткани и большого размера, задумчиво посмотрела на нее. Ей нужен ключ к доверию Тимофея... как найти его, когда в голове такая темнота? Ксюша переоделась и легла в постель. Спать не хотелось, и она принялась думать. Занятие это было низкоэффективное: в голове даже при максимальном напряжении всплывали только эпизоды сегодняшнего дня, а все, что было до этого, мерцало на периферии сознания смутными тенями. Тогда Ксюша сосредоточилась на образе единственного известного ей человека. Тимофей. Строгий, суровый, неприветливый мужчина. Какая все-таки странная идея - оставить девушку, лишенную памяти, под присмотром подобной личности! Но об этом думать было бесполезно, это было не в ее власти. Ей нужна тактика, которая поможет ей манипулировать фармацевтом, и это должно быть что-то простое. Ксюша призвала на помощь всю свою наблюдательность и попыталась вспомнить, что вызывает у Тимофея какие-нибудь чувства. Например, он сердился, когда она не слушалась и высказывала собственную волю, отличную от его. Что ж, надо попробовать быть покорной - возможно, это ему понравится. А потом начать высказывать разные просьбы и внимательно следить за его реакцией. Что могло бы быть ему приятно? Черт его знает... мужчины, мужчины, что нравится мужчинам..? Ох, как же тяжело блуждать по темной комнате... и даже нет бумаги и ручки, чтобы записывать мысли, приходящие в голову. Хотя как она будет записывать, если даже читать толком не может? А впрочем, лиха беда начала...
День 2.
Накануне Тимофей допоздна просидел в лаборатории над демеморином и потому с большим трудом встал в 8 утра. Первым делом посмотрел на экран, куда передавался сигнал с камеры в ксюшиной комнате. Девушка сидела на заправленной постели в неестественно прямой позе, аккуратно одетая и причесанная. Внутренне посетовав на свою излишнюю сонливость, он быстро пошел к ней и отпер дверь. Тимофей ожидал целой бури возмущения, жалоб и требований, чтобы он перестал ее закрывать, но Ксюша лишь приветливо улыбнулась ему и сказала:
- Доброе утро! Как хорошо, что ты пришел, Тим! Я уже начала скучать...
Он внутренне подивился такому повороту событий, но вслух лишь похвалил ее за удачно выбранный наряд. На ней был белоснежный сарафан, украшенный кружевами - вещь не по сезону, но ведь она не выходит на улицу, а как этот наряд подчеркивал ее молодость, красоту, изящную фигуру..!
На завтрак Ксюша снова поела творог и выпила немного йогурта, а потом вдруг попросила ручку и бумагу.
- Что ты хочешь записывать? - удивился Тимофей.
- Я сама пока не знаю, - пожала плечами Ксюша. - Просто мне хочется иметь возможность запечатлеть что-нибудь на бумаге.
Это могло иметь непредсказуемые последствия. С одной стороны, Тимофей знал, что записывание как правило негативно влияет на кратковременную память, но ведь в случае Ксюши речь шла не о запоминании, а о воспоминании, и эффект мог быть обратным. Но отказать он ей не мог: и так вокруг нее слишком много подозрительного, а ему необходимо ее доверие, чтобы продолжать эксперимент. И он покорился - выдал ей блокнот, ручку, карандаш и даже фломастеры и усадил за письменный стол в своем кабинете, а сам сделал вид, будто работает за компьютером. Он и в самом деле принялся вносить заметки в историю "болезни", однако, регулярно бросая любопытные взгляды на свою подопечную и ее творчество. К его удивлению, Ксюша не писала, а рисовала, правда, нечто непонятное.
- Что это? - не выдержав, поинтересовался Тимофей.
Ксюша пожала плечами:
- Я не знаю, пока просто вожу карандашом по бумаге...
Тимофей усмехнулся: она ведет себя, как маленький ребенок, впервые нашедший предмет, который оставляет след на поверхности. Он совсем перестал следить за ее движениями и через некоторое время ее голос вырвал его из глубокой погруженности в работу:
- Рука онемела! - пожаловалась Ксюша, причем звук шел вовсе не спереди от Тимофея, где она только что сидела, а откуда-то сзади и сбоку.
Он вздрогнул и оглянулся - девушка стояла совсем рядом с ним и протягивала ему свою тонкую ручку с белоснежной, гладкой кожей. Тимофей взял ее ладонь, слегка потер пальцами, испытывая странное, непривычное ощущение от этого прикосновения, и тихо пробормотал:
- Это с непривычки.
- Значит, я редко писала... в своей прошлой жизни! - с интересом воскликнула Ксюша.
Тимофей выпустил ее руку, повернулся обратно к экрану.
- Наверно, - буркнул он. - Сейчас никто много не пишет: все печатают.
- А... чем я занималась? - робко спросила Ксюша. - Где училась или кем работала? Почему ты совсем ничего не рассказываешь мне о моей жизни?
Тимофей раздраженно ответил:
- Я мало знал тебя... и потом, ты должна вспомнить все сама!
Он был недоволен собой: нельзя давать волю эмоциям, это только работа! Девушка отреагировала странно: настаивать и истерить не стала, слегка отпрянула, но потом перестроилась и спросила все тем же дружелюбным тоном:
- А можно мне тогда узнать о тебе?
- Что узнать? - нахмурился Тимофей.
- Ну, я подумала, мы с тобой живем вдвоем, ты так заботишься обо мне и к тому же приходишься мне родственником... а я совсем ничего о тебе не знаю.
Тимофей на секунду смутился: такого поворота он не ожидал, но вреда в ее любопытстве не усмотрел.
- Что именно ты хочешь узнать?
- Ну например, сколько тебе лет?
- Тридцать пять, - честно ответил Тимофей. К чему скрывать?
- Где ты учился?
- Здесь, в Москве, в мед. университете имени Сеченова.
- Ты работаешь по специальности?
- Да.
- Но ведь ты все время дома...
- Я работаю прямо здесь, я частный фармацевт.
- У тебя тут есть комната для изготовления лекарств? - глаза ее округлились.
Тимофей подумал, что ей не нужно столько знать, однако отступать было поздно.
- Да, но не надейся туда попасть.
- Я и сама побоялась бы входить, - улыбнулась Ксюша.
- Почему?
- Ты ведь наверняка держишь там бутылки со страшными болезнями, от которых придумываешь лекарства...
Это простое и вполне разумное предположение произвело на Тимофея потрясающий эффект - его словно окатили ведром холодной воды. Она уверена, что он сражается на светлой стороне. Ну и что? Какая ему разница, что она обо всем этом думает? Будто он не пережил, не передумал и не решил все это давным-давно у себя внутри тысячу раз! И все же как тяжело и неприятно что-то сжалось в груди...
- Разумеется, - холодно ответил он. - Кроме того, дверь туда бронированная и открыть ее могу только я.
- А у тебя тут еще кто-то живет?
- Нет. Думаю, ты бы уже заметила.
- Да, но... кто же наводит этот идеальный порядок? Неужели ты сам?
- Ах, это... это Жанна Арефьевна, моя горничная. Она приходит 2-3 раза в неделю.
- И когда она теперь придет? - загорелась любопытством Ксюша.
- Ээ, видимо, завтра, - неопределенно пожал плечами Тимофей.
На самом деле, он, конечно, знал, что Жанна придет сегодня ночью. Это была на редкость неразговорчивая особа лет пятидесяти, сухая и шустрая. За все 5 лет, что она у него убирала, она не задала ни одного вопроса, и если бы она не здоровалась и не прощалась с ним, он даже подумал бы, что она глухонемая. До нее была, хоть и более приветливая, но тоже довольно аккуратная и деликатная уборщица, уроженка Таджикистана, но ее департировали на родину, по крайней мере так сказал владелец агентства по найму домашнего персонала Рустам Ибрагимович - очень надежный и проверенный человек, с которым Тимофея связывали долгие годы взаимовыгодного сотрудничества.
Жанна вряд ли стала бы болтать с Ксюшей о жизни или расспрашивать о ней Тимофея, но к чему лишние контакты?
- Ты родился в Москве? - продолжила допрос Ксюша.
- Нет, я родом из провинции.
- Из какой?
- А какие ты знаешь?
Ксюша задумалась.
- П-простоквашино - это провинция? - наконец выдавила она.
Тимофей не выдержал и расхохотался:
- Нет, это выдуманная деревня, про которую ты вчера читала в книжке.
- Оказывается, ты умеешь смеяться! - восхитилась Ксюша, и Тимофей смутился. А девушка продолжила: - Тебе очень идет улыбка. Почему ты так редко улыбаешься?
Тимофей окончательно смешался, чувствуя, что заливается краской, как школьник, и отвернулся.
- Мне надо работать... хм... иди-ка почитай пока.
- И ты даже не запрешь меня на замок? - удивилась Ксюша.
- Куда ты денешься с подводной лодки! - фыркнул Тимофей, не глядя на нее и с нетерпением ожидая, когда же она покинет кабинет, что она незамедлительно и сделала.
На самом деле, это была чистая правда: Ксюша не сможет выйти из квартиры, а лабораторию и кабинет он запирал так, что без него никто не мог туда проникнуть. Остальные же помещения не представляли опасности для подопытной. В первый день он решил, что ей не стоит разгуливать по ним в одиночестве, потому что неизвестно, какая часть мозга и насколько сильно затронута демеморином, но теперь - очевидно, что девушка полностью в себе и не помнит практически лишь то, что ей не нужно помнить. Все эти соображения Тимофей прокручивал в своей голове, чтобы объяснить себе, отчего же он все-таки не запер ее сейчас. На самом же деле ему просто хотелось поскорее избавиться от ее общества, ибо с ним явно творилось что-то неладное. От слов этой девушки его бросало то в жар, то в холод, то в какую-то постыдную дрожь. Предположить, что она хоть капельку ему нравится как женщина, было просто смешно: он ведь взрослый мужчина, а не мальчишка какой-нибудь, к тому же настоящий профессионал... нет, тут что-то другое, и что бы это ни было, ему совершенно необходимо справиться с этим как можно скорее: для этого эксперимента необходим трезвый ум и ясный разум.
От этих мыслей разболелась голова, и, отложив "бумажную" работу, Тимофей выключил компьютер, запер кабинет и направился в лабораторию. Проходя через гостиную, он увидел Ксюшу, которая сидела в кресле по-детски, с ногами, и сосредоточенно читала Успенского. Она и в самом деле была похожа на ребенка: юная, непосредственная, даже в лице присутствовала детская округлость, и она пленяла зрителя. Услышав шаги Тимофея, девушка подняла голову, посмотрела на него открытым доверчивым взглядом и очаровательно улыбнулась:
- У меня получается, Тим! - поделилась она своей радостью. - В час по чайной ложке, но я начала понимать, что тут написано, уже целую страницу прочитала!
Тимофей в ответ только хмыкнул и посмотрел на часы, чтобы скрыть свою тревогу. Ксюша же вдруг вскочила с кресла, легко подбежала к нему, схватила за левую руку и очень ласково потребовала:
- Порадуйся за меня, Тим, пожалуйста, это очень важно для меня!
- Я рад, - выдавил он из себя улыбку, - конечно, я рад. Ты делаешь успехи.
- Ты меня пугаешь, - покачала головой Ксюша, все еще не выпуская его руку. - Вот этой своей мертвой улыбкой...
- Прости, - вздохнул Тимофей и голос его смягчился, - я просто... очень бесчувственный человек, ты тут ни при чем, я... отвык от обычных человеческих эмоций...
- Давно ты живешь один? - вдруг спросила Ксюша, внимательно глядя ему в глаза.
Тимофей сразу отнял у нее руку, отвернулся и пошел прочь, буркнув на ходу:
- Это не твое дело.
Когда он покинул гостиную, Ксюша невольно тяжело вздохнула. До чего же странный человек! У нее не осталось никаких сомнений в том, что он говорит ей не всю правду: глупо предполагать, что ее родные оставили бы свою дочь или сестру подобному бирюку, будь он хоть нейрохирургом. Его упорное нежелание сообщить ей хоть что-нибудь о ее прошлом и вовсе говорило само за себя. Но в остальном все шло по ее плану: у нее явно получается вызывать у него эмоции. Эти эмоции не всегда соответствуют ее ожиданиям, но это не страшно - она подстроится. Он реагирует на прикосновения, на комплименты, на личный интерес к себе - в общем, он живой, хоть на первый взгляд и кажется, что это не так.
Ксюша обнаружила и еще кое-что интересное в его поведении - болезненную реакцию на вопросы о личной жизни. Возможно, в прошлом у него случилась ужасная трагедия - например, возлюбленная оставила его или даже умерла... Вполне вероятно, в этой истории закопан ключ к сердцу ее тюремного надзирателя, но увы, он все запирает на бронированные замки. Что ж, надо набраться терпения и ждать подходящего случая.
Через пару часов привезли обед, а после чая Ксюшу начало клонить в сон, и Тимофей отправил ее в кровать. Проснулась она примерно через 3 часа, бодрая и отдохнувшая, и, переодевшись, отправилась на поиски фармацевта.
Он оказался в своей лаборатории - эту дверь легко было отличить от других по внешнему виду: она была блестяще-металлической, с кнопками и экранчиком вместо замка и ручки. Повинуясь наитию, Ксюша нажала круглую красную кнопку с колокольчиком и срау услышала мелодичный перезвон. Через несколько секунд на экране возникло недовольное лицо Тимофея.
- Я смотрю, ты быстро осваиваешь технику! - заметил он.
- Спасибо, - улыбнулась Ксюша. - Ты мог бы выйти ко мне?
Экран погас, через минуту дверь приоткрылась с тихим вздохом, и Тимофей появился на пороге.
- Что такое? - спросил он.
- Сегодня придет горничная?
- Она уже убрала, пока ты спала.
Ксюша немного расстроилась и слегка закусила губу.
- Ты хотела ее увидеть? - поинтересовался Тимофей.
- Да, - кивнула Ксюша. - Мне хочется с кем-нибудь поговорить...
- Это ни к чему, - покачал головой Тимофей.
- Почему?! - изумилась Ксюша.
- Потому что это может вызвать лишние толки, понимаешь? У меня живет девушка, которая не помнит себя... я бы не хотел, чтобы обо мне ходили двусмысленные слухи.
- Среди кого? Среди горничных вашего подъезда?
- Вообще. Не важно, среди кого. Слухи - вещь эфемерная и редко задерживаются в пределах одного здания.
- Значит, ты не позволишь мне ни с кем видеться, кроме тебя?
- Так будет лучше.
- Даже с родителями?
- С родителями ты обязательно увидишься. Немного позже.
Ксюша кивнула.
- Что-то еще? - нетерпеливо спросил ее Тимофей.
- Да, я... все же хотела бы еще раз попробовать приготовить ужин... но так как воспоминаний у меня маловато, то я хотела попросить твоей помощи.
- Готовить вместе? - удивленно переспросил Тимофей. - Но я не умею готовить ничего, кроме яичницы и макарон.
- Зато ты знаешь названия продуктов и их внешний вид. И будешь мне подсказывать, что брать, как резать, куда кидать.
Тимофей тяжело вздохнул.
- У меня и продуктов-то, наверно, никаких нет, - пробубнил он себе под нос, но Ксюша поняла, что он сдался.
Поначалу Тимофей был в ужасе от ее просьбы: сколько же возни с этой подопытной, просто невыносимо! Пока они шли на кухню и осматривали содержимое шкафов и холодильника, он трижды зарекся впредь брать работу с людьми. Однако постепенно он незаметно втянулся в процесс и оказалось, что у кулинарии есть нечто общее с фармацевтикой: ингредиенты, их состояние, процентное соотношение и взаимодействие при разных температурах, выделение пара и так далее и тому подобное... В итоге у них с Ксюшей получилось овощное рагу (она наотрез отказалась готовить мясо), салат и сыр, обжаренный в сухарях. Все было очень вкусно и сытно.
- Ну вот! - воскликнула Ксюша, наливая Тимофею травяной чай в стекляную чашечку. - Из тебя вышел замечательный помощник повара!
- Спасибо, - смущенно потупился он. - Это и вправду оказалось интересно...
- Я заметила, что ты увлекся, - с хитрой улыбкой кивнула Ксюша. - Но не бойся, я не стану постоянно отвлекать тебя от работы, чтобы упражняться в поварском искусстве. Я немного освоилась и теперь смогу колдовать на кухне сама.
- Хорошо, - кивнул Тимофей. - Но что если мне захочется поучаствовать?
- Буду очень рада.
- Ты совсем не хочешь больше заказывать еду в ресторане? Будешь готовить обед и ужин?
- Я не знаю. Зарекаться не буду, но мне очень нравится готовить. Буду тебе признательна, если ты добудешь мне книгу с рецептами.
- Без проблем.
Отчего-то Тимофей чувствовал себя легко и спокойно, и ему хотелось сделать что-нибудь приятное для Ксюши - и он предложил ей посмотреть фильм. Девушка оживилась и обрадовалась. Выбор пал, конечно, на мелодраму: все-таки нельзя забывать, зачем она здесь. Тимофей совсем недолго погуглил и выбрал фильм про любовь с высоким рейтингом и хорошим актерским составом - это оказалась "Разрисованная вуаль". Они выкючили свет в гостиной, включили широкий плазменный экран и разместились рядом на довольно просторном диване. Фильм и вправду был весьма неплохой, но в самом начале, в сцене первой брачной ночи, Ксюша вдруг принялась подробно расспрашивать Тимофея, чем это они занимаются. Он сначала неловко мычал, а потом сцена очень быстро закончилась и он смог отделаться от расспросов под тем предлогом, что надо смотреть дальше. Дальше становилось жарче: главная героиня принялась изменять мужу с весьма неприятным субъектом, на взгляд Тимофея, но самым сложным было для него обсуждать происходящее с Ксюшей. Пришлось поставить фильм на паузу.
- Это называется измена, - терпеливо объяснял он ей. - Когда женщина выходит замуж, она обещает, что будет любить только его, ну, понимаешь, обниматься, целоваться, спать только с ним...
- Спать? - удивленно переспросила Ксюша. - Спать с ним в одной кровати?
- Ну да, в начале фильма, помнишь, муж пришел к жене в спальню и...
- И они легли спать? - закончила за него Ксюша.
Тимофей чувствовал, как заливается краской, хоть этого и не видно в темноте.
- Ну да, почти...
- Что значит почти?
- Ну... они обнимаются в постели, понимаешь?
- Зачем?
Тимофей прикрыл лицо руками: эта амнезия доведет его до сердечного приступа! И зачем он только включил этот дурацкий фильм?
- Потому что они любят друг друга, им хочется обниматься...
- А у тебя есть женщина, с которой тебе хочется обниматься?
- Нет!
- А у меня был такой мужчина?
- Понятия не имею! Это к фильму не относится... давай смотреть дальше.
Какое-то время все шло хорошо, хотя было очевидно, что Ксюша испытывает сильные чувства от просмотра, а потом явилась сцена страстного примирения супругов. Сначала девушка завороженно следила за ними во все глаза, а потом, в самый ответственный момент вдруг прильнула к Тимофею и уткнулась в его плечо. По его телу побежали мурашки, его бросило в жар.
- Что такое? - хрипло спросил он непослушным голосом, и этот шепот прозвучал, пожалуй, чересчур интимно.
- Я так странно себя чувствую, - доверчиво пожаловалась ему Ксюша. - Такие непривычные ощущения в теле...
- Это нормально, - погладил ее Тимофей по плечу и уточнил: - Они ведь не неприятные?
- Нет, просто... это так странно... мне кажется, я поняла, что ты имел в виду, когда говорил, что им хочется обниматься... я чувствую, что мне тоже хочется, чтобы меня кто-то обнял, но ведь... я никого не люблю... по крайней мере, не помню этого...
- Все в порядке, - заверил ее Тимофей. - Просто сцена в фильме моделирует ситуацию из реальной жизни, ты на это смотришь и твое тело реагирует соответственно.
- Это значит, что я была в такой ситуации? - с надеждой спросила Ксюша.
- Нет, - покачал головой Тимофей, - не обязательно. Эта реакция унаследована тобой от предков на уровне инстинктов.
Ксюша разочарованно вздохнула и они стали смотреть дальше. Больше подобных сцен не было, и Тимофей наконец смог расслабиться: от этих чувственных картин и прикосновений красивой молодой девушки его инстинкты тоже принялись бушевать, вызывая у него тревогу и даже некоторый испуг. В конце Ксюша расплакалась над печальной судьбой горе-биолога, снова на плече у Тимофея, но это уже не тронуло его так сильно. В целом, эксперимент прошел неплохо, но он решил все же в дальнейшем выбирать менее откровенные фильмы.
