Сегодня день рождения Жоржа, проф. Георгия Наумовича Соловьёва, сегодня ему исполнилось бы 98 лет. Его нет с нами уже четыре года, но память и город пропитаны его теплом, добротой и присутствием. Я познакомилась с Жоржем осенью 1992 года. Моя коллега по Институту славистики Зальцбургского университета, проф. Мария Петрова, подвела меня к нему в университетской библиотеке, представила нас друг другу, и началась дружба длинной в 23 года.
Жорж всегда «скучал» по русской речи. Блистательно владея французским, свободно как родными - немецким и английским, он всё же при случае любил уточнить, что его родной - русский. И речь его была необыкновенно чиста (он не знал ни одного грязного слова), возвышенна и богата устаревшей лексикой и оборотами, с пословицами, поговорками и милыми вставками с русскими окончаниями. Меня он тщательно «проверил» как настройщик проверяет музыкальный инструмент: убедился, что в моей речи нет никаких советизмов и канцелярщины, заключил, что я носитель правильной русской речи («почти как у Бунина и Гоголя» - это были его любимые писатели) и доверился нашим совместным «путешествиям» по русским текстам.
Жорж был специалистом по французской литературе, почти всю жизнь на службе в университетах и институтах в США, в Германии и Австрии занимался мадам Де Сталь. Он исследовал её письма, находил им отзвуки в её романах. Он был очень романтической личностью, писал стихи, играл в русском театре в Америке, неплохо пел и очень любил музыку.
В Зальцбурге умерла его мать, которой он был свято предан, здесь же она и похоронена. И хотя он всегда мечтал уехать и доживать свой век в Париже, но близость к воспоминаниям и могиле матери держали его крепко.
Своей семьи и детей у него не было, поэтому он так привязался к нам с дочкой и был во всём добрым наставником. У нас была традиция на выходные выезжать на природу (ребёнку нужен свежий воздух! - провозглашал Жорж), и мы объездили все окрестности Зальцбурга. Он был целый год моим личным инструктором по вождению и научил меня любить машину как своего приятеля. Он ввёл меня в русскоязычную диаспору Зальцбурга и перезнакомил с приходом русской церкви.
Он ходил со мной на концерты и спектакли фестиваля, в Моцартеум и подружил со своими верными друзьями - музыкальным критиком и искусствоведом проф. Манфредом Винклером и музыковедом, создателем Музея звуко- и видеозаписей Моцарта в Жилом доме Моцартов в Зальцбурге, доктором Отто Сертлем, который был с 1979 по 1986 годы секретарём Зальцбургского фестиваля. Когда я создала в Зальцбурге общество ARKA, объединив усилия музыкальной интеллигенции из Зальцбурга и России, «наша компания» - Жорж, Отто, Винклер, Миша Стахович, Эмина Даватдарова, Алексей Любимов и я - не знала ни в чём отказа для проведения проекта «Одарённость». Это 24 концерта, которые познакомили Зальцбург с уникальными детьми-музыкантами из России, многие из которых сегодня стали звёздами мировой музыкальной культуры. И это тоже всё Жорж и его желание делать что-то полезное для России.
С 1995 года я начала учёбу в Институте повышения квалификации при Экономической палате федеральной земли Зальцбург на курсах подготовки гидов-экскурсоводов. Моей «ходячей энциклопедией» по всем персоналиям писателей, поэтов, музыкантов был конечно же Жорж. С ним я впервые делала подстрочник стихов Георга Тракля на мемориальных досках Зальцбурга, чтобы рассказывать туристам о поэтике этого замечательного автора. С Жоржем мы ездили по всем многочисленным вариациям региона Зальцкаммергут, и я составляла свои первые маршруты по озёрному краю Австрии. Жорж был мне всегда самым полезным судьёй и ассистентом в моих первых переводах на русский язык путеводителей по Зальцбургу. Есть так много тем и событий, которые нас с ним связывали, так много поводов вспоминать о нём с теплом и благодарностью.
Но больше всего места в нашем общении занимали его рассказы о его семье: о легендарном для Российской истории деде - инженере Владимире Ильиче Березине, создателе железнодорожных мостов через реки Сибири, о бабушке Ольге Михайловне Соловьёвой-Березиной, которая основала с мужем первый профессиональный курорт в царской России - Суук-Су (ныне в составе территории Артека) и которая дружила с Чеховым, Шаляпиным, Толстым. Он рассказывал с неизменной нежностью о своей матери, Ксении Владимировне. Он рассказывал о юности в Германии, о молодости в Америке, о жизни во Франции - и это была живая история «отрезанной» России, которую в советское время никто не хотел знать.
