(продолжение сказки «О русской печке с поклоном»)
Вы, конечно, помните, ребятки, как в предыдущей сказке городская девочка Надя, ожидая в деревне отца, Данилу, впервые в жизни сама топила русскую печь, какие она услышала и увидела чудеса, как, в конце концов, всё правильно сделала, утомилась и заснула. Но тут сказке ещё не конец - слушайте, что было дальше…
Последние угольки в протопленной печке покрылись седым пеплом и почернели, а изба, в которой она жила, наполнилась чудесным теплом. В этот самый момент в деревню вошла Волшебница-ночь, она принесла с собой тёмно-синее с яркими звёздочками небесное покрывало и набросила его на всё вокруг. И сразу стало тихо, погасли в окнах огни – это вместе с людьми уснули дома, под окнами перестали шептаться и сладко задремали деревья, в прудах притихли лягушки, в сараях подклетьях уснули коровы и бычки, козы и овцы, куры с петушками, утки и гуси… Уснуло всё, кроме Данилиной избы, которая с усмешкой вспоминала дневные приключения русской печи: «Ох, уж эта печка! Гордячка и хвастунья! Весь день только и говорила о том, что она у людей самая главная, матушка и кормилица, и без неё никому не прожить! А ведь без меня, без избы она ничто, так, костерок не огороженный - ветер дунет, и нет его! Это я – самая главная у людей, я их спасаю от непогоды, во мне они прячутся от диких зверей и врагов, про меня люди говорят: «мой дом – моя крепость»! И вообще, я самый первый дом, в котором когда-то русские люди начали жить. Из таких изб, как я строились первые деревни и даже города. И как во мне всё складно да ладно устроено! В каждой избе непременно есть несколько комнат. Кухня для того, чтобы еду готовить да посуду хранить, для посуды в кухне есть горка – специальный, застеклённый шкаф, и посудники – полки на стенках. Горница – чистая половина, без полатей, без голбца, но в ней комод стоит с бельём и одеждой, в городе такая комната называется гостиной. В горнице семья собирается за столом во время завтрака, обеда и ужина. Спаленка – комната у печки, от горницы только перегородкой отделена. В спальне, кроме кроватей пара широких лавок есть, если семья большая, то и на лавках спят. Даже выражение на этот случай имеется – «семеро по лавкам»! Про печку и так уже всем известно. А есть во мне ещё и такие помещения: «мост» и «сарай». И это совсем не то, о чём можно подумать. Мост – такая площадка, которая соединяет крыльцо с комнатами и сараем, а сарай на самом деле – сеновал. Раньше там хозяева сено на корм скоту хранили, а теперь скотину не держат, так превратили его в кладовку, хранят там всякую ненужную ерунду, даже обидно!»
Так думала она и вспоминала свою долгую жизнь и всех, с кем была связана. Сто лет назад её первыми хозяевами были прапрадед и прапрабабка Данилы, они же её и ставили...
Но не это сейчас заботило избу: волновалась она, ожидая приезда хозяина. Ещё прошлым летом, оглаживая сильной рукой её шершавый, потемневший от времени, бок, говорил Данила, мол, совсем постарела матушка-изба, пора бы поклониться ей до земли, да новую срубить. И как же избе, не волноваться - вот-вот решится её дальнейшая судьба! Надо бы оглядеться, может быть, и не всё так плохо, вдруг, можно ремонтом обойтись? Однако саму себя не оглядишь, тут помощники нужны. Вздохнула изба и позвала на помощь своих верных друзей: кошку, Муську, и пса, Дружка. С ними она не расставалась даже, когда хозяин зимой в город уезжал. У них свои входы и выходы в доме имелись, а уж кормились, чем придётся: оставленными для них хозяином припасами, а иногда и на охоту ходили. Муська дом от мышей и крыс охраняла, всю ночь ходила по избе на мягких лапках и досматривала, чтоб кругом порядок был, чтобы мыши зерно, хлеб да сахар не потравили, не погрызли. Ходила так, что ни людям, ни мышам не слышно, только изба её осторожную поступь чуяла и, время от времени, разговор с ней заводила. Дружок дом и хозяйство от незнакомых людей сторожил – днём спал в своей будке, а ночью – «ушки на макушке» – громко лаял и ни одного чужака в избу не пускал. Вот и сейчас кошка прошлась по дому, села на самое тёплое место - на полати - и завела кошачью песнь, замурлыкала:
- Мур-р-р, мур-р-р, что-то ты, избушечка, нынче рано спать наладилась? И не поговоришь со мной, старой подружкой?
