фрагментики из "шантарам" г.д.робертса
--
1.
из серии `забавные юмористич. случаи`.
.."о флегматичности европейцевв" :
--начало цитаты--
>>
(..)
Очнувшись от своих грез, я услышал голос нашего нового друга Викрама:
— Я потрясающе провел там время, йаар. В Дании все очень уныло и флегматично, люди очень
неестественные. Они так, блин, владеют собой, прямо невозможно поверить. Я пошел в сауну в
Копенгагене. Это охрененно большое помещение, где моются смешанным составом — мужчины
вместе с женщинами, и все расхаживают в чем мать родила. Совсем, абсолютно голые, йаар. И никто
на это не реагирует. Даже глазом не моргнет! Индийские парни такого не вынесли бы. Они бы
завелись, это точно.
— А ты завелся, Викрамчик? — вкрадчиво спросила Летти.
— Издеваешься, да? Я был единственный во всей сауне, кто обернулся полотенцем, потому что
только у меня одного встал.
— Я не понимаю, что он сказал, — объявила Улла, когда смех утих.
Это была просто констатация факта — она не жаловалась и не просила объяснить.
— Слушайте, я ходил туда три недели ежедневно, йаар, — продолжал Викрам. — Я думал, что если
проведу там достаточно много времени, то привыкну, как эти супертерпеливые датчане.
— К чему привыкнешь? — спросила Улла.
Викрам запнулся, обалдело посмотрел на нее и повернулся к Летти:
— И никакого толка. Все было бесполезно. Три недели прошло, а мне по-прежнему приходилось
обматываться полотенцем. Сколько бы я туда ни ходил, стоило мне увидеть, как эти фиговины
прыгают вверх и вниз и мотаются из стороны в стороны, и все во мне так и напрягалось. Что тут
можно сказать? Я индиец, и такие места не для меня.
— То же самое испытывают индийские женщины, — заметил Маурицио. — Даже когда занимаешься
с ними любовью, невозможно до конца раздеться.
— Ну, это не совсем так, — отозвался Викрам. — С кем проблема, так это с мужчинами. Индийские
женщины готовы к переменам, а молоденькие пташки из более-менее зажиточных семей так просто
бредят этим, йаар. Они все образованные, хотят коротко стричься, носить короткие платья и иметь
короткие любовные приключения. Они-то с радостью хватаются за все новое, но их удерживают
мужчины. Средний индийский мужчина так же примитивен в сексуальном отношении, как
четырнадцатилетний мальчуган.
— Ты будешь мне рассказывать об индийских мужчинах, — пробурчала Летти. Рассуждения
Викрама уже какое-то время слушала вместе со всеми подошедшая к нам Кавита Сингх. С ее модной
короткой прической, в джинсах и белой футболке с эмблемой Нью-Йоркского университета, Кавита
служила живым примером современных индийских женщин, о которых он говорил. Она выглядела
классно.
— Ты такой чудд[41], Вик, — бросила она, садясь справа от меня. — Митингуешь тут, а сам ничуть
не лучше остальных мужчин. Стоит только посмотреть, как ты третируешь свою сестренку, йаар,
если она осмелится надеть джинсы и облегающий свитер.
— Слушай, я же сам купил ей этот свитер в Лондоне в прошлом году! — возмутился Викрам.
— И после этого довел ее до слез, когда она надела его на джазовый ятра, на[42]?
— Но я же не думал, что она захочет носить его, выходя из дома, — вяло возразил он под общий
хохот и сам рассмеялся громче всех.
Викрам Патель не выделялся из общей массы ни своим ростом, ни сложением, но во всем остальном
был далеко не заурядным человеком. Его густые вьющиеся черные волосы обрамляли красивое и
умное лицо. Живые и яркие светло-карие глаза над орлиным носом и безукоризненно
подстриженными усами ; la Сап;та[43] смотрели твердо и уверенно. Все детали его ковбойского
костюма — сапоги, штаны, рубашка и кожаный жилет — были черными. За его спиной на кожаном
ремешке, обвязанном вокруг горла, свисала плоская черная испанская шляпа фламенко. Галстук в
виде шнурка с орнаментальным зажимом, пояс из долларовых монет и лента на шляпе сверкали
серебром. Он выглядел точь-в точь как герой итальянского вестерна — откуда он и перенял свой
стиль. Викрам был одержим фильмами Серджо Леоне[44] «Однажды на Диком Западе» и «Хороший,
плохой, злой». После того, как я познакомился с ним ближе и видел, как он сумел завоевать сердце
любимой женщины, после того, как он плечом к плечу со мной дрался с бандитами, охотившимися
на меня, я убедился, что он и сам не уступает ни одному из обожаемых им экранных героев.
