КАТЕХИЗИС РЕВОЛЮЦИОНЕРА И ПРЕДАТЕЛЯ.
150 лет тому назад (в 1869 году) произошло два события, которые были связанны между собой некой невидимой нитью: родился Е.Ф. Азеф, будущий «король предателей», руководитель террористической «Боевой организации» эсеров, секретный агент охранки и появилась на свет, как будто для него написанная программа, так называемый, «Катехизис революционера».
Этот опус являлся плодом коллективного творчества, вобравшим в себя идеи не только С.Г. Нечаева, которому обычно приписывают авторство, но и, по-видимому, М.А. Бакунина и П.Н. Ткачева – этих признанных теоретиков революции.
Эта программное произведение состояла из четырёх разделов отношений революционера: к самому себе, к товарищам по революции, к обществу и к народу. Катехизис подразделялся на 26 параграфов, иначе говоря, законов, которым должна была подчинена жизнь революционера.
Стоит вчитаться в них внимательнее и поразмыслить над каждым положением этого программного произведения, ибо оно стало для многих молодых людей образчиком подражания, в том числе и для Евно Фишелевича Азефа, хотя он сам об этом никогда не говорил, но некоторые положения этой программы умело использовал. Мы считаем его достойным приёмником дела революционера-иезуита-фанатика Сергея Геннадьевича Нечаева.
ЧАСТЬ I. ОТНОШЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРА К САМОМУ СЕБЕ.
***
Ǥ 1.
Революционер – человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственного имени. Всё в нем поглощено единственным исключительным интересом, единой мыслью, единой страстью – революцией».
***
Первый закон революционера обрекает его на отречение от какой-либо индивидуальности, собственных мыслей, чувств и обычных человеческих страстей. Революционер становится пристяжным ремнем, добровольным, послушным рабом революции. Именно из рабов рекрутировали разрушителей. Помните: «вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов». Революция становится возлюбленной, отдающихся ей со страстью, до последнего биения сердца, фанатиков.
Так и просится переделать первый закон революционера в первый закон страстно влюблённых. Влюблённый – человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни своих чувств, ни привязанностей, ни собственного имени. Всё в нём поглощено единственным исключительным интересом, единой мыслью, единой страстью к возлюбленной, с которой он стремится соединиться. Влюбленные почти все полусумасшедшие и этим сродни революционерам с «кипящим разумом».
То, что подходило для рядового революционера-раба, а что такие существовали, мы поймём из текста «Катехизиса», могло совершенно не подходить для «генералов» революции. Этих циников и теоретиков во влюблённости в революцию нельзя было заподозрить, многих из них из политического ню привлекали только голые революционные идеи, порой далёкие от жизни. Мы не откроем тайны, если скажем: этот опус писался преимущественно для низов, с единственной целью манипуляции рядовыми исполнителями революционерами.
***
Ǥ 2.
Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него – враг беспощадный, и если он продолжает жить в нём, то для того только, чтобы вернее разрушить».
***
Следующие положение требует от фанатика-революционера прервать всякую связь с внешним и внутренним миром, как правило сформированным его близкими, и постоянно на протяжении своей, чаще всего, короткой жизни, разрушать всё вокруг и самого себя, в угоду революции. При этом ему необходимо не столько говорить об этом, сколько совершать разрушительные действия, иначе какой же он революционер? У него появляется первый беспощадный враг – нравственные законы мира: христианские, мусульманские, буддистские, иудаистские или иные другие. О том, какими нормами следует руководствоваться революционеру, мы узнаем ниже.
Вторая мысль – революционер живёт во враждебном ему мире только с единственной целью его разрушения. Интересен пассаж: «если он продолжает жить в нём (мире), то для того только, чтобы вернее разрушить». Попробуем эту мысль переосмыслить: чтобы жить в мире, надо его «вернее разрушать», то есть так правильно разрушать окружающий мир, чтобы продолжать жить за счёт него. Эту мысль нигилизма Азеф не только хорошо усвоил, но руководствовался ей в жизни, стоит только проанализировать его жизнь.
***
Ǥ 3.
