Валерий Сергеев и Виктор Хорошулин
Глава 3. Вывороченные сваи
Утро 24 сентября 1333 года выдалось пасмурным, ветреным и неприветливым. Словно природа напомнила людям о том, что на дворе осень. Вышедшие из дому горожане накинули поверх льняных рубах длинные и широкие блио, которые прикрыли плащами с капюшонами. Стража у ворот Королевского замка надела под доспехи шерстяные поддёвки.
Но непогода не могла останавить рабочий люд. Уже разгружались суда в портах Альтштадта и Кнайпхофа, куда доставили товары из Гамбурга. В основном, привезли шёлковую ткань, вино и оружие. А в Нойштадте, который из-за протекающего на западе ручья Лёбе, прозвали Лёбенихтом, начали строить общинный готический костёл Святой Барбары.
Весь вчерашний день Траппо Вегнер с несколькими своими товарищами трудился именно в Лёбенихте, укрепляя фундамент будущего костёла. Ставили дубовые подпорки, клали кирпич, копали землю.
А на Кнайпхофе сваи под будущий Кафедральный собор вбили почти по всему его периметру. Но оставалось ещё много мест, которые должны быть укреплены ими. Поэтому имеющиеся дубовые столбы аккуратно сложили рядами возле берега и укрыли от дождя.
С сегодняшнего дня было решено продолжить работу со сваями. Их предстояло вколотить около двух сотен. Светало. На западе ещё царила тёмная мгла, а на востоке оранжевые лучи восходящего солнца тщетно силились пробиться сквозь нависшие тучи.
Траппо Вегнер омыл руки и лицо водой из бочки, вытерся насухо льняным полотенцем и отправился к месту строительства собора. Теперь он жил здесь, на Кнайпхофе в небольшом домике на западной окраине острова, неподалёку от обоих мостов: Лавочного, ведущего в Альтштадт, и Зелёного, соединяющего Кнайпхоф с Форштадтом, его пригородом. Дом был отстроен совсем недавно, Траппо ещё не успел привыкнуть к нему.
Оба его сына вышли из жилища незадолго до отца. Лишь только развиднеется, они обязаны приняться за работу. Отец еле заметно улыбнулся, вспоминая вчерашний разговор с его любимыми близнецами о том, как древние Боги и духи Ульмигании помогают тем, кто помнит и почитает их. Дети повзрослели, а он, Траппо – постарел. Но всё равно сыновья любят слушать рассказы отца, правда, сейчас они задают гораздо больше серьёзных вопросов. Какую же историю им поведать на ночь сегодня?
Улицы, опустевшие к вечеру, быстро наполнялись людьми. Ночью жители города опасались выходить из дому. Лихих людей в Кёнигсберге ещё хватало, несмотря на то, что недавно повесили двух ночных грабителей по приказу комтура Королевского замка. Они поджидали подвыпивших людей у выхода из трактира и расправлялись с ними, лишая кошельков, а зачастую и жизни, как только те попадали в неосвещённые и безлюдные проулки. Суд был короток, и вскоре два тела, покачиваясь на ветру, уже висели на рыночной площади Старого города.
И вот нынче, едва Траппо сделал несколько шагов, как увидел, что навстречу ему кто-то бежит, сильно прихрамывая.
- Мастер Леер! – сразу узнал бегущего Вегнер.
- Это ты, Траппо! – воскликнул мастер, весьма обрадовано. – А я тебя разыскиваю! Хвала Пресвятой Деве, что наши пути пересеклись…
- Да что случилось, мастер? Неужели разворовали все наши сваи? – Траппо едва сдержался от смеха.
- Хуже, дружище… Похоже, тут пахнет колдовством! Сам епископ здесь, в смысле, на нашей стройке! И комтур…
«Это - неспроста!» - мелькнула тревожная мысль у старика Вегнера.
- Да что же произошло, скажи ради всего святого!
- Сваи… - лицо бывалого мастера исказилось, даже не от страха – от ужаса. – Нет, их не украли... Но их пытались вытащить! Вчера вечером они были вбиты по самую макушку, а сегодня утром они вылезли из земли на высоту двух человеческих ростов! А некоторые – ещё выше!
- Но кому понадобилось их выдёргивать? И зачем? – опешил Траппо.
- Да кто знает? Я же говорю – колдовство!
- Похоже, что так, - почесал бороду Траппо. – Пойдём, я хочу взглянуть на это.