А в ту первую встречу в «Леопольде» меня поразило, насколько полно им владеет его ковбойский
идеал и с какой непринужденностью Викрам следует ему в своем стиле. «У Викрама что на уме, то и
в костюме», — сказала однажды Карла. Это была дружеская шутка, и все так ее и восприняли, но к
ней примешивалась и капелька презрения. Я не рассмеялся шутке вместе с остальными. Меня
привлекают люди, умеющие, как Викрам, продемонстрировать свою страсть с блеском, их
откровенность находит отклик в моем сердце.
— Нет, в самом деле, — продолжал гнуть свое Викрам. — В Копенгагене есть заведение, которое
называется «телефонный клуб». Там стоят столики, как в кафе, йаар, и у каждого свой номер,
написанный светящимися цифрами. Если ты видишь, например, за двенадцатым столиком какую-
нибудь привлекательную девчонку, первый класс, то можешь набрать по телефону номер двенадцать
и поговорить с ней. Охрененная штука, блин. Человек снимает трубку и не знает, с кем
разговаривает. Иногда проходит целый час, а ты никак не можешь угадать, кто тебе звонит, потому
что все говорят одновременно. И наконец ты называешь номер своего столика. Я завел там отличное
знакомство, можете мне поверить. Но если устроить такой клуб здесь, то разговор не продлится и
пяти минут. Наши парни не сумеют поддержать его. Они слишком неотесанные, йаар. Начнут
сквернословить, молоть всякий похабный вздор, все равно что хвастливые пацаны. Это все, что я
могу сказать. В Копенгагене люди намного флегматичнее, а нам, в Индии, еще долго надо стараться,
чтобы достигнуть такой флегматичности.
(..)
<<.
(стр. -94-96- бумажной книги соотв.).
--конецц цитатыы--
----
2.
--философическыя диалоги под индийскым небом--
непростой выбор:
первое:
миг счастья, разбавленный потом горечью потери,
утраты
или,
второе:
..ровное - без явных яркыхх взлётовв, ну и соотв. паденийй существо-
вание/бытие. - как бы типа на `нейтральной полосе` некоей что ли ..
??
--начало цитирования--
>>
..
— Я думаю, что здесь все-таки становится лучше, — выразила свое мнение Улла. — У меня есть
такое чувство, что у Индии хорошее будущее. Я уверена, что будет хорошо — ну, лучше, чем сейчас,
и очень многие будут счастливее.
Все, как один, уставились на нее, не находя слов. Казалось невероятным, что эти мысли высказывает
молодая женщина, зарабатывающая тем, что развлекает в постели индийцев, у которых достаточно
денег, чтобы заплатить за развлечение. Ее использовали, как вещь, над ней издевались, и никто не
удивился бы, услышав от нее что-нибудь циничное. Оптимизм — собрат любви и абсолютно
подобен ей в трех отношениях: он так же не знает никаких преград, так же лишен чувства юмора и
так же застигает тебя врасплох.
— Дорогая моя глупенькая Улла, — скривил губы Дидье, — на самом деле ничего не меняется. Если
бы ты поработала официанткой или уборщицей, твое доброжелательное отношение к человечеству
быстро испарилось бы и сменилось презрением. Два самых верных способа выработать у себя
здоровое отвращение к людям и неверие в их светлое будущее — подавать им еду и убирать после
них, причем за ничтожные деньги. Я испробовал оба эти занятия в то жуткое время, когда был
вынужден зарабатывать на жизнь собственным трудом. Это было кошмарно. До сих пор пробирает
дрожь, как вспомню. Вот тогда-то я и понял, что ничто, по сути, не меняется. И, говоря по правде, я
рад этому. Если бы мир стал лучше — или хуже — я не смог бы делать столько денег.
— Чушь собачья, — заявила Летти. — Все может стать лучше или хуже, гораздо хуже. Спроси тех,
кто живет в трущобах. Им-то прекрасно известно, как плохо все может обернуться. Не правда ли,
Карла?
Все обратились к Карле. Она помолчала, крутя чашку на блюдце своим длинным указательным
пальцем.
— Я думаю, что мы все, каждый из нас, должен заработать свое будущее, — произнесла она
медленно. — Точно так же, как и все остальные важные для нас вещи. Если мы сами не заработаем
свое будущее, его у нас и не будет. Если мы не трудимся ради него, то мы его не заслуживаем и
обречены вечно жить в настоящем. Или, что еще хуже, в прошлом. И, возможно, любовь — это один
из способов заработать себе будущее.
