Обращение к односельчанам.
Дорогие мои односельчане! Обращаюсь и к тем, кто родился и вырос в селе Ниновка, и к тем, кто по воле судьбы приехал сюда на постоянное место жительство.
Мне никак не хотелось, да и сейчас не собираюсь писать свои "нетленки" о моей родине в критических тонах. Это моя реакция на искажение действительности. Но, так уж, видимо, дано Господом Богом, что пришло время отразить реальную историю нашей малой родины.
Ещё в начальных классах нашей маленькой ниновской школы нас учили любить свою землю, беречь природу родного края, уважать каждого труженика-односельчанина, словом, быть неравнодушным к происходящему.
Недавно начала писать роман " Ниновка далёкая и близкая".
По этой самой причине, дорогие мои односельчане, обращаюсь к вам с призывом : давайте ВМЕСТЕ отразим в романе ВСЁ, что пережили наши предки. Это и будет правдивая история нашего села.
Время летит, жизнь уходит... Но пока мы живы, так давайте оставим светлую, добрую память о наших дорогих родных. Они по-честному "отпахали" на родной земле на общее благо. И хотя власти не удостоили их почетными званиями и титулами, но мы, знаем, что жизнь каждого из них достойна восхищения и подражания.
И пускай наша добрая память о настоящих людях будет противовесам нынешнему сиюминутному чествованию сомнительных героев за непонятные заслуги.
У всех , кого чем-то обидела, прошу:
-Простите меня! Поверьте, прошу от чистого сердца, простите меня!
P.S. Присылайте ваши отзывы и пожелания на мой электронный адрес:
ihana63@mail.ru
Все они будут учитываться при дальнейшем развитии романа.
* * *
Спасибо всем неравнодушным землякам за предоставленную информацию, связанную с историей нашей родной Ниновки, и особая благодарность Новооскольскому и Белгородскому архивам за документальные сведения о событиях минувших дней.
Пролог.
Сегодня только короткие строки из архивных документов могут поведать нам о том, что пришлось пережить нашим предкам.
Предлагаю вместе со мной через творческое осмысление скупых строк архивных документов восполнить недостающее и увидеть далекое прошлое моей родной деревни, проследить судьбы предков, окрасить каждое событие в трагические или комические тона.
( https://iskateli31.livejournal.com/1993.html )
А затем, оценив воспоминания дедов и прадедов, прочувствовать события времен Гражданской войны и Великой Отечественной.
И, наконец, опираясь на статьи местных газет, видео репортажей, и на свои наблюдения, отразить сегодняшний день родной деревни.
Для иллюстрации произведения использованы картинки из интернет-ресурсов.
Уважаемые читатели!
Прошу учесть, что роман "Родина далекая и близкая" является художественным произведением, в котором по возможности достоверно отражены события определённой исторической эпохи, но имена героев могут не совпадать с их прототипами.
Глава 1
Родина... Моя маленькая родина...
Мысленно переношусь в эпоху правления царя Александра III и погружаюсь в события того времени.
Февральская морозная ночь. Небесное светило свысока посматривает на мирно спящие деревенские хатки, на чистое белое полотно луга, на скованное морозом Карповое озеро и на две горы, которые стражниками возвышаются над этим озером.
Та, что севернее озера – страшная гора, она покрыта дремучим лесом.
Ночное холодное спокойствие другой горы караулит необычный охранник - православный крест, от которого исходит благодать. Здесь, на этой горе, находится мужской монастырь - Карповская пустынь.
Лесную обитель окружает забор. В приземистых кельях, по счету их восемь, живут монахи, в двух шагах от них – свечарня, рядом небольшая часовня и, скромное в несколько крестов, кладбище.
Это тихое, намоленное еще монахами-старообрядцами, место уютно расположилось в пяти километрах от уезда Царев-Алексеев (современный город Новый Оскол), между селом Ниновка и хутором Пустынка.
Рядом с монастырем - меловые пещеры, где прятались те самые монахи-старообрядцы, бежавшие сюда после церковных реформ патриарха Никона в середине XVII века из Соловецкого монастыря, что на Белом море.
И вот сейчас от этого монастыря по заснеженной февральскими метелями дороге медленно плетется пегая лошаденка. Она покорно тащит старые розвальни с незатейливым монастырским грузом – свечами. Минуя прилежащее к монастырю кладбище, по пологому лесному склону сани медленно спустились вниз к Карповому озеру (ныне Пустынскому).
Лес заметно поредел. И вот уже лошадка, оказавшись на широкой, хорошо укатанной дороге, перешла на бодрую рысцу.
- Но-о-о! Но-о-о! Пошла-а-а! Пошла! Родимая! - подхлестнул лошаденку, сидевший на дровнях монах. - Нам бы, справиться с тобою, милая, чтоб до рассвету в уезд попасть!
Лошадка в ответ весело фыркнула и легкой рысцой побежала по проселочной дороге навстречу темным силуэтам деревенских хат.
- Ничего милая, вот проедем Ниновку, а там-то и до уезда рукой подать! Бог даст, управимся, родимая! – перекрестился монах, нашептывая спасительные слова молитвы.
Крытые под солому хатки-мазанки, молчаливо выстроились в два ряда вдоль главной дороги. Ниновка спала, не видно ни одного огонька.
Неожиданно впереди звякнула цепь, после чего тишину нарушил громкий собачий лай.
На проезжую дорогу вышел невысокого роста деревенский мужик в овчинном подпоясанном кожухе с заплечным мешком. С такими, обычно, отправлялись в уезд.
- Тр-р-р-р! Стоять, милая! - монах натянул вожжи, стараясь сдержать лошадку.
- До уезду, подвези, мил человек?! Христа ради, прошу! - кланяясь, обратился к монаху мужик.
