Южнодагестанский Хнов — высокогорное рутульское селение, расположенное к юго-западу от сел. Ахты (лезг. Ахцагь, Ахцегь), на правом берегу реки Ахты-чай (лезг. Ахцегь-вацl), вернее у слияния рек Дали-чай и Борч-чай, образующих Ахцегь-вацl.
Древность села Хнов засвидетельствована и датируются ранним средневековьем. Первое упоминание Хнова в письменных источниках связано с событиями начала X в. По данным хроники «Истории ’Абу Муслима», в это время в Хнове (в тексте — Хина) обосновался Халибан, внук ’Абу Муслима ал-Гази, предпринимавшего небезуспешные попытки исламизации Дагестана.
В исторической хронике Махмуда ал-Хиналуки село Хнов назван в начале XV в. в составе зависимых от Ширвана аулов — здесь обосновался Махмуд-бек, внук Мухаммад-бека, ставленника ширваншаха Ибрахима I ад-Дарбанди (1382–1417) в Южном Дагестане. Зависимость эта носила, можно предположить, временный и формальный характер, и местные правители вскоре стали вести самостоятельную политику.
В середине XVI в. (1553 г.) мы видим хновцев вместе с рутульцами и цахурами в числе участников похода на Кахетию (историческая область на востоке современной Грузии). Самостоятельность Хнова хорошо прослеживается из сообщения (1597 г.) шамхала русскому царю Фёдору Иоанновичу (1557–1598), где в числе союзников шамхала наряду с такими областями, как Табасаран, Гази-Кумух и другие, названы «рутульская рать» и «хинавская рать». Находясь на путях, соединявших современный Южный Дагестан с Северным Азербайджаном, Хнов сравнительно рано был исламизирован, а значительное число арабских надписей, сохранившихся здесь, говорит о проникновении арабской грамоты в среду местного населения. Так, во время раскопок, в западной стене мечети сел. Хнов, в правом нижнем углу, был обнаружен в фундаменте вмонтированный камень (35x26 см) со следующей надписью в семь строк.
(1) Владелец (сахиб) этого минарета и его строитель (‘амир) Хамма, сын Абакара сына Чакука,
(2) сына Базкуха, сына Хамма, сына Мамма, сына Хамма, и его жена Фатима,
(3) дочь ‘Араба. Построили они этот минарет ради Аллаха великого из страха перед [адским/ огнем и
(4) желая рая. Строитель (‘амил) минарета устаз X. зсаз (или X: зсан, X. нсан), сын Халифа
(5) и его сын Мамма аз-Захурй (Цахурский). Писец (катиб) этих строк Сулайман сын Мухаммада
(6) Имело место — это событие в месяце шавваль восемьсот третьего года хиджры.
(7) В этом же году подарил Курки. (Гургй) мулк селению Кйш ал-Хинав.
Эта надпись датирована началом XV в. — шавваль 803. г. хиджры начался 15 мая 1401 г.
Текст написан насхом, только в одном случае сохранена старая традиция — конечный нун опущен под линию наподобие буквы «ра». Поэтому и чтение имени имеет несколько вариантов — Х.з.саз, Х.з.сан, Х-п-сан, Х-Н.саз. Для передачи буквы «ч», отсутствующей в арабском языке, использована «ха» с тремя точками на персидский манер. Текст врезан красивым почерком. Чтение последней строки немного затрудняется самой необычной конструкцией предложения.
Само сочетание «Киш ал-Хинав» в обозначении названия селения остается не полностью понятным — селение названо «Кйш ал-Хинав» — старожилы не помнят, чтобы раньше Хнов (местное — Хинав) так именно и назывался.
Большой интерес представляют собственные имена и титулатура, зафиксированные в надписи. Имя владельца (сахиб) минарета и строителя его дано с сохранением родословной (семь имён) — явление чрезвычайно редкое, если не единственное в дагестанской эпиграфике по отношению к владельцу или строителю (в пределах X–XVIII в.). В его родословной много немусульманских имён (Хамма, Чакук, Базкух), имена мастера (Х.зсйз, или Х.зсан) и дарителя (Гургй) также немусульманские — явление чрезвычайно интересное с точки зрения происхождения представителя местной верхушки, если, конечно, о таковом в надписи идёт речь. Во всяком случае, речь идёт о богатом покровителе в деле строительства культового сооружения, подобно тому как это неоднократно уже встречалось в южнодагестанской строительной практике, когда феодалы или правители назывались сахибами (в частности, надпись из сел. Ахты не позднее XIII в. о владельце крепости Д.р.й сьт С.йб\ надпись из сел. Ахты о владельце крепости ширваншахе Халил-уллахе I (1417–1465) надпись из сел. Цахура о владельце минарета ‘Али, сыне Сайдара.