— А я согласен с Дидье, — сказал Маурицио, запивая еду холодной водой. — Пусть лучше ничего
не меняется, меня устраивает то, что есть.
— А ты? — повернулась Карла ко мне.
— Что я? — улыбнулся я.
— Если бы ты знал с самого начала, что будешь какое-то время по-настоящему счастлив, но затем
счастье изменит тебе, и это принесет тебе много боли, выбрал бы ты это кратковременное счастье
или предпочел бы жить спокойно, не ведая ни счастья, ни печали?
Ее вопрос выбил меня из колеи, и я почувствовал себя неловко под выжидательными взглядами всей
компании. У меня было ощущение, что этот вопрос — своего рода испытание; возможно, она уже
задавала его остальным, они на него в свое время ответили и теперь ждут, что скажу я. Не знаю, что
она хотела услышать от меня, но только сама моя жизнь была ответом. Я сделал свой выбор, когда
перелез через тюремную стену.
— Я выбрал бы счастье, — сказал я и был награжден легкой улыбкой Карлы — то ли одобрительной,
то ли удивленной. А может быть, в ней было и то, и другое.
— А я бы не выбрала, — возразила Улла, нахмурившись. — Ненавижу боль и несчастье, просто не
выношу. Я предпочла бы не получить ничего, нежели хотя бы капельку печали. Наверное, поэтому я
так люблю спать, на? Когда спишь, то не можешь быть по-настоящему печальным. Во сне можно
испытывать счастье и страх, или сердиться, но почувствовать печаль можно только после того, как
совсем проснулся.
— Я согласен с Уллой, — сказал Викрам. — В мире и так, блин, слишком много всякой печали и
горя, йаар. Потому-то все и ходят, как неживые. По крайней мере, я чувствую себя неживым из-за
этого, это точно.
— А я… пожалуй… соглашусь с тобой, Лин, — протянула Кавита, но трудно было сказать,
действительно ли она разделяет мое мнение или же в ней просто говорит инстинктивное желание
противоречить Викраму. — Если у тебя есть шанс быть по-настоящему счастливым, то надо
хвататься за него, чего бы это ни стоило.
Дидье поерзал, недовольный тем оборотом, какой приняла наша беседа.
— Вы все слишком умничаете, — буркнул он.
— Я не умничаю, — тут же уязвленно возразил Викрам.
Дидье приподнял на него одну бровь.
— Я хочу сказать, что вы чересчур все усложняете. Жизнь на самом деле очень проста. Сначала мы
боимся всего вокруг — животных, погоды, деревьев, ночного неба — всего, кроме других людей. А
потом наоборот, мы боимся других и почти ничего больше. Мы никогда не знаем, почему люди
поступают так, а не иначе. Никто не говорит правды. Никто не чувствует себя счастливым, не
чувствует себя в безопасности. Всё в мире так извращено, что нам остается только одно — выжить.
Это худшее, что мы можем сделать, но мы должны выжить. Именно поэтому мы цепляемся за всякие
небылицы вроде того, что у нас есть душа, а на небесах сидит бог, который о ней заботится. Вот так-
то.
Он откинулся на стуле и обеими руками подкрутил концы своих д’артаньянских усиков.
— Не уверен, что до конца понял всё, что он тут наговорил, — проворчал Викрам, — но почему-то
одновременно хочу с ним согласиться и чувствую себя оскорблённым.
(..)
<<.
--конец цитаты--
(стр. -96-98- бумажной книги соотв.).
----
хм, мой (-серхьоо) коммент:
считается же, что капля никотина - убивает лошадь/коня.
так ли и в вопросах амурныхх; - `капля любови, - не спо-
собна ли, - и в действительности, натурально - размазать
-таки человека по стенке (?!) ..
- может и, оттого-то - мало кто ..готовв и по-настоящему-то,
- ..к такого рода таки мукам, -..испытанию как бы любовью ?!
(..)
----
ps
--
3.
и, так далее..;
можно сказать, - кое-что на `десерт`, напоследок просто, короче:
--начало цитаты--
..
Маурицио поднялся, собираясь уходить. Он положил руку Карле на плечо и одарил всех чарующей
приветливой улыбкой. Я вынужден был признать, что улыбка неотразима, и в то же время ненавидел
его за это.
— Не тушуйся, Викрам, — дружески обратился он к индийцу. — Просто Дидье может говорить
только на одну тему — о себе самом.
