Для всех это был обычный школьный урок. Только не для Артура Куркаева.
Его голова то и дело поворачивалась в сторону Танечки Верхотуровой, сидящей на третьей парте в среднем ряду.
Объект его наблюдения внимательно следил за объяснением учительницы литературы, Ирины Леонидовны Соколовой.
Занимался десятиклассник этим не от скуки.
Интерес и связанные с ним мысли вызывала персона этой необычной девочки.
Артур даже в окно не смотрел, чем обычно всегда занимался на уроках.
Танюша, девочка кукольной внешности с милыми кудряшками совсем недавно выдернула его из тёмного омута прежних, не особенно удачных романтических отношений, дав шанс снова вернуться к нормальной жизни.
Артур полагал, что любовь к однокласснице Инночке Смеховой, единственная и последняя в его жизни.
На самом деле она была просто первой.
Страдал он неимоверно, переживая не разрыв даже, а потерю.
Папа Инночки был офицером. Куда пошлют для исполнения гражданского долга, туда и отправляется вся семья.
На этот раз его командировали в Германию.
Со своей первой любовью Артур расставался болезненно.
Физически, девочка давно от него и его жизни отдалилась, постепенно лишив надежды на новую встречу, но метастазы чувственной инфекции проросли глубоко внутрь, распространились по всему телу, отравляя всё существо, включая сознание и мозг.
Он думал об Инночке непрестанно, пока…
Их чувства довольно долго тлели. Ребята просто не имели фактического представления о сути любви, как таковой. Этот предмет в школе не преподавали.
Обрывки поступающей для исследования и систематизации информации были размыты и фрагментарны, поэтому на протяжении трёх лет им вполне хватало дружбы.
Впрочем, юность любопытна. Она умеет, когда нужно, извлекать росинки знаний из малых источников, буквально из ничего.
Не важно, что добытые факты чаще только прикидываются достоверными.
Всё можно проверить на практике, считают они. Но до применения такого рода знаний обычно дело не доходит.
Мальчишки и девчонки весьма откровенны друг с другом, всегда снабдят примерами из реально выдуманных историй, случившихся с ними буквально вчера.
Во всяком случае, как использовать руки и губы человек знает с рождения.
Вот и применяют полученные в грудничковом возрасте практические навыки.
Кто же удержится от навязчивого желания или из обыкновенного любопытства попробовать то, о чём знает каждый восьмиклассник.
Если их послушать, лучше их такие трюки никто проделать не может. Вот вчера мы с Тонькой…
Первый раз Артур и Инночка целовались не всерьёз, единственно из желания быть как все.
Нужно же и им было похвастаться наступившим в нужный срок взрослением.
Нагулялись как-то раз, наговорились всласть, испытали толику телесного возбуждения от слишком тесного общения.
Холодно было, зябко.
Решили согреться.
Постояли, обнявшись. Обычное дело. Сколько раз спасались от озноба подобным образом, не испытывая даже тени вожделения и вдруг…
Наверно в тот раз настроение было немного иное. Что-то сентиментальное, лирическое, переполняло изнутри, выплёскивалось наружу, заставляло шалить и бедокурить.
Хотелось чего-то необычного, чтобы погасить странные, будоражащие эмоции.
Первый опыт обмена поцелуями по вкусу не пришёлся.
Оба тут же вытерли губы, показывая, что не очень-то и приятно. Обслюнявили и только.
Подумаешь, удовольствие!
Мы ещё не на такое способны.
Несмотря на браваду, сердца у обоих зашлись в несогласованном ритме, прогоняя по кровеносным сосудам закипевшую кровь. Сбивчивое горячее дыхание не спешило прийти в норму.
Что это было?
Ребята рассмеялись. Есть, о чём завтра друзьям рассказать.
“ Я вчера Инку…”
Мальчишки, они такие хвастуны.
Внутренние ощущения, однако, были совсем иными.
Артур никак не мог утихомирить эмоции, разогревшие чувственный азарт и желание повторить эксперимент. Инночка, транслируя вовне равнодушное спокойствие, корила себя за излишнюю смелость.
Причастность к не вполне дозволенному, взрослому, придавало происшествию значимость, некий сакральный смысл.
Теперь в личной истории это событие будет разграничивать время, на до и после первого в жизни поцелуя.
Это простое действие оказало весьма сильное впечатление, вызвало бурную реакцию немного погодя, когда расстались.
Артуру хотелось расправить грудь, вознести распростёртые руки к небу и восторженно кричать…
Его распирало от избытка энергии, от ощущения взрослости и значимости.
Жизнь только начинается. Его настоящая жизнь.
Он сдержался. Сделал вид, что есть вещи гораздо интереснее.
Поцелуй из любопытства, однако, невольно стал началом настоящих любовных переживаний, изумительных галлюцинаций, превративших в его глазах обычную девочку в сказочную фею.
Простое действие поставило жирную точку на детских интересах.
— Дети с девочками не целуются, — несколько раз с пафосом произнёс он вслух. — Во всяком случае, так, по-настоящему.
А губы он всё-таки вытер зря.
У Инночки они были необычайно вкусные.
Не такие, как Эскимо или шоколад, совсем другие, но послевкусие не проходило долго.
Внутри его тела разлилось не совсем понятное томление. Что-то неведомое, трепетное, сладкое будоражило воображение, куда-то звало, заставляло мечтать и верить в начало небывалых приключений.
Думалось неопределённо, размыто, но точно о желанном и важном.
