Фильмы Анджея Жулавски напоминают его биографию - страшные, ироничные, противоречивые. Он не разрешает зрителю отвлечься, а актеру расслабиться, камера бесстыдно демонстрирует откровенные сцены, которые при этом не выглядят грязными. У режиссера своеобразное чувство юмора, его шутки бывают несколько зловещими.
Съемка с первого дубля и на предельном напряжении
Мне нравится насыщенность сцен в его фильмах, диалоги очень эмоциональны, актеры на взводе, камера не стоит на месте. Несмотря на достаточно трезвый взгляд на мир, Анджей остается верен польскому романтизму, его "Мои ночи прекраснее ваших дней" - настоящая ода страстной любви. Болезнь главного героя заставляет пару жить здесь и сейчас, не оставлять ничего на завтра. Думаю, что для режиссера-бунтаря было крайне важно добиться от актеров и зрителей ощущения, что завтра не будет, а жить, играть и любить нужно прямо сейчас.
Жулавски не боится прямых высказываний, он не снимает деликатное кино с полунамеками, его политические параллели однозначны, любовные сцены выглядят очень натуральными, а вопросы морали ставятся жестко. В "Борисе Годунове" и в "На серебряной планете" поднимаются идеологические проблемы и вопросы морали острые для современников режиссера. Через все произведения проходит тема личной ответственности за любое зло, проводником которого ты стал. Так в "Дьяволе" нет четкой границы между тем, кто вручил нож Якубу и самим убийцей.
Стиль Жулавски не так шокирует и удивляет сейчас, так как многое из его манеры стало привычным, но даже в сравнении с современными фильмами его работы остаются свежими и яркими. Необычные ракурсы, быстрая смена планов, ритмичные диалоги - все это очень отличается от работ режиссеров 80-х годов, хотя польского бунтаря сложно назвать выпавшим из времени. Он умеет мастерски процитировать тему и развить ее, немного изменив взгляд на вещи. Одно из самых известных обращений к чужому творчеству - эпизод с юродивым в "Борисе Годунове", который так не понравился Ростроповичу. Жулавски обращается к сцене из "Андрея Рублева" Тарковского, которая также вызвала неоднозначную реакцию.
Оставаясь верным польской культурной традиции, Жулавски больше, чем добротный национальный режиссер. Его работы по русской классике - не поверхностные легкие фильмы, он точно понимает проблематику произведений к которым обращается. Он смотрит на мир объемно, воспринимает культуру как единый общий процесс развития философии и морали.
Парадоксальные фильмы, вызывавшие буру возмущения, суровые запреты и громкие скандалы, давно стали классикой кинематографа. Эти работы - плод времени и одновременно суд над ним. Здесь не стоит искать готовых рецептов и предписаний, печальное время постмодерна не позволяет режиссеру счастливых финалов и легкого решения проблем. Но красота актеров, их умение оторваться от будничного существования, полнота жизни и смерти, которые переполняют фильмы, заставляют поверить в осмысленность нашего существования и возможность надеяться что любые тучи рассеются.