— Но тут он бессилен: тема слишком интересная, — тут же вставила Карла.
— Merci, дорогая, — пробормотал Дидье с легким поклоном в ее сторону.
— Allora, Модена. Пошли. Мы, наверно, увидимся с вами попозже в «Президенте», si? Ciao![45]
Он поцеловал Карлу в щеку, нацепил свои солнцезащитные очки «Рей-бэн» и прошествовал вместе с
Моденой из ресторана, влившись в уличную толпу. Испанец не проговорил за весь вечер ни слова и
ни разу не улыбнулся, но сейчас, когда они смешались с другими фланирующими дефилирующими
прохожими, я заметил, что он с горячностью обращается к Маурицио, потрясая кулаком.
Заглядевшись им вслед, я вздрогнул, услышав слова Летти, и почувствовал легкий укол совести,
потому что она высказала то, что пряталось, насупившись, в самом дальнем уголке моего сознания.
— Маурицио совсем не так хорошо владеет собой, как кажется, — сердито бросила она.
— Все мужчины не так хорошо владеют собой, как кажется, — отозвалась Карла, с улыбкой накрыв
руку Летти своей.
— Ты больше не любишь Маурицио? — спросила Улла.
— Я ненавижу его, — бросила Летти. — Нет, не ненавижу. Скорее презираю. Не могу его видеть.
— Дорогая моя Летиция… — начал было Дидье, но Карла прервала его:
— Не надо сейчас, Дидье. Пусть это уляжется.
— Удивляюсь, как я могла быть такой дурой! — процедила Летти сквозь зубы.
— На джа… — медленно произнесла Улла. — Мне не хотелось бы говорить «Я тебя
предупреждала», но…
— А почему бы не сказать? — вмешалась Кавита. — Меня шоколадом не корми, но дай уязвить
кого-нибудь своим «Я тебя предупреждала». Говорю это Викраму по меньшей мере раз в неделю.
— А мне он нравится, — заметил Викрам. — Вы, наверно, не знаете, но он просто фантастический
наездник. В седле — прямо Клинт Иствуд[46], йаар. На прошлой неделе я видел его на пляже
Чаупатти верхом. Он был там с этой сногсшибательной белокурой цыпочкой из Швеции. Он
выглядел в точности как Клинт в «Бродяге высокогорных равнин», честное слово. Смертельный
номер, блин.
— Ах, он умеет ездить верхом!? — фыркнула Летти. — Как же я могла так его недооценить? Беру
свои слова обратно.
— И потом, у него дома есть первоклассный магнитофон, — продолжал Викрам, явно не замечая
настроения Летти. — И отличные записи прямо с итальянских фильмов.
— Ну, ладно, с меня хватит! — воскликнула Летти, поднимаясь и хватая сумочку и книгу,
принесенные с собой.
Рыжие завитки волос вокруг ее лица в форме сердечка трепетали от возмущения. Бледная кожа, без
единой морщинки обтягивавшая ее мягкие черты, в ярком белом освещении ресторана делала ее
похожей на разгневанную мраморную мадонну, и я вспомнил слова Карлы: «Духовно Летти,
пожалуй, богаче всех нас».
Тут же вскочил и Викрам.
— Я провожу тебя до гостиницы. Мне в том же направлении.
— Вот как? — бросила Летти, крутанувшись к Викраму так резко, что тот захлопал глазами. — И что
же это за направление?
— Ну… в общем… любое направление, йаар. Я люблю прошвырнуться вечером. Так что… куда ты,
туда и я.
— Ну что ж, если тебе это так надо… — проскрежетала Летти, рассыпая голубые искры из глаз. —
Карла, любовь моя, мы договорились завтра пить кофе в «Тадже», если не ошибаюсь? Обещаю на
этот раз не опаздывать.
— Буду ждать, — отозвалась Карла.
— Счастливо всем! — помахала нам рукой Летти.
— Счастливо! — повторил Викрам, убегая вслед за ней.
(..)
<<.
--конец цитаты--
стр. -98-100- соотв. бумажной книги.
--
pps
внушительных солидныхх такихх размеровв/объёму /весу - книженция
(~ ну не знаму, кило +- один-то естьь наверное), в электронном..
кибернатурном виде некоем, цифровом соотв. - занимает-таки чутьь
более полутора мегабайтовв. почти уместилас бы и на `1.5дискету`,
т.е. вполне себе - `джентменскый наборчик - в нагрудный кармашек.
вот, - плоды прогрессу, - ..научно.(экономич.)п. - цифрового, -..
техническага. плюсы естьь. +.