- Ох, до того ли мне, милая? Уж больно день сегодня хлопотный выдался: Надежда в первый раз в жизни печку топила. Я вся изволновалась: не дай Бог, уголёк бы на пол выскочил, тут и до пожара недалеко! А ведь я деревянная, старая и, во всех смыслах, вспыльчивая: во всех брёвнах сердцевина истлела, половые доски на ладан дышат, того и гляди, вспыхну! И помочь некому – никого, кроме нас с тобой, Дружка и девчонки, здесь нет.
- Сколько же тебе лет, избушечка? – оторопело спросила Муська.
- Да, без малого, скоро сто будет!
- Ахти, матушка, даже представить страшно, как это много. Деревенские кошки чуть боле десяти лет живут и то не все, и собаки у нас старше девяти лет редко бывают: опасностей-то много, зимой голодные волки из лесу сюда заходят, а для них мы - лёгкая добыча! Я сама не раз у забора волчьи следы видела – ужас! Эту зиму пережили и рады!
- Вот, то-то и оно! Представляешь, сколь на моём веку у хозяев Мусек и Дружков сменилось - не сосчитать, и всех я любила за дружбу и верность! Чую и мой срок подходит, того и гляди, рассыплюсь по брёвнышку. Жалко, что у Данилы дочка, а не сынок, некому обо мне позаботиться - подпорки поставить, помочь дольше простоять, некому хозяину плотницкие умения передать. Был бы парнёк, я бы ему непременно рассказала, как меня сто лет назад рубили да складывали. Как мужики дожидались зимы и ехали в лес выбирать здоровые, спелые деревья, это, которым не меньше восьмидесяти лет. Возраст дерева по годовым кольцам определяли. Сейчас люди, может, уж и не помнят, как это делалось, а тогда лучший плотник и столяр на деревне спиливал дерево и считал годовые кольца на пеньке, от сердцевины бревна до коры – сколько колец, столько и лет дереву. Как выбирали ровные сосны одинаковой толщины, как рубили, грузили в сани и везли их в деревню сушить. Как лежали эти брёвна в сарае до осени, а после уборки урожая начиналась стройка… - Изба нахмурилась и добавила, - что-то я другое хотела сказать? Совсем ты меня, Муська, своей болтовнёй с толку сбила! В общем, Даниле надо будет удостовериться, где у меня какие неполадки в теле накопились. Так что, вы с Дружком, по старой дружбе, осмотрите меня внутри и снаружи, и ежели какую фальшь найдёте, сообщите, чтобы я хозяину доложила.
Так они и сделали.
Муська обошла все углы внутри дома, осмотрела горницу, спаленку, кухню, мост и отчиталась:
- Ничем утешить, матушка, не могу: изнутри у тебя много чего в негодность пришло. На мосту ступеньки разъехались, того и гляди, хозяин или Надюшка оступятся и ноги повредят. Перегородки между горницей и спальней на честном слове держатся, щелей между брёвнами в срубе хоть и нет, а тепло они почти не держат. В углах сыро: крыша-то протекает. Оконные рамы, конечно, тоже отсырели, покосились, и краска на них облупилась; стёкла кое-где потрескались. И весь сруб повело, скособочило…
- Я-то думаю, отчего это у меня бока болят, а оно, вишь - скособочило! - Огорчилась изба и спросила, - а каково всё остальное? Я ведь целиком деревянная. Помню в молодости стены и потолки всегда были белёхоньки, хозяйки их раз в неделю обмывали и чистыми ветошками обтирали…
- Нынче потолки из-за дырявой крыши сырые да тёмные, - продолжала Муська, - в нескольких местах потолочные доски провисли – под ними ходить опасно, могут на голову хозяину упасть. И стены не лучше. Давеча сама видела, как хозяин вязальной спицей в нижний венец ткнул, а она насквозь прошла!
Изба, будто не слышала Муськиных слов и мечтательно вспоминала:
- В первые-то годы жизни, мои полы долго стояли белыми, красить их начали только в середине прошлого века. А до того хозяйки раз в неделю полы обливали горячей водой со щёлоком, затем «шаркали» голиком с дресвой, а уж потом чистой водой смывали. Для красоты и для пущей чистоты мытый пол покрывали домоткаными половиками. Русские люди всегда любили чистоту, и сами в бане мылись, и дома свои в чистоте содержали. Если, какая молодая девка не умела хорошо полы мыть, её замуж никто не брал, и считалась она ленивой грязнухой.