Это что-то внутри него изнывало, побуждало к действию, требовало движения вперёд, страдало от невозможности добиться желаемого, от неопределённости и зыбкости всех этих странных ощущений.
Поспать в эту ночь Артуру не удалось.
Он никогда прежде не задумывался, даже не замечал, как Инночка выглядит.
Как-как? Как обыкновенная девчонка: губы, ресницы, брови, губы, ножки…
Ага, губы…
Наверно, в них всё дело. Если бы не тот поцелуй…
Обязательно нужно её разглядеть, запомнить каждую приметную чёрточку. Запомнить.
Волосы у неё светлые, в мелких кудряшках, это точно. А глаза?
Да кто его знает, какие они. Никогда не вглядывался, не было повода. Они никогда внимательно не смотрели друг на друга.
Разговаривали, держались за руки, смеялись, только и всего.
Теперь есть, есть повод узнать про Инну всё. И желание познакомиться с мелочами подробнее и ближе, тоже есть.
На первой же перемене ребята, не сговариваясь, выскочили на улицу, скрылись за школьным гаражом и обменялись, держась за руки, пристальными, не совсем обычными взглядами, вопросительными что ли.
— Я хочу, — начал застенчиво, трогательно смущаясь, Артур, но не успел закончить заготовленную, отрепетированную фразу.
— Я тоже. Представляешь, Артурчик, я всю ночь не спала. Из-за тебя, между прочим. Только и думала о вчерашнем. Кстати, ты после этого губы вытер. Я видела. И обиделась, между прочим.
Артур вспыхнул, робея и изумляясь незаслуженной претензии.
Ведь и она тоже…
Тем не менее, ребята не сговариваясь, срослись губами.
Только не знали, куда девать при этом мешающие руки.
Этот этап ещё только предстояло освоить.
Справиться бы сейчас с непослушными губами, с клокочущей кровью, гулом в ушах и трясущимися коленками.
Времени оставалось совсем немного, перемена заканчивается, а губы, такие карамельно-сладкие, таяли, как леденец, наполняя рты волнующей сладостью.
Отпрянув друг от друга, отдышавшись, ребята увидели свои изумлённые, то ли испуганные, то ли восторженные лица, похожие на перезревшие помидоры.
Пот на лбах, выражение недоумения, желание повторить.
Всё смешалось, но нужно было срочно заканчивать эксперимент, и они побежали на урок.
За руки взяться теперь постеснялись, потому, что мир вокруг изменился.
Не дети уже.
Им казалось, что все-все знают об их греховной тайне, о запретном, но желанном поцелуе.
Немое обвинение окружающих представлялось неудобным, стыдным, словно застали их за чем-то неподобающим.
То, что у них горели уши, никому не показалось необычным или подозрительным. Перемена есть перемена.
Мало ли, набегались дети.
У них теперь было сокровенное знание, интимная тайна, которую могут знать лишь двое.
Артур с удовольствием и благодарностью отметил в уме, что на этот раз Инночка не вытерла губ.
Он, кстати, тоже.
Сейчас, сидя на уроке, он незаметно задирал верхнюю губу, пытаясь понять, чем она пахнет.
Странно приятное ощущение во рту, когда они нечаянно соприкоснулись языками, подействовало как разряд батарейки, если замкнуть оба контакта.
Щекотно, немного кисло, но приятно.
Открыто и пристально смотреть на Инночку теперь представлялось постыдным.
Артур написал девочке записку: «Кажется, я в тебя влюбился», — но отправить её не решился, вдруг, кто перехватит.
Уроки тянулись, как томление на больничной койке.
Артуру было известно это неприятное ощущение.
На переменах они намеренно и демонстративно стояли отдельно, старательно изображая безразличие.
Голова от переживаний шла кругом.
Рассмотреть Инночку, нарисовать для себя её выразительный портрет, никак не получалось.
Подружка отчего-то застенчиво горбилась, смущалась, краснела, двигалась неловко.
Это была та же, но в то же время совсем другая девочка, точнее, теперь уже девушка.
Ведь и она тоже целовалась. Значит, стала взрослой.
Артур, тем не менее, её не узнавал.
Светлую головку, как и прежде, венчали те же кудряшки.
Обычное, как всегда, школьное платье, передник с рюшами, скромные ботиночки.
Казалось бы, ничего необычного.
Но это совсем не так.
А эти округлые формы: выпуклая попа, узкая талия, округлые коленки, рельефная грудь?
Не было их вчера, точно не было.
Её облик стал волнующе притягивать, соблазнять, манить.
Все эти неожиданно появившиеся детали хотелось трогать, обнимать, ласкать.
Пусть не на самом деле, хотя бы в воображении.
Артур представил себе, как он проводит ладонью по изгибу груди, оглянулся невольно, почувствовал, как пылают уши.
Что-то во всём этом шаманстве было не так.
Не так, как всегда.
Инночка сегодня слишком долго учила уроки.
Артур ждал и ждал, как всегда безропотно сидя на скамейке под окнами, а она всё не выходила.
В голове роились мысли: что он сделал неправильно?
Или все-таки застукал кто-то за гаражами, сообщил её родителям?
Да не было там никого.
Отчего-то стало жалко себя, захотелось плакать.
Неизвестность стала совсем невыносимой.
Артур махнул рукой, безвольно опустил голову и поплёлся, решив, что всё кончено.
Он потерял подругу, вот что главное.
Нельзя было с ней так поступать.
Нечего было лезть со своими дурацкими поцелуями.
Теперь придётся извиняться, просить прощение.
Кто знает, чем его вольность может закончиться.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2019/07/27/1519