После кинопросмотра Ксюша почувствовала себя опустошенной из-за испытанных ею сильных эмоций и сразу отправилась к себе в спальню. Ее безмерно радовал тот факт, что ее больше не закрывают на замок. Она с удовольствием умылась, почистила зубы, переоделась и легла в постель, но сон не шел. Ксюша посмотрела на часы - 22:01. Она ведь проспала днем целых три часа - вот и бодра в такое время. Ей пришел на ум просмотренный фильм, и она принялась перебирать в голове его сцены вперемежку со сценами между ней и Тимофеем. Она была не совсем искренна с ним, точнее, преувеличивала некоторые свои ощущения, а разговор о супружеской постели и измене и вовсе был почти сплошным фарсом. Ксюша проверяла реакцию Тимофея на свои слова и действия - и не обманулась в ожиданиях. Она почти физически почувствовала, как он вместе с ней переживал любовную сцену воссоединения супругов, дополненную телесным контактом с пациенткой. Его голос сильно изменился - в нем появились как будто ласковые интонации, которые были заметны даже в хриплом шепоте. Рука, которой он гладил ее по плечу, была горячей как никогда, хотя при осмотре вчера утром она была совершенно холодной. В общем, похоже на то, что она выбрала верное направление, и даже совместное приготовление пищи пришлось как нельзя кстати.
Ксюша долго лежала так, перебирая в уме события сегодняшнего дня, но к 12 ночи она истомилась валяться в постели и решила немного пройтись. Коридор, гостиная, прихожая - все было погружено во мрак. Ксюша встала коленями на стул у окна и стала рассматривать панораму огней города. Москва... это название было ей знакомо, но лишь смутно, и ужасно хотелось погулять по улицам, пообщаться с людьми... постояв так еще немного, она решила вернуться к себе, но по дороге вдруг заметила легкое свечение в другом конце коридора - там, где находился вход в лабораторию. Ксюша на цыпочках прокралась туда и увидела, что бронированная дверь не закрыта до конца и сквозь тонкую щель льется холодный люминесцентный свет. Она осторожно потянула на себя толстую стальную створку, а потом скользнула внутрь. Это была настоящая лаборатория, как в научно-фантастических фильмах: всюду на столах стояли штативы, колбы, пробирки и сложные приборы, в них находились разноцветные жидкости. Стоявшие у стен стеклянные шкафы также были заполнены различными емкостями, коробками и кульками.
Посреди лаборатории находился большой металлический стол с громадной конструкцией из трубок и сосудов, а сбоку от нее примостился спящий Тимофей. Работал допоздна и уснул! Отчего-то это зрелище так умилило Ксюшу, что ей даже захотелось погладить его по черноволосой голове, но она понимала, что нельзя его будить, иначе она получит нагоняй и ее снова начнут запирать. Поэтому она прошла мимо спящего фармацевта и стала рассматривать конструкцию на столе. Возле Тимофея лежал блокнот - Ксюша заглянула и в него, но там были одни непонятные каракули, как вдруг на одной из колб она увидела наклейку с надписью "Демеморин". Она несколько раз прочитала это слово про себя, как вдруг ее прошиб холодный пот. Мемори - это же значит память... Ксюше стало так страшно, что ноги начали подгибаться. Нет, она подозревала, что тут что-то нечисто, но встретиться с заговором против себя вот так, лицом-к-лицу, было невыносимо страшно. Что делать, куда бежать, как бежать? Ксюша сделала шаг в сторону, отступила назад, задела ногой какую-то стойку, и что-то с грохотом и звоном повалилось на плиточный пол. Сама не своя от ужаса, Ксюша кинулась прочь из лаборатории, но она не успела добежать даже до гостиной - Тимофей догнал ее в коридоре, сгреб в охапку и прижал к стене.
- Что ты наделала!? - в гневе, грозно закричал он ей прямо в лицо. - Зачем ты зашла туда?! Ты что, не понимаешь, как это опасно?!
Ксюша от страха не могла произнести ни слова - она только прикрыла глаза и попыталась отвернуться.
- Ты сейчас же пойдешь к себе и будешь наказана! - продолжал бушевать Тимофей. - Отныне я снова стану запирать тебя, раз у тебя не хватает мозгов, чтобы не совать нос куда не следует!
Эти слова привели ее в такое отчаяние, что она выложила ему все:
- Я знаю, я все знаю! Ты никакой не брат мне, ты испытываешь на мне свой препарат, который стирает память! Кто я? Зачем я тебе? Почему я?
Тимофей ошеломленно уставился на нее и несколько секунд молчал, потом он, очевидно, понял, что она видела надписи в лаборатории, и заговорил с ней уже успокаивающим тоном:
- Ты все неправильно поняла, это не препарат, стирающий память, это новая вакцина от внезапной детской смерти - слышала про такое? Мементо мори... ты права, неудачное название, надо поменять... Успокойся, пожалуйста, тебе ничего не угрожает...
Ксюша не верила ни единому его слову, но у нее не было ни единой лазейки из этого ужасного капкана, и ей ничего другого не оставалось, как сделать вид, что она поверила в эту новую сказку, и пойти к себе. Чтобы еще больше успокоить и задобрить ее, Тимофей все же не стал ее запирать, но она знала, что он теперь глаз не сомкнет, пока не устроит еще что-нибудь, чтобы затянуть ее кандалы потуже.
День 3.
Вот это выдался вчера денек! Тимофей без конца чертыхался, собирая осколки колб, разбитых горе-шпионкой. Это же надо было уснуть в лаборатории, да еще забыв запереться! Как она быстро все сообразила! Хорошо, что демеморин версии 1.1 как раз уже был готов. А название и впрямь надо сменить, нельзя полагаться на волю случая. Тимофей переклеил все бирки на колбах и поперечеркал полблокнота. Легенду, очевидно, тоже пора менять, эта никуда не годится: девушка явно нервничает и сомневается из-за того, что живет у какого-то дальнего родственника, а с близкими не видится. Поразмышляв какое-то время, Тимофей решил назваться мужем - это простой и логичный выход. А вопрос с близостью его не пугал: для женщины с амнезией что муж, что чужой мужчина - все одно.
На этот раз он внимательно наблюдал за ее пробуждением через камеру. Лицо у нее было такое же потерянное, как и в первый день, а вот координация - явно лучше, что не могло не радовать фармацевта. Подопытная немного побродила по комнате, а потом села обратно на постель, с тревожным выражением лица. Тимофей глубоко вздохнул и отправился к ней.
- Привет, - сказал он девушке, стараясь, в соответствии с новой легендой, придать голосу мягкости.
Ксюша посмотрела на него в недоумении.
- Мы знакомы? - спросила она, нахмурившись.
- Ты меня не узнаешь?
Ксюша помолчала какое-то время, но потом выдохнула:
- Нет.
- Доктор говорил, что такое может случиться, - озабоченно покачал головой Тимофей.
- Что случится?
- Дорогая, ты... попала в аварию и сильно стукнулась головой...
- О господи... - прошептала девушка, прикрыв рот рукой. - Это ужасно... я... совсем ничего не помню... почему вы называете меня "дорогая"?
- Я твой муж.
Ксюша ахнула.
- Что, не похож? - улыбнулся Тимофей.
- Я не знаю..!
- Нет, я имею в виду, что сейчас ты бы за меня не вышла..?
Девушка смутилась.
- Если бы я выбирала себе мужа по внешности, то вы бы вполне подошли, но мне кажется, это делается как-то по-другому...
Тимофей был одновременно тронут ее комплиментом и удивлен тем, как она сохранила подобные убеждения, потеряв память.
- Ну что ж, будем знакомиться заново, - вздохнул он. - Авось мне удастся снова тебя завоевать...
- Мы давно женаты? - поинтересовалась Ксюша.
- Два года.
- А сколько... сколько времени вам понадобилось, чтобы меня завоевать?
- Примерно полгода.
- А как меня зовут?
- Ксения.
- А вас?
- Тимофей. Но ты звала меня Тим.
- У меня есть родители?
Тимофей покачал головой.
- Они погибли в той аварии?!
- Нет. Когда мы с тобой познакомились, ты была уже сиротой.
- Как жаль... - грустно пробормотала Ксюша.
- Да, но... надо продолжать жить дальше. Ты сама так всегда говорила. Пойдем, я покормлю тебя завтраком.
- В таком виде? - удивилась Ксюша, осматривая свою безразмерную ночнушку.
Женщина есть женщина, даже с амнезией...
- Хорошо, - пожал плечами Тимофей, - я подожду тебя за дверью.
Своим гастрономическим привычкам Ксюша оставалась верна: от яичницы отказалась, а творог съела с удовольствием. Позавтракав, она, кажется, почувствовала себя спокойнее и перешла на ты.
- Тебя, наверно, ужасно расстраивает, что твоя жена вдруг превратилась в чужую женщину, - сочувственно предположила она.
- В этом нет твоей вины, - ответил Тимофей. - И я не теряю надежды на то, что, полюбив меня один раз, ты сможешь полюбить снова. Но я ни в коем случае не хочу тебя торопить или принуждать к чему-либо. Я буду просто заботиться о тебе как твой родной человек, и все будет идти естественным путем.
- Но ведь это нечестно! - возразила Ксюша.
- Это не менее честно, чем тот факт, что солдатам на войне отрывает ноги. Я, конечно, не назвал бы это везением, но не склонен заниматься самосожалением.
- Просто... ты вынужден нянчиться со взрослой женщиной, как с ребенком... и не получать ничего взамен.
- Люди ведь ухаживают за парализованными супругами или детьми, не вижу, чем моя ситуация хуже. Мне даже повезло намного больше: я могу взаимодействовать с тобой и получать удовольствие от общения.
- Ты счастлив, просто заботясь обо мне?
- Да, вполне.
- Должно быть, ты очень сильно и по-настоящему меня любишь...
- Так и есть. И ты не должна чувствовать себя обязанной.
- У нас есть дети?
- Нет. Пока нет. Мы как раз собирались заводить, и тут...
- Как это случилось?
- Ты каталась на аттракционе виртуальной реальности, где кресло вращается... и в самый ответственный момент оно отломилось от крепления...
Ксюша прикрыла лицо руками.
- Ничего не пострадало, только голова...
- Я долго лежала в больнице?
- Несколько дней. Тебя ввели в искусственную кому, чтобы дать мозгу отдохнуть, а вчера вечером привезли домой.
- Почему-то я не чувствую себя здесь как дома, а та комната, в которой я проснулась, больше похожа на больничную палату...
- Это гостевая комната, мы хотели переделать ее под детскую...
- А можно мне посмотреть нашу спальню? Мне так ужасно хочется хоть что-нибудь вспомнить...
- Конечно, - кивнул Тимофей. - Пойдем.
Здесь она еще не бывала. Входя первым в свою спальню, Тимофей пытался увидеть ее глазами девушки и понять, похожа ли она на супружескую комнату.
Кровать там, к счастью, стояла двухспальная: он любил спать на просторе. Шкаф с зеркалом, комод, диван, маленький столик, два стула. Везде порядок.
- А где моя косметика? - спросила Ксюша, приоткрывая верхний ящик комода и сразу же закрывая обратно: там лежало нижнее белье Тимофея. Потом она распахнула створки платяного шкафа: - А вещи? Где мои вещи?
- Я все перенес в гостевую комнату...
- Там очень мало вещей. И почему ты поселил меня там, а сам остался здесь, а не наоборот?
Только что чуть ли не предлагала выгнать себя на улицу, а теперь недовольна недостатком комфорта! Вот она, женская логика...
- Я подумал, что в комнате с однотонным интерьером твой мозг быстрее отдохнет и восстановится...
- Но разве восстановлению памяти не помогают привычные предметы? - возразила Ксюша.
- Да, наверно, ты права, - согласился Тимофей, мысленно кляня ее за смекалку. - Если хочешь, давай поменяемся.
- Нет-нет, - снова вопреки логике, запротестовала Ксюша, - я не хочу тебя стеснять! И так со мной много возни... А где остальные мои вещи? Куртки, кофты и прочее...
- Все осталось в нашем загородном доме, - врал Тимофей напропалую. Ему нечего было бояться: у него всегда наготове новая порция демеморина, или, точнее, DMR057. Цифры ничего не значили: он выбрал их случайным образом.
- У нас есть загородный дом! - восхитилась Ксюша. - Мы можем туда съездить?
- Конечно, - уверенно кивнул Тимофей. - Обязательно съездим, только не сегодня. Тебе нужен покой, а мне - работать.
- А кем ты работаешь?
- Я частный фармацевт.
Он решил не врать в этом вопросе, чтобы как-нибудь случайно не попасться. Ксюша кивнула, а потом снова спросила:
- А я чем занимаюсь?
- Ты домохозяйка.
- Но у меня ведь есть какое-то образование?
- Неоконченное филологическое. Ты бросила университет, когда мы поженились.
- Но ведь у меня остались какие-то учебники, конспекты, записи..?
Тимофей едва удержался от раздраженного вздоха: какое неукротимое любопытство! Поистине, он не представлял масштабов собственных неудобств, когда брался за эту работу.
- Разумеется, - пробормотал он сквозь зубы.
- Все в нашем загородном доме?
- Да.
- Почему ты не отвез меня туда?
- У меня сейчас срочный заказ по работе, а если тебе понадобится доктор, то сюда ему ехать намного ближе.
Ксюша тяжело вздохнула.
- У меня есть какое-нибудь хобби?
На эти вопросы у Тимофея, к счастью, был готовый ответ:
- Ты очень любишь готовить. И рисовать.
Ксюша задумалась.
- Это похоже на правду, - наконец изрекла она. - Но я не помню ни одного рецепта... у нас здесь есть кулинарная книга?
- Нет, но я закажу...
- Тогда дай мне, пожалуйста, что-нибудь, на чем я смогла бы порисовать.
Наконец Тимофей вздохнул с облегчением, выдал своей "жене" бумагу с карандашами, разместил ее за кухонным столом и ушел к себе в кабинет заказывать книги. Кроме нескольких руководств по кулинарии: классическая и вегетарианская кухня, выпечка и прочее, он также выбрал пособие по рисунку для начинающих художников. Он едва успел отправить заказ, как Ксюша явилась к нему со своим творением и печальным выражением лица.
- Руки плохо слушаются, - пожаловалась она, демонстрируя рисунок.
С него на Тимофея смотрела девушка с большими глазами и цветами в волосах. Линиям и правда не хватало четкости, они были неровными, и все же в этом произведении чувствовалось что-то необычное и притягательное.
- Ты пробовала рисовать обеими руками? - уточнил Тимофей.
- Да. Примерно с одинаковым успехом.
- Это очень хорошая картина, - искренне сказал Тимофей.
На ксюшином личике отобразилось изумление:
- Ты серьезно?
- Абсолютно. Мне нравится. А моторика рук восстановится постепенно. Сейчас тебе нужно немного отдохнуть, а потом попробовать еще раз.
Ксюша послушно кивнула, отправилась бродить по квартире... и пропала. Тимофей вспомнил о ней примерно через два часа, когда закончил вносить заметки в историю эксперимента, и пошел искать. Нашел очень быстро: она спала в кресле в гостиной и выглядела при этом очень трогательно: каштановые волосы падали на лицо, одна ножка поджата к груди, другая свисает с кресла, в руке лежит открытая книга Успенского.
Тимофей подошел к ней, стараясь ступать тихо, и осторожно отвел волосы с лица - он и сам толком не знал зачем это делает. Ресницы девушки задрожали, и глаза медленно открылись. Она улыбнулась и вдруг попросила:
- Поцелуй меня.
Тимофей опешил, потом покраснел с головы до ног и неловко переспросил:
- Что?
- Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
- Ты уверена? Мы ведь... ты меня совсем не знаешь... я не хочу, чтобы ты чувствовала...
- ...себя обязанной, - закончила она за него, опустила вторую ножку вниз, встала, положила ладони ему на плечи и осторожно поцеловала его в щеку. - Мы ведь не чужие люди, Тим...
Он стоял неподвижно и смотрел на нее с бешено стучащим сердцем, ожидая, что она сделает дальше, но девушка тут же двинулась прочь и подошла к окну.
- Какая интересная архитектура вокруг... - прощебетала она беззаботно. - Где мы живем?
- М-Москва, - все еще не придя в себя, хрипло ответил Тимофей. - Болконский переулок.
- Мы живем в Москве? В центре Москвы?
- Да, можно и так сказать...
- Но на улицу мне пока нельзя, да? - без особой надежды уточнила Ксюша.
- Нет, - покачал головой Тимофей. - Мы обязательно сходим погулять, но...
- ...не сегодня, - снова закончила за него Ксюша.
- Я беспокоюсь за тебя, - вздохнул Тимофей.
- Да, я знаю. Ты очень заботливый муж, но мне кажется, что тебе следовало бы проявлять немножко меньше фанатизма в этой заботе. Ты испугался за меня и теперь думаешь, что заперев меня дома, сможешь уберечь от беды...
Тимофей подивился ее разумности.
- Я постараюсь взять себя в руки в ближайшее время, - пообещал он.
- А когда привезут кулинарные книги?
- Сегодня, наверно, ближе к вечеру.
- Чем же мы будем обедать?
- Я закажу еду в доставке.
- Бедный мой, - искренне пожалела его Ксюша, - приходится есть в общепите, при живой жене...
- Я так питался 10 лет до встречи с тобой, - сухо заметил Тимофей.
- Почему ты не завел кухарку, если живешь в квартире в центре Москвы и еще имеешь загородный дом?
- Не люблю чужих людей в доме.
Ксюша подошла к нему, погладила по голове, а потом обвила его шею руками и доверчиво прижалась к нему. Тимофея буквально затрясло от этого, а волосы на затылке встали дыбом. Нет, эта легенда однозначно тоже не подходит, ему слишком тяжело выдерживать эти ее приливы нежности. А что если она вообразит, будто и вправду любит его и потребует настоящих поцелуев, а то и еще чего похлеще? Это предположение пугало Тимофея до дрожи. Он чувствовал, что вполне в состоянии держать дистанцию и относиться к ней только как к подопытной, если она тоже будет держать дистанцию. Но как преодолеть естественное физическое влечение к красивой женщине, когда она виснет у тебя на шее? Похоже, придется в ближайшее время опять вводить ей DMR057 и снова начинать все сначала. Но под какой личиной?
Разорвав такие томительные для Тимофея объятия, Ксюша отправилась на кухню. Там она не без труда почистила картошку и сварила ее в блестящей кастрюле, которой, судя по ее состоянию, никто никогда не пользовался.
В холодильнике нашелся сыр и овощи, Ксюша кое-как порезала их, сделала салат и позвала мужа обедать.
Тим удивлял ее своим поведением, но она списывала это на его замкнутость и боязнь навредить ей после аварии. Он очень странно реагировал на ее прикосновения: вздрагивал, краснел, немел, словно она впервые в жизни его трогает, да и не только она, а вообще, к нему никогда не приближалась ни одна женщина.
Обозрев скудный обед, накрытый на столе, Тимофей уселся и послушно принялся поглощать низкокалорийную пищу, явно без удовольствия.
- Невкусно? - спросила его Ксюша, специально улыбнувшись, чтобы он не боялся ответить честно.
- Обычно я на обед всегда ем мясо, - сказал он.
- Я видела куски в морозилке, но меня от одного их вида подташнивает. Боюсь, я не смогла бы их приготовить.
- Поэтому и надо было заказать еду в доставке, - торжествующе кивнул Тимофей. - В этом нет ничего ужасного, это не делает тебя плохой женой.
- Я была вегетарианкой?
Тимофей помедлил немного, но потом подтвердил ее предположение:
- Да.
- Но я готовила тебе мясо, раз оно лежит в морозилке...
- Изредка.
- Наверно, этот брак был сущим мучением для тебя, - сокрушенно пробормотала Ксюша.
Тимофей недовольно нахмурился:
- Не был, не является и никогда не будет!
- Расскажи, пожалуйста, - попросила Ксюша, - что тебе нравилось во мне! Я не доучилась в институте, не умею готовить вкусную для тебя еду, детей у нас нет... А теперь еще забыла тебя... зачем нужна в доме такая женщина?
- Какие глупости! - воскликнул Тимофей. - Ты так говоришь, будто женщину заводят, чтобы она или добывала деньги, или была кухаркой, или машиной по производству детей... Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Ты красивая... нежная, умная... прекрасная женщина!
Ну вот, он снова задыхался и дрожал, а Ксюша наблюдала за ним с каким-то странным чувством... это была не любовь, скорее жалость, но очень сильная - такая, что Ксюша не смогла ее побороть, залезла к мужу на коленки, обвила его шею руками и изо всех сил прижалась к нему.
- О, Тим, перестань, - принялась она умолять его жалобным голосом. - Мне так стыдно! Зачем только я пошла на этот дурацкий аттракцион!..
Его руки осторожно легли ей на спину, она чувствовала, как часто и сильно бьется его сердце. Ксюша не выдержала, слегка отстранилась, посмотрела ему в глаза и сказала:
- Ты как будто боишься меня.
- Доктор сказал быть поосторожнее с проявлением чувств, - уклончиво ответил Тимофей, отводя глаза.
- О господи, - закатила глаза Ксюша, - да забудь ты на минуту про этого дурацкого врача! Просто обними меня по-человечески. Как ты обнимал меня до аварии... мы, вообще, обнимались раньше?
- К-конечно, - пробормотал Тимофей, заикаясь, и прижал Ксюшу к себе чуть крепче.
Все это выглядело ужасно невразумительно. Ксюша с тоской подумала о том, что, наверно, она вышла за этого странного холодного мужчину по расчету: он ведь явно богат. А может, он гей и женился на ней для прикрытия, а теперь стесняется объяснять ей это все заново? Она потихоньку выбралась из его рук, стараясь не подавать виду, какие грустные мысли ее одолевают, и стала собирать посуду со стола. Какое-то время она не смотрела на мужа, а когда случайно бросила взгляд на его лицо, то в нем читалось какое-то пугающее отчаяние.