Жорж начал писать свои мемуары о семье для французского издательства, но я уговорила его написать часть для российского журнала «Наше наследие». Он совсем не владел письменной формой русской речи, поэтому мы с ним делали записи - плёнки, конспекты, переводы, потом всё это собиралось в одну главу и он ещё раз наводил в ней порядок, я второй раз редактировала и глава ложилась в ряд. Два года мы отдали всю душу этой работе. Потом шёл отбор фото из его семейного архива. И наконец в 47-ом номере журнала за 1998 год материал был напечатан. До этого мы съездили с Жоржем в Москву, познакомились с дирекцией Музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки (новый созданный Шаляпинский был тогда филиалом Центрального музея). Жорж передал в собственность музея часть своего семейного архива, связанную с дружбой его семьи и Фёдора Михайловича.
Мы начали с ним работать в литературном архиве Ленинской библиотеки (ему нужна была помощь по расшифровке писем и деловых бумаг) и постепенно история его семьи стала обрастать новыми интереснейшими подробностями до их отъезда из России. Жорж был счастлив и воодушевлён.
Он стал получать после журнальной публикации письма из Минска от женщины, которая называла себя его родственницей. Долго не хотел контактировать. Я читала эти письма - они были искренние, интеллигентные. Жорж отправил свой первый ответ с «контрольными» вопросами - сомнения не было, это был человек их родословной. И вот в Зальцбург приехала его кузина со стороны бабушки - Галина Михайловна. Учёная дама, как две капли воды похожая на Жоржа, умница, красавица - она уже давно собирала семейный архив и статья Жоржа в российском журнале была для неё и для артековских краеведов прорывом. Галина несколько раз бывала в Зальцбурге, Жорж съездил в Минск. У него появились родные - это же чудо обрести своих.
Потом была триумфальная поездка Жоржа и его подруги детства - одной из внучек Шаляпина - в Артек, открытие мемориальной доски на склепе деда в благодарность за создание Сукк-Су и его советского преемника Артека.
Материала стало много и уже моя последовательница из университета, петербургская филолог-литературовед, специалист по наследию эмигрантов из России, Любовь Дмитриевна Бугаева помогла Жоржу издать его русскую книгу воспоминаний.
В последние годы жизни у Жоржа нашлась ещё одна родственница - внучатая племянница из Самары, чудная милая Сашенька. Она гостила у Жоржа в Зальцбурге, выполнила все его просьбы и тоже отвезла в Артек для музея часть его архива.
Каждый год 20 июля я одна или вместе с нашей общей с Жоржем подругой Розмари приезжали к нему с вкусными подарками (а он был гурман!) и пили, ели, наперебой обменивались новостями. Планировали очередные заходы в кино или на концерты. С Розмари Жорж наслаждался французским, а когда он познакомился с младшей дочерью Эмины, которая живёт в Париже, Деличкой, то каждый её приезд в Зальцбург был для него праздником. У него даже была домашняя подпольная кличка в семье Эмины «Кулебяка» (когда Эмина баловала нас своими несравненными изделиями - блинчиками, эклерами, пирогами и пирожками, Жорж с восторгом говорил, что его потчуют кулебякой - так ему нравилось произносить это вкусное слово).
Все уходили постепенно: моя мама, с которой Жорж очень сдружился, Винклер, Отто, ушёл Жорж, ушли Стаховичи - Алексей, Надя и Миша, ушла Муна, Мишина жена, ушла графиня Эра, с которой Жорж был дружен и часто её навещал, ушла Эмина. Но её дочери со светом и улыбкой вспоминают любимого Кулебяку. И моя дочь, рассматривая семейные альбомы, где ей 5-6-7-8 лет помнит, что вот сюда Жорж её возил строить из снега «иглу», а вот в этом ресторане мы с Жоржем отмечали её окончание второго класса начальной школы, а вот в этой роще парка Хельбрунн мы с Жоржем прятали для неё пасхальные яички, а она их искала и верила, что это заяц постарался, чтобы её одарить.
Нас всех своим добрым сердцем и преданностью одарил Жорж. С днём рождения, дорогой и любимый человек.