Они проделали несколько десятков шагов, пересекли Кнайпхофише Ланггассе , и вот перед взором Траппо возникла страшная картина – торчащие из земли столбы-сваи, вбитые в эту землю два-три дня назад. Около них, несмотря на раннее утро, скопилась целая толпа людей. Его преосвященство отец Иоганн что-то громко говорил, размахивая руками. Рядом с ним, покачивая головой и постоянно крестясь, находился отец Готфрид. Священников сопровождали несколько вооружённых стражников. Тут же стояли работники, жители ближайших домов и просто зеваки. Чуть поодаль, верхом на лошади задумчиво глядел на торчащие столбы комтур Кёнигсберга Дитрих фон Альтенбург. Был он в полном воинском облачении. Его сопровождали несколько рыцарей и оруженосцев. На копьях всадников развевались штандарты и раздвоенные флажки. Всего вооружённых людей было около двух десятков. Поблизости от комтура находился Гуго фон Штельберг, командующий пехотинцами орденского Замка.
- Надо немедленно отслужить мессу! – доносился до Траппо и мастера Леера голос епископа. – Силы Дьявола, как бы ни велики они хотели казаться, ничтожны перед величием креста Господня! Amen!
- Может быть, стоит провести расследование? – робко поинтересовался кто-то из толпы. – Сваи не могли сами по себе вылезти из земли. Наверняка кто-то помогал Дьяволу, выполняя за него грязную и тяжёлую работу…
- Конечно, - согласился отец Иоганн, - мы проведём расследование. Среди строителей немало пруссов, а в их общине наверняка имеются еретики! И именно среди них Сатана нашёл себе пособников!
Он повернулся и вперил тяжёлый взгляд в приближающего Траппо. Дождавшись, когда тот подойдёт ближе, епископ задал вопрос:
- Мастер Вегнер! Как ты объяснишь тот факт, что сваи, которые на днях забивал ты и твои подручные, вылезли обратно?
Траппо словно наткнулся на стену. Он резко остановился и развёл руки в стороны.
- Господь – свидетель, Ваше преосвященство, мы забили сотни свай, и ни разу ничего подобного не происходило! Все они покоятся в земле в том состоянии, в котором их оставили. Эти же сваи… кто-то вытащил…
- Скажи, сколько человек нужно для того, чтобы извлечь хоть одну из забитых свай? – спросил епископ.
Растерянный Траппо пожал плечами.
- Человеку такое не под силу, Ваше преосвященство. Тут понадобится приспособление для подъёма тяжестей – полиспаст. Но наша машина стоит на месте, не похоже, чтобы её кто-то трогал…
- Ясно, что тот, кто вытаскивал сваи, сведущ в строительстве и умеет обращаться с подобными машинами! – произнёс человек из свиты епископа. – Нам следует взять под стражу нескольких… мастеровых для того, чтобы докопаться до истины. Уверен, что кто-то из них имеет связь с Дьяволом!
- Мы немедленно займёмся этим, – ответил отец Иоганн. – Теперь никто не сомневается в том, что это – козни Сатаны. Да простит мне Господь упоминание вслух сего чёрного имени…
Несколько человек обступили Траппо, кто-то встал у него за спиной. Вегнер понял, что его вот-вот схватят.
- Позвольте, Ваше преосвященство, мы сами попробуем разобраться, – голос у него заметно ослаб.
- Что ты хочешь сделать? – не понял епископ.
- Мы сами проведём расследование, – не сдавался Траппо. – Мы постараемся найти всему этому понятное объяснение…
«О Боги, что я говорю?..»
Епископ вперил в Вегнера недоумённый взгляд и… неожиданно согласился. Видимо, он, не способный объяснить редкостное явление, не желал обсуждать данный вопрос ни с простым людом, ни с высокими орденскими братьями.
- Пусть будет по-твоему, и да поможет вам Пресвятая Дева. Я даю тебе на расследование три дня. А для того, чтобы оно проводилось быстро и тщательно, некоторых твоих работников мы всё-таки задержим и допросим.
Умолять слугу Господа изменить своё решение было бесполезно. Траппо, понурив голову, лишь тяжело вздохнул. Дитрих фон Альтенбург дал сигнал взмахом руки, и герольд протрубил в рог. Вскоре всадники развернули коней и направили их в сторону Королевского замка. Народ тоже понемногу начал расходиться. Священники подошли к мастеру Лееру. Как понял Траппо, для того, чтобы выяснить, кто вчера находился здесь, в Кнайпхофе, на стройке.
«Великий Перкуно, помоги всем нам!..»