Изба и дальше бы продолжала свою повесть, но её прервал Дружок, он скрёбся в дверь и нетерпеливо скулил.
- Муська, впусти-ка нашего пса, - попросила изба.
Дружок влетел в горницу и возбуждённо залаял:
- Тяф-тяф-тяф! Разрешите доложить, уважаемая изба - чужаков рядом нет! Снаружи сруб смотрится не худо, если, конечно, не знать, сколько ему годов ноне исполняется. Крышу мне снизу не видать, дак я не растерялся и галок спросил, каково там, наверху? Галки-ти сначала вредничали, громко ругались, потому что печка их гнездо из своей трубы выкинула, а потом ехидно этак сказали, что у нас крыша совсем прохудилась, и её надо срочно менять, а ещё лучше старую развалюху избу вместе с подлой печкой разобрать и на их месте новый дом поставить! Так ведь и сказали, негодяйки!
У Муськи от возмущения шерсть дыбом встала, она выгнула спину дугой и зашипела:
- Ну, и наглые же птицы - галки! Это нашу-то избу, с которой мы всю жизнь вместе, порушить?! Ох, пора мне по-своему с галками разобраться - они у меня не так запоют, только пух и перья в разные стороны полетят!
И что тут началось! Муська сердито шипит, плюётся и мяукает, аж, искры от её шерсти сыплются - собирается на крышу лезть, с галками воевать. Дружок сидит посередине горницы и, подняв кверху морду, воет, как по покойнику, а изба жалуется на свою несчастную судьбу и обливается горькими слезами!
Волшебница-ночь, всё это видела, слышала и не могла не помочь своим друзьям. Она помнила избу, когда та росла, поднималась от первого брёвнышка до последнего, видела, как хозяин Муську маленьким голодным котёночком с улицы принёс, а Дружка беспомощным щенком взял у соседей; много лет встречалась и проводила с ними всё тёмное время суток, любила их, словно родных детей, ласкала и утешала в горе-беде. И теперь про себя решила: «Я всё сделаю, чтобы они были счастливы! Но нужно спешить, близится рассвет и скоро мои чары развеются»! Волшебница-ночь протянула руки к вечно сияющему Млечному пути, набрала в карман звёздной пыли и целую горсть рассыпала над избой. Звёздная пыль закружилась и, блистая, тонким слоем легла на крышу, золотыми струйками потекла по стенам, и дом волшебно изменился, помолодел. Бревенчатые стены сруба сделались светлыми, ровными; крыша сверкнула новой жестью; выпрямились оконные рамы и покрылись белой краской, исчезли трещины на стёклах, а внутри дома обновились полы, потолок, обшивка стен и перегородки. И печка, которая на шум даже не проснулась, засияла белизной свежей побелки, а Надюшке, на миг, приоткрывшей глаза, показалось, что она видит прекрасный сон…
Ночь улыбнулась и исчезла - на смену ей явилось светлое, радостное утро и увидело счастливую, обновлённую избу и её друзей, готовых встречать хозяина, Данилу.
Словарь:
• Горница – гостиная;
• Полати – деревянный настил под потолком у печки;
• Голбец – подполье;
• Мост – площадка между крыльцом, комнатами и сеновалом;
• Сарай – здесь, сеновал;
• Потравить – здесь, испортить;
• Наладиться – диалектное слово - собраться;
• «На ладан дышат» - разговорное выражение - еле живые;
• Без малого – просторечное выражение - немного не хватает;
• Ахти! – восклицание, ах! Просторечное слово;
• Сколь – просторечное слово - сколько;
• Чую – просторечное слово – чувствую;
• Парнёк – просторечное слово – паренёк;
• Рубить избу – старое русское слово - строить;
• Ежели – просторечное слово – если;
• Фальшь – недостаток;
• Прийти в негодность – испортиться;
• Держаться на честном слове – разговорное выражение, 20 век – еле держаться;
• Вишь – просторечное слово - видишь;
• Ветошки – диалектное слово – старые, чистые тряпки;
• Венец – бревно сруба;
• Щёлок – водный раствор древесной золы;
• «Шаркать» - диалектное слово - тереть;
• Голик – диалектное слово - веник из прутьев, без листьев – «голый»;
• Дресва – диалектное слово - крупный речной песок, или каменная крошка;
• Ноне – просторечное слово – нынче;
• Прохудилась – просторечное слово – испортилась.
25.07.2019