Тридцать семь лет Павел Зарубин отработал на большом заводе.
На этом заводе работали его родители и брат.
Для своей жизни он никогда не строил грандиозных планов.
После школы Павел служил солдатом в армии, а после службы поступил в институт. На пятом курсе института он женился на однокурснице Вере.Получив диплом, Павел сразу пришёл на завод и стал инженером цеха № 12, а потом его перевели в отдел Главного технолога.
Завод строил большие и красивые корабли. Два раза в неделю Павел приходил на стапель и спускался в трюмы нового корабля, проверяя правильность установки многочисленных насосов, трубопроводов, вентилей, датчиков и приборов.
После работы Павел сначала садился в трамвай, потом пересаживался в автобус и доезжал до конечной остановки, рядом с которой был его дом. Они с Верой переехали сюда от его родителей, когда у них родился сын Костя.
Время шло, сын вырос и после окончания института уехал в другой город, где стал заниматься бизнесом, там он женился. Детей у них не было, а Вера мечтала о внуках. Костя со своею женой лишь изредка приезжали к Павлу с Верой, а последний раз они приезжали на похороны Веры, внезапно умерший от сердечного приступа, хотя она никогда не жаловалась на здоровье.
Павел остался совсем один, к тому времени родители и его брат тоже умерли. Он сам стал готовить себе еду, стирать белье, убирать квартиру. Он смирился со своей судьбой и никогда никому не жаловался на нее и окружающий мир.
В своей жизни течение времени Павел не замечал. Он не заботился использовать время с наибольшей пользой, никогда не берег его.
Время отвечало ему тем же, оно проходило мимо него, а он был схож с наблюдателем, сидящим на берегу реки и лишь бездумно смотрящим за проплывающими по ней лодками.
К течению же своей жизни от относился равнодушно, и она с таким же равнодушием протекала мимо него.
***
В выходные дни его любимым занятием стало посещение городского рынка, где много было его ровесников, старых вещей, говорливых продавщиц. Там он покупал себе свежую рыбу, которую очень любил жарить и есть вместе с картошкой.
Однажды на рынке старушка предложила ему купить симпатичного рыжего котёнка.
- Ну, уж если не быть тебе Чубайсом, то быть тебе Антошкой, - сказал Павел, отдал старушке триста рублей и принёс домой этого маленького бесенка.
Антошка провожал его на работу и всегда призывным мяуканьем встречал его вечером у двери. У Павла немного оттаяла душа после смерти Веры, вынужденного одиночества и он с радостью забавлял его, принес из магазина маленький домик и кошачьи игрушки.
В один из выходных дней, по привычке прогуливаясь на рынке, Павел обратил внимание на сидевшего за рыбным павильоном, одетого в старый поношенный плащ и фетровую шляпу, худого и хмурого седого старика с пронзительным взглядом.
Возле этого старика на земле лежали два деревянных ящика, покрытых старыми газетами, на которых тот разложил много старых домашних вещей. Там были тарелки и кружки, книги, инструменты, даже маленький телевизор.
Павел стал рассматривать старые часы с цепями и гирями, латунным циферблатом, на котором выделялись рельефные римские цифры и большие вычурные стрелки.
В комнате Павла на стене висели светящиеся электронные часы, в которых был будильник с громким электрическим звуком. Когда-то их привез ему Костя, настроил их время и установил встроенный в них будильник на шесть тридцать утра, звонивший только в рабочие дни. Этот будильник, вместе с часами, стал Павла раздражать своим неестественным, ненатуральным звучанием. Но выбросить их он не решался, всё-таки будильник был нужен.
Седой старик поднялся навстречу ему и начал объяснять:
-Эти часы, хотя очень старые, но идут хорошо, показывают точное время, выразительно говорил он совсем не старческим голосом, пристально смотря Павлу в глаза.
- Каждый час они играют мелодию и отбивают количество часов, ведя им счет, продолжал старик.
Я вот собрался уехать на юг к своим внукам, но эти вещи и часы мне самому не увезти, я отдам хорошие часы в хорошие руки.
Павел не стал торговаться, он сразу отдал седому старику деньги, которые тот запросил.
Старик тщательно, с видимой осторожностью, завернул отдельно сами часы, отдельно их цепи, маятник и гири в потертый холщовый мешок, отдал мешок, затем, почему-то, перекрестил Павла широким взмахом правой руки, подняв глаза кверху.