Вегнер захотел подойти ближе к торчащим из земли сваям, чтобы осмотреть их. Они напоминали ощетинившегося ежа. Всего вывороченных свай было около дюжины. Некоторые были подняты лишь наполовину, другие – почти полностью, они едва держались в земле, и казалось, вот-вот рухнут.
«Кому же понадобилось вытаскивать забитые сваи?» - Этот вопрос не выходил у него из головы.
Траппо попытался разглядеть в поредевшей толпе своих сыновей, Но вместо этого увидел стражников, выхватывающих людей, вероятно, на допрос. Тех, кого задержали, отводили в сторонку. В группе задержанных оказались и Иоганн с Паулем.
Завидев своих сыновей в окружении стражников, Вегнер рванулся было к ним. Но его удержали Леер и другой строитель, Монто Либер, тоже из пруссов.
- Не суйся туда, Траппо, - прошипел на ухо товарищу Монто. – Сыновьям не поможешь и себе навредишь!
- Подождём, - добавил Леер. – У нас целых три дня! Вряд ли к ним сразу применят пытки. А нам надо разобраться в происшедшем, и как можно быстрее!
- И то верно, - ответил Траппо, беспомощно оглядываясь. – Пойдёмте, братцы, хоть глянем на эти сваи вблизи. Может, обнаружим кое-какие следы…
Стараясь не смотреть в сторону стражников, они направились к месту «святотатства». Выдернутые из земли сваи взирали на строителя невозмутимо и как-то вызывающе. Мол, побыли недолго в земле, теперь постоим тут на виду у всех…
Вегнер подошёл к первой, попытался качнуть. Затем – ко второй…
- Некоторые довольно крепко держатся в земле, - сообщил он Лееру, – Если бы их вытаскивали люди, они бы точно, сначала расшатали их как следует…
- Значит, это - работа Дьявола, - тихо ответил мастер. – То-то обрадуются служители церкви…
- Но отчего он не выворотил их все? Почему не подряд, а как бы… выборочно?
- Может, эти сваи чем-то отличаются от других? – предположил Леер.
- Чем же они могут разниться? – с сомнением ответил Траппо. – Сваи как сваи…
Он вновь подошёл к одной из них и легонько потёр ладонью о шершавый бок дубового столба, который уже впитал влагу почвы. От дерева шёл лёгкий терпкий запах.
- И всё-таки с ними что-то не так…
- Взгляни, Траппо, ты видишь на свае следы? Похоже, кто-то схватил её зубами!
- Что ты… - Вегнер опустил взгляд вниз, к бороздам и углублениям, явно проступающим на поверхности дерева. – Возможно, когда её забивали, свая наткнулась на камень…
- Про борозды я молчу… Но эти овальные углубления выглядят довольно странно, - заметил Леер.
К ним подошли трое рабочих, которых стражники не посчитали нужным схватить – Томас Крамер, Гельмут Штраух и Петер Финк.
- Надо срочно что-то предпринять, - сказал Петер. – Не сегодня-завтра наших парней могут начать пытать… А под пытками признаешь не только связь с Дьяволом, но и сам таковым назовёшься!
- Это мы знаем. У Траппо схватили сыновей - Иоганна и Пауля…
- Так я и говорю…
- Что ты хочешь сказать? У тебя есть какое-нибудь предложение? Какой-то способ облегчить участь всем нам? - горячился Леер.
- Пожалуй, да...
- Сказывай, что надумал.
- Есть тут у меня кое-какие мыслишки… Да и не я один должен придумывать, тут и десяти голов будет мало…
- Говори ясней!
- Надо сочинить красивую байку, но очень похожую на правду… Главное, чтоб монахи приняли её за чистую монету…
- Ну-ну, - заинтересовался Леер. – Только без богохульства, - он перекрестился.
- Положим, прусские Боги разгневаны и противятся. Вот сваи сами и вылезли! Надо только вспомнить какую-нибудь древнюю легенду… Например, мой дед рассказывал, что наши предки брали в лесу лишь те деревья, которые повалил ветер, а за другие обязательно просили прощения у духов леса. Скажем начальству, что это место нужно ещё раз освятить и лишь тогда продолжать работу…
В небе загалдели чайки. Одна из них уселась на кончик выдернутого столба.
- А если после этого сваи вылезут вновь? – спросил Траппо.
Петер пожал плечами.
