Из серии: «Дети замполита Булавкина»
( предисловие )
К сожалению, "политработники" живы и вовсю трудятся на сайте внося смуту в умы читателей, среди них и гр-н Лифанов, тоже бывший "замполит"...Таких бывших много... Именно они идеологически разваливали мощь СА и СССР...Теперь пытаются расшатывать устои нашего нынешнего государства-России...Против них посвящаю рассказы этой серии...Следующий-"Виктор Носков", он уже опубликован, читайте...
Генка Шестаков в подразделение замполита Булавкина попал совершенно случайно. На плацу во время смотра строевой подготовки рядовой Шестаков умудрился начать движение после команды: - Шагом марш! с правой ноги. Почему так получилось, он и сам не понял, просто переволновался. «Салага», таких называли «деды», особенно потешаясь над студентами, попавшими в армию разными путями. Генка, бывший студент третьекурсник гуманитарного института, загремел в пехоту, провалив зимнюю сессию.
Декан вызвал его к себе в кабинет и предложил:
- Шестаков, у тебя два варианта. Первый, идешь в армию, служишь два года, возвращаешься к нам и доучиваешься. Другой – отчисляем за неуспеваемость. Весной все равно попадаешь в армию, но обратно в институт, чтобы восстановиться, нужно будет экзамены сдать.
- Дмитрий Елизарович, можно подумать?
- А чего тебе, Геннадий думать? Думать нужно было раньше. Сейчас альтернатива одна: пойдешь добровольно, останешься в институте. Нет – гуляй Вася! Тебе и так можно сказать, Шестаков, повезло, план перед военкоматом на призывников институт не выполнил. Вот тебя и таких как ты, можно сказать, отпускаем на армейскую службу с болью в сердце, места за вами сохраняются. Если бы не это план, то выгнали бы всех без выходного пособия. Ну, что решил или думать еще будешь? Имей в виду, у нас три вакантных места осталось. Как ни как, ты третьекурсник и был неплохим студентом. Чего сессию завалил по трем предметам? Ну, точные науки, понятно, трудные дисциплины. А на кафедре обществоведения – одни пропуски и не выход на сессию, по физкультуре - тоже «не зачет».
Генка стоял, опустив голову.
- Обстоятельства, Дмитрий Елизарович, выдавил наконец из себя Шестаков.
- Какие обстоятельства, чтобы завалить обществоведение? Ты по радио каждый день про стройки коммунизма слышишь, повтори и уже отметка положительная, а еще пару высказываний Леонида Ильича присовокупишь, вообще пятерка…
- Да, не в этом дело!
- А в чем?
- В принципе!
- Ах, вон оно, что! В принципе нас много чего смущает, но ты студент и должен следовать линии партии – ответил, уставший от подобных разговоров декан.
- Не успеваю…
- Чего не успеваешь? – не понял декан.
- За линией партии: вчера она была одна, сегодня другая, а завтра неизвестно какая.
- Ты вот что, Шестаков – и декан оглянулся по сторонам, словно в кабинете, кроме них еще кто-то прячется. – не говори об этом больше никому. Понял?
Шестаков кивнул головой.
- Понял! Я на эту тему с заведующим кафедрой обществоведения Жмуровым поспорил, вот и результат – на сессию не выпустил.
- Тогда вот что, давай так, если у тебя других погрешностей не было, то я организую переэкзаменовку по обществоведению. Мне этот Жмуров тоже не очень понятен. Из-за таких пустяков не выпустить студента на экзамен. Пиши заявление на мое имя, я дам ему ход. Не ты первый на него жалуешься. Может чего и выгорит. Правда, он если что в Смольный бегает, там его поддерживают. Но, это можно на комиссии оспорить.
- Нет, Дмитрий Елизарович, не хочу никакой комиссии и пересдачи. Этот Жмуров приведет своих людей, наговорят, мало не покажется. Он же мне тогда при споре сказал, что таким, как я, не место в советском институте.
