(Предотпускная рыбацкая байка)
В конце этой недели мы опять уедем на север Норвегии кататься на караванчике (домике на колесах) и ловить рыбу. Третий год подряд. По мне - так это лучший отдых: едешь куда хочешь, останавливаешься где хочешь (безопасно и безлюдно), в общем, весь мир - твой.
И вот вспомнился случай из первой поездки - в основном, конечно, об выпить, как и всякая рыбацкая история. Расскажу я его, как всегда, с некоторыми лирическими отступлениями.
Собираясь, я тогда думал, сколько взять девяностопроцентного самогонного спирта - литр или два. С учетом того, что вся поездка чуть больше недели, а Лену планировалось поить вином, перемножил спирт на объём воды, разделил на поллитры... нет, ну не выпить мне два, однозначно. Впрочем, решил-таки взять на всякий случай - знал, что для проживающих там саами, как и для наших деревенских мужиков водка - лучшая валюта. Сам видел, к примеру, как дрова за деньги продавать отказывались, но обменять на бутылку - это ж совсем другое дело.
Ну, и взял на всякий случай ещё литр технического спирта, так называемые «головы», которые нельзя пить из-за повышенного содержания метанола, но которыми можно ранки там обрабатывать или костёр разжигать. В общем, незаменимая на рыбалке вещь.
Оказалось, что алкоголь вообще в Норвегии купить трудно, а тем более в Лапландии, где частота населенных пунктов, если таковыми не считать хутора оленеводов - примерно один на сто пятьдесят-двести километров. Вот в один такой - посёлок Каутакейно с населением около 5 тыс. человек (самый крупный, между прочим, в мире центр компактного проживания саами) - мы и отправились за вином с чудесного места на озере, где стояли. Примерно за сто километров.
То, что алкоголь в стране Норвегии продаётся только в государственных магазинах Vinmonopolet, я помнил с прошлых разов. Поэтому для верности поехали в среду посреди дня.
Ха. На дверях красовалась мощнейшая железная решетка, а график работы оказался совершенно, как теперь говорят, рандомным: типа, во вторник с 10 до 12, в четверг с 15 до 17, в пятницу с 13 до 15, в остальные дни - закрыто. Видимо, зная о неурегулированности отношений саами с алкоголем, мудрое норвежское правительство максимально затруднило его покупку.
Впрочем, забегая вперёд, на следующий год мы подъехали к тому же магазину ровно в означенные часы - и опять встретились с решеткой. Нам объяснили, что продавец заболел, а других проверенных товарищей, которые могли бы его заменить, в Каутакейно, видимо, нет.
А в тот раз я схватил за фалды проходящего скуластого аборигена: где тут, папаша, у вас выпить купить? “Finland”, - махнул рукой тот. А это ещё километров двести. В общем, Лене пришлось тоже пить спиртягу.
Но это, как отмечала поэтесса М.Степанова, ещё ничего.
Хуже стало, когда похолодало до нуля с ветром и дождем, а у нас в фургончике после замены мной газового баллона перестало работать отопление. Я затащил внутрь барбекюшницу с углями (пусть мы лучше угорим, чем замёрзнем) и стал названивать в службу технической поддержки этой караванной компании, будь она неладна. Через какое-то время бесплодных попыток удаленно реанимировать отопление голос на том конце спросил, что у меня за акцент.
- Я русский, - злобно сказал я, - и чо?
- Ааааа! А яяяя эээстооонский парррень!
С этого момента все пошло не в пример живее, и нам совместными усилиями удалось установить, что я недостаточно плотно воткнул шланг, и система засасывала воздух, от чего отрубалась. Все-таки, что ни говорите, а некоторая советская солидарность ещё существует.