- Тогда уж всем нам надо будет покинуть остров. Здесь хозяйничают силы Зла…
- Думаю, надо посоветоваться со знающими людьми, - предложил рассудительный Томас, высокий и крепкий мужчина с короткими светлыми волосами. – Старыми пруссами…
- Назови своё имя, сын мой.
Голос принадлежал пожилому священнику с бесцветными глазами и абсолютно лысой головой, которую прикрывала шапочка-пилеолус чёрного цвета.
- Моё имя – Иоганн Вегнер.
Допрос проходил в одной из камер Королевского замка, расположенной в подземелье. Сюда доставили несчастных строителей из портового сарая, что стоял в Альтштадте.
- Сын мой, спасти свою заблудшую душу ты можешь только чистосердечным признанием и искренним раскаянием… - увещевал Иоганна священник. – Иначе тебя станет допрашивать орденский палач, а он своё дело знает… И тогда ты признаешься в содеянном, но у тебя уже будут поломаны кости, а на теле появятся ожоги и глубокие раны. И это – самое малое, что с тобой может случиться.
- В чём я должен признаться, святой отец? – парень старался держаться молодцом, но при виде орудий пыток, которые ему показали перед допросом, вся его бравада куда-то подевалась.
- В сговоре с Дьяволом, сын мой… Скажи нам правду. Сам ли ты, или кто-то из твоих друзей-строителей заключили с Сатаной подобный омерзительный союз? Зачем тебе понадобилось вытаскивать сваи из земли? Кто тебя надоумил? Поверь, ведь это – богопротивное деяние! И лучше теперь во всём сознаться, нежели сделать это под действием страшных, мучительных пыток. А потом тебя ждёт костёр. Но если ты сейчас облегчишь душу и скажешь нам, как и для чего это сделал, да ещё назовёшь своих сообщников, то твоя участь будет гораздо легче. Господь милостив к заблудшим овцам своим…
- Увы, святой отец. Я ужасно боюсь пыток и костра… Но мне нечего сказать тебе. Я участвовал в забивании свай в землю, и вытаскивать их оттуда мне незачем. Теперь мне придётся вколачивать их заново, а это затягивает строительство…
Тяжёлый взгляд бесцветных глаз изучил каждую ямку на лице молодого парня.
- Жаль, сын мой… Очень жаль. Ты ещё так молод… Мне хотелось бы верить тебе, но, если виновник не сознается, к вам всем будут применены пытки. И если ты прав, то постарайся выдержать их, сын мой. Да поможет тебе Пресвятая Дева…
Примерно такой разговор случился с каждым из десяти задержанных. Тех, кто работал на Кнайпхофе в прошлый вечер. Всех их заперли в сарае, где хранились ещё не выделанные шкуры животных. Следствие началось.
Вечером 26 сентября Траппо Вегнер, Томас Крамер и Гельмут Штраух зашли в старый альтштадский трактир «Усы сома», который был выстроен крестоносцами лет семьдесят назад. Заведение располагалось возле городской стены, возведение которой ещё продолжалось, у западной её части. Как обычно, в это время здесь было довольно многолюдно. Жители после тяжёлого трудового дня позволяли себе посидеть за широким дубовым столом, поговорить о том и о сём, выпить по кружке пива или вина, да послушать музыку в исполнении приезжих музыкантов.
Траппо не спеша подошёл к столу, за которым, как он давно убедился, собирались люди, сведущие о всех тайнах здешнего края.
На столе стояло блюдо со свечами, вокруг которого выстроились кружки с добрым альтштадским пивом. А за «тем самым» столом расположились три человека – пожилой булочник Ахзельс да пара портных - Мелно Кригер и Пампо Веттер, тоже не молодые люди. Сидели, видимо, давно, поскольку большинство кружек на столе были пусты.
- Доброго здоровья вам, - учтиво поздоровался с ними Траппо, снимая шляпу. – Не побеспокоим ли мы уважаемых людей, если присядем рядом с ними?
И не дождавшись отказа, присел на скамью. При этом заметил:
- Да хранит вас Перкуно!
Оба его товарища примостились рядом и тут же заказали всем присутствующим пива.
- С чем пожаловали? – поинтересовался Ахзельс, с интересом поглядывая на новых гостей. – Похоже, что у вас есть вопросы, на которые вы захотели услышатьрешить с нашей помощью?
- Ты, как всегда, проницателен, старина Ахзельс, - улыбнулся Вегнер. – Должно быть, и до твоих ушей донеслась весть о том, что случилось на строительстве собора?
- Не только донеслась, - усмехнулся булочник. – Я и сам ходил посмотреть на это «чудо», да порадоваться, как переполошились поборники Христа!