- Садись! - махнул в сторону дровней монах. - Вместе будет веселее ехать.
Лукич взбил солому в санях небольшой кучкой и уселся на нее, повернувшись спиной к монаху.
Лошадка тронула с места, и потекла незатейливая мирная беседа о житье-бытье. В таком близком общении обычно и раскрывается вся чистота и глубина русской души.
- Да, я давича хотел до Оскола пойтить, там Песчанские по льду в уезд рано выезжають. Можа и меня подвезли бы. Да вот Господь мне тебя послал! Слава Богу! Добрый ты человек! – радовался мужик.
- А ты чьих будешь, и по какой-такой надобности в уезд собрался? – поддержал разговор монах, трогая с места.
- Лукичевых слыхал? Так я и есть Лукич. Чеботарь я! Чеботы вот сшил, хочу в уезде на продукты обменять.
- Кожаные?
- А як же, кожаные! Настоящи!
- А кожу для сапог где берешь?
- У Михайловке.
- Отчего ж в уезд их везешь? А тут пробовал сбыть? У вас же тут, в Ниновке, и свои купцы есть!
- Есть-то они, есть… Да, толку от них нема никакого. Предлагал им и сапоги, и бурки предлагал. Задарма они хотять усе взять! А уж ежели у них захочешь купить кое-какого товару, так три шкуры с тебя сдеруть. Не! Не сторговаться нам с ними, хоть и свои, Ниновские. Вот и приходится в уезд ехать. Хорошо, что тут недалеко.
Лукич указал на один из купеческих домов, мимо которого как раз сейчас проезжали сани, и сказал:
- Вон, бачишь, яки хоромы понастроили, не хуже барских!
Это красивое добротное здание, выложенное из каленого кирпича, прочно обосновалось на ниновской земле.
После этого роскошного дома из темноты выступило скромное строение деревенской лавки. Возле нее возился какой-то мужик.
- Никак, Никита? Да, он! Щас полезет на столб зажигать фонарь. - произнес Лука, напряженно всматриваясь в темноту.
И правда, мужичок приставил лестницу к фонарному столбу, ловко взобрался вверх, и вскоре слабый живой огонек раздвинул рамки темноты, и около лавки вырисовалось несколько саней, груженных товаром.
- А с лавочником, пробовал сговориться? - поинтересовался монах.
- С Миколой Игнатичем?! Да, ты, шо, мил человек? Не-е-е! Что к нему в когти попало, то пропало.
Лука в сердцах даже вскрикнул, словно вспомнил что-то неприятное. Потом помолчал немного, и уже не спеша продолжил беседу.
- Да-а! В Ниновке свой товар трудно сбывать. И менять не выгодно, а продавать и того труднее. Тут в каждом дворе свой чеботарь, свой плотник, свой мастеровой. Земли-то наши, сам знаешь, не ахти какие добрые, урожая хорошего не дают, не родют… Вот и приходится ремеслом заниматься, чтоб семья не голодувала. Бог дасть, в уезде на базаре свой товар продам или обменяю, можа кто из лавочников поможе по старой памяти.
- Помоги Господи, тебе! - монах осенил мужика крестным знамением.
- Спасибо на добром слове, мил человек! Пусть и тебе Господь помогаеть!
- Детей-то в хате много? – продолжил разговор монах.
- Было шесть душ: я, да жинка моя, да четверо хлопцев. Двое померли, остались Тихон да Яшка. – отвечал Лукич.
- Спаси их, Господи! Нихай растут! - крестился монах.
- Выросли, Слава Богу! Уже парубки.
- Чем промышляют?
- В подмастерьях у меня! Учатся бурки шить! - улыбнулся Лука. - Нихай, нихай привыкають к ремеслу. Хороши хлопцы! Старшого, Тишку, женить вот надобно! А то его друзья-товарищи уж подобрали девчат, да и живуть семьями. Один наш Тишка в холостяках ходить.
- А на примете есть кто?
- Да уроде как есть, аж в уезд зачастил бегать!
- А, что в Ниновке девок так мало, что он в самом уезде нашел? - удивился монах.
- Какие подходили по возрасту, так одни наших Ниновских хлопцев поокрутили, други песчанских. - Лука разгладил усы и, сдвинув шапку на лоб, уверенно добавил. - Так шо, девок тута мало.
- Чего ж это мало? Дворов-то, смотрю, прибавилось на Ниновке?
- Да я, мил человек, ни читать, ни писать не могу, но считать умею. Сейчас дворов уж боле шести дюжин будет. Раньше-то совсем мало было, пять дворов всего-то. К нам ведь сюда народ не ахти как селится. Земля у нас не родить, видать что-то в ней есть такое, от чего трудно ей, Матушке, родить.
А как только землю стали давать, так и народец набежал.. Корчуют, корчуют лес, да хаты ставят... А теперича идут сюда на поселение. С северу много идуть. В основном беглые. В лаптях, в совсем худых одеждах. Кто с радостью, а кто под страхом. Хорошо хоть речка спасае, да озера не бедные на рыбу.
- Лукич, а сам-то ты из каких краев будешь?
- Польские мы, тоже беглые. Прижились, Слава Богу!
- А, ты мил человек, монашествуешь? Как кормитесь-то при монастыре?
- Да, с Божьей помощью... Делаем свечи, потом вот развозим по местным приходам. И с того хлебушек имеем. Да рыбку ловим. Много ли монаху надо... Но! Пошла!.. Пошла, милая! - монах подхлестнул лошаденку, и та птицей понеслась вперед, на восток, где еще и не думала светлеть белесая полоса восхода.
А колючий ветер подхватывал снежную пыль, выбитую из-под ног лошадки, и бросал путникам в лицо.
Продолжение тут: http://proza.ru/2019/07/31/203