Ещё одна деталь: в тех случаях, когда местный правитель или же представитель феодальной знати не назван в надписях владельцем, его привилегированное положение подчеркивается его правом «приказывать»: надпись 1241 г. из Рича: . . .приказа. 1 построить эту крепость Бассадж сын Сулаймана\ надпись 1250 г. из Рича: . . .потом поистине эмир преславный, великий, поддерживающий, победоносный. . . Адам ибн ‘Абд ал-Малик. . . приказал построить эту мечеть и т. д. Характерно также и то, что отцы с мусульманскими именами дают своим сыновьям местные имена без куньи — это имя дарителя — просто Гургй. Из имён наиболее распространенным оказалось Хамма, уже встречавшееся в хновской надписи XII в. Хновская надпись 1401 г. предстает перед нами как наиболее раннее засвидетельствование термина мулк в эпиграфическом материале.
В письменных источниках по истории Дагестана (до XV в.) термин мулк чрезвычайно редок. Известно, что он встречался, помимо хновской надписи, еще только в дагестанской исторической хронике «Тарих Дагестан», составленной в основном в начале XIV в. При перечислении доходов, поступавших с различных дагестанских земель в пользу газикумухского шамхала, автор «Тарих Дагестана» подчёркивает, что «. . . Джурми — это его (т. е. шамхала) мулк» и что «Цахур и Голода — оба мулк шамхала».
Как указывал советский историк-востоковед И.П. Петрушевский (1898–1977), в развитых феодальных обществах, сложившихся после распада Халифата, в частности в Иране, «термином мульк или мильк... стали обозначать как мелкую крестьянскую земельную собственность... так и феодальное имение, если землевладелец владел им на правах безусловной собственности, не связанной со службой государству, свободно отчуждаемой и передаваемой по наследству вместе с находящимися на данной земле крестьянскими хозяйствами». Частновладельческие земли, как свободно отчуждаемая безусловная собственность независимо от их величины и социального положения собственника этих земель назывались мулком и в Дагестане. Значительный интерес представляет имя того, кто подарил мулк, — Гургя (Георгий).
В хновской надписи в какой-то степени нарушена сложившаяся в дагестанской эпиграфике традиция — упоминать имя строителя, если нет имени богатого покровителя, и, наоборот, опускать имя мастера и декоратора письма, если отмечается участие феодала (светского или духовного) в строительстве того или иного сооружения. Данная надпись — единственная в своём роде, зафиксировавшая в одно и то же время имя покровителя, его жены, мастера-строителя и его сына — помощника, писца. Жена владельца минарета — Фатима, дочь ‘Араба выступает как соучастница-покровитель в строительстве минарета. Фактически и она владелица минарета пара вне с мужем, хотя в тексте это, особо не подчеркнуто — арабское предложение просто начинается со слова владелец.
Раньше уже отмечалось, что в XII–XIV вв. дагестанские надписи сообщают о немалочисленных примерах активного участия женщин в сооружении зданий, прежде всего культовых сооружений. Российский и советский востоковед В.В. Бартольд (1869–1930) приводит много примеров участия женщин в общественных и государственных делах, в финансировании построек в начальный период ислама. «Примеры более деятельного и властного вмешательства женщины в государственные дела появляются тогда, когда в сферу мусульманской культуры стали входить народы, быт которых походил на быт домусульманских арабов, в особенности среднеазиатские кочевники. Орхонские надписи VIII в. свидетельствуют об уважении к женщине у немусульманских турок».
Южнодагестанские надписи также зафиксировали роль женщины в строительной практике, хотя и основе положения женщины в домусульманском обществе и не лежали традиции кочевого быта, о которых писал тюрколог В.В. Бартольд (ум. 1930). Он особо подчеркнул ещё одно обстоятельство: «... эволюция ислама как религии также шла в направлении постепенного ограничения прав женщины» и эта эволюция не могла не отразиться и на эпиграфическом материале. Имя женщины упоминается все реже и реже. Хновская надпись 1401 г. — одна из последних для XV–XVII вв., где имя женщины и роль ее в строительстве сооружения специально оговорены.
Имя отца Фатимы — ‘Араб также даёт повод к размышлению. В данном случае это собственное имя, а не этнический термин. Что все это не случайно, подтверждается и на другом примере, из той же надписи — даритель мулка, по всей вероятности, бывший христианин, носит имя Гурги, которое одинаково звучит, если речь идёт о личном имени или же об этнической принадлежности (грузин). Уже указывалось, что в некоторых надписях этническая принадлежность прямо подчеркивается (араб Абакар).