Тем не менее, как вы уже, наверно, поняли, самогон иссяк дня за три, а пока мы боролись с бездушной машиной, надо было греться. И тут я вспомнил про технический спирт. Я объяснил Лене, что пропущу его через уголь для барбекю и он очистится. Наверно, очистится. Ну, может, очистится. Конечно, продолжил я, от технического спирта иногда слепнут. Но ослепну, скорее всего, сначала я. Тогда ты, говорю, поведёшь фургончик, а я буду тебе подсказывать - примерно как в фильме «Последний дюйм», где искусанный акулой отец говорил маленькому сыну, как управлять самолетом. Помните этот фильм? Ну, там ещё песня была «А Боб КеннЭди пустился в пляс...», а весь Советский Союз, как метко заметил Макаревич, думал, что поётся «Бобкин Нэди».
В крайнем случае, решили, позвоним в службу технической поддержки. Ведь спирт был технический.
Итак, мы поставили стаканы на торпеду и разлили. Тут надо пояснить мизансцену. Уникальность этого места, куда мы вскоре поедем в третий раз, а я езжу уже лет десять, состоит в том, что глубоко в озеро вдаётся мыс, до самого конца которого можно доехать. То есть ты смотришь сквозь лобовое стекло, а вокруг - одна вода. Рядом - прекрасная песчаная излучина, так что кажется, что ты не в Лапландии, а где-то на Багамах.
Помню ещё с этой излучины мы с финским другом Микой и его сыном бросились в воду после импровизированной бани, и глядь -перед нами в прозрачной воде щука длиной метра в полтора... Что, вы думаете, мгновенно автоматически сделали трое голых мужчин? Правильно, так, как делают руками футболисты в стенке. А то мало ли что эта щука подумает? Может, рыбка...
Отступление здесь - не просто потому что про это - всегда смешно. Сейчас вы поймёте.
Мы разлили, выпили (вроде ничего), чем-то там закусили (копченой рыбой, наверно, чем же ещё)... И тут я спрашиваю, тыча пальцев в водную гладь перед лобовым стеклом:
- Ты тоже это видишь?
- Да...
- А что именно?
Нет, я допускаю, что метиловый спирт может давать галлюцинации. Но они у каждого должны быть свои. А Лена мне описывает точь-в-точь то, что вижу я.
Примерно трехметровое чёрное змеевидное тело (или, может, это шея, а под водой там ещё неизвестно что), кусками поднимающееся над поверхностью. Впереди - морда с острым торчащим строго вверх носом. Все это метрах максимум в пятидесяти от нас. Там мелко, и несколько часов назад я ровно на этом месте стоял в вейдерсах и увлечённо махал нахлыстовым удилищем. Да что там в вейдерсах - в хорошую погоду я много раз стоял на том же месте в чем мать родила, то есть в плавках. Стало не по себе.
Всё продолжалось несколько секунд, после чего хреновина занырнула и больше не показывалась. Выпили мы, кстати, по чуть-чуть. Это важно.
Сфотографировать я, конечно, не успел. Потом опрашивался знатоков и изучал определители местной фауны. Тюленей или дельфинов в лапландских озёрах нет. Говорят, их иногда переплывают медведи. Но медведь не может нырнуть и больше не выныривать. А какая-нибудь выдра не может быть такого размера.
Недавно я рассказал эту историю американскому рыболовному гиду, с которым мы ловим басса уже не первый год. По его мнению, это могла быть гигантская щука: якобы они в охотничьем раже иногда поднимают голову из воды. Не знаю, не знаю... чего бы ей чуть не полминуты неестественно торчать из воды и дывиться на небо? В общем, загадка.
С тех пор в здешние воды я забредаю с некоторой опаской. Хотя в целом, надо сказать, в этих местах не страшно, но торжественно. Природа очень скупая: мхи, карликовые березки, гранитные гряды, озера. А людей почти совсем нет. Но при этом не отделаться от ощущения, что на тебя все время кто-то смотрит и подаёт сигналы. Это трудно объяснить тому, кто не бывал. Ну, наверно, самое близкое сравнение - когда заходишь в пустой намоленный храм - но отнюдь не всякий.
Например, своё первое и, по-моему, лучшее стихотворное произведение (хоть его никто и не понял - моим... как драгоценным винам и всё такое) я задумал как раз там, бредя белой ночью по пустой дороге от озера к озеру.