- Я спросил, а в каком мне место? Он зло стрельнул глазами и бросил сквозь зубы: - На зоне! Ну, а физкультура, тут все просто. Я упал с перекладины, получил сотрясение мозга. С тех пор не могу в спортзале заниматься. Наш преподаватель, Роман Романович, на мою просьбу перевести меня для занятий на улице, только посмеялся. -Ты говорит, можешь вообще никуда не ходить. Принеси справку.- Справку я принес, но было поздно.
- Понятно! – решил закончить этот непростой разговор со студентом, декан. - Теперь Шестаков доказывай свою состоятельность в армии. Все! Извини, больше нет времени – и декан на прощание пожал руку Геннадию. Желаю удачи!
Так Генка Шестаков оказался в армии. После инцидента на плацу, на него обратил внимание майор Булавкин. Политическое чутье никогда не обманывало его:
- Не стой ноги пошел, значит, не стандартно мыслит! Навел справки, точно бывший студент с философским уклоном. Нам такие нужны. Главное, чтобы мог что-то предложить, а не сидел бараном и рапортовал начальству: Так точно, будет сделано! Из таких людей хорошие исполнители получаются, но дальше своего носа они ничего не видят. А вот из недоучившихся студентов можно карьеру делать. Ребята мыслят по современному и при надлежащем управлении из них много чего можно вытянуть.
Булавкин вспомнил, как один из таких студентиков предложил анонимное анкетирование провести по результатам политподготовке. Ни кто серьезно к этому не отнесся, а он ,тогда еще старший лейтенант, заинтересовался и разрешил эксперимент провести: взял да и раздал анкету сочиненную одним из бывших студентов. Результат ошарашил и его и все руководство части.
Оказывается ,солдаты и сержанты Советской армии не так патриотично отозвались о Генсеке- Леониде Ильиче, 65 процентов считали его больным и совершенно немощным руководителем, 15 процентов - те вообще, всех членов политбюро назвали старцами. Старшего лейтенанта Булавкина хотели сперва наказать за не правильную воспитательную работу, но опытные работники КГБ подключились к этой истории, решили перепроверить результаты и тайно провели анкетирование в других частях и в разных регионах. И там солдатики почти точь в точь повторили результат анкетирования Булавкина.
На докладной этому факту в политотделе Армии генерал Куравин не долго думая, написал резолюцию командиру части, где служил Булавкин – «Отправить подальше от столицы». И, казалось,поставил жирную точку в биографии Булавкина. Но, в период перестройки вспомнили о Булавкине. Он же первый призвал к свободе слова и новый подход к воспитанию солдатиков применил. Так Булавкин был реабилитирован и резко пошел в гору. Наконец, он уже замполит элитной части, стоящей почти у стен Кремля. Ему доверили работу с молодыми, но перспективными солдатами и офицерами. С офицерами сложнее – слишком въелась в кровь идеология бывшего руководства страны. А новый лидер Горбачев требовал перемен везде, и в армии, в первую очередь.
Шестаков оказался просто находкой для майора Булавкина.
- Ты, боец, созрел для проведения серьезных изменений в армии. Какие будут предложения по службе?
- Не понял товарищ майор? – уклончиво ответил Генка.
- А чего непонятного! Какие на твой взгляд, рядовой Шестаков, нужны перемены – гласность повысить, что-то изменить в учебе и военно-политической подготовке?
- А, вы вот про что? – сделал серьезное лицо Шестаков. – Товарищ майор. Все просто, как пять копеек.
- Поясни! – глядя в глаза Шестакова, напрягся Булавкин.
- Первым делом нужно глянец навести в части,а на плакатах в первую очередь.
- Какой глянец? – не понял майор.
- Ну, вот например, висит над казармой плакат: Служба Родине - почетная обязанность!
- И что?
- Его можно оставить, только вместо сурового лица солдата и горестного лица матери, нарисовать радостного кучерявого парня в пилотке и мамашу сделать гламурнее.
- Как это гламурнее? – не понял майор.
- А так! Грудь полуобножить, легкую яркую кофточку нарисовать и прическу по последней моде, как у жены Горбачева и чтобы непременно улыбка во все лицо!
- Так! Значит гламурнее! – повторил замполит слова рядового Шестакова. – Ну, а еще что нужно изменить?