Весьма любопытную аналогию даст надпись на кладбище «К1удя хабал («Большое кладбище») из сел. Хунзах, опубликованная и переведённая советским учёным Л.И. Лавровым (1909–1982), датировавшим ее по внешним данным I-й половиной XVI в. Кавказовед Л.И. Лавров, передал эту надпись следующим образом: «Обладатель этой могилы Гавургау Иван сын Гавургая, по прозвищу Бахсйн». Возможен и другой вариант чтения и перевода с учетом того обстоятельства, что в надписи нашли отражение обе традиции — аварская и арабская. В таком случае текст следует читать: «Обладатель этой могилы Гургйлау Иван сын Гурги» с передачей утвердившейся по-аварски формы «Гургйлау Иван», т. е. «сын Гурги Иван». Если вернуться к хновской надписи 1401 г., но уже с привлечением сравнительного материала из Хнова и Хунзаха, то наиболее интересными кажутся три обстоятельства:
1. Имя ‘Араб в надписи 1401 г., несомненно, носат отголоски этнической (не местной, а арабской) принадлежности жены владельца минарета, т. е. Фатимы и ее отца.
2. Еще в XV–XVI вв. переход христианских элементов в ислам имел место.
3. Иноэтнический элемент (арабы и бывшие христиане) играл немаловажную роль в социальной жизни отдельных аулов, возможно и в феодализационном процессе (Гургилау Иван сын Гурги, по прозвищу Бахсан, владелец слуг, имущества и богатства).
На основе рассмотренных надписей Хнов предстает перед нами как один из интереснейших южнодагестанских аулов, возможно, центр одного из политических образований, существовавшего независимо в XII–XVI вв. Надписи поднимают завесу над совершенно неизвестными до сих пор сторонами жизни хновцев, проливают свет на ряд вопросов социальной структуры хновского общества, его военной организации, внешних контактов, идеологических представлений и успехов в области культуры в XII–XV вв.
Автор: ‘Али Албанви
ИМЕННОЙ СПРАВОЧНИК
БАРТОЛЬД, ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ (1869–1930) — российский и советский востоковед, тюрколог, арабист, исламовед, историк, архивист, филолог, академик Санкт-Петербургской Академии наук (1913), член Императорского Православного Палестинского Общества. Один из авторов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и первого издания «Энциклопедии ислама».
АД-ДАРБАНДИ, ШАЙХ ИБРАГИМ I (1382–1417) — правитель Ширвана, основатель третьей династии ширваншахов — Дарбанди, спас страну от нашествия Тамерлана.
АД-ДАРБАНДИ, ХАЛИЛ-УЛЛА I (1417–1465) — ширваншах (правитель Ширвана) из династии Дарбанди.
ЛАВРОВ, ЛЕОНИД ИВАНОВИЧ (1909–1982) — советский учёный, этнограф, кавказовед, переводчик.
ПЕТРУШЕВСКИЙ, ИЛЬЯ ПАВЛОВИЧ (1898–1977) — советский историк-востоковед, заслуженный деятель науки АзССР. Доктор исторических наук, профессор.
ФЁДОР I ИОАННОВИЧ (1557–1598) — царь всея Руси и великий князь Московский с 18 (28) марта 1584 года, третий сын Ивана IV Грозного и царицы Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой, последний представитель московской ветви династии Рюриковичей. Канонизирован Православной Церковью как «святой благоверный Феодор I Иоаннович, царь Московский». Память 7 (20) января, воскресенье перед 26 августа (8 сентября), то есть первое воскресенье сентября (Собор Московских святых).
АЛ-ХИНАЛУКИ, АЛ-ХУНЛИКИ — нисба указывающая на происхождение её носителя из села Хиналуг (сел. Хыналык [Хунлик], Кубинский р-он Азербайджана), который прежде входил в состав Дербентской провинции.
АЛ-ХИНАЛУКИ, МАХМУД (XV в.) — автор исторической хроники «События в Дагестане и Ширване XIV–XV вв.», написанной в селении Ихир (ныне покинутое село в Ахтынском районе Дагестана) в 1456–1457 гг. Судя по нисбе автор хроники был родом из Хиналуг (сел. Хыналык [Хунлик], Кубинский р-он Азербайджана). Автор сочинения использовал множество источников. Уникальность сочинения Махмуда из Хиналуга в подходе к освещению важных событий истории Дагестана и Ширвана XIV–XV вв.