Революционер презирает всякое доктринерство и отказывается от мирной науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушении. Для этого и только для этого, он изучает механику, физику, химию, пожалуй медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна – наискорейшее и наивернейшее разрушение поганого строя».
***
Вот так вот, ни много, ни мало. И действительно среди революционеров были академики подлости и беспринципности в общечеловеческом понимании, профессора от революционной механики, физики и химии разрушений, всякого рода бомбоизготовители и убийцы, кандидаты изощрённых изуверских наук. И в медицину они шли изучать «денно и нощно» только лишь «пожалуй» затем, чтобы научиться, как вернее и лучше убить или уничтожить неугодных им людей. И над всем этим одна цель – «наискорейшее и наивернейшее разрушение поганого строя», чтобы установить ещё более поганую собственную власть террора.
Азеф никогда не был доктринёром. Он изучал «механику, физику, химию» в германском Политехническом институте, но, став инженером, не стал созидателем, а на кусок хлеба с маслом зарабатывал разрушением, разрушая «поганый строй», так же заодно и самих разрушителей. В этом смысле Азефа можно назвать «чистым» нигилистом-революционером.
***
Ǥ 4.
Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно всё, что мешает ему».
***
Прекрасная дефиниция нравственности. Торжество революции – это разрушение. Это нравственно. Созидание – безнравственно и преступно, оно мешает. Всё нравственно, что способствует революции.
В отношении революционной нравственности позиция Азефа безукоризненна: он тоже призирает общественное мнение, не считается по существу с общественной нравственностью. Можно сказать, что его предательская нравственность способствует революции: создание боевой террористической организации, якобы под контролем полиции, убийство и предотвращение убийств, заклание рядовых революционеров и соперников во имя священной революции – это ли не нравственно по Азефу?
***
Ǥ 5.
Революционер – человек обречённый. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная и явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучать себя выдерживать пытки».
***
Снова идёт программирование обречённостью рядовых революционеров на смерть. Революция, которая сама является образом-символом разрушения-смерти требует этого же и от своих рабов-возлюбленных, которые и других людей с беспощадностью готовы уничтожить во имя этой страстной любви. Невольно возникает некоторая ассоциация – антитеза с образом Иисуса Христа, та же обречённость, тоже стремление изменить существующий порядок верований и законов, но у Христа посредством всеобщей Любви-Созидания.
Это положение катехизиса интересно для Азефа в контексте «тайной» «непрерывной и непримиримой» войны с государством и с сословно-образованным обществом, при этом он воевал на два фронта и с одними и с другими и со всеми вместе.
***
Ǥ 6.
Суровый для себя, он должен быть суров и для других. Все нежные, изнеженные чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нём, единую холодной страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовольствие – успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель – беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен всегда быть готов и сам погибнуть и погубить своими руками всё, что мешает ея достижению».
***
Этот сатанизм невозможно читать. Попробуем его переделать на другой лад, так, как если бы это был «Катехизис созидания».
Все нежные чувства родства, дружбы, любви, благодарности и чести не должны быть подавлены в нём, а должны находить свой естественный выход в его радостной жизни во имя созидания. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовольствие – созидание и любовь. Денно и нощно одна мысль, одна цель – жизнеутверждающие созидание. Стремясь к этой цели, он должен посвятить этому всю свою жизнь и творить жизнь своими руками и не мешать всему тому, что способствует её достижению. Вот это уже приятно читать, не правда ли?
Однако всеми этими нравственными химерами, как дружба, благодарность и прочее, Азеф пренебрегал и относился к ним с презрением. «Для него существует только одна нега, одно утешение и удовольствие – успех революции», от себя добавим, и – успех контрреволюции для него тоже удовольствие. И главное, он умудрялся получать вознаграждение от их обоих.
***
Ǥ 7.
Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционная страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчётом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции».
***
Только революция (разрушение) – «ничего личного». А замечание о страсти в сочетании с расчётом, замечательное: страстный расчёт или расчётливая страсть – вот что получается из этого соединения. Соединил Азеф и «личные влечения» и «общий интерес революции», иначе как же быть с «холодным расчётом» «короля предателей»?