- Что такое, Тим? - спросила она, но в ответ он вдруг вскочил со стула, смял ее в свои объятия и принялся целовать в губы.
Это был поцелуй, полный страсти, Ксюша даже растерялась и замерла от неожиданности, но это было уже намного больше похоже на любовь, и опомнившись, она положила ладошки ему на плечи, а потом обвила его шею руками, чувствуя даже удовольствие от того, с какой силой он прижимал ее к себе, несмотря на то, что на своей памяти знала его только один день.
- Я безумно соскучился по тебе, - горячо прошептал Тимофей. - Но я так боюсь испугать тебя и навредить тебе...
- Твоя холодность пугает меня намного больше, - ответила ему в тон Ксюша. - Ты ведь мой единственный близкий человек.
А потом ее вдруг пронзила одна мысль:
- Когда мы познакомились, я училась в университете, а кто меня содержал?
- Ты сама, - пожал плечами Тимофей, выпуская ее из объятий и пряча взгляд. - Ты работала, а училась на вечернем.
- Но ведь у меня остались какие-то родственники? А друзья? У меня есть подруги?
- Да, конечно, - неуверенно ответил Тимофей.
- Ты знаком с ними?
- Не очень близко...
- Но ведь мы могли бы пригласить в гости кого-нибудь из них?
- Не думаю, что это уместно, - покачал головой Тимофей. - Представь себя на месте такой подруги.
- Если она и вправду мне подруга...
- Я не знаю, насколько вы были близки.
- Я никогда не говорила с тобой про них?
- Подробно - нет.
Ксюша вздохнула.
- А как насчет родственников?
- Они все в Екатеринбурге.
- Я там жила, когда мы познакомились?
- Да. Я приезжал туда на конференцию по трансфузиологическим технологиям.
Глаза Ксюши загорелись:
- И где мы познакомились?
- В театре.
- И что же привело москвича в провинциальный театр?
- Одна коллега с конференции.
- Она пыталась закадрить тебя?
Тимофей усмехнулся:
- Нет... а впрочем, я не знаю. Но мы с тобой сидели рядом в партере, и ты попросила у меня бинокль, чтобы получше рассмотреть декорации...
- Похоже на меня, - кивнула Ксюша. - А я с кем туда пришла?
- С престарелым дядей.
- И закадрила тебя, - подытожила Ксюша и весело рассмеялась.
Тимофей тоже улыбнулся.
- Ты редко улыбаешься, - заметила Ксюша. Тимофей смутился:
- Да, ты всегда так говоришь... но до знакомства с тобой я, кажется, совсем забыл, как это делается. А тогда, в театре, я улыбался без конца, как дурак, потому что ты высказывала очень остроумные мысли по поводу постановки.
- Я, наверно, ужасно расстроила твою спутницу... - опечалилась Ксюша.
- Не знаю, я перестал обращать на нее внимание, когда познакомился с тобой.
- Разве так можно? - ахнула Ксюша.
- Именно так обычно и поступает подавляющее большинство людей. В отличие от тебя. Ты постоянно беспокоишься обо всех...
- Тебе это нравится?
- Да, когда ты беспокоишься обо мне.
Ксюша радостно рассмеялась:
- А мне нравится твоя честность!
Тимофей тут же перестал улыбаться.
- Мне надо в лабораторию, - сказал он, взглянув на наручные часы. - Ты не будешь скучать одна?
- Ни в коем случае, - покачала головой Ксюша. - Иди, работай.
Первые полчаса Тимофей метался по лаборатории, держась за голову. Вот это он влип! Несомненно, нужно снова делать инъекцию, а ведь он еще не подготовил новую версию! Тимофей был в сильнейшем шоке от того, как вела себя Ксюша: он никак не ожидал, что она примется так ревностно исполнять роль жены. Вот уж поистине ее нейроданные пригодятся создателям любовного андроида! Она ставила его в тупик, несмотря на все его щиты и, вообще, нечувствительность к женским чарам...
Как ловко она вынудила его поцеловать ее - буквально загнала в угол: он ясно видел, что если не предпримет что-то решительное прямо сейчас, то лишится ее доверия. Ну а дальше - дело техники, или, точнее, автоматики: кто может оставаться равнодушным к женщине, целуя ее так, как он целовал ее? Нет, он не влюблен в нее, хоть и активно принялся изображать это состояние, подгоняемый ксюшиным допросом об их знакомстве. Вообще, она разбудила в нем и фантазию, и актерское мастерство: ему не составило никакого труда сочинить всю эту историю буквально на ходу. Он, конечно, ездил на фармацевтические конференции и даже знакомился там с коллегами-женщинами, но они никогда не приглашали его в театр (в основном это были замужние дамы бальзаковского возраста), и уж подавно с ним не случалось никаких романтических историй, да еще с матримониальным концом. Но эта выдумка отчего-то увлекла его самого - видимо, страстный поцелуй настроил Тимофея на сентиментальный лад.
Но он однозначно не сможет продолжать отношения с ней в том же ключе: это нарушение всех этических норм. И хотя он не питал к ней душевной привязанности, в существовании которой так старательно ее уверял, тот телесный контакт, который она постоянно инициировала, напрочь выбивал Тимофея из колеи и мешал здраво мыслить.
В общем, сегодня ночью он сделает ей еще одну инъекцию DMR057 и завтра вернется к легенде родственных уз - назовется братом, возможно, сводным.
До этого, правда, оставалось еще целых полдня, и Тимофей усердно занялся работой над препаратом.
Некоторое время Ксюша его не беспокоила, но потом он услышал мелодичный перезвон видеофона и чуть не подскочил от неожиданности: раньше этим звонком никто никогда не пользовался.
- Как ты узнала, куда нажимать? - строго спросил Тимофей, увидев лицо своей подопытной на маленьком экранчике.
- Там есть кнопка с колокольчиком, - простодушно пожала она плечами. - Тим, там, кажется, курьер с книгами пришел. Звонил в домофон, я попросила его подождать. Сама не смогла открыть.
Тимофей вздохнул:
- Сейчас приду.
Ксюша была в таком восторге от его выбора книг, что несколько минут подряд не могла перестать прыгать от радости, а потом опять набросилась на "мужа" с объятиями. Целовала, правда, к счастью, только в щеки, и Тимофей перенес эту пытку с достоинством и даже улыбнулся девушке.
Она умчалась на кухню, а в 7 вечера снова позвонила в видеофон и с сияющим видом пригласила его на ужин.
Ксюша надела самое лучшее платье, какое смогла найти среди вещей, которые Тимофей купил для нее. Оно было черным, строгим, но с мелким узором в виде кошечек, слегка великовато, как и весь этот импровизированный гардероб, но не слишком.
- Я, наверно, недавно похудела, - предположила девушка, смущенно оправляя платье.
- Возможно, - не очень внятно промямлил Тимофей. - Мужчины не слишком обращают внимание на такие вещи.
Ксюша не стала развивать тему - она усадила его за стол, сервированный с большим вкусом, и подала произведение своего поварского искусства - довольно аппетитно выглядящий плов.
- Чтобы немножко реабилитироваться за неудачный обед, - смущенно пояснила Ксюша.
Тимофей нахмурился: он чувствовал себя несколько неловко из-за того, как сильно она старалась ему угодить, как беспокоилась о его удобствах и удовольствиях. Ему было бы проще относиться к ней как к пациентке, если бы она вела себя отстраненно, но Ксюша упорно пыталась перевести их отношения на личные рельсы.
- Я не хочу, чтобы ты так переживала из-за меня, - сказал он ей честно. - Тебе надо больше думать о себе... больше отдыхать, чтобы поскорее выздороветь.
- Терпеть не могу бездельничать, - поморщилась Ксюша. - Поверь, забота о тебе для меня в радость.
- Давай смотреть правде в лицо, - не выдержал Тимофей. - Ты совсем меня не знаешь... или не помнишь... что, по сути, одно и то же, с какой стати ты должна обо мне заботиться?
Ксюша растерялась, лицо ее вдруг стало печальным.
- Я не хочу, Тим, - покачала она головой, - мне страшно об этом думать!
Внезапно что-то в его груди сжалось, и тупо заныло. Тимофей встал из-за стола, взял девушку за руки.
- Не бойся, я о тебе позабочусь, все будет хорошо...
Ксюша несмело улыбнулась ему и нежно обняла за шею. Тимофей осторожно погладил ее по голове и спине, а потом девушка высвободилась из его рук и, пряча глаза и по-детски шмыгая носом, принялась хлопотать вокруг стола.
После ужина он спрятался от нее в кабинете и принялся мерить его шагами из угла в угол. Вот почему он продержался так долго! Он просто не имел дело с людьми. Точнее, с обычными, простыми людьми, которые не являлись его клиентами. Сейчас, за ужином, он почувствовал, как далеко он зашел в своей беспринципности: так далеко, что начал терять человеческий облик, забыл человеческие чувства. Эта юная потеряная девочка, такая беззащитная перед коварством сильных мира сего, вызвала в нем щемящую жалость. Она целиком и полностью в его руках, ей не к кому обратиться, она даже не знает, что ей нужно спасаться..!
Но что же ему теперь делать? Он не знал ничего о ее прошлой, реальной жизни - заказчики не назвали ему даже ее настоящего имени. И если он расскажет ей правду, то все, чего он добьется - это паники и тотального недоверия. Ему нужно действовать осторожно, сначала узнать, откуда она, найти ее родственников, мягко сообщить...
Еще немного подумав, Тимофей решил, что это какое-то безумие: с какой стати он должен помогать ей, подставляя себя под удар? Она не его родственница, даже не друг... Он не злодей, просто исполнитель, и этическая сторона этого дела его не касается. Но когда он вспоминал испуганное, потерянное выражение ее лица, то чувствовал себя паршиво.
Очевидно одно: надо снова стереть ей память и хотя бы избавиться от этого супружеского сценария, от которого Тимофей чувствовал себя рядом с Ксюшей еще более неловко. Он еще раз попытается наладить с ней нейтральное общение, при котором возможно холодное наблюдение - а там будет видно.
Когда он вернулся к ней, несколько успокоенный, она огорошила его новой просьбой:
- Покажи мне, пожалуйста, наши совместные фотографии.
Тимофей ощутил, как кровь отливает от его лица. Как он мог не подумать про такую простую вещь, как фотографии? А впрочем, он вообще довольно слабо продумал всю эту экспериментальную схему... он ведь все-таки не какой-нибудь профессиональный аферист, а ученый - вот и сел в лужу в таком элементарном вопросе. Одновременно его посетила гениальная мысль: он ведь мог бы сказать Ксюше, что не знает ее, подобрал ее на улице, без сознания, и принес к себе... Да, несомненно, именно так он завтра и сделает.
- Видишь ли, - промямлил он, - я крайне не люблю фотографироваться...
На лице девушки сразу отобразилось разочарование.
- Почему?
- Это все привычка к конспирации...
- Откуда она у тебя?
- Очень долго объяснять...
- Хорошо, но хотя бы свадебные фотографии у нас есть?
- Да, были где-то... - почесал затылок Тимофей.
- Дай угадаю, - мрачно предложила Ксюша. - В загородном доме?
- Скорее всего.
Ксюша закусила губу.
- А соцсети? Неужели я не выкладывала свои свадебные фотки на своей страничке?
- Ты не вела соцсети, - покачал головой Тимофей.
- Да что же это такое..! - насупилась Ксюша. - Как будто я всю жизнь прожила где-то на космической станции, в полном вакууме... Ни фотографий, ни вещей, ни друзей...
- У тебя все есть, - успокаивающим тоном заверил ее Тимофей. - Наберись терпения. Считай, что это просто отпуск от всей твоей личной жизни... ну, кроме меня.
Ксюша посмотрела на него с виноватым выражением лица и мягко сказала:
- Ты прав, прости, я слишком сосредотачиваюсь на проблемах, вместо того чтобы радоваться хорошему.
- Чему, например? - удивился Тимофей.
- Тому, что у меня есть такой замечательный заботливый муж, который готов ухаживать за мной и обеспечивать меня, несмотря ни на какие трудности... Спасибо тебе.
Она привлекла его к себе, и Тимофей с ужасом подумал, что начинает привыкать к этим постоянным обнимашкам. Ну ладно, остался всего один вечер...
На этот раз он включил ей кино не про любовь - "Побег из Шоушенка", но Ксюша реагировала на него еще активнее: каждый раз, когда она пугалась за жизнь, здоровье и психоэмоциональное состояние главного героя, то прижималась к Тимофею уже без всякого стеснения и прятала лицо у него на груди. Кроме того, несколько раз за время просмотра картины она с восторгом говорила:
- Кажется, я уже видела этот фильм! Да-да, точно, я его смутно припоминаю!
Каждый раз Тимофей успокаивающе гладил ее по голове, она опускала ее на его плечо и умиротворенно замолкала.
Однако все когда-нибудь заканчивается - подошел к концу и этот безумный день. Ксюша поцеловала "мужа" на прощанье в щечку и пожелала ему спокойной ночи. Тимофей пошел к себе: он был не в силах работать и решил немного поспать, прежде чем делать Ксюше инъекцию, чтобы дать ей время хорошенько уснуть. Он успел слегка задремать, как вдруг почувствовал какое-то движение в комнате и едва не подскочил на кровати от испуга. Вглядевшись в темноту, он увидел белую фигуру в форме колокола.
- Прости, - прощебетала она ксюшиным голосом, - я не хотела тебя пугать...
- Ты чего бродишь ночью, как привидение? - недовольно осведомился Тимофей.
- Мне что-то не спится... Тим, мне страшно одной... можно, я буду спать рядом с тобой?
- Со мной, на моей кровати? - изумленно переспросил он.
- Если ты не против...
Тимофей нахмурился.
- Хорошо, - наконец выдавил он, пододвигаясь на правый край постели. - Ложись.
А что еще он мог ответить? Муж, который не хочет спать со своей женой, неминуемо вызовет подозения.
- Спасибо! - обрадованно воскликнула Ксюша и юркнула под одеяло на левой половине кровати.
Она уснула почти моментально и спала так тихо, что если бы одеяло не было таким узким и Тимофею не пришлось подвинуться поближе к девушке, чтобы укрыться, он и вовсе бы ее не замечал.
Странное чувство охватило его. Рядом с ним лежит живое существо, находящееся в его полной власти. Юное, чистое, беззащитное... И ему невыносимо захотелось позаботиться об этом существе, которое он так неосмотрительно приблизил к себе. С этими волнующими, тяжелыми мыслями он забылся глубоким сном.
День 4.
Когда Тимофей в следующий раз открыл глаза, уже светало - он опять перепугался и чуть не подскочил в кровати, одновременно ругая себя за излишнюю эмоциональность: своими скачками он мог разбудить спящую рядом девушку, но, к счастью, она оставалась неподвижной. Тимофей осторожно выбрался из-под одеяла, слез с кровати и отправился за препаратом в лабораторию. Вернувшись, он долго смотрел на безмятежное лицо своей подопытной, и сердце его мучительно сжималось от жалости к ней. Чтобы поторопить себя, он нарочно вызвал в памяти сцену на кухне, когда он поцеловал ее взасос, и ему тут же захотелось поскорее покончить со всем этим. Он, как обычно, смазал сгиб локтя спиртом, одним точным движением воткнул иглу в вену и ввел три кубика DMR057, а затем ушел в душ.
Он довольно долго полоскался под водой, стараясь смыть с себя мучительные переживания вчерашнего дня, потом прошел на кухню, сварил кофе, сделал тост с маслом, почитал новости в телефоне. По дороге в лабораторию решил проведать подопытную и, зайдя в свою спальню, сразу понял, что с ней что-то не так: она побледнела, на лбу появилась испарина, губы вдруг пересохли.
Тимофей не на шутку разволновался: неужели такой эффект от демеморина? Но ведь до инъекции она выглядела совершенно здоровой... Он сбегал в лабораторию, проверил, тот ли препарат он взял час назад - все оказалось правильно. Тимофей вернулся в спальню, Ксюша пошевелилась, тихо закряхтела.
Эксперименты на людях, черт бы их побрал! Кем он себя возомнил, что стал проводить такие опыты?! Тимофей подошел к девушке, слегка потряс ее за плечо:
- Ксюша! Ты меня слышишь? Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?
Девушка вдруг приоткрыла глаза, тихо застонала, хотела что-то сказать, но вместо этого вся изогнулась, отвернулась к стене и из ее рта с характерным звуком вырвалась масса дурно пахнущей жидкости. Тимофей схватился за лоб, побежал в кладовку, притащил таз, тряпку, стал собирать все это с пола. Немного прибрав, он занялся Ксюшей: собрал ей волосы, чтобы не испачкались, принес все лекарства, какие только подходили к случаю. Сначала сбить температуру - она вся горела, потом влить воды и адсорбента... первое время это не помогало: любое вещество, которое Тимофей пытался ввести Ксюше через рот, неизменно возвращалось наружу, он едва успевал подставлять таз. Это было ужасно, невероятно и невыносимо...
Немного прочистив желудок, Ксюша прошептала, что ей нужно в туалет - Тимофей помог ей встать и дойти туда, а потом все процедуры несколько раз повторились по кругу. Но он не сдавался, продолжал поить ее водой, кормить порошками и гелями - и постепенно признаки отравления пошли на убыль. Ксюша была очень слаба и как только ей становилось легче, то сразу засыпала, а Тимофей принимался мерить шагами гостиную, кляня себя за неосмотрительность. Как он мог быть таким беспечным?! Нейротоксин все равно остается токсином... три инъекции с промежутками один короче другого... он ведь мог ее убить! От этой мысли внутри у него холодело. Он не мог себе представить ничего страшнее ксюшиной смерти, и уголовная ответственность была самой незначительной составляющей этого ужаса.
Однако главный сюрприз ждал его впереди: проснувшись ближе к вечеру, уже в более или менее сносном состоянии, Ксюша позвала его по имени. Он примчался к ней, как ошалелый: работать он не мог от волнения и нервного истощения - и потому слонялся по квартире без всякого толку.
- Тим, - слабо улыбнулась ему девушка, почти такая же белая, как окружавшая ее комната (он перенес ее из своей спальни, чтобы ее не беспокоил неприятный запах, от которого Тимофей не смог избавиться своими силами). - Что со мной случилось?
- Это ты мне расскажи, дорогая, - дрожащим голосом прошептал Тимофей. - Я чуть с ума не сошел от беспокойства...
- Я, кажется, не ела вчера ничего, что не ел ты... Наверно, все дело в мясе...
- Разве ты ела мясо?
- Нет, но плов ведь варился с ним вместе...
- Глупости...
- И вовсе нет, я уверена, что мой организм не переваривает ничего мясного, даже бульон.
Ей и в голову не могло прийти, что в этом страшном отравлении может быть замешан ее так называемый муж! Но почему она не забыла вчерашний день - вот загадка! Получается, ее организм полностью отторг токсин и вывел его всеми доступными способами.
- Я ужасно перепугался за тебя, - со вздохом признался Тимофей.
- Я обещаю больше не есть ничего мясного, - улыбнулась Ксюша. - Тим, я хочу попросить тебя кое о чем...
- Все, что угодно! - запальчиво воскликнул Тимофей и тут же пожалел:
- Мне совершенно необходимо помыться... Намыливать меня, конечно, не нужно, но помоги мне, пожалуйста, дойти до ванной и залезть...
- Ты уверена, что тебе нужно мыться сегодня? Поспи ночь, немного окрепнешь - и помоешься.
Но Ксюша была непреклонна и Тимофею пришлось подчиниться. Она была очень слаба, у нее кружилась голова и подгибались ноги. Тимофей привел ее в ванную, помог раздеться, стараясь не смотреть на обнаженное тело своей названой супруги, и залезть в душ. Включил теплую воду и ушел. Выбралась она оттуда сама. Когда дверь ванной открылась, Тимофей подскочил к ней и буквально поймал девушку, завернутую в полотенце.
- Почему ты не позвала меня? - строго спросил он, провожая ее до кровати.
- Я заметила, что тебе не нравится вид моего голого тела, и не хотела тебя смущать.
- Не говори глупостей! Это я не хотел тебя смущать нескромными взглядами - вот и отворачивался!
Тимофей помог ей лечь, укрыл одеялом.
- А может быть, - сладким сонным голосом пробормотала Ксюша, - я тебя для того и позвала... Представляешь, сколько женщин мечтает о сексе с незнакомцем? И только мне одной так повезло, что незнакомец - мой муж, и я могу осуществлять свои фантазии, ничего не опасаясь...
Тимофей покраснел с головы до ног и покачал головой.
- Тим, - все тем же нежным голоском позвала его Ксюша.
- М?
- Принеси мне что-нибудь покушать. Что можно при отравлении...
Тимофей помчался на кухню, сломя голову, и, дважды пересмотрев все шкафы, таки нашел пачку сухариков, сделал чай, принес все это своей пациентке на подносе, но она уже спала младенческим сном.
День 5.
Утро было чудесное. Впрочем, после того кромешного ужаса, что Ксюша пережила вчера, наверно, любое утро показалось бы ей прекрасным. И все-таки. В окно светило солнце, и на улице так громко пели птицы, что их было слышно даже через стекло. Ксюша едва успела пошевелиться, как в ее комнату вошел муж с подносом в руках.