- Да, все сделать гламурнее, то есть солдаты не должны выглядеть, как оловянные фигурки, а живыми, с отличными прическами. Для этого вместо Антона Сергеевича, нашего парикмахера, стригущего под «полубокс», пригласить современных девчонок из городского «Ателье модных причесок». Там такие стрижки делают, закачаешься.
- А ты откуда знаешь? – удивленно спросил майор солдатика.
Тот стушевался, а потом ляпнул.
- Да, приезжает одна такая к сержанту Ломако, красавица, вся в завитушках, глаза огромные, ресницы по три сантиметра. Вот она и стрижет втихаря офицеров и сержантов из «стариков». Любо – дорого! Одно загляденье!
- Я что-то не встречал таких красавцев в нашей части – обронил Булавкин.
- Да, вы только в кабинете и сидите, а как вечер, то домой, извините за откровенность, к жене под крылышко. А где молодым себя проявить? Вот только на скрытой тусовке.
- Где, где? – не понял майор.
- На тусовке, так теперь называет молодежь свои встречи.
- Тусовка?!
- Да, тусовка!
- Надо запомнить – быстро смекнул Булавкин. – И что на таких тусовках происходит? – поинтересовался он.
- Да, ничего особенного – пожал плечами рядовой Шестаков. – Танцуют, обнимаются, целуются, ну и прочее…
- Это что, в вверенной мне части? – от удивления брови Булавкина поползли вверх. Да, как же это можно! Армия у нас или бордель? – ударил кулаком по столу Булавкин. А где остальные, они чем заняты?
- Не могу знать! – вскочил в стойку рядовой Шестаков.
- Ты, дурочка-то не лепи мне. Отвечай по существу – закричал Булавкин.
- Да, что отвечать. У старшего лейтенанта Ветрикова, любовница из города два раза в неделю приезжает. Он в гостинице для офицеров, якобы прием ведет, устроил настоящий интим-салон. Диван раскладной, шторы темно-красные, подсветка на стенах. Там с любовницей время и проводит.
- Да ты, что совсем рехнулся Шестаков? Чтобы особист в своей части с бабой ****ством и порнухой занимался… Ты что-то напутал?
- Нет, товарищ майор, я говорю как есть. Из-за этого я уже много раз получал по голове, из института выперли. Зачем мне вам-то врать? Дальше армии уже не сошлют.
- Так-то оно так. Только армия у нас не только в подмосковье, но и на Куриллах.
- Понятно, товарищ майор!
- Что понятно, отошлю к белым медведям, если твоя история не подтвердится. Это ты понял?
- Куда понятнее! Только я не вру, нет смысла!
- Смысл всегда есть. Например, опорочить честь офицера, который печется о благополучии страны.
- Товарищ майор, если он печется, только о своем благополучии. Третью машину сменил, а на какие деньги. Что офицеры так много получают?
- Это верно, я сам заметил – ответил Булавкин. – А на какие деньги он их покупает? Ты, что знаешь?
- Точно нет!. Но, говорят, что он заводит дело, якобы,об измене Родины, особенно кавказцам, а потом те откупаются. Вот и деньги. Да, чтобы такую шикарную бабу, как его Майка, содержать в месяц одной штуки не хватит. А она к нему каждую неделю несколько раз приезжает и все в разных шубках и обновках.
- Да, рядовой Шестаков, удивил ты меня сильно.
- А командир части, разве он не проверяет по своим каналам, что такие безобразия творятся в вверенной ему части?
- Может и знает! Но, ему до пенсии полгода, шума не хочет...
- Да, тут ты, наверное, прав. Почему меня никто не информировал?
- Вы, замполит, товарищ майор. Так сказать, человек от партии, вас все боятся, и никто спорить с вами не хочет, тем более стучать на особиста. Он парень лихой, глядишь, вечером пулю в лоб словишь, если чего про него лишнего сболтнешь.
- А почему ты-то мне не боишься об этом говорить?