- Они взяли десяток прусских парней, - заявил Гельмут Штраух. – И будут пытать их до тех пор, пока кто-то не сознается в сговоре с Дьяволом. Тогда и всем нам – конец…
- Надо срочно найти понятное объяснение тому, что произошло…
- А ничего искать не надо, - ответил Ахзельс, прикладываясь губами к кружке. – подобное уже случалось на этой земле… И ещё будет происходить, если вы будете забивать колья вверх ногами! – он усмехнулся.
- Как это, «вверх ногами»? – переспросил Траппо, хотя ответ уже вертелся на кончике его языка. – А ведь и впрямь, сваи были заколочены вершиной вниз!
- Вот, ты и сам всё понял, - вновь усмехнулся Ахзельс и отпил из кружки. – Дерево росло вверх, и любой кол, выточенный из него, имеет верх и низ. Значит, надо забивать его в землю низом!
- Иначе Великий Дух земли будет разгневан, и станет творить препятствия, – добавил Пампо Веттер. – Что, собственно, и произошло!
В трактире становилось шумно. Кислый пивной запах, кажется, впитался в эти стены и витал в воздухе. Кто-то из посетителей требовал вина, кому-то понадобилось жаркое из свинины.
- Так вот оно что… - протянул Траппо. – Выходит, это сам Дух земли прогневался на нас. А ведь я что-то подобное уже слыхивал…
- Вот и славно, - заметил сидящий рядом Томас. – Так и скажем мастеру Лееру, а тот уж передаст отцу Готфриду. Пусть монахи отслужат мессу и вновь освятят место строительства! А уж мы проследим, чтобы сваи были заточены с нужного конца!
- Уф-ф, - словно гора свалилась с души Траппо. – Так и сделаем! Спасибо тебе, мудрый Ахзельс, и вам, друзья! Теперь мы знаем, что сказать епископу!
Глава 4. Подготовка к турниру
1333 год стал годом относительного затишья в военных действиях Тевтонского ордена с Польским королевством и Литвой. Хотя прежде походы Ордена и в те, и в другие земли были регулярны. Пять лет назад, например, тевтонские воины трижды посылались против литовских язычников . За славой на полях сражений из Германии в Пруссию прибыли знатные рыцари: Ульрих фон Ханау, Готтфрид фон Лейнинген, Генрих фон Вильнау, граф Отто фон Дона, Болько фон Фалькенберг. В этих схватках не преминули принять участие чешский король Иоанн и князь Генрих Нижнебаварский. Три года назад в походе на Литву принял участие один из знатнейших рыцарей из Германии Энгельберт фон Марк.
Но не только с литвинами воевал Орден. Сохранились и разногласия, переходящие в распри, между тевтонцами и Польшей. Ведь именно по просьбе польского князя Конрада Мазовецкого в эти земли пришли немецкие рыцари для покорения пруссов . Пришли, покорили... и остались здесь. Польша не раз пыталась заявить о своём господстве над Пруссией, но Орден понимал только язык силы.
Два года назад в битве под Плоцве армия польского короля Владислава Локетки сумела потеснить немецких рыцарей. Однако вскоре Тевтонский орден ответил полякам сокрушительным ударом в районе города Кульм. Избранный 17 февраля 1331 года гроссмейстер Тевтонского ордена Людвиг фон Брауншвейг пытался погасить военный конфликт, но для этого ему пришлось бы поступиться очень многим, и прежде всего - отвоёванными у пруссов землями. Примерно год назад наступило затишье в боевых действиях Ордена со своими соседями. Безветрие, не грозящее затянуться на сколь либо долгое время.
В угловом помещении замка Кёнигсберг, в комнате с узкими окнами-бойницами комтур Дитрих фон Альтенбург диктовал письмо отцу Ионе, орденскому писарю, знатоку латыни и Святого Писания. Послание адресовалось гроссмейстеру Ордена Людвигу Брауншвейгскому. В нём кратко излагались события последних дней.
- …а посему, брат мой, - эхом отдавался твёрдый голос комтура в помещении со сводчатым потолком, - я принял решение провести расследование по поводу случившегося…
Дитрих был крупным мужчиной с коротко остриженными волосами и густой бородой. Ему уже минуло пятьдесят, но взгляд оставался живым и искрящимся, а походка - лёгкой и упругой. Левой рукой он придерживал висящий на боку меч, поглаживая кожаное покрытие ножен.
Перо писца без устали скрипело по листу пергамента