- Доброе утро! - бодро сказал он и, вопреки своему обыкновению, улыбнулся.
- Это точно, - улыбнулась ему в ответ Ксюша.
Тим поставил поднос на столик возле кровати и присел на ее краешек, а потом вдруг наклонился и поцеловал жену в лоб. "Температуру проверяет", - догадалась она.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Тим мягко.
- Замечательно, - честно ответила Ксюша. - По сравнению со вчерашним днем...
- Ты и представить себе не можешь, как я за тебя перепугался, - повторил он вчерашнее признание, и оно прозвучало довольно искренне.
- Прости, - жалобно улыбнулась Ксюша, но Тим нахмурился:
- Тебе абсолютно не за что извиняться! Это я во всем виноват.
- В чем? - удивилась Ксюша.
- Проявил мало бдительности. В общем, перестань себя обвинять и выпей чаю.
Ксюша послушно взяла чашечку с подноса и сделала маленький глоток.
- С сахаром... - поморщилась она: напиток был невыносимо приторным.
- Тебе нужны силы, - возразил Тим, - а возможное меню пока сильно ограничено.
Ксюша не стала с ним спорить, выпила невкусный чай и съела один сухарик, а потом стала выбираться из постели. Оказалось, что она совершенно голая, рядом с ней только валялось скомканное банное полотенце. Первым движением Ксюша нечаянно обнажила грудь, и Тимофей, как обычно, сразу покраснел и отвернулся.
- Какой ты странный мужчина... - пробормотала Ксюша, наматывая на себя полотенце.
- Да, - выдохнул Тим, - Ты и прежде мне это часто говорила.
- А что с тобой? - без всякой трагичности, лишь с любопытством спросила Ксюша, вылезая из постели.
- Я лабораторная крыса, - обреченно вздохнул Тимофей. - Просидел там много лет и утратил навык общения с людьми, особенно с женщинами.
- Но ведь мы женаты 2 года...
- А мне 35, меня уже поздно перевоспитывать.
Ксюша вдруг испытала прилив нежности к этому несчастному незнакомому мужчине, подошла к нему и погладила его по плечу, а потом поцеловала в щеку.
- А мне сколько лет? - поинтересовалась она, открывая шкаф со своим скудным гардеробом.
- 23.
- Ого! - воскликнула Ксюша. - У нас такая большая разница в возрасте...
Она взяла джинсы и майку - все было ей велико. "Зато не тесно", - подумала Ксюша. Она переоделась в ванной и, выйдя, замерла, придирчиво осматриваемая мужем.
- Надо купить тебе другой одежды... - наконец изрек он, - более подходящей по размеру.
- Может быть, проще съездить за ней в загородный дом? - без особой надежды предложила Ксюша.
- Там все такое же, - напомнил Тимофей, - ты же недавно похудела.
- Точно! - воскликнула Ксюша. - Но как же мы купим одежду?
- Пойдем в магазин и купим, - пожал плечами Тимофей. - Так все нормальные люди делают.
Ксюша не поверила своим ушам: он поведет ее на улицу! Ей казалось, что она целую вечность не бывала за пределами этих стен.
- Тим..! - восторженно прошептала она. - Ты серьезно? Мы сегодня пойдем в магазин?
- Да, а что такого? - удивился Тимофей. - Ты думаешь, откуда взялись все твои вещи?
- О, Тим... - Ксюша захлопала в ладоши, подпрыгивая на месте, а потом повисла на шее у мужа. Он отреагировал на это намного спокойнее, чем вчера.
- Только три условия, - он отклонил голову, чтобы посмотреть ей в глаза, но при этом руки положил на ее талию, и от этого прикосновения по ксюшиному телу пробежала легкая приятная дрожь.
- Какие? - с любопытством осведомилась она.
- Выдвигаться будем во второй половине дня, чтобы убедиться, что ты достаточно выздоровела после отравления.
- Раз, - загнула пальчик Ксюша. - Согласна.
- Тебе нужно хорошо поесть, чтобы были силы. Я закажу обед с доставкой.
- Два, - кивнула Ксюша. - Хорошо, только без мяса.
- И третье, - тут Тим слегка покраснел: - Никаких объятий и поцелуев на людях, это мое табу.
Ксюша удивленно приподняла брови:
- Почему?
- Пуританское воспитание. Я не люблю, когда кто-то смотрит, как я обнимаю свою жену.
Ксюша улыбнулась:
- Принято, командор, - и выскользнула из его рук.
Тимофей оставил девушку в гостиной: она села читать - и отправился в кабинет. Он решил приняться за дело серьезно: связался со своим знакомым специалистом по поддельным документам и заказал для Ксюши два паспорта, обычный и заграничный, со своей фамилией. Неизвестно, чем эта история кончится, а пути для отступления надо иметь. Возможно, так он сможет вернуть сразу свой долг обществу и судьбе, ну или, по крайней мере, большую часть. Он спасет эту ни в чем не повинную, беззащитную девушку от алчных негодяев, готовых ради денег на все. То, что они вырвали ее из круга родных и близких, лишили ее собственной жизни - это еще полдела. Он ведь даже не знает, какие именно эксперименты они собираются ставить над ее психикой - она ведь нужна им для сценариев поведения интимной куклы. Когда Тимофей думал об этом, то его пробирала ледяная дрожь. Все эти годы он не желал диалога с собственной совестью и загнал ее в такой дальний угол сознания, что вполне уверился, будто она вовсе не существует. Но эта девушка... нет, он не был влюблен в нее - отнюдь. Тимофей имел довольно здравомыслия, чтобы смотреть правде в лицо, но сколько ни всматривался в свои чувства к Ксюше, видел только жалость и сострадание, лишь с легкой примесью симпатии к ее внешности. Она была очень стройной, до худобы, как подросток, с хорошеньким личиком и непосредственными манерами. Вполне естественно, что он испытывал некое возбуждение, когда девушка прижималась к нему, но находясь на расстоянии от нее, не чувствовал желания стать ближе.
Но ему отчаянно хотелось помочь ей вспомнить все и вернуться к нормальной жизни. Поэтому он и решил начать выводить ее на улицу, а также призвать на помощь различные методы восстановления памяти. Жаль, что он не сменил легенду на более удачную, но очевидно, что больше ему не стоит делать ей инъекции, рискуя ее здоровьем.
Обед они выбирали вместе - в итоге Ксюша заказала себе вегетарианские роллы и чизкейк, а Тимофей - лапшу удон с говядиной. А после плотного приема пищи стали собираться в магазин. Тимофей еще никогда не видел свою подопечную такой довольной и возбужденной, хотя она и в целом была натурой позитивной. Ксюша перемерила все имеющиеся вещи, сокрушаясь о том, что придется идти в торговый центр в таком неизящном виде.
- Это только до первого магазина, - постарался Тимофей ее успокоить.
Ксюша послушно кивнула, но было заметно, что она расстроена. Верхней одежды у нее и вовсе не было - пришлось сказать, что ее пальто потеряли в больнице - и Тимофей дал ей накинуть свою куртку, в которой она утонула, как маленькая девочка.
- Раньше тебе нравилось надевать мои вещи, - соврал он, чтобы поднять ей настроение, и не ошибся: Ксюша сразу зарумянилась и заулыбалась.
Когда они вышли из дома, то на них тут же обрушился непривычный шум и свет улицы. Тимофей пробыл в помещении так же долго, как и его подопечная, и был так же точно ослеплен и оглушен, как она. Он сразу повел ее на стоянку, к машине, но девушка запротивилась:
- А магазин далеко? - спросила она. - Мы не можем пойти туда пешком?
- Не очень далеко, но я думаю, тебе рано совершать такие дальние прогулки.
После недолгих уговоров он все же усадил ее в машину и повез в торговый центр. Там тоже было очень шумно, много света, зеркал, громкой музыки. Тимофей усомнился, насколько будет полезной для ксюшиной психики такая обстановка, но сама девушка была в полном восторге, который омрачался лишь ее собственным непрезентабельным видом.
Она завела Тимофея в первый попавшийся магазин женской одежды и сразу начала давать ему вешалки с платьями, брюками и блузками, которые хотела померить. Где-то на десятом предмете она вдруг замерла и тихо спросила:
- А какой у нас бюджет?
- Просто купи все, что тебе нужно, - беспечно ответил Тимофей и тем инициировал нескончаемую череду изысканий и примерок. Ксюша выбрала огромный ворох вещей, начиная нижним бельем и заканчивая пальто и ботинками. Тимофей наотрез отказался наблюдать за ее переодеваниями и участвовать в выборе белья, и это время тратил на отдых, а вот Ксюша казалась неутомимой. Она металась среди вешалок и полок, как заводная игрушка, однако через некоторое время Тимофей заметил, что она начала уставать.
- Довольно на первый раз, - безапелляционно заявил он, когда девушка вышла из очередной примерочной со стопкой подошедших ей вещей в руках. Она была бледна и уже не улыбалась.
- Посиди в машине, а я схожу в супермаркет, - мягко предложил Тимофей, но Ксюша воспротестовала:
- Я с тобой! Кто готовит ужин, тот и продукты выбирает!
- Никакой кулинарии сегодня, - покачал головой Тимофей. - Ты и так падаешь с ног. Сейчас поужинаем в кафе - и домой спать.
Однако ему пришлось взять ее с собой, и они потратили еще час на покупку только самых необходимых продуктов. Тимофей заодно захватил пару журналов с кроссвордами. Потом он отвел Ксюшу в свое любимое кафе неподалеку, накормил ее там ризотто с овощами и вишневым штруделем.
Он надеялся, что дома Ксюша, утомленная насыщенным днем и сытной пищей, уснет так же тихо и быстро, как вчера, но ошибался. Сначала она ушла к себе, прихватив несколько пакетов с одеждой, а потом вернулась, отыскав его в кабинете, и продемонстрировала одно из новых платьев - миниатюрное, черное, без рукавов и с изысканной вышивкой по вырезу. Девушка совсем ненадолго задержалась на пороге, а потом приблизилась к креслу, в котором сидел Тимофей, и вдруг уселась к нему на колени.
- Тим... - нежно прошептала она, по обыкновению обвив его шею руками, - я не могу передать, как я тебе благодарна... Ты так заботишься обо мне... я думаю, что незаслуженно, но это, конечно, решать тебе...
Тимофей осторожно погладил ее по спине и смущенно пробормотал:
- Ну конечно, заслуженно.
- Спасибо, - тихо сказала Ксюша и поцеловала его в щеку.
Она была бледна, под глазами легли тени.
- Тебе надо лечь, - мягко, но настойчиво произнес Тимофей, и она подчинилась.
День 6.
Ксюша проснулась еще более бодрой и отдохнувшей, чем вчера, и твердо решила больше не быть обузой для своего мужа. У него такая сложная и ответственная работа, а она повисла у него камнем на шее со своей беспомощностью и впустую тратит его драгоценное время.
Ксюша встала, слегка размялась с помощью зарядки, приняла душ, умылась и пошла на кухню. Она хотела даже испечь пирог для Тима на завтрак, но поняла, что это пока слишком сложно для нее, и сделала омлет, тосты и сварила кофе. Достала из холодильника сливочное масло, джем, сливки и села ждать мужа, но он все не шел. Кофе и омлет давно остыли, Ксюша пролистала книгу рецептов от корки до корки, а Тим так и не появился. Ксюша немного повздыхала и отправилась бродить по квартире. Дверь в спальню Тимофея была слегка приоткрыта, и Ксюша не смогла справиться с искушением посмотреть на спящего мужа. Он лежал на спине, распластавшись и закинув правую руку за голову. На нем было только нижнее белье, а одеяло сбилось и лишь слегка прикрывало левую ногу. Ксюша еще ни разу, сколько она себя помнила, не видела его обнаженным. У него было крепкое, хорошо сложенное тело зрелого мужчины - не очень мускулистое, но и не худощавое. Его ноги, руки и грудь были покрыты черными курчавыми волосками. Он показался Ксюше очень привлекательным - настолько, что все ее тело пронзило странное ощущение, словно тысячи мелких иголочек принялись слегка покалывать ее со всех сторон. Чтобы хоть немного снизить интенсивность этого переживания, она перевела взгляд на лицо Тимофея. Оно было, как обычно, слегка нахмурено, но Ксюша за эти несколько дней так привыкла к этому выражению, что оно казалось ей родным.
Ей вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к мужу, хотя бы подержать его за руку или погладить по голове, но она чувствовала, что если тем самым разбудит его, то он будет недоволен. Это было, конечно, странно, ведь она его жена, и казалось неправдоподобным, что поженившись, они хранили целомудрие, она просто не могла в это поверить... Отчего же он так смущается любыми ее ласками, даже самыми невинными? Это была загадка... Ксюша подумала, что, может быть, перед аварией они поссорились и Тимофей никак не может простить ее, несмотря на то, что она теперь как бы совсем другой человек. Или, возможно, отношения их за два года брака серьезно испортились по каким-то глубоким причинам - это было бы очень печально...
Тут Ксюша заметила, что плечи Тимофея покрылись гусиной кожей - он замерз! Ксюша осторожно подхватила одеяло, свисавшее с кровати, и укрыла мужа до груди, но он тут же зашевелился и открыл глаза.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он хмуро, натягивая одеяло по шею.
- Доброе утро, Тим, - улыбнулась Ксюша. - Прости, я немного соскучилась и...
- Давно ты встала?
- Часа два назад.
- Да, я немного заработался вчера в лаборатории...
- Это все из-за меня! - перебила его Ксюша. - Я забираю у тебя все время днем, поэтому тебе приходится работать ночью. Но я все придумала! Мне просто тоже нужно какое-то занятие. Что-нибудь полезное, что я могла бы делать каждый день... Я, правда, пока не придумала, что это могло бы быть, но, наверно, ты сможешь мне что-то посоветовать.
- Да, я тоже об этом думал... - пробормотал Тимофей, сползая с кровати вместе с одеялом. - Знаешь, ты давно хотела начать вести кулинарный видео-блог...
- Но ведь я не умею готовить! - изумилась Ксюша.
- Заодно и научишься. Назови его "Вегетарианская кухня для начинающих" или еще как-нибудь в этом роде.
- А как, вообще, это делается - видео-блог? Я ведь совсем ничего в этом не смыслю...
- Вот и узнай.
- Где?
- В интернете. Чего-чего, а инструкций для всего на свете там пруд пруди...
Он натянул спортивные штаны и футболку и собрался идти в ванную, но Ксюша поймала его по пути и кинулась ему на шею.
- Тим! Это гениально... боже, как мне повезло с мужем... Спасибо! - она поцеловала его в щеку, отчего он сделался пунцово красным, а потом отпустила и побежала на кухню разогревать его завтрак.
После еды он дал ей ноутбук, с помощью которого Ксюша надолго погрузилась в волнующий мир видео-блогов. Чего там только не было! Бьюти-блоги, кулинарные блоги, блоги о воспитании детей и саморазвитии - в общем, Ксюша быстро поняла, что только на ознакомление с тем, что уже есть в интернете, у нее уйдет несколько жизней. Поэтому через пару часов он отложила свои изыскания и занялась обедом для мужа.
- Это все там уже есть, - печально сообщила она Тимофею, наблюдая, как он неторопливо, но, кажется, не без удовольствия уплетает сваренный ею борщ. - Кулинария для начинающих вегетарианцев, для продвинутых веганов, для законченных сыроедов и прочее и прочее...
Тимофей улыбнулся ее каламбуру и невозмутимо ответил:
- Ну и что? Емкость этого рынка еще далеко не исчерпана. У тебя тоже найдется своя аудитория. В крайнем случае, передашь эти видео-записи своей дочери.
Ксюша невольно улыбнулась, обрадованная мыслью о том, что у нее когда-нибудь появится дочь, но потом снова печально вздохнула:
- Я с таким же успехом могу передать ей ссылку на блог какой-нибудь vegamary. Я не хочу плодить клонов.
- Ну хорошо, - снисходительно усмехнулся Тимофей, - значит, ищи уникальную нишу. Сделай блог жены-вегетарианки, которая готовит для мужа-мясоеда.
Ксюша на секунду замерла, обдумывая это предложение, а потом прикрыла глаза, и губы ее растянулись в улыбке:
- Тим, что бы я без тебя делала?
- Наверно, так и не научилась бы варить такой вкусный мясной борщ, - предположил он с довольным выражением лица, - а готовила бы только какую-то постную овощную бурду, после которой хочется есть через полчаса... Что там у тебя на второе?
Тимофей намеренно отправил Ксюшу бороздить просторы интернета, да еще предложил ей вести блог: первое могло помочь ей вспомнить что-нибудь о прошлой жизни путем узнавания, а второе открывало канал в другую сторону: ее родственники и друзья могли случайно увидеть ее и получить возможность связаться с ней.
Также он неспроста ввел табу на проявления личных чувств на улице: дело было не только и не столько в отсутствии у него самого личных чувств к девушке, сколько во вполне вероятной слежке. Он занимался своим ремеслом далеко не первый год и прекрасно знал ту публику, что обращалась к нему с заказами. Они наверняка следили за ним и его жилищем, насколько это было возможно. Наличие в квартире жучков исключалось - он принял для этого все возможные меры, а вот прогулка по магазинам не могла остаться незамеченной. Так и было: утром этого дня, уже после завтрака, когда Ксюша была занята своими интернет-изысканиями, ему позвонил заказчик с кодовым именем Джаккомо.
- Зачем вы вывели объект на улицу? - спросил он сразу после скупого приветствия.
- Это было необходимо, - ничтоже сумняшеся ответил Тимофей: он был готов к этому разговору.
- Зачем?
- Вы знаете. Я испытываю действие препарата.
- Но что если...
- Если вы не доверяете мне, - перебил его Тимофей, - то лучше заберите объект прямо сейчас и расходимся. Предоплата остается у меня.
Он блефовал: черта с два он отдаст им Ксюшу - это он уже решил бесповоротно, но он был абсолютно уверен, что Джаккомо ни за что не согласится прервать эксперимент. Слишком многое поставлено на карту.
- Вы планируете продолжать выводить ее на люди? - после недолгой паузы осведомился Джаккомо.
- Безусловно. А вы? Неужели вы надеетесь держать объект в закрытом помещении неограниченно долго?
- Мы рассчитывали на то, что сможем в любой момент "перезагружать" его.
- Во-первых, после каждой, как вы выразились, перезагрузки вам придется все начинать сначала, а во-вторых, препарат токсичен, с этим ничего не поделаешь. Вся его суть состоит в токсичности. У нас уже был случай отравления.
- Но почему надо начинать все сначала? - недовольно поинтересовался Джаккомо. - Разве нельзя сделать действие препарата более точным? В конце концов, разве не для этого вам понадобился этот месяц?
- Я фармацевт, - процедил сквозь зубы Тимофей, - а не чародей. Если вы хотите какого-то сверхъестественного эффекта, обратитесь к Золотой рыбке.
- Ну зачем же нервничать... - принялся успокаивать его Джаккомо. - Я же просто спросил.
- И к слову, о точности эффекта, - продолжил ледяным тоном Тимофей. - Подготовьте легенду для объекта как можно более тщательно, с подробностями и артефактами. Объект относится ко всему, что ему сообщают, весьма придирчиво, а как только он перестанет вам доверять, вы уже не добьетесь от него нужных вам нейроданных.
Он поймал себя на том, что от раздражения пытается выложить заказчику все трудности, которые его ожидают, но на самом деле, зачем ему об этом знать?
- В общем, вы с объектом налаживаете отношения... - подвел итог Джаккомо.
- Можно и так выразиться, - согласился Тимофей. - Это живой человек, если помните. И насколько я понял, от него вы хотите того же. Отношений.
- Ну да, ну да, - промямлил Джаккомо. - Хорошо, ждем еще три недели... Если что, звоните.
Тимофей почувствовал, что разговор прошел не так удачно, как ему хотелось бы: заказчик встревожен и что-то подозревает - может начать действовать более активно. Что ж, Тимофей морально готов к любому повороту, до полной боевой готовности ему не хватало лишь документов, но это дело нескольких дней.
На ужин Ксюша опять приготовила новое блюдо - куриный рулет и жареную картошку, а потом попросила "мужа" сводить ее погулять. Что ж, он почти целый день был свободен от забот о ней, теперь можно посвятить ей немного времени. Они пошли погулять на набережную Москва-реки, дошли до памятника Петру, выпили кофе в кофейне, а по дороге домой Ксюша увидела афишу.
- Театр! - восхищенно воскликнула она, и глаза ее загорелись.
- Ты хочешь в театр? - уточнил Тимофей.
- Конечно! Разве я раньше не любила театр?
- Разумеется, любила. Мы ведь там познакомились, помнишь? Хорошо, я сегодня закажу билеты на ближайший спектакль...
- О, Тим! - выдохнула девушка и взяла его за руки, но он поспешно освободился.
- Что, даже за руки нельзя? - печально спросила Ксюша.
- Это ни к чему, - покачал головой Тимофей, осторожно озираясь в поисках соглядатая. От этого напряжения из-за мысли, что за ними постоянно следят, он и не заметил, как грустно вздохнула девушка и как понуро она шла всю дорогу домой.