Или вот несколько лет назад был удивительный случай уже на российской стороне Лапландии - на Кольском полуострове. Мой гид, хотя и накатывал без остановки, рассказывал при этом, как он бродил по тундре, находя какие-то тайные знаки судьбы. Когда выезжали на лодке, вылил немного водки в реку и положил на берегу пару кусочков хлеба - богу реки. Ну, и так далее. А в конце рыбалки, когда уже стемнело (дело было в начале октября) и собирались сматываться, сказал: «Ну, бог реки, ну ещё одну рыбку, ну, пожалуйста»... И в этот момент у меня поклёвка и на леске - хариус килограмма в полтора, я таких и не ловил больше. А когда его втащил в лодку, вдруг крупными хлопьями тихо повалил снег. Мы смотались - и он сразу закончился. Этого я не забуду никогда.
У меня есть теория, что психоделическое очарование северной природы связано с ее хрупкостью, которая, в свою очередь - отражение хрупкости, недолговечности бытия вообще. Нигде это так не проявляется. Лето - месяца два от силы. Растёт всё - хоть березки, хоть рыба - очень медленно, а восстанавливается от любого урона, нанесённого человеком, ещё медленнее. Но тем здесь прекраснее. Казалось бы - ничего особо выдающегося нет: ни высоких гор, ни водопадов каких-то особенных, ни буйства цвета. Только прозрачные акварельные оттенки серого и голубого. А поди ж ты.
Впрочем, от этих возвышенных мыслей отвлекают всякие неудобства, а то можно было бы вообще воспарить. К примеру, комары. Они как раз парЯт в невиданном количестве. Когда мы сюда с вышеупомянутым финским другом ездили не на караванчике, а как нормальные рыбаки - с палатками и прочим, при варке ухи на костре комары быстро полностью покрывали ее поверхность и их приходилось снимать ложкой как пенку. А в туалет, пардон, ходили так. Бежишь подобно спринтеру метров пятьдесят. Комары дезориентируются, и у тебя есть секунд десять, чтобы сделать всё, что надо (ну вот, на другую вечную тему для смешных шуток тоже высказался).
Ещё один труднопередаваемый момент на Севере - это ощущение себя как части природы, как бы хорошо ты ни был экипирован. Все тут - ты, рыбы, комары, реки, пружинящая как батут трясина, постоянно меняющаяся погода - примерно на равных. Пояснить это опять же проще, рассказав случАй.
С тем же финским другом Микой мы приехали на маленькую речку. Я стал ловить нахлестом на папу нимф, если вы знаете, о чем я (кстати, нахлыст здесь самый подходящий способ ловли именно потому что здесь всё честно, всё на равных - кто кого обхитрит). Сначала буквально каждый заброс заканчивался поклёвкой и приличного размера хариусом. Потом - реже и реже, а после клев и вовсе прекратился, хотя судя по кругам на воде, рыба никуда не ушла. Мика (ихтиолог по образованию и рыболовный инструктор по теперешней профессии) долго смотрел на мои мучения, после чего изрёк:
- Вот смотри, хариусы давно поняли: то, что происходит, заканчивается для них плохо. Они сделали выводы и перестали клевать. А ты продолжаешь делать то же самое.
Я несколько секунд осмысливал сказанное:
- Что ж ты, хочешь сказать, что я глупее хариуса?
- Нет, конечно. Как я могу такое сказать? Ведь ты интеллектуал, партнёр фирмы «Большой Четверки» (я ещё тогда таковым был), - финская пауза, - Я не хочу сказать, что ты глупее хариуса вообще. Но в данной ситуации ты явно глупее его.
За сим перенесёмся, как в неоригинальном кино, в лондонский музей Wallace Collection (кстати, очень рекомендую) и завершим рассказ перед этим вот полотном. Поглазев на него, мы дружно заржали: это же «Персей и Андромеда напились технического спирта». А на расположенной по соседству другой версии той же картины голова чудовища удивительно напоминает собачью. Художник явно сказал: «Бобик, хочешь косточку? Тогда сидеть позировать, будешь монстром».
«А жизнь продолжает себя» (с).