АШ-ШАМИ, ’АБУ МУСЛИМ АЛ-ГАЗИ — легендарный мусульманский полководец, распространитель ислама в Дагестане. В некоторых дагестанских письменных источниках отожествляется с такими историческими личностями как ‘Абд ар-Рахман ’Абу Муслим ал-Хурасани (ум. 755), Маслама ибн ‘Абд ал-Малик (ум. 738) и ’Абу Муслимом ал-Хунзахи (ум. 1312). Заслуживает внимания недавно выдвинутая гипотеза А.К. Аликберова (род. 1964). Проанализировав суфийский трактат «Райхан ал-хака’ик ва бустан ад-дака’ик» («Базилик истин и сад тонкостей»), написанный в конце XI — начале XII веков ’Абу Бакром Мухаммадом ибн Мусой ад-Дарбанди (ум. 1145), он пришел к выводу, что в основу легенды об ’Абу Муслиме легла биография шафи‘итского проповедника (хатиба) и аскета-подвижника, который жил и распространял ислам на Северо-Восточном Кавказе в Х веке. Уже в XI в. имя ’Абу Муслима аз-Захида было включено в состав «разрядов святых» (табакат ал-аулийа). Мистик ад-Дарбанди сообщает о нем ряд кратких, но крайне любопытных биографических данных (апокрифические сказания об ’Абу Муслиме, предания о его духовных связях и т. д.).
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СПРАВОЧНИК
«ТАРИХ ДАГЕСТАН» — утвердившееся в науке наименование дагестанского исторического сочинения, озаглавленного как «История исламизации Дагестана, а также разъяснение о генеалогиях султанов Дагестана и корнях дагестанцев». В кавказоведении принято считать, что «Тарих Дагестан» является ценным историческим источником, составленным в пределах XIV–ХVI вв. Так, например, в «Истории народов Северного Кавказа» говорится, что «“Тарих Дагестан” написан с привлечением исторических хроник, по всей вероятности, XIII–XV вв., но само его создание неким Мухаммад-Рафи и датируется ХIV — первой половиной ХVI в.».
УСТАД, УСТАР, УСДА, УСТАЗ — профессиональный мастер-строитель, дагестанский зодчий. В превосходной строительной надписи 1600 г. х. из селения Амсар зафиксировано самое раннее и, пожалуй, единственное в средневековой арабоязычной эпиграфике Дагестана (по ХVII в. включительно) обозначение ученика-подмастерья мастера, переданное термином «тилмиз».
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ СПРАВОЧНИК
АХТЫ (лезг. Ахцагь, Ахцегь) — лезгинское село в Южном Дагестане, административный центр Ахтынского района и сельского поселения «Сельсовет Ахтынский». Один из главных историко-культурных центров Дагестана.
АХТЫПАРИНСКОЕ ВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО, АХТЫ-ПАРА — теократическое лезгинское территориальное образование, существовавшее на территории Южного Дагестана от начала XVII века до 1839 года. Состояло из двух союзов сельских общин: Ахтыпара-1 и Ахтыпара-2. Административный центр — сел. Ахты.
АХТЫ-ЧАЙ (в верховье Кябяк-чай, лезг. Ахцегь-вацl) — река в Южном Дагестане, правый приток р. Самур. Течёт по территории Рутульского и Ахтынского районов. Длина — 63 км, площадь бассейна 963 км.
КАХЕТИЯ — край и историческая область на востоке Грузии, в верховьях рек Иори и Алазани.
КУМУХ, ГАЗИ-КУМУХ (лакск. Гъумук, Гъумучи) — лакское село в Дагестане, административный центр Лакского района и одноимённого муниципального образования.
ТАБАСАРАН (ТАБРИСТАН, ТАВАСПАРАН) — историческая и географическая область (провинция, владение) в Южном Дагестане, ныне основная область расселения табасаранцев. На западе граничит с Агулом, на юге с Кюрой, на севере и северо-западе с Кайтагом, на востоке с г. Дербент. Наивысшая точка гора Джуфудаг 3015 м. Крупнейшая река Рубас. Территориально в целом соответствует современному Табасаранскому, Хивскому и частично Дербентскому районам Дагестана.
ХНОВ (рут. Хин) — высокогорное рутульское село в Ахтынском районе Республики Дагестан. Образует сельское поселение «село Хнов» как единственный населённый пункт в его составе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Криштопа А.Е. Дагестан в XIII — начале XV вв. Очерк политической истории. — М., «ТАУС», 2007. С. 142–147.
2. Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X–XVII вв. как исторический источник. Издательство «Наука». Москва. 1984. С. 148; 234–240; 282.