Переодевшись в домашнюю одежду, Тимофей пришел к ней в комнату - пожелать спокойной ночи. Ксюша и в самом деле уже собралась ложиться - на ней была новая ночная сорочка с кружевами, короткая и красиво облегающая ее стройную фигуру. Она присела на краешек кровати.
- Как твои успехи с видео-блогом? - поинтересовался Тимофей, стараясь не смотреть на "жену".
- Я написала список блюд, которые хотела бы приготовить. Завтра начну... только вот надо купить продукты.
- Хорошо, завтра с утра сходим, - кивнул Тимофей.
- А еще я нашла часовое видео по йоге и немного позанималась. Мне бы, конечно, не помешал коврик...
- Купи, - разрешил Тимофей и слегка напрягся в ожидании ее радостных объятий и благодарностей, но она только тихо ответила:
- Хорошо, спасибо. Знаешь, мне кажется, я раньше занималась йогой...
Тимофей даже подивился своей несообразительности: ну конечно, девушка-вегетарианка..!
- Да, - неловко согласился он.
- Почему ты мне раньше не сказал?
- Доктор запретил тебе физические нагрузки месяц после аварии, - нашелся Тимофей.
- Я думаю, со мной не случится ничего плохого из-за йоги, - возразила Ксюша.
- Хорошо, попробуй, только следи за самочувствием.
- Ну ладно, мне пора спать, - вдруг сказала Ксюша, очевидно, намекая, чтобы Тимофей оставил ее одну, и, повернувшись на кровати, спрятала ножки под одеяло.
- Ксюша, с тобой все в порядке? - нахмурился Тимофей. - Ты выглядишь какой-то усталой.
- Да, я в порядке, - кивнула она, легла и отвернулась, но Тимофей успел заметить, что в глазах ее блеснули слезы.
- Не ври мне! - вдруг рассердился он, забывая о том, что сам пока не сказал Ксюше почти ни слова правды.
Вспомнив об этом, он добавил чуть мягче:
- Пожалуйста, скажи, что случилось?
Ксюша снова села, но глаз на него не подняла.
- Мне кажется, что ты меня не любишь, - пробормотала она тихо, а потом все же посмотрела на Тимофея и горячо попросила: - Скажи мне правду, Тим..!
Это было бы очень удобно - признаться, что разлюбил ее, и тем самым прекратить домогательства с ее стороны, но увидев ее несчастные глаза, полные слез, он понял, что не сможет сказать ей правду. Она и так осталась совсем одна в целом мире - это будет слишком тяжело для бедной девочки, если еще и он ее бросит.
- Глупая! - сердито воскликнул Тимофей, опускаясь рядом с ней на кровать и привлекая ее в свои объятия. - Ну конечно, я люблю тебя, да как, скажи на милость, тебя можно не любить? Я ведь тебе сто раз объяснял, что... просто не умею это выражать... как тот мужик в "Побеге из Шоушенка", помнишь? Я замкнутый, сложный, необщительный человек... а еще, когда я представляю себя на твоем месте, то меня пробирает дрожь при мысли, что незнакомый человек называет себя моим мужем, трогает меня, целует...
Его тираду прервал звонкий, как колокольчик, смех Ксюши. Она хохотала от души, и оставшиеся на ее ресницах слезы искрились, как бриллианты. Отсмеявшись, она сказала:
- Прости, я просто представила, как какой-то мужик сказал тебе, что он твой муж, и полез к тебе целоваться.
Это была отвратительная фантазия, но Тимофей тоже не смог сдержать смеха. Теперь они хохотали вместе, время от времени прикасаясь к рукам и плечам друг друга, и от этого у Тимофея мурашки бегали по коже.
- А если серьезно, - сказала Ксюша, когда наконец смогла говорить, - я не ты. Меня пугает твоя отчужденность. Ты ведь не просто сказал мне, что ты мой муж - я вижу, как ты заботишься обо мне, буквально нянчишься, как с маленькой... и не можешь смотреть на мое тело. И стесняешься своей наготы... постоянно отворачиваешься, принимаешь мои объятия как повинность... Я подумала, может быть, мы с тобой поссорились перед аварией?
- Нет, - покачал головой Тимофей. - Я не смог бы поссориться с тобой, даже если бы захотел. Ты воплощение приветливости и миролюбия...
- Обними меня, пожалуйста, - прошептала Ксюша одними губами - и Тимофею пришлось прижать ее к себе так, как он давно не прижимал ни одну женщину - это было необходимо, чтобы успокоить девушку. А потом, как логическое продолжение этих объятий, у них случился поцелуй губы-в-губы.
Вот это было испытание... он не может позволить себе увлечься ею, он должен спасти ее и вернуть семье, но как это сделать, находясь так близко к ней, прижимая к себе ее горячее тело, чувствуя сладкий вкус ее губ и прикосновение ее нежных ладошек и тонких пальчиков?
Но выбора у него не было - он должен стать ей любящим мужем, опорой и защитой, а когда память вернется к ней - отпустить и забыть. Это наверняка будет непросто, но ведь он всегда любил сложные задачи.
День 14.
Следующая неделя промелькнула незаметно. Вопреки ожиданиям Тимофея, ничего сверхъестественного от него не требовалось - он просто должен был обнимать в ответ, не смущаться нескромными взглядами и улыбаться, когда его целуют в щеку. В губы они целовались очень редко и совсем не так страстно, как в первые два раза - просто чмок. Все-таки Ксюша - взрослый человек, она не сумасшедшая, чтобы предаваться ласкам с первым встречным, а разве можно полюбить незнакомого мужчину за несколько дней? Так что жизнь их текла размеренно и спокойно. Ксюша целыми днями готовила, снимая процесс на видео, а потом кормя результатом Тимофея. Вечером и в воскресенье они ходили или ездили гулять и в театр, смотрели кино, разгадывали кроссворды, читали книги... В какой-то момент Тимофею начало казаться, что они жили вот так всегда, и он испытывал от этой жизни непривычное ощущение... лучше всего к нему подходило слово умиротворение. Ксюша не вспоминала про загородный дом - она была постоянно занята и счастлива. Она научилась печь пироги и другую выпечку, частично освоила кавказскую и узбекскую кухню - блюда у нее стали получаться не хуже, чем из ресторана, но при этом были горячими и красиво сервированными.
Однажды вечером Тимофей, притомившись от работы в лаборатории (он трудился теперь над лекарством от насморка), неслышно вошел на кухню и застал Ксюшу за мытьем посуды. Она терла какую-то кастрюлю и негромко, но очень мелодично напевала. Звук ее голоса проникал куда-то в грудь Тимофея и все там переворачивал. Он вдруг отчетливо осознал в себе желание подойти к девушке сзади, обнять ее за талию и поцеловать в шею. "Насмотрелся дамских фильмов про любовь!" - презрительно отругал он себя, но желание не отпускало, и Тимофей подумал, что Ксюше это бы очень понравилось. Но ведь он не может, не должен увлекаться ею, нельзя потакать таким желаниям... Пока он мучился этими сомнениями, девушка перестала петь, повернулась и вздрогнула от неожиданности, увидев Тимофея.
- Как ты меня напугал! - посетовала она. - Давно тут стоишь?
- Несколько минут.
- А почему молчишь?
- Не хотел прерывать твой концерт.
Ксюша смутилась.
- У тебя очень красивый голос, - добавил Тимофей.
- Спасибо, - улыбнулась Ксюша. - Ты такой милый сегодня... Голоден уже?
- Не очень...
- А почему пришел? - удивилась Ксюша.
- Соскучился по тебе, - неожиданно сам для себя выпалил Тимофей, не успев подумать.
Ксюша внимательно посмотрела ему в глаза.
- Теперь ты стал больше похож на влюбленнного мужчину, - сказала она наконец и потянула его за руку к диванчику, стоявшему тут же на кухне. - Пойдем, посидим немножко, пока твоя буженина запекается.
Они сели в обнимку, Ксюша поджала ноги и положила их на колени Тимофея.
- Я тебе говорила, как сильно мне нравится запах твоего одеколона? - игриво поинтересовалась она.
- Я... не пользуюсь одеколоном... дома, - ответил Тимофей, слегка запинаясь от сбивающегося дыхания. - Это, наверно, запах лосьона после бритья...
С ним явно творилось что-то неладное. Откуда это бешеное сердцебиение, одышка, головокружение? Давление у него, что ли, упало, или... или...
- Какая разница? - с улыбкой махнула рукой Ксюша, а потом погладила его по щеке. - А я думала, что ты не бреешься, раз у тебя борода...
- Наивная! - улыбнулся ей в ответ Тимофей, дрожа от ее прикосновения. - Думаешь, она сама растет такими ровными полосами?
- Тим, - прошептала Ксюша.
- М?
- Что с тобой?
Он на секунду посмотрел ей в глаза, а потом прижал ее к себе и страстно поцеловал. Нет-нет-нет-нет-нет, этого не могло с ним случиться... это не он, это не его жена - раскрасневшаяся и разомлевшая от его поцелуя, смотрит на него удивленными блестящими глазами...
- Прости, - прошептал он и встал с дивана. - Наверно, этого я и боялся, когда старался не трогать и не смотреть на тебя...
- Тим, - она взяла его за руку, но он отдернул ее:
- Не надо... все в порядке, не бойся, я подожду... а если ты не... ммм... в общем, в любом случае, все будет хорошо...
И он ушел к себе в кабинет. Ему невыносимо было стоять там и чувствовать на себе ее сострадательный взгляд. Он влюблен... наконец она добилась своего, он безнадежно влюблен в нее, это очевидно. Как он мог позволить себе... да что теперь об этом? Она должна исчезнуть из его жизни в ближайшее время, и он приложит все усилия, чтобы это произошло. И наплевать. Как влюбился, так и разлюбит. Жил же он 35 лет без всяких жен - и дальше проживет!
Ручка двери тихонько щелкнула и в кабинет вошла Ксюша.
- Прости, что без стука... - тихо, извиняющимся тоном произнесла она.
"Без стука"! Кажется, пройди она ногами прямо по его груди - и то он не задумываясь простил бы ее.
- Тим, - мягко позвала его Ксюша, и в ее голосе не было заискивания или жалобных интонаций. - Что ты там себе вообразил?
- Ты о чем? - хмуро переспросил Тимофей.
- Неужели ты правда думаешь, что я к тебе равнодушна?
Сердце его подскочило к самому горлу, во рту пересохло.
- А разве нет? - спросил он прерывающимся голосом.
Ксюша спрятала улыбку в ладонях.
- Похоже, что ты и вправду настоящий бирюк... Разве ты не видишь..?
- Что? - Тимофей начинал сердиться на эту манеру говорить загадками.
- Что я только этого и ждала...
У Тимофея перехватило дыхание.
- Ты серьезно? - спросил он, кое-как справившись с горлом.
Сознание его заволокло густым туманом, голова отказывалась мыслить логически.
- Нет, - с иронией покачала головой Ксюша, - я всегда играю чувствами влюбленных в меня мужей.
Его руки сами потянулись к ней, он не мог пересилить этого притяжения... Он обнял девушку, прижался пылающим лбом к ее лбу, замер от непереносимости испытываемых им эмоций. В этот момент он не мог думать о своем долге... до чего же неожиданно накрыла его эта волна, как незаметно подкралась... и он в одну секунду утонул.
- Я все знаю, - вдруг прошептала Ксюша, и у Тимофея все похолодело внутри, но она, конечно, не могла знать всего, а если бы знала, то вела бы себя иначе. - Ты разлюбил меня за те два года, что мы были женаты, а потом полюбил снова, новую меня...
Тимофей выдохнул, пожалуй, слишком облегченно:
- Хорошо, если тебе очень хочется, ты можешь так думать.
- Я ведь не слепая, - сказала Ксюша, нежно поглаживая его по голове. - Может быть, я ничего не помню, но уж отличить любящего мужчину от равнодушного я в состоянии.
- Ты у меня умничка, - прошептал Тимофей, прижал ее к себе и поцеловал.
До чего же это было странное состояние... Только что он был совершенно спокоен и невозмутим - и вдруг его всего трясет, он словно прилип к этой девушке, и ему хочется... до безумия хочется не выпускать ее из рук больше никогда, ни на секунду, целовать ее и слушать ее голос и смотреть ей в глаза бесконечно... Он забыл все свои планы по спасению ее от себя и других злодеев и думает только об одном - о необъятном счастье, разрывающем его грудь.
- Я люблю тебя, - прошептал он исступленно.
- Мой хороший, - пролепетала в ответ Ксюша, поглаживая его по волосам, запуская в них пальчики, отчего мурашки бегали по его голове со страшной скоростью.
- Скажи это, - попросил ее Тимофей.
- Что?
- Ты любишь меня?
- Я... - она растерянно вздохнула.
Тимофей замер.
- Но ведь ты сказала...
- Что не равнодушна к тебе, - подтвердила Ксюша.
Тимофей выпустил ее из рук и отступил на шаг.
- И что же ты ко мне чувствуешь? Жалость? Благодарность? Может быть, раздражение?
- Тим, - укоризненно усмехнулась Ксюша, - ну что ты такое говоришь?
- Просто скажи мне правду, без этих игр в слова.
- Ты мне очень сильно нравишься, я чувствую к тебе нежность, привязанность. Я очень рада, что ты мой муж...
Он все не так понял... зато теперь ему стало легче: он вспомнил свой долг и прежний план и сразу успокоился.
- Просто мне нужно еще немного времени, - продолжала тем временем оправдываться Ксюша. - Эта потерянность забирает у меня много сил...
- Да, я понимаю, - кивнул Тимофей. - Конечно, я все понимаю.
- Тим! - воскликнула Ксюша, и в ее голосе прозвучали истерические нотки. - Пожалуйста, не закрывайся. Мы все это преодолеем. Вместе. Все будет хорошо!
- Да, разумеется, - бесцветным голосом откликнулся он и отвернулся к столу, сделав вид, будто что-то там ищет. - Иди на кухню, я сейчас приду. Будем ужинать... Пойдем сегодня гулять?
Ксюша покачала головой и ушла.
Тимофей сел в кресло и уронил голову на руки. К лучшему, это все к лучшему. Ну, может быть, не все... Конечно, он предпочел бы не открывать ей свое сердце, а еще лучше - самому не знать, что в нем творится. И вот они, женщины: всеми силами добиваются чего-нибудь, а как добьются - в кусты. Он точно помнил, что еще неделю назад не был влюблен, а теперь... все кончено: его чувство безответно, его надежды разбиты, его жизнь... на кой черт она теперь ему сдалась?
"Соберись, тряпка! - мысленно прикрикнул он на себя. - Она пальчиком поманила - а ты и побежал, она юбкой махнула, а ты и нюни распустил!" Так ведь лучше, она все равно не останется с ним, когда узнает, как и почему оказалась в его квартире, что он лгал ей все это время... И все же что-то в груди тоскливо ныло.
Ужин прошел в тяжелом молчании, а потом "супруги" разошлись по своим комнатам. Однако оказалось, что это не конец вечера, и Тимофея впереди ожидал сюрприз. Где-то около восьми в дверь постучали и через секунду на пороге очутилась... Ксюша в костюме женщины легкого поведения. Это было нижнее белье, но очень изощренное и вычурное. Справедливости ради, надо сказать, что со своей тонкой фигуркой выглядела она в нем, хоть и нелепо из-за сходства с ребенком, но все же соблазнительно.
- Это еще что такое! - нахмурился Тимофей.
- Это я, - несмело пробормотала Ксюша.
Так вот, на что ушли его деньги... интересно, для какого случая она купила эти вещи... неужели именно для этого?!
- Быстро иди спать, - ледяным тоном приказал ей Тимофей. Еще не хватало вступить в порочную связь с малолетней красоткой!
Ксюша тут же отвернулась, видимо, намереваясь уйти, но как и в прошлый раз, Тимофей успел заметить в ее глазах слезы. Какой ловкий прием! Однако не отпускать же ее в таком состоянии... ей, наверно, стоило немало душевных сил прийти к нему в таком виде. Тимофей схватил одеяло с кровати, догнал девушку, укрыл ее и обнял за плечи.
- Глупая... - ласково пробормотал он, чувствуя, как горячие слезы хлынули на его майку в районе плеча. - Дело совсем не в этом...
- Я знаю, - всхлипнула Ксюша. - Просто я не знаю, как тебе объяснить...
- Не надо мне ничего объяснять, - перебил ее Тимофей. - Забудь обо мне, у тебя вся жизнь впереди, ты так молода, ты еще будешь счастлива...
Ксюша перестала плакать и хмуро посмотрела на него:
- О чем ты?
- О твоей жизни.
- У нас с тобой общая жизнь, и я не собираюсь больше ни с кем делить свою.
- Брось, не надо зацикливаться на каких-то предрассудках...
- Предрассудках?! - уже гневно переспросила Ксюша, вырвавшись из его рук. - Значит, вот как ты воспринимаешь брак? И если я тебе надоем, то ты не задумываясь сменишь меня на кого-то другого?
Тимофей немного опешил от такой постановки вопроса.
- Нет, я совсем не это хотел сказать!
- А что?
- Что нет никакой необходимости жить с нелюбимым мужем...
- Во-первых, кто тебе сказал, что он нелюбимый?
- Ты!
- Я такого не говорила!
- Я прямо спросил, любишь ли ты меня, и ты не смогла ответить да.
- Но нелюбимый муж и муж, который вызывает у меня симпатию, привязанность, восхищение, гордость - это совершенно разные вещи. Просто мне нужно чуть больше времени, чтобы считать себя вправе признаваться в любви. Может быть, ты относишься к этим словам проще, но для меня они очень серьезные. Но я не хотела сказать, что не люблю тебя, что мне тягостен наш брак и я бы хотела попробовать найти себе кого-то другого. Нет! Мне никто не нужен, кроме тебя!
Тимофей вздохнул: он начинал немного уставать от этих качелей.
- И что ты предлагаешь? - спросил он.
- Продолжать жить, - просто ответила Ксюша. - Ты можешь целовать и обнимать меня, сколько хочешь - мне это очень нравится.
Тимофей не смог сдержать улыбку.
- Ты очень хитрая женщина, - сказал он, обнимая Ксюшу за талию. - Но я безоружен перед тобой, ты можешь делать со мной все, что хочешь, даже когда я вижу, как ты мной манипулируешь.
- Честное слово, у меня и в мыслях не было... - начала оправдываться Ксюша, но Тимофей ее перебил:
- Да, я знаю, в этом и заключается главное твое оружие.
День 15.
На следующее утро Ксюша проснулась с каким-то странным предчувствием. Вроде бы все было как обычно: она сделала зарядку, приняла душ. Когда она вышла из ванной, муж уже ждал ее в спальне. Он поцеловал ее в губы очень осторожно, словно боялся чего-то, хотя она вчера его заверила, что получает удовольствие от его ласк. У нее и правда мурашки бегали по коже от его поцелуев, а еще в животе что-то порхало и кружилась голова. Может быть, зря она его мучает и не признается ему в любви? Но она чувствовала, что время для последнего шага ему навстречу не пришло. Поэтому она залезла на колени к Тимофею и крепко обняла его, но промолчала.
День прошел как обычно, по крайней мере для Ксюши. После завтрака Тимофей оставил ее на кухне и ушел к себе в кабинет. Работать он не мог - трудно было сосредоточиться - и потому долго мерил комнату шагами из угла в угол. Он забросил писать историю эксперимента, и корпеть над пробирками в лаборатории не хотелось. Ему хотелось быть рядом с ней, хотя бы просто видеть и слышать, а лучше, конечно, касаться... но он знал, что ему нужно держать себя в руках. Он способен на это: прожил ведь он с ней рядом две недели, оставаясь вполне невозмутимым. Несколько раз за прошедшую ночь он просыпался с мыслью о том, что, вообще, эту супружескую жизнь надо сворачивать, но утром после душа первым делом отправился к жене. Она нужна ему, как воздух...
Но Тимофей не позволил себе расклеиться и даже слегка опаздал на обед, а потом снова спрятался от Ксюши в кабинете. Он пытался читать, смотреть что-нибудь в интернете про восстановление памяти при амнезии, но к вечеру совсем извелся и пришел на кухню раньше положенного времени.
- Соскучился? - радостно улыбнулась ему, Ксюша, оглянувшись через плечо. Она стояла у плиты и что-то мешала.
- Да, - обреченно выдохнул Тимофей и сел на диван, не отрывая глаз от стройного стана девушки. На ней было очень симпатичное хлопчатобумажное платье голубого цвета длиной до колен, а поверх него завязан фартук. Блестящие каштановые волосы собраны в пучок и слегка прикрыты косынкой. Она ему объясняла, что так принято у видео-блоггеров по кулинарии.
Ксюша наконец отошла от плиты и присела на краешек дивана возле Тимофея. Какое-то время он откровенно любовался ею, потом стянул с ее головы косынку и распустил волосы - они упали крупными волнами на плечи девушки. Она улыбнулась.
- Ты такая красивая... - прошептал Тимофей. - Я любил бы тебя, будь ты вдвое менее красивой, но ты... похожа на ангела... или какую-то фею...
Улыбка Ксюши стала чуть шире, а ее щечки очаровательно зарумянились.
- Спасибо, - тихо сказала она. - Откровенно говоря, ты тоже кажешься мне очень привлекательным. Она погладила его по голове, нежно потеребила бороду, а потом поцеловала в щеку. Тимофей сгреб ее в охапку и припал к ее губам. Какое это было мучительное наслаждение... он думал, что Ксюша не питает такого же пристрастия к этим поцелуям, как он, но не мог удержаться, когда она была рядом. Он терзал ее губы и шею, прижимая девушку к себе, а потом уронил ее на диван и едва не задохнулся от накрывшего его с головой желания. Ксюша сдавленно пискнула под его тяжестью, и он тут же опомнился.
- Прости, - пробормотал он, вскакивая с дивана и помогая девушке подняться. - Я слишком увлекся...
Он хотел удалиться, но Ксюша его удержала:
- Не уходи, - попросила она. - Ты не сделал ничего дурного. Я еще не совсем готова к этому, но ведь это вполне естественно для женатого мужчины... - щечки ее заалели, и чтобы скрыть смущение, она нарочито бодро предложила: - Давай разгадывать кроссворды. Я буду накрывать на стол, а ты - читать вопросы.
Они делали это много раз - почти каждый день они вместе разгадывали кроссворды, чтобы восстановить нейронные связи между участками мозга Ксюши, пораженными нейротоксином DMR057, но сегодня что-то пошло не так. На вопросе "Короткие штаны с островов" Ксюша вдруг вздрогнула и выронила деревянную ложку из рук.
- Таня... - пробормотала она еле слышно. - Мою маму звали Таней... да?
Сам не свой от волнения, Тимофей утвердительно кивнул.
- Я... кажется, я вспомнила ее лицо, Тим! Фото... мне срочно нужно ее фото! Я хочу проверить...
- У меня нет ее фотографий, - беспомощно развел он руками.
- Но у меня-то должны быть!
- Наверно, да.
- Тим, - очень серьезно сказала Ксюша, - мы больше не можем откладывать поездку в загородный дом.
- Да, ты права, - со вздохом согласился он, но тут же сказать ей правду язык у него не повернулся. - Завтра.
Ксюша широко улыбнулась, потом прикрыла ладошками пылающее лицо, а затем начала прыгать на месте.
- Какое счастье, Тим, я начинаю вспоминать..!
Он сидел и смотрел на нее ни жив ни мертв: ему оставалось совсем недолго побыть ее мужем... Словно пытаясь надышаться перед смертью, он ни на миг не расставался с Ксюшей в тот вечер. Они поужинали, сходили погулять, посмотрели кино "Дневники памяти", а потом долго, до поздней ночи, делились впечатлениями о фильме, и Тимофей все никак не мог найти в себе силы отпустить ее.
День 16.
Но все его переживания оказались напрасными: проснувшись на следующее утро (он так волновался, что встал на рассвете и целый час дежурил у нее в спальне), Ксюша улыбнулась ему, сладко потянулась и вдруг спросила:
- Мне кажется или мы вчера решили съездить сегодня в загородный дом? Только вот никак не вспомню, зачем...
- Да, - осторожно подтвердил Тимофей, кляня себя за малодушие, но до безумия желая продлить свою семейную жизнь еще хотя бы на один день. - Ты давно собиралась туда наведаться, но если не возражаешь, я хотел бы перенести эту поездку: у меня сейчас чертовски много работы.
- Да, конечно, - как всегда, послушно согласилась Ксюша. - Как скажешь. Думаю, вещи могут подождать, когда ты занят важным делом.
Тимофею очень импонировала ее покорность - это было одно из самых привлекательных ее качеств, благодаря которому ему всегда хотелось сделать все, что она просит, если только это было в его силах.
Еще одна неделя прошла относительно спокойно. Правда, в памяти Ксюши постепенно начали всплывать люди, с которыми у нее были близкие отношения. Например, однажды днем в воскресенье на прогулке в ботаническом саду Ксюша смущенно призналась:
- Тим, я, кажется, вспомнила своего жениха, который был у меня до тебя...Тимофея охватило такое чувство, будто все его тело вместе с головой сжали ледяные тиски.
- Что за фрукт? - постарался он казаться беспечным, но голос его дрожал.
- Кажется, его зовут Кирилл, и он учился на юриста...
- Такой... маленький, щуплый и с непримечательным лицом? - кашлянув, уточнил Тимофей.
- Вроде бы, нет, - покачала головой Ксюша, - он высокий, статный и... такой... представительный...
Тимофей почувствовал острые уколы ревности.
- Интересно, почему же ты бросила его и вышла за меня...
- Может быть, мы с ним расстались до нашего знакомства? - как всегда, с детской непосредственностью предположила Ксюша.
- Или я просто надел тебе мешок на голову и увез в Москву... - с какой-то злой усмешкой возразил Тимофей.
- Вряд ли ты смог бы таким образом заставить меня выйти за тебя.
- Я ведь фармацевт, - напомнил Тимофей. - Напоил тебя приворотным зельем - и под венец.
- У тебя есть приворотное зелье?! - изумилась Ксюша.
- Я просто фантазирую! - отмахнулся Тимофей, но потом подумал, что это не такая уж глупая идея.
- Мне от таких разговоров не по себе становится, - поежилась Ксюша.
- Тогда будь поосторожнее с рассказами о своих бывших женихах, - посоветовал ей Тимофей. - Влюбленные фармацевты бывают очень ревнивыми...
День 20.
Тимофею привезли ксюшины паспорта. Он как раз сидел и раздумывал, не отправиться ли им с Ксюшей в какое-нибудь путешествие, подальше от Джаккомо и его подельников, когда она вошла в кабинет.
- Что это? - спросила она, указывая взглядом на документы, что он держал в руках.
- Твои паспорта, - честно ответил Тимофей, понимая, что они все равно рано или поздно попадут ей в руки.
- Можно посмотреть? - заинтересовалась Ксюша.
Тимофей молча протянул ей документы.
- Борисовна! - воскликнула она удивленно. - Но ведь моего отца звали Василием!
Тимофей покачал головой, испытующе глядя на девушку:
- Ты ошибаешься. Возможно, так звали твоего дядю или другого значимого для тебя человека.
Ксюша нахмурилась, на лице ее отобразилось сомнение.
- Хочешь съездить куда-нибудь? - спросил ее Тимофей.
- Куда, например?
- Куда угодно, например, на тропические острова.
Глаза девушки загорелись:
- Да, пожалуй, хочу...
Тимофей принял решение в долю секунды:
- Иди, собирай вещи, - приказал он ей. - Я сейчас закажу билеты на самолет.
Большие Ксюшины глаза расширились до размеров чайных блюдец:
- Когда мы выезжаем? - спросила она изумленно.
- Думаю, завтра.
- У меня маловато летних вещей, - растерялась девушка.
- Ничего страшного, там докупим. Ступай.
Ксюша сидела на постели, пересматривая свой скудный летний гардероб: одни бриджи, пара коротких юбок, несколько маек и ни одного купальника - но мысли ее были далеко. Тропические острова... Она сбегала к мужу в кабинет и узнала у него, куда именно они летят. На Бали. Вернулась к себе, села, зажмурилась, попыталась представить белый песок, кристально прозрачную голубую воду океана, свисающие над берегом пальмы... стоп, она ведь не знает, какие пляжи на Бали. Ксюша побежала на кухню, включила свой рабочий ноутбук, набрала в поисковике Бали. Интернет засыпал ее фотографиями легендарного индонезийского острова, правда, вода там, в основном, была не спокойная, как стекло, как Ксюша только что воображала, а с бурными огромными волнами, отлично подходящими для серфинга, по утверждениям путеводителей. Что ж, серфинг так серфинг, - ничтоже сумняшеся смирилась Ксюша. Тут ее внимание привлекла одна картинка - по-видимому, какой-то известный балийский пейзаж - она показалась ей смутно знакомой. Ксюша долго всматривалась в нее и вдруг вспомнила.
Это был ее двадцать второй день рождения, Кирилл привел туда своего друга, только что вернувшегося с Бали, и тот, конечно, привез всем друзьям в подарок магнитики... Кирилл продемонстрировал магнитик с изображением именно этого пейзажа Ксюше и пообещал, что в свадебное путешествие они поедут именно туда.
Двадцать второй, а Тим сказал, что ей 23. Не сходится... но, может быть, она что-то путает? Сначала Ксюша принялась ходить туда-сюда по комнате, но потом поняла, что ей нужен свежий воздух, проветрить голову, и потихоньку прошла в прихожую. Сняла с вешалки пальто, взяла ботинки в руки, набрала на двери давно известный ей код.
Обувалась уже на лестничной площадке, чтобы не шуметь дома, не привлекать внимание... ей надо все спокойно обдумать. Однако думать она не торопилась - это было страшно - и Ксюша решила сначала пройтись, чтобы сбросить напряжение, и двинулась знакомым маршрутом к набережной. Миновала Петра, Храм Христа Спасителя, а потом вдруг остановилась: если Тимофей скоро ее обнаружит и пойдет искать, то первым делом здесь - и она свернула с набережной, чтобы углубиться в город.
Она шла, не разбирая и не запоминая дороги - она была слишком поражена и раздавлена своим открытием. Ксюша надеялась, что все это ей почудилось, и то был, скажем, двадцатый день рождения, а не двадцать второй. Что она еще не знала Тимофея и планировала выйти за другого. Но память ее была безжалостна. Потом на ум пришло соображение, на которое она раньше нарочно не обращала внимания: он такой угрюмый и замкнутый - ее муж. Чем он мог так увлечь ее, что увел у другого жениха? Вряд ли раньше она была ветреной девушкой... А если вспомнить прочие детали: нет никаких материальных доказательств, что они были знакомы до этой загадочной аварии. Ни фотографий, ни вещей по размеру... есть документы, но там отчество не сходится... До чего же страшно было обо всем этом думать! Нервы Ксюши были натянуты до предела...
Но как же, ведь он любит ее, она это знает абсолютно точно, он совершенно не умеет притворяться! Да, ей нужно прямо спросить у него обо всем, нужно вернуться домой. Тут Ксюша наконец обратила внимание на окружающий ландшафт. Незнакомая улица, незнакомые здания... и ни души. Впрочем, оглянувшись, она увидела мужчину, который шел по направлению к ней. Какая удача! Ксюша улыбнулась ему и громко окликнула:
- Извините, вы не подскажете, как попасть в Болконский переулок?
- Разумеется, - оскалился незнакомец, - я вас провожу.
И он повел ее другими незнакомыми улицами, уводя все глубже в лабиринт старого города. После нескольких поворотов и длинных безлюдных кварталов Ксюша начала чувствовать смутную тревогу.
- Куда вы меня ведете? - прямо спросила она незнакомца. - Мне надо домой!
- Именно туда я вас и веду, - кивнул мужчина.
- Вы знаете, где я живу?
- Вы сами сказали, в Болконском переулке.
- Да, но... я вижу, что мы идем не туда! - в отчаянии воскликнула Ксюша.
Незнакомец вдруг схватил ее за руки, прижал к стене здания и прошипел:
- Закрой рот и следуй за мной! Или получишь! - он показал ей выглядывающий из-за пазухи пистолет.
Ксюша хотела закричать от ужаса, но сдержалась, понимая, что этим только разозлит злодея.
- Кто вы? - тихо, жалобно спросила она.
- Я тот, кто защищает Объект от Исполнителя, - непонятно ответил мужчина и подтолкнул ее, чтобы она шла вперед. Они миновали еще два квартала, Ксюша чувствовала, что теряет силы от страха, ноги ее подгибались. Еще немного - и она уже не сможет ничего сделать и останется пленницей этого страшного незнакомого человека. Как же глупо она поступила, уйдя из дома! Ей надо было сразу поговорить с Тимофеем начистоту - он явно не желает ей зла, хотя пока и непонятно, зачем он затеял эту аферу. И что такое Объект и кто такой Исполнитель...
А они все шли пустыми дворами и переулками, как вдруг, в просвете между домами, Ксюша увидела кусочек людной улицы. Путь туда перегораживал забор, но ей казалось, что, стоит ей привлечь внимание прохожих, как ее мрачный конвоир испугается и уже не сможет захватить власть над ней. Ксюша на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами, и вдруг резко рванулась в сторону. Буквально через мгновение она услышала громкий щелчок и что-то больно обожгло ее правое бедро. Однако бежать она могла, и даже немного ускорилась, внутренне замирая в ожидании следующего выстрела, но его не последовало, а еще через два шага что-то большое настигло ее сзади, поймало и повалило на землю.
Тимофей едва успел уложить свою возлюбленную на кровать и снять с нее верхнюю одежду и обувь, как у него зазвонил телефон.
- Да, - недовольно ответил он, взяв трубку.
- П...да! - выругался в ответ Джаккомо. - Что за штучки, доктор?
- У меня все под контролем.
- Х...я с два! - продолжал беситься заказчик. Он обложил Тимофея еще несколькими ругательствами той же степени изысканности и перешел к делу: - Где мой человек?
Тимофей назвал адрес.
- А объект?
- У меня.
- С х...я ли? Какого х...ра она ушла гулять по городу в гордом одиночестве, а раз уж ты, дерьмо сраное, ее упустил, какого х...ра ты забрал ее у моего человека, который таким расп...вом не страдает?
Тимофей выслушал все эти обвинения совершенно невозмутимо, а потом спокойно ответил:
- Согласен, я недосмотрел за ней. Этого больше не повторится. Но если вы сейчас вмешаетесь, то можете испортить все дело.
- Ну ты, б...ь, х...с! - не унимался Джаккомо. - Думаешь, ты самый умный? Или бессмертный?
- Это вряд ли. Но тем не менее, не советовал бы вступать со мной в конфликт.
На том конце трубки помолчали, очевидно, взвешивая все за и против такого совета.
- Как вы их нашли? - наконец обратился Джаккомо к здравому мышлению.
- На объекте есть gps-датчик, - честно ответил Тимофей.
- Разумно.
- Спасибо. Да, я и в самом деле не идиот.
- Почему она ушла сегодня?
- Захотела погулять... она выучила код на двери. В этом моя главная вина, я буду менять его чаще.
- Сколько вам еще нужно времени?
- Около недели.
- Многовато...
- Все как договаривались, даже немного меньше.
- Нам надо начинать исследования.
- Я постараюсь закончить быстрее.
- Жду от вас вестей.
Тимофей положил трубку. Нужно было торопиться: они нагрянут сегодня-завтра, как только примут решение и подготовятся. Он поменял билеты на сегодня, взял свой кожаный портфель и сложил в него все необходимые документы, деньги, пластиковые карты, несколько летних вещей. Подумав, туда же упаковал ноутбук.
Теперь лаборатория. Он собрал в специальный футляр несколько необходимых медикаментов, в том числе 5 доз DMR057, на всякий случай. Все остальные его образцы уничтожил. Лабораторию запер намертво. При попытке проникновения - полное уничтожение всего, что есть внутри.
Пошел к Ксюше. Кучка ее летних вещей валялась на полу. Обойдется. А впрочем, можно и взять. Нашел в кладовке свой саквояж для не очень дальних поездок и скинул туда ее тряпки.
Раздел девушку, обработал царапину от пули на ее ноге, надел ей целые штаны. Сделал ей бодрящий укол и сел ждать. Скоро она открыла глаза и пошевелилась.
- Тим... - пробормотала она сонно, а потом вдруг резко поднялась и бросилась в его объятия: - О, Тим...
Тимофей был удивлен: он ожидал долгого объяснения со слезами и обвинениями: ясно же, что она неспроста ушла одна, не предупредив его, но Ксюша не подавала вида, что сердится на него.
- Что со мной случилось? - спросила она, увидев, что лежит на постели, одетая, посреди дня, и сама ответила: - Я ушла из дома... Почему я ушла?
Тимофей хотел ей сказать, что она, наверно, вспомнила что-то ужасное и решила обдумать это в одиночестве, но не смог, а женский мозг продолжал выдумывать ответы самостоятельно:
- Кажется, я была чем-то расстроена, а потом... там был какой-то ужасный человек, он собирался сделать со мной что-то плохое... я так перепугалась, что почти ничего не помню. Тим, пожалуйста, не отпускай меня больше никуда одну...
- Не отпущу, - легко согласился он, поглаживая ее по голове. Потом он поцеловал ее пахнущие цветами волосы и бодро скомандовал:
- Ну, нам пора отчаливать.
- Куда? - изумилась Ксюша.
- Как куда? На тропические острова, забыла?
- Прямо сейчас?
- Да, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Ничего не бойся, я сейчас проведу тебя непривычным ходом, просто следуй за мной...
- Тайный ход? - восхищенно переспросила Ксюша с выражением детского любопытства на лице.
- Именно так.
Он был бы настоящим идиотом, если бы, при его профессии, не мог незаметно выбраться из здания.
Они поднялись на поверхность примерно в двух кварталах от Болконского переулка, спокойно вызвали такси и выдвинулись в сторону аэропорта.
День 21.
Этот перелет дался Ксюше нелегко: ее укачивало и постоянно мутило. Когда они пересели во второй самолет в Сингапуре, то она уговорила Тимофея дать ей снотворное, и после посадки в Нгурах Рай он не без труда ее растолкал. Она была совершенно разбита, проведя почти сутки в самолетах и аэропортах, и муж поспешил отвезти ее в ближайший отель. Однако уже по дороге, разглядывая окружавшую их тропическую растительность через открытое окно в такси, Ксюша почувствовала себя намного лучше. В отеле она приняла душ, переоделась и потребовала прогулки.
- Ты уверена, что не хочешь прилечь? - с сомнением спросил ее Тимофей.
- Я поспала в самолете, - покачала она головой. - И потом, я ведь никогда не бывала в этих широтах, на моей памяти, неужели я проведу свой первый день на Бали в гостиничном номере?
Тим усмехнулся и покачал головой. Они спустились в ресторан, заказали салат из овощей и куриный суп и отлично поужинали - или это был обед, уже трудно было определить. Однако день в Денпасаре клонился к закату. Жара становилась мягче, тени длиннее. Ксюша вытащила мужа немного прогуляться: едва придя в себя, она тут же принялась излучать энергию и восторг. Ее радовало буквально все: каждый цветок, каждое дерево, каждый фрукт. Улыбчивые местные жители, и чистые улочки, и даже отсутствие пластиковых пакетов в уличных мусорных ведрах - все нравилось ей и приводило в восхищение.
- Можем остаться тут насовсем, - предложил Тимофей.
- Об этом рано говорить, - засмеялась Ксюша. - Мы еще так мало видели... а вдруг здесь водятся какие-нибудь страшные змеи и скорпионы?
- Безусловно, они здесь водятся, - подтвердил Тимофей.
- Брр! - передернулась Ксюша. - Это ужасно!
- Это нормальная фауна экваториальной Азии, - возразил Тимофей. - И люди живут здесь вместе со змеями и даже, кажется, счастливы.
- Я ужасно боюсь всяких змей и пауков! - пожаловалась Ксюша. - И потом, мне кажется, это сложно - жить в чужой стране.
- Ладно, - пожал плечами Тимофей. - Поживем - увидим.
Когда они вернулись в номер, Ксюша вдруг огорошила его вопросом:
- Скажи, мы от кого-то сбежали?
- Почему ты так думаешь? - нахмурился Тимофей, но Ксюша проигнорировала его вопрос:
- От того страшного человека, который преследовал меня в Москве?
- Это долгая история, - вздохнул Тимофей. - Я обязательно ее тебе расскажу, но не сейчас. Тебе надо отдохнуть.
- Это связано с твоей работой?
- Да.
- А кто они? Бандиты?
- Ксюша, пожалуйста, давай не будем сейчас об этом...
- На самом деле, я просто хотела тебя поблагодарить... - застенчиво проговорила девушка, приблизилась к нему и положила свои тонкие ручки ему на плечи. - Знаешь, я так счастлива быть твоей женой... я чувствую себя, как за каменной стеной...
Она поцеловала его в губы, и тело Тимофея моментально откликнулось на ее ласки. Он прижал Ксюшу к себе за талию, а ее пальчики вдруг потянулись к пуговкам на его рубашке. Тимофей отклонился и вопросительно посмотрел ей в глаза.
- Давно хотела тебе сказать, - прошептала она и потянулась губами к самому его уху: - Я тебя люблю...
В первый момент, ошеломленный этой новостью, Тимофей принялся осыпать ее поцелуями и прочими ласками, но когда Ксюшины руки скользнули под его рубашку, то его сознание пронзила острая стрела: он не может сейчас воспользоваться случаем - это было бы вероломством с его стороны, по отношению к любимой женщине. "Да брось, - нашептывало ему вожделение, - что тут такого? Подумаешь, секс... она же сказала, что любит тебя. Ты тоже ее любишь - тут вообще никакого греха нет!" Но совесть твердила совсем другое: Ксюша обманута, оторвана от всего, что ей близко, и брошена на произвол судьбы. Если он действительно любит ее, то не должен пользоваться своим фиктивным положением для своего удовольствия. Если бы она знала, какую роль он на самом деле сыграл в этой истории, то ни за что не полюбила бы его.
- Подожди, подожди, - прошептал Тимофей, задыхаясь от с трудом сдерживаемых чувств. - Давай не будем торопиться...
- Торопиться..? - непонимающе переспросила Ксюша.
Она права, конечно, если принимать их брак за чистую монету, то как минимум три недели воздержания - немалый срок...
- Я имею в виду, что мы еще ни разу не... занимались любовью после аварии, и я бы не хотел, чтобы этот первый раз был омрачен чем-нибудь вроде усталости и... тому подобного...
- Мне кажется, все эти препятствия только в твоей голове, - продолжала настаивать Ксюша. - Мы достаточно ждали, чтобы проверить наши чувства...
- Да, ты права, - вздохнул Тимофей, поняв, что спорить с ней бесполезно.
Это, конечно, очень льстило ему, но он твердо решил не поддаваться на провокации и сберечь честь любимой девушки.
- Наверно, мне просто нужно немного расслабиться, - сказал он и открыл мини-бар. Там оказалась бутылка красного вина - очень кстати. - Иди умойся в ванную, а я пока открою вино...
Ксюша, как всегда, подчинилась ему, только слегка посетовав на то, что он сам собирал вещи и не взял никакого красивого белья.
Тимофей быстро отыскал в своем портфеле бутылек со снотворным и подсыпал одну дозу в ксюшин бокал с вином.
Она вернулась очень скоро, в одной тонкой маечке и трусиках, открывавших все соблазнительные изгибы ее тела. У Тимофея буквально темнело в глазах от желания, когда он смотрел на нее, и он знал, что ему нельзя отводить взгляд... Как же изощренно судьба испытывает его на прочность..! Тимофей протянул Ксюше бокал и заставил выпить его залпом на брудершафт, а потом страстно поцеловал девушку так, словно это был их последний поцелуй. И возможно, так оно и было.
- Ложись, - сказал он ей мягко, указывая на кровать, и включил телевизор. - Я сейчас приду...
Тимофей зашел в ванную, включил воду и засек по часам пятнадцать минут. Когда он вернулся в комнату, Ксюша уже сладко спала. Он еще немного покопался в портфеле и достал оттуда шприц и ампулу с DMR057. Сейчас он сделает ей инъекцию, а завтра скажет, что нашел ее на пляже, без вещей и документов. Они подадут объявление о найденной девушке и поживут здесь, пока память не начнет опять возвращаться к ней. Тогда он отвезет ее в Москву и они попрощаются навсегда.
Простой и гениальный план. Довольно семейного маскарада, а еще Тимофей надеялся, что сможет остаться для нее "хорошим", добрым самаритянином, что она не вспомнит все предыдущие их сценарии, но надежда была слабая.
Он вскрыл ампулу и набрал три кубика. И замер. Он смотрел на девушку, которую за эти три недели привык считать своей женой, и не мог пошевелиться. До чего же она прекрасна... как безмятежен ее сон... а что если она опять отравится..? Но это было маловероятно. Наиболее вероятно было вот что: ему хотелось остаться ее мужем еще на столько времени, сколько уготовила ему судьба. Он хотел... ну конечно, он хотел близости с ней, он давно желал этого. И вообще, стать для нее чужим после того как держал ее в руках, целовал ее, был предметом ее заботы и любви - как с этим можно было жить дальше? Как отказаться от всего этого добровольно?
Тимофей просидел со шприцем в руке где-то полчаса, потом отругал себя за малодушие, протер проспиртованной салфеткой сгиб ее локтя и... отбросив шприц в угол комнаты, бросился целовать эту тонкую, нежную, любимую руку...
День 22.
Проснувшись, Ксюша первым делом увидела пальму, которая покачивалась в окне. Бали..! Просто невероятно... Ксюша попыталась потянуться и почувствовала, что ее обнимает чья-то рука. Повернувшись, она, конечно, увидела рядом спящего мужа. Лицо его было, как обычно, нахмурено, и он был одет в шорты и футболку. Приподняв голову, Ксюша увидела, что и сама она в сарафане. Она невольно смутилась: значит, вчера вечером она уснула и у них ничего не было... Глупо вышло, но ведь он предупреждал ее насчет усталости. Что ж, впереди у них масса времени - собственно говоря, целая жизнь, полная любви и счастья... Ксюша все же потянулась - тело требовало размяться - и Тимофей сразу зашевелился. Ксюша погладила его по волосам, поцеловала в щеку, потом нашла губы, чмокнула несколько раз. Тим прижал ее к себе покрепче, тихонько закряхтел.
- Как приятно просыпаться рядом с тобой... - пробормотал он негромко, открыв глаза, и погладил Ксюшу по голове.
- Прости, что уснула вчера, - смущенно попросила она, уткнувшись ему в плечо. - Наверно, ты был прав и я слишком устала, а это вино добило меня...
- Тебе не за что извиняться, - покачал головой Тимофей. Он поцеловал ее, а потом встал и отправился в ванную.
После завтрака они отправились на Денпасарский рынок - купить Ксюше что-нибудь из одежды. Она пришла в полнейший восторг от этого места.
- Мне кажется, тебя восхищает абсолютно все на свете, - с иронией сказал ей Тим, но в глазах его светилось обожание.
- Да, наверно, просто привычка такая, - весело засмеялась Ксюша.
- Ты самый жизнерадостный человек из всех, кого я знаю. Просто чудо, что... ты моя...
- Я тоже думала об этом... - кивнула Ксюша. - Не зря ведь говорят, что противоположности притягиваются... - тут она смутилась и попыталась объяснить: - Я хотела сказать, что...
- Не оправдывайся, - усмехнулся Тимофей. - Я все понимаю и не обижаюсь.
Все время, пока они шли по городу, он держал ее за руку, а тут вдруг выпустил и обнял за талию.
- Что это с вами, сударь? - улыбнулась Ксюша. - Где же ваши табу?
- Тут нас никто не знает, - беспечно махнул рукой Тимофей. - И вообще, другая страна - другие правила.
- Значит, в Москве мы прятали свои отношения от кого-то, - глубокомысленно заключила Ксюша.
- Я был бы тебе признателен, если бы ты была менее проницательной, - ответил ей Тимофей и легонько щелкнул ее по носу.
- Слушаюсь и повинуюсь, - вздохнула Ксюша.
Тут ее внимание привлекла очень яркая туника на прилавке, и она показала ее мужу.
- How much? - спросил он у торговца.
Тот назвал цену на ломаном английском. Тимофей покачал головой и назвал свою, в два раза меньше.
- Тим! - ошеломленно воскликнула Ксюша. - Ты хочешь ограбить этого человека? У нас ведь вполне достаточно денег...
Тимофей снова покачал головой:
- Это часть восточной культуры, если не торговаться, он обидится.
Словно в подтверждение, торговец улыбнулся Ксюше и покивал головой, хотя и не мог знать, о чем они разговаривают. В конце концов, они купили тунику со скидкой в 30% и отправились дальше.
На этом рынке Ксюша увидела фрукты, никогда не виданные ею прежде, по крайней мере в свежем виде: дуриан, мангостины, салак, папайю. Ей все было интересно и все хотелось попробовать, так что ко времени обеда она была совершенно сыта, а вот Тимофей зверски голоден. Они вернулись в отель, и Ксюша решила остаться в номере немного отдохнуть и полистать путеводитель, а ее муж отправился в ресторан.
На этот раз он поел как следует: взял жареного мяса, много риса и овощей. Еда оказалась такой сытной и ее было так много, что он не сразу смог встать из-за стола. Выпил кофе, почитал новости в интернете. Никаких сообщений о взрывах в центре Москвы - это обнадеживает.
Он вышел в холл, немного прогулялся туда-сюда, раздумывая о том, что ему делать с женой сегодня вечером: не может же он постоянно пичкать ее снотворным, чтобы уклоняться от близости... но долго ему об этом думать не хотелось, к тому же, как показывала практика, Ксюшу не следует оставлять одну в незапертом помещении, и он поспешил подняться в номер.
В первую секунду, когда он только вошел в комнату, сердце его сжалось от дурного предчувствия или, точнее, дежавю: девушки там не было. Тимофей заглянул в ванную - пусто, но тут колыхнулась занавеска и с балкона в комнату шагнула Ксюша, бледная, как смерть. Глаза ее были мокрыми от слез.
- К-кто ты? - с трудом выдавила она, обращаясь к Тимофею. Было видно, что она очень напугана.
- Что ты имеешь в виду? - нахмурился он.
- Ты прекрасно знаешь! Кто ты такой? Как я оказалась у тебя дома?
Она все вспомнила... что ж, теперь ему не придется придумывать, как сберечь ее честь. Он ждал и очень боялся этого момента, но в то же время это была словно операция по зачистке гнойной раны. Больше ему не за что держаться и не о чем переживать.
- Я Тимофей, частный фармацевт, - ответил он.
- Почему я оказалась у тебя и зачем ты назвался моим мужем?
- Ты была подопытной в одном моем заказе. Мне нужна была легенда, я выбрал такую.
- О боже... - прошептала Ксюша, закрыв лицо руками.
Тимофей молча сел в кресло: их ждал долгий разговор, и он порадовался, что хорошо поел, потому что сейчас его нервы подвергнутся, очевидно, серьезному испытанию.
- В чем заключался заказ? - спросила Ксюша, скрестив руки на груди.
- В стирании памяти. Той ее части, что касается личных отношений.
- Я так понимаю, эксперимент прошел удачно? - с сарказмом поинтересовалась Ксюша.
- Как посмотреть. Стереть твою память мне удалось, а вот довести дело до конца, как видишь, нет.
Губы девушки дрогнули.
- Почему мы здесь? - спросила она голосом, в котором звенели слезы.
- А как ты сама думаешь?
- Я ничего не знаю, Тим, вся моя жизнь - сплошная ложь... Может быть, здесь ты встречаешься с заказчиком...
- Накануне ты была более проницательна, - покачал головой Тимофей. - Помнишь, ты сама сказала, что мы сбежали из Москвы?
- Да как я могу быть в этом уверена? Может, это очередной блеф моего так называемого мужа.
- Ты оказалась в сложном положении, - согласился Тимофей.
Ксюша скривилась, как от боли.
- Если ты... ты пытаешься сказать, что полюбил меня, поэтому увез оттуда, спас от своих заказчиков... почему ты не рассказал мне правду?
- И что бы от этого изменилось? Я не знаю о тебе ничего, даже имени...
- Меня зовут Оля, - перебила его девушка. - Но... как ты можешь ничего не знать обо мне?
- Очень просто. Три недели назад двое людей в черном привезли в мою квартиру ящик со спящей в нем девушкой. На ней были джинсы и маечка. Ни сменных вещей, ни сумочки, даже обуви - абсолютно ничего.
- Кто эти люди? - дрожащим голосом спросила Ксюша.
- Лучше тебе не знать, - мрачно откликнулся Тимофей.
- Скажи. Я хочу знать.
- Они хотели сделать андроида, куклу для интимных отношений, по твоему образу и подобию.
Ксюша даже ответить ничего не смогла - только ахнула. Последовала долгая пауза.
- Но... почему именно я? - спросила она наконец. - Наверно, есть сотни женщин, которые были бы рады позировать для подобных вещей.
- Во-первых, мы точно не знаем, что они собирались делать с образцом, а во-вторых, у них там своя теория на тему женской привлекательности, и они хотели сниимать данные именно с тебя.
- И... ты... согласился им помочь... - еле слышно прошептала Ксюша.
- Да, - обреченно кивнул Тимофей. - Я частный фармацевт, и у меня на тот момент был только один принцип: моя работа должна быть оплачена, причем в том размере, который я назову.
- Это было три недели назад, - с презрением заметила Ксюша.
- Восемь, - поправил ее Тимофей. - Примерно месяц я потратил на создание первой рабочей сыворотки демеморина.
Ксюша снова закрыла лицо руками и надолго замерла, а потом посмотрела на Тимофея и отчетливо произнесла:
- Ты дурной человек. Алчный, жестокий, беспринципный.
Тимофей смотрел ей в глаза в полном молчании. Что тут можно было ответить? Она права, он именно такой, или, по крайней мере, был таким еще совсем недавно...
- Ну что ты молчишь?! - вдруг рассердилась Ксюша. Она вскочила с кровати, подошла к Тимофею и принялась трясти его за плечи: - Говори же что-нибудь, проси прощения, умоляй, оправдывайся!
Тимофей быстро встал, изо всех сил сжал ее в объятиях и страстно, неистово поцеловал. Это был их первый настоящий, честный поцелуй. Немного насильственный, но он показался Тимофею слаще всех предыдущих. Он может больше ничего не бояться и просто любить ее, так, как умеет. Сначала Ксюша растерялась и замерла, но потом стала отталкивать его - это было вполне ожидаемо, Тимофей перестал целовать ее, но из объятий не выпустил.
- Я люблю тебя больше жизни, - хрипло прошептал он, - больше всего, что было у меня до тебя. Но это все. У меня нет ни оправданий, ни извинений. Я ни о чем не жалею, потому что был счастлив рядом с тобой.
Ксюшино лицо страдальчески искривилось.
- Я тоже думала, что люблю тебя, - тихо ответила она, и по ее щеке скатилась слеза. - Но я не могу остаться с человеком, который ценит деньги выше человеческой жизни и свободы.
- Я знаю, - кивнул Тимофей и выпустил ее из рук, - но тебе придется остаться со мной на какое-то время.
- Почему это? - возмутилась Ксюша.
- Потому что мои заказчики ищут нас. Мы в бегах, и если ты вернешься в Россию, то будешь в смертельной опасности.
Ксюша снова села на кровать и задумалась.
- Долго нам придется так бегать?
- Года два, не больше, - успокаивающим тоном заверил ее Тимофей.
- Два года?! - ахнула Ксюша.
Тимофей засмеялся:
- Я пошутил! Не волнуйся, через месяц-полтора вернемся в Москву.
- Он еще шуточки шутит... - недовольно буркнула Ксюша.
- Я теперь свободен говорить и делать все, что мне заблагорассудится, - с улыбкой ответил Тимофей. - Я ведь свободный человек, холостой... - он снова засмеялся, но на душе у него было горько. Чего бы он не отдал, чтобы стать снова женатым на этой прекрасной девушке...
Ксюша переехала от Тимофея в отдельный номер и старалась как можно меньше времени проводить рядом с ним. Она целыми днями наслаждалась массажем и прочими процедурами в спа-салоне (все оплачивал ее бывший псевдо-муж), плавала в бассейне, рисовала пейзажи акварелью и предавалась всем прочим прелестям курортной жизни. Правда, она боялась покидать территорию отеля одна, поэтому все же иногда они проводили время вместе: ходили на рынок, ездили на экскурсии и пляжи на другой конец острова - в основном, молча.
Порой, правда, у них случались диалоги, но они больше напоминали семейную ссору, чем мирную беседу.
- Почему ты не назвался моим братом или еще каким-нибудь родственником? - спросила как-то Ксюша Тимофея. - Ты явно не справлялся с ролью мужа поначалу...
- Я назывался, - нехотя откликнулся Тимофей, - но та легенда показала себя еще более несостоятельной. И потом, я был уверен, что муж, которого ты не помнишь, для тебя все равно что чужой человек, а ты в первый же день набросилась на меня с объятиями... этого я не ожидал и хотел опять все стереть и...
- Сколько раз ты начинал все сначала? - в ужасе перебила его Ксюша.
- Два. Пытался и в третий, но не сработало. Помнишь твое отравление?
- Я отравилась твоей забывательной вакциной, а вовсе не пловом..! - ошеломленно воскликнула Ксюша.
- Да. Я хотел сменить легенду еще раз, но мне не удалось. Пришлось продолжать быть твоим мужем...
- Не слишком-то ты тяготился...
- Поначалу очень тяготился, особенно твоими требованиями быть поласковее. А потом... ты сама знаешь.
- Я заставила тебя в меня влюбиться... это спасло мне жизнь и свободу?
- Нет. Я понял, что не смогу выполнить свои обязательства перед заказчиком, почти сразу после второй инъекции.
- Почему?
- Ты была такой беззащитной... как ребенок... Знаешь, я ведь до тебя никогда не работал с людьми... я имею в виду эксперименты. Я создавал препарат, тестировал на крысах и отдавал заказчику... В этом был их просчет. Им порекомендовали меня как надежного человека, у которого вместо сердца кассовый аппарат... но его просто никто никогда не испытывал на прочность. А на поверку я оказался мягкотелым...
- Если даже и так, - презрительно ответила Ксюша, - я считаю, ты должен был все мне рассказать.
- Нет. Это только посеяло бы панику... а ты помнишь, что с тобой случилось в Москве перед отъездом сюда?
- Да, то же самое, что и здесь. Я увидела один известный балийский пейзаж и вспомнила, что мне его уже показывал мой настоящий жених. Кирилл. Это был мой двадцать второй день рождения.
- Так сколько тебе на самом деле?
- Я не знаю, еще не все вспомнила. Но я считаю, что ты лукавишь. Какая паника? Это все отмазки. Ты просто хотел... наслаждаться своей липовой семейной жизнью и боялся сказать мне правду, трус!
Она постоянно вот таким образом нарочно подогревала свою неприязнь к Тимофею, потому что слишком часто ей в голову приходили мысли о том, как сильно, должно быть, он полюбил ее, что бросил все, наплевал на собственную репутацию и увез ее от злонамеренных заказчиков на другой конец света. Кроме того, он неустанно заботился о ней в Москве и здесь, на Бали. А еще - и это больше всего трогало ее - он так и не воспользовался своим вымышленным положением, чтобы переспать с ней, что было для влюбленного мужчины уж совсем необыкновенно.
И все же она не могла отдать свое сердце бессовестному человеку, а еще ее ужасно раздражала его самоуверенность, с которой он позволял себе любить ее.
Поначалу память к Ксюше возвращалась понемногу, небольшими блоками, а потом плотину, выстроенную в ее мозгу демеморином, прорвало, и на Ксюшу обрушилась вся ее прошлая жизнь, до малейших подробностей. Это было так ошеломительно, что ей просто необходимо было поделиться с кем-то, и она пришла к Тимофею.
Она жила с родитеями в Москве, недавно окончила университет по специальности психология, а двадцати трех ей еще даже не было. Тимофей слушал ее спокойно, порой даже подбадривая и задавая уточняющие вопросы, но время от времени, когда он думал, что она на него не смотрит, Ксюша замечала на его лице страдальческое выражение. Ей было жаль его, хотя она ничем не могла помочь ему.
Вспомнив все, Ксюша поняла, что может связаться с Кириллом, написав ему сообщение в соц. сетях: номер его телефона она, конечно, не помнила наизусть, но современные технологии выручили ее. Кирилл откликнулся очень скоро, но долго не мог поверить, что это она - уже смирился с ее пропажей. Пришлось подключать видеосвязь и выслушивать нескончаемые восклицания и вопросы. В конце концов, Ксюша сказала, что они все обсудят при встрече, описала ему свое точное местоположение, и он заверил, что прилетит как только сможет.
День 34.
Тимофей ужинал, как обычно, в гордом одиночестве, уже не в первый раз задумываясь о том, что этот вынужденный отпуск начал его утомлять. Он, конечно, виделся с Ксюшей, порой они даже проводили вместе целых полдня - например, в обезьянем лесу, но при этом она продолжала смотреть на него волком, а сегодня к ней, похоже, окончательно вернулась память, и она с головой погрузилась в свою прошлую - настоящую - жизнь. Он больше ей не нужен...
Тут вдруг явилась сама повелительница его сердца - необыкновенно веселая и дружелюбно настроенная.
- Привет! - улыбнулась она Тимофею и села к нему за столик.
- Что будешь есть? - оживился он, жестом подзывая официанта.
- Ничего не хочу, - покачала она головой, - давай лучше выпьем.
Тимофей заказал бутылку красного крепленого вина, и они, чокнувшись, сделали по глотку.
- Что отмечаем? - поинтересовался Тимофей.
- Мой день рождения, - ответила Ксюша и весело рассмеялась.
- Ты серьезно? - удивился Тимофей.
- Почти. Я сегодня зашла в свой аккаунт вконтакте и увидела, что позавчера мне исполнилось 23.
- Я хочу тебе что-нибудь подарить, - с воодушевлением попросил ее Тимофей.
- Ты шутишь? - засмеялась Ксюша, сделав еще глоток вина. - Благодаря тебе, я провела свой день рождения на Бали. Ходила в спа-салон, ела личи и запивала кокосовым молоком.
Немного помолчав, она, все с таким же радостным выражением лица, сказала:
- Представляешь, ровно год назад Кирилл пообещал мне, что привезет меня сюда в свадебное путешествие. И вот, благодаря тебе, мы с ним встретимся тут. Какая ирония судьбы...
Сердце Тимофея сжала ледяная рука.
- Когда он приезжает? - спросил он.
- Как только сможет, - пожала плечами девушка. - Мы с ним только сегодня разговаривали...
- Удивился, наверно... - пробормотал Тимофей сквозь зубы.
- Не то слово, - улыбнулась Ксюша. - Полчаса его уверяла, что это я.
- Что ж... рад, что все это приключение заканчивается для тебя...
- Спасибо.
- За что?
- Что спас меня. Что заботился обо мне... Возможно, если бы они обратились за подобными услугами к кому-то другому...
- Не нужно, - перебил ее Тимофей, - не благодари меня. Мне очень стыдно за ту роль, которую я сыграл в этой истории.