- Во-первых, я могу отказаться от своих слов, если захочу. Во-вторых, зачем мне врать? Ну, а в третьих, в стране идет такая, я бы сказал по научному – латентная – революция, вернее контрреволюция. Только её никто не хочет замечать. Все зачарованы улыбкой Горбачева, его речами о перестройки, новом мышлении. Но, все старо, как мир!
- Это почему же? – не понял Булавкин.
- А потому, что еще во времена средневековья, Николло Макиавелли составил классификацию государств по типам правления. Вот одна из форм смены власти и есть перестройка.
- Ты, что хочешь сказать солдатик, что Михаил Сергеевич не сам придумал идею перестройки. Он её ,по твоим словам, позаимствовал у какого-то Мякиавелия?
- Макиавелли – поправил Генка майора. Да, именно так.
- И чем же по его классификации заканчивается перестройка – тихо, почему-то очень взволнованно, как будто от ответа недоучившегося студента, зависела его жизнь, спросил майор Булавкин.
- А ничем! Вернее – неудачей! Верхи не захотят смириться с утратой власти, а низы, которых будут заговаривать песнопениями о новой, красивой, гламурной жизни, не захотят отнимать власть от верхов, побоятся крови и свое место потерять. Потом поймут, что все было не так, но будет уже поздно!
- А кто же воспользуется плодами этой перестройки? Вот! Самый важный вопрос,товарищ майор.
- На него сам Макиавелли с трудом ответил.
- И что же он предрёк? – с интересом спросил майор.
- А то, что эта самая неудачная форма государственного переворота и заканчивается приходом к власти случайных людей, не относящихся ни к элите, ни к народу. У власти становится «пена» - проходимцы, лихоимцы, демагоги и просто шарлатаны, от которых пострадают все. Глянцевой власть так и не сможет стать, скорее гламурной и закончится все это хаосом, пока не найдется человек способный остановить распад государства! Не ужели, вы не можете понять, товарищ майор, эта волна движется так быстро и стремительно, что скоро от нашей армии останется одно воспоминание, да Победы наших дедов.
- Да, вы в своем уме, рядовой Шестаков? – тихо произнес майор.
- А то! В самом, что ни на есть- своем.
- И какой совет ты можешь мне дать?
- Лично вам?
- Да, мне!
- Сдергивать из армии и как можно быстрее. Скоро ее уже не будет и не будет вашей должности. Замполиты старой власти не будут нужны.
- А куда, куда сдергивать? Мне до подполковника осталось три месяца.
- Даже если три дня. Уходите в отставку или лучше по болезни, найдите себе новое дело, лучше в политики. А еще ,если круче, куда-нибудь в банковскую сферу. Создайте свой банк или свою компанию, хотя бы торгующую оружием. У вас же знакомые в соответствующих сферах есть.
Майор Булавкин встал, прошелся по кабинету.
- Хорошо, предположим, что ты прав, ну, хотя бы на десять процентов, а если все вернется на круги своя. Тогда что?
- Да, не вернется. Перестройку с тем и затевают, чтобы колесо никогда не возвращалось в свое исходное положение.
- Ладно, все, ты свободен, солдат! О нашем разговоре, я надеюсь тебе не надо напоминать, ни слова, ни с кем!
PS: через несколько месяцев майор Булавкин подал рапорт о болезни печени и был уволен из армии по состоянию здоровья. Еще через несколько лет он стал народным депутатом. Встретились они с бывшим рядовым Шестаковым случайно в Московской приемной госчиновника, Вениамина Сидоровича Булавкина. Бывший майор с трудом узнал в посетителе рядового своей части, Генку Шестакова.
- Я к вам пришел не с просьбой, не с жалобой, чтобы успокоить бывшего своего замполита – проговорил он,входя в кабинет.
- А с чем же?
- Просто спросить!
- Спрашивай, только коротко, времени у меня в обрез.
- Я был прав, когда семнадцать лет назад предвещал результаты перестройки?
Чиновник поерзал в кресле.
- Прав, на сто процентов прав! Мы стали всеми, а ты и многие, как ты, никем. Тебя мой ответ удовлетворил?
Посетитель едва заметно помотал головой-Глянца не получилось!, развернулся и вышел.