Вот год прошёл, второй пролетел, как Иван из Африки вернулся. Днём служил у отца начальником СБ, а ночами по клубам да по барам пропадает. Дивились все такому здоровью. Это ж надо же всю ночь не смыкая глаз по притонам развлекаться, а потом весь день на презентации или переговорах за отцом на вытяжку простоять. Да так простоять, что и скажи, так никто не поверит, что всю ночь развлекался. Отец даже гордиться стал: вот, мол, у нашей породы здоровье какое.
И гордился бы и дальше, если бы не Баба Яга. Бабой Ягой звали его главного бухгалтера. За глаза, конечно. То была дама возраста далеко забальзаковского. Ходила она всегда в парике, так что ходили слухи, что Баба Яга лысая. А на лице её морщинистом ярко светилась только губная помада весьма крикливого тона. Курила Яга «Беломор», к которому привыкла на зоне. А на зону она попала по статье… Впрочем было это при прошлом богомерзком режиме. Ныне же в царстве Справедливости все тогдашние сидельцы объявлены страстотерпцами и мучениками за веру. В тех же отдалённых краях Яга научилась любую мысль выражать с помощью мата. И мат этот она не стеснялась применять даже в общении со своим хозяином.
Сам олигарх взял её ещё в свой первый кооператив. С тех пор много воды утекло. Менялись названия фирм также регулярно, как и жёны олигарха. А кресло главбуха занимала всё та же тётка с вечной беломориной в зубах. И надо бы её заменить да больно много знала. И не только в том смысле, за который обычно человека кончают не раздумывая. Нет, ещё всегда Яга могла подсказать выход из любой безвыходной ситуации. Да такой выход, что можно всем смело говорить, что ничего другого и в мыслях не было.
Так вот эта Баба Яга однажды после доклада о делах задала вопрос:
- А что, Петрович, надолго ли твоего сынка при такой жизни хватит?
Олигарх на мгновенье обиделся, а потом призадумался: «А действительно, насколько?» И сделал паузу, ожидая, что Яга свой срок назовёт.
Да только вместо срока услышал: «Женить его надо».
Женить!? Да разве такого жена удержит? Олигарх и сам менял жён два раза в пятилетку. И все эти головоногие (в смысле ноги от ушей, а значит от головы) создания и его самого надолго удержать не могли. А где уж им сынка его, жеребца этакого, удержать.
Попытался было олигарх невесту сыну среди дочерей своего круга присмотреть. Да как начнешь беседовать, то выясняется те и сами из ночных клубов лишь отсыпаться на день домой приходят. Ну и к чему такая жена? Вместе по клубам да по кабакам ходить? Так пусть лучше уж один ходит. И совсем олигарх отчаялся сыну невесту найти. Рукой на это дело махнул. Мол, будь что будет.
Но вот как-то раз собрался олигарх в монастырь на богомолье. А Иван его и спрашивает:
- Зачем тебе, батя, это надо?
На этот вопрос отец ему целую лекцию прочёл:
- «Есть», - говорит, - «есть на небе Пахан Небесный. Он свысока дела каждого видит и запоминает. И тех, кто не по понятиям живёт лишает удачи в делах, а после смерти окунает по шею в Парашу Вечную. А над той Парашей время от времени бревно пролетает. Так что либо по затылку получишь и голова болеть будет, либо с головой в дерьмо нырять приходится. А для правильных пацанов, кто жил по понятиям и в общак Пахана Небесного отстёгивал честно, поляна накрыта в Сауне Небесной. И сидит там честная братва вместе с Паханом Небесным. И водка там без похмелья, и дурь без ломки.
А поскольку жизнь такова, что без нарушений не проживёшь, то надо поверх нормы башлять. Дабы Пахан Небесный на дела твои сквозь пальцы смотрел. А свой общак Пахан Небесный держит в храмах да монастырях.»
Приезжают они в монастырь. С матушкой-настоятельницей пообщались, о нуждах обители расспросили. А та пригласила службу отстоять, а после отобедать чем Бог послал. Ладно, пришли в храм. На службе стоят. И тут взяла Ивана скука да тоска. Непросто стоять истуканом непонятно зачем и слушать, как монашки на непонятном языке поют, да поп службу ведёт. Самое же досадное, что язык вроде на русский похож, да только Иван ни слова понять не может. Это как в Лондоне местный диалект – вроде и Англия, а говорят не на английском.
Стал Иван от скуки по сторонам оглядываться. И вдруг видит позади себя девушку. Фигурка точеная. Платье, хоть и простого ситца, да так ладно сидит, все хвалёные кутюрье обзавидывались бы. Лицо без следа косметики улыбкой светится. Голубые глаза как две звёздочки. А вот какие волосы видно не было. Убраны были волосы под платок.
Подошёл к ней Иван познакомиться:
- Привет. Меня Иваном зовут. А тебя?
- А меня – Василисой.
Захотелось Ивану обнять да поцеловать девушку. Даже руку занёс.
И тут лицо Василисы посуровело. Уже не две звёздочки, а два шипа смотрели на Ивана.
- Охолонься, Ванечка. Мы в храме божьем.
Застыл от неожиданности Иван. Рука так и зависла поднятая. А тут ещё вспомнил о Пахане Небесном и Параще Вечной, да совсем растерялся.
Но вновь появилась улыбка на лице Василисы. Вновь сияли, а не кололи её глаза.
- Какой ты смешной! Руку-то опусти.
Да только напрасно Василиса защиту сняла. Схватил тут Иван её в охапку, поднял на руки и стал кружить по храму. Кружит и орёт как блажной:
- Да гори она огнём, эта Сауна Небесная! Вот такая мне жена нужна!!! Никому тебя не отдам!!!
Тут уж Василиса растерялась. А бабки-монашки на Ивана зашикали.
Но монашек поп остановил:
- Тише, тише, старые. Видели бы вы, какого гопака сейчас на небе праведники с ангелами отплясывают. Это ж какую заблудшую овцу ваша Василиса в божье стадо привела.
Замолкли тут монашки, пытаясь представить гопак небесный. А может вспомнили о своей молодости да жизни не сложившийся. Только одна, самая ехидная, сквозь зубы процедила:
- Тогда уж не овцу, а барана. Барана Золоты Рога.
А через месяц и свадьбу сыграли.
И я там был, вина заморские пил.
По усам текло, да в рот не попало.