- Тебе стыдно? - удивленно переспросила Ксюша.
- Ну конечно! А ты думала, я горжусь тем, что я подлец?
- Честно говоря, примерно такое мнение и сложилось у меня, благодаря твоим высказываниям.
- Очень сложно отрицать свой путь, которым ты шел всю жизнь. Отрекаться от себя. И... если бы не он, я никогда не встретил бы тебя. Сейчас я, правда, уже не так уверен, что эта встреча - благо...
Ксюша сочувственно посмотрела на него и предложила выпить еще.
Так незаметно они прикончили бутылку, а потом пошли погулять на океанский пляж. Ксюша совершенно расслабилась, взяла Тимофея за руку, и они вдвоем брели по влажному белому песку, пока солнце, как всегда, внезапно, не спряталось за горизонт. А потом ей взбрело в голову искупаться. Тимофей не стал с ней спорить - они как раз добрели до купальни, отгороженной от высоких океанских волн. Он давно не видел Ксюшу такой веселой и довольной. У них не было с собой купальных костюмов, но это их не смущало - девушка просто скинула сарафан, а Тимофей - футболку и шорты на песок, и они, снова взявшись за руки, погрузились в теплую, блестящую в лунном свете воду. Они плескались, как дети, то пускаясь в догонялки вплавь, то брызгались, то ныряли, стараясь схватить друг друга под водой за какую-нибудь неожиданную часть тела. Наконец Тимофей устал от этих заигрываний, поймал Ксюшу в объятия и стал жадно целовать. Она не сопротивлялась - наоборот, обвила его шею руками и прижалась всем полуобнаженным телом. Тимофей почувствовал, что теряет контроль над собой - он стал гладить девушку по всему телу, и прикосновения его становились все смелее, и в конце концов он стащил одну бретель бюстгалтера с ее плеча и начал ласкать губами ее грудь.
- Тим, - дрожащим голосом прошептала Ксюша, - ч-что ты делаешь?
- Я люблю тебя, - исступленно прошептал он в ответ, на секунду оторвавшись от ее тела, а потом снова стал целовать его, не обращая никакого внимания на соль и волны.
Он слышал ксюшины тихие стоны даже сквозь шум прибоя, и это была самая сладкая музыка для его ушей. Но когда он попытался овладеть девушкой окончательно, она вдруг напряглась и засопротивлялась.
- Нет, Тим, прости, я не могу, - взмолилась она. - Я... понимаешь, я обещала...
Он чуть было не зарычал от бессильной ярости. Хотел было проигнорировать ее мольбы: ведь она только что целовалась с ним, и по этому поцелую было очевидно ясно, что она все еще неравнодушна к нему... но не смог. Это был вопрос чести. Ее чести. Он не мог совершать насилие над ее волей. Тимофей отпустил Ксюшу и пошел к берегу так быстро, как только позволяло передвижение в воде.
Он хотел сразу уйти в отель, но понял, что они далеко уплыли от вещей. Дождался Ксюшу, вместе с ней пошел искать одежду.
- Не сердись на меня, пожалуйста, - попросила Ксюша.
- Я не сержусь, - с легким раздражением ответил Тимофей, чтобы отделаться от нее.
- Я знаю, что сердишься.
- Тогда не проси меня о таких глупостях.
- Я очень расстраиваюсь и переживаю, когда заставляю тебя страдать.
- Так не заставляй..!
- Я не могу...
- Черт побери, женщина, честное слово, от этого пустого разговора я только еще больше злюсь. Лучше помолчи!
Ксюша вся как-то съежилась и повесила голову и остаток пути шла молча. Они нашли одежду, надели ее прямо на мокрое белье и отправились в отель.
Уже подойдя к нему, Тимофей сказал:
- Извини, я был груб... я не хотел тебя обидеть... просто я очень зол. Наверно, мы оба на взводе и сейчас не лучший момент, чтобы выяснять отношения. Давай поговорим завтра утром.
Ксюша послушно кивнула, он проводил ее до номера, она чмокнула его в щеку и вошла, улыбнувшись Тимофею на прощание извиняющейся улыбкой. Он вдруг поддался какому-то секундному порыву и придержал дверь, не дав ей закрыться на замок, но потом замер.
Чего он ждет? Зачем здесь стоит? Он услышал, как щелкнула дверь ванной - Ксюша пошла в душ. Против своей воли он тут же представил ее обнаженное тело и все внутри него вскипело. Какого черта? Он решительно распахнул дверь и шагнул в номер. Из-за двери ванной слышался шум воды. Не дав себе ни секунды на размышления, Тимофей вошел туда и открыл дверцу душевой.
Ксюша громко ахнула и изумленно уставилась на него, а он в одно движение залез в ванну и, прижав девушку к белой гладкой плитке, стал требовательно и по-хозяйски ее целовать. Он уже точно знал, что она этого хочет, и между ними оставалась лишь одна непокоренная цитадель. Тимофей почувствовал, что и она падет, стоит ему только быть понапористее. И он не дал ей времени прийти в себя, понять, что происходит, заявить протест. Он просто загнал свою возлюбленную в угол и взял ее. Грубо, стремительно, бескомпромиссно. Она вцепилась ногтями в его плечи и очень эротично застонала. Вот и все. Ему просто нужно было заставить ее, предъявить свои права, овладеть ею - и она тут же сдалась.
Совсем немного пробыв в ванной, они переместились в спальню и отдались своей любви. Тимофей без устали ласкал ксюшино тело и никак не мог насытиться им. Наконец он чувствовал себя вправе владеть ею: она знала всю правду о нем и о себе и была с ним по собственной воле. Это было непередаваемое ощущение. Возможно, именно его люди именуют счастьем...
День 35.
Ксюша проснулась голой в объятиях вероломного фармацевта. На нем тоже не было ни одного предмета одежды, а вот лицо его - против обыкновения, оно выражало полное умиротворение...
Как же это могло с ней случиться? Очень просто: он вчера вошел в ее номер вслед за ней и взял ее без тени сомнения в своих правах, а она и не подумала сопротивляться. Ксюша схватилась за голову: она ведь вчера вызвала сюда Кирилла! Что же теперь будет?! Надо хотя бы отменить его приезд... или не надо? Может быть, это вчера была ошибка и она одумается... О, какая же она дура... ну зачем она пошла к нему пить вино? "Хотела, чтобы все это случилось!" - подсказал какой-то противный голосок из подсознания, но Ксюша не стала его слушать.
Она собиралась потихоньку встать и прокрасться в ванную, но Тимофей, конечно, тут же почувствовал ее движение и сразу открыл глаза.
- Привет, - улыбнулся он Ксюше и покрепче прижал ее к себе.
- Привет, - прошептала она не так воодушевленно, но отстраняться не стала.
- Какое замечательное утро сегодня... - пробормотал Тимофей. - Ты не находишь?
Ксюша не сдержала горькой усмешки:
- Утро после ночи, когда я стала предательницей и изменницей...
- Ты ведь не жена ему, - напомнил ей Тимофей дрогнувшим голосом.
Ксюша выбралась из его объятий и села на кровати, прикрыв грудь простыней.
- И все равно я не представляю, как теперь смотреть ему в глаза, что говорить...
- Можешь ему сказать, например, "Извини, я не могу быть твоей, потому что люблю другого", - предложил Тимофей, тоже поднимаясь и натягивая на себя валявшиеся рядом с кроватью трусы.
- Твоей я тоже быть не могу, - сокрушенно покачала головой Ксюша.
- Почему это? - мгновенно вскипел Тимофей.
- Потому что ты...
- ...подлец, мерзавец? - подсказал ей Тимофей. - Но ведь это не мешает тебе любить меня!
- Мешает, еще как мешает! - Ксюша почувствовала, что на глазах ее накипают слезы.
- Я думаю, ты справишься, - улыбнулся Тимофей.
- Это не смешно! - в отчаянии воскликнула Ксюша. - Как ты не понимаешь? Я не смогу так жить...
Она закрыла лицо руками. Тимофей бросился к ней, попытался отнять ее ладони, увидел, что она плачет и принялся целовать ее, как безумный: руки, щеки, губы...
- Я люблю тебя, - шептал он в промежутках между поцелуями. - Еще никогда в жизни я не был так счастлив, как сегодня утром, проснувшись рядом с тобой... и я ничего так не хочу, как провести остаток жизни рядом с тобой... пожениться, завести детей...
- Тииим... - застонала Ксюша, - но... как же... мы будем жить... постоянно ссориться из-за твоей работы...
Вместо ответа он повалил ее на кровать и снова овладел ею, доставив ей непередаваемое наслаждение. И мысли оставили ее, дурные или хорошие - все ее существо зажило одними ощущениями. Тимофей окружил ее своей любовью, она и не думала, что он умеет быть таким внимательным, нежным, влюбленным... Наконец он был честен и потому свободен выражать все, что скопилось в его сердце, очерствевшем за долгие годы одиночества и размягченном молодой и красивой девушкой, которая внезапно стала ему любящей и заботливой женой.
День 38.
Однако жизнь не стояла на месте и вскоре на сцене появился еще один участник драмы. Ксюша совсем забыла о скором приезде Кирилла, а вот Тимофей помнил о нем, но не торопился сообщать Ксюше. Однажды, вернувшись с пляжа к обеду, они застали его в холле отеля. Это был и в самом деле приятный на вид молодой человек, высокий и хорошо сложенный, правда, без особых следов какой-либо физической нагрузки на теле. На вкус Тимофея, он также был бледноват и не слишком энергичен на вид. Впрочем, об этом судить было рано. Он, конечно, заметил, что Ксюша со своим спутником держались за руки, и лицо его было мрачно.
- Кирилл! - изумленно воскликнула Ксюша, как будто не она сама вызвала его сюда.
- Привет, Оля, - кивнул он ей и перевел хмурый взгляд на Тимофея: - А это, я так понимаю, твой спаситель?
- Тимофей, - протянул тот ему руку, и парень нехотя ее пожал. - Я думаю, нам всем лучше подняться в номер и поговорить там в спокойной обстановке.
Входя в комнату, он подумал: очень удачно, что они не сняли дом, а поселились в отеле с обслуживанием, потому что их с Ксюшей кровать по утрам представляла собой нечто такое, за что девушка непременно сгорела бы от стыда перед бывшим женихом. Эта его манера обращения с ней в постели, которую он нечаянно усвоил с самого начала их интимной жизни, ужасно заводила их обоих, и практически каждая их близость превращалась в бурный акт любви, полный безумной страсти, и они доводили друг друга до изнеможения, после чего сразу засыпали мертвым сном на напрочь разворошенной кровати. Тимофею даже было слегка неловко перед горничной, и он каждый день оставлял ей на тумбочке щедрые чаевые. Но больше всего в их с Ксюшей соитиях ему нравилось полное отсутствие предохранения. Ни он, ни она ни разу не поднимали эту тему, и Тимофей очень радовался, предполагая скорое пополнение семейства. Во-первых, он и сам хотел иметь ребенка: все-таки он уже не юноша, а во-вторых, это была дополнительная перестраховка от ксюшиного побега от него.
Когда вся троица вошла в номер, Тимофей решил оставить бывшую пару наедине на какое-то время и ретировался в ванную. Он не спеша вымыл руки, ополоснул лицо, вытерся полотенцем, потом постоял немного, осматривая себя в зеркале, и вернулся в комнату. Баталия там разгорелась вовсю:
- Какого же черта ты попросила меня приехать? - гневно вопрошал Кирилл и Тимофей счел своим долгом вмешаться:
- Молодой человек, я попрошу вас выбирать выражения в присутствии дамы...
- А ты вообще заткнись, - прикрикнул на него юноша. - Похититель чужих невест!
- Не стоит оскорблять хозяина, находясь в его доме, - ледяным тоном предупредил его Тимофей.
- Думаешь, я не знаю, какую роль ты сыграл в этой истории? - продолжил нападать на него Кирилл.
Тимофей метнул вопросительный взгляд на Ксюшу, но ее лицо выражало лишь печаль и отчаяние.
- Я не знаю подробностей, - уточнил Кирилл, - но мне известно, что ты сам же и участвовал в ее похищении!
- Это не твое дело, щенок! - обругал его Тимофей. - Только она сама может решать, кто достоин, а кто не достоин ее!
- Что она может решить? - не унимался мальчишка. - Ты целый месяц морочил ей голову. Думаешь, я поверю, что она выбрала тебя по своей воле?
Ксюша ошеломленно посмотрела на своего бывшего жениха, и Тимофей понял, что тот посеял в ее душе сомнения относительно естественности и добровольности их союза.
- Ксюша, - обратился он к ней самым прочувствованным тоном, на какой был способен, - я клянусь тебе, что не делал ничего, чтобы привлечь тебя, о чем бы ты не знала. Никаких уловок или... хитроумных средств...
- Почему он называет тебя Ксюшей? - нахмурился Кирилл.
Девушка молчала, закусив губу и глядя в пол.
- Мне кажется, нам с Олей надо поговорить наедине, - предложил Кирилл. - По-настоящему наедине.
Он встал со стула и протянул ей руку:
- Пойдем прогуляемся.
- Ей надо поесть, - безапелляционно заявил Тимофей.
- Хорошо, - кивнул Кирилл, - давайте пообедаем и потом продолжим.
Давно Ксюша не помнила таких напряженных обедов, как тот, на котором она сидела между двумя своими женихами, сверлившими друг друга враждебными взглядами почти без передышки. Каждый был дорог ей по-своему, но она не представляла, как сможет сохранить хорошие отношения с обоими.
После обеда они с Кириллом отправились вдвоем на набережную, и Тимофей провожал их таким взглядом, что у Ксюши разрывалось сердце от жалости к нему.
- Ну давай, рассказывай, - потребовал Кирилл, когда они отошли от гостиницы на достаточное расстояние.
- Что именно?
- Абсолютно все, от начала до конца.
Ксюша вздохнула. Еще когда они втроем шли на обед, она решила не рассказывать Кириллу о том, как Тимофей назвался ее мужем, а она заставляла его лучше играть эту роль, в результате чего они горячо полюбили друг друга еще до приезда на Бали. Однако и прочих подробностей дела хватило для того, чтобы Кирилл счел ее сумасшедшей, готовой после подобной истории отдать свою жизнь в руки такого человека.
- Как ты не понимаешь? - горячился молодой человек. - Он чудовище, монстр. Для него нет ничего святого ничего, что он не мог бы преступить. С чего ты взяла, что он исправился? Почему ты веришь его клятвам?
- Потому что он любит меня, - растерянно отвечала Ксюша. - Потому что он спас меня от тех страшных людей...
- Во-первых, с ним ты даже в этом не можешь быть уверена. А во-вторых, ну ладно, черт с ним, пусть он полюбил тебя - как ты можешь быть уверена, что такой человек не пойдет на все что угодно, лишь бы получить желаемое?
- На что ты намекаешь? - жалобно спросила Ксюша.
- Я не намекаю, я прямо говорю. Он опоил или обколол тебя еще какой-то дрянью, чтобы ты поверила, что тоже любишь его. Я знаю тебя много лет - ты никогда не ответила бы взаимностью такому подлецу, будь ты в здравом уме и трезвой памяти. Потому что ты порядочна и считаешь порядочность неотъемлемым качеством цивилизованного человека.
Ксюша надолго задумалась, и мысли ее были как никогда мрачны и печальны. Кирилл вздохнул:
- Все-таки хорошо, что я приехал. Даже представлять не хочу, во что бы ты вляпалась, оставь я тебя здесь одну ему на растерзание.
- Ты считаешь, я должна уехать с тобой? - грустно спросила Ксюша.
- Тут двух мнений быть не может, - подтвердил Кирилл.
- Но как же быть с бандитами? Тимофей сказал, что они ищут меня...
- Скорее всего, это блеф, - беспечно махнул рукой Кирилл, - но если ты настаиваешь, можем из аэропорта сразу двинуть к моей бабушке в Белгородскую область.
- Боже, боже мой, - прошептала Ксюша, хватаясь за голову. - Это все не со мной, это больше похоже на какой-то дурацкий криминальный фильм.
- Возможно, нам даже не стоит возвращаться в отель, - не обращая внимания на ее причитания, сказал Кирилл.
Ксюша опешила:
- Но ведь там мои документы!
- Я привез твой настоящий паспорт. Он у меня здесь, с собой, - он похлопал по маленькой кожаной сумке, висевшей на нем через плечо.
- Нет, я так не могу, - покачала головой Ксюша. - Мне надо с ним попрощаться...
- Это просто биохимия, - напомнил ей Кирилл. - Тебе нужно время, чтобы очиститься от его зелья.
- А что если это все по-настоящему?! - взмолилась Ксюша, сердце ее разрывалось при мысли о разлуке с Тимофеем.
- Ну если и так... - сумрачно пробормотал Кирилл, - ты знаешь его адрес в Москве.
- Болконский переулок, - прошептала Ксюша и приняла окончательное решение: - Мы возвращаемся в отель.
- Зачем?
- Я переоденусь во что-то более подходящее, - она показала на свой полупрозрачный пляжный сарафан, под которым проглядывал яркий купальник: она так и не смогла переодеться, потому что боялась оставить двух своих мужчин наедине. - И попрощаюсь с Тимофеем. Что бы ни случилось, он заслужил немного уважения.
- Хорошо, как скажешь, - недовольно процедил Кирилл сквозь зубы.
Тимофей сидел в холле недалеко от входа, боясь пропустить, когда Ксюша войдет в отель. Он отнюдь не был уверен, что это вообще произойдет: понятно, что Кирилл будет уговаривать ее уехать с ним как можно скорее, и ведь он давно с ней знаком - наверно, знает к ней подходы... Подкралась безнадежная мысль, что, может, оно и к лучшему, но смущали два серьезных возражения: сможет ли Кирилл защитить ее от Джаккомо, и... ребенок. Что если она беременна? Какая судьба ждет этого ребенка? Даже если Кирилл женится на ней, он всегда будет ревновать ее к этому ребенку... Теперь Тимофей казнился за то, что вел себя с любимой столь неосмотрительно.
Но его худшие опасения не оправдались: примерно через полтора часа Ксюша вернулась, позади нее в нескольких шагах плелся Кирилл. Тимофей поднялся им навстречу с бешено стучащим сердцем.
- Пойдем, - позвала его Ксюша ласковым, но печальным голосом и направилась к лифту. Мужчины молча последовали за ней.
- Тим, - дрожащим от волнения голосом начала Ксюша, - я поняла, что очень сильно запуталась в этой истории и мне нужно время, чтобы подумать в одиночестве.
- Сколько времени? - спросил он, испытующе глядя на нее.
- Я точно не знаю...
- И где бы ты хотела провести это время?
- В моей семье, - ответила Ксюша с придыханием. - В безопасности. Я хочу домой...
Тимофей протянул к ней руки:
- Я твоя семья, только я смогу защитить тебя, твой дом - в Болконском переулке или в любом другом месте, где захочешь, но только рядом со мной!
Ксюша долго смотрела на него как завороженная и вдруг шагнула ему навстречу и упала в его объятия.
- Оля! - в ярости завопил мальчишка. - Мы же все решили, обо всем договорились! Что ты делаешь?!
Ксюша обернулась к нему, не стараясь выбраться из объятий Тимофея, и тихо сказала:
- Прости, Кирилл, я не могу оставить его... это сильнее меня..!
- Я же предупреждал тебя, я говорил! Он опоил тебя чем-то..! Не поддавайся!
Но Ксюша только положила голову на плечо Тимофею. Он посмотрел на Кирилла со злорадной усмешкой и негромко, но с угрозой в голосе произнес:
- Выметайся отсюда, и чтобы больше я тебя никогда не видел!
И Кирилл покинул их навсегда.
Эпилог.
- Он подал мне отличную идею, - сказал Тимофей, нежно поглаживая ксюшину ладошку и время от времени целуя ее.
Они лежали в постели в обнимку совершенно голые, лишь слегка прикрытые простыней.
- Какую? - поинтересовалась девушка, прикрывая глаза от удовольствия.
- Разработать-таки приворотное зелье и давать тебе, когда я буду замечать, что надоел тебе.
Ксюша хихикнула:
- Дай мне тоже немножко, я буду подмешивать тебе в еду, когда ты будешь на меня сердиться.
- Не представляю, как можно на тебя сердиться, - покачал головой Тимофей.
- Разве ты не рассердился на меня, когда я сбежала из дома в Москве?
- Скорее испугался, что не успею тебя спасти. Я прекрасно знал, что сам виноват в твоем побеге. Нужно было лучше за тобой следить и крепче запирать... для твоей же безопасности.
- Да, добавила я тебе забот, нечего сказать...
- Ты придала моей жизни смысл. Мне кажется, что до тебя я и не жил толком, а просто существовал: работал, ел, спал...
- А я раньше никогда не влюблялась до такого сумасшествия. Я, грешным делом, даже подумала, не прав ли Кирилл и не ввел ли ты мне какое-то вещество, которое затмевает мой разум, когда я смотрю на тебя.
Тимофей польщенно зарделся.
- Мне очень повезло, что ты все-таки решила повидаться со мной на прощание. По правде говоря, я почти не надеялся увидеть тебя снова.
- Как же я могла уехать, не попрощавшись с тобой? Ты так много сделал для меня... и я люблю тебя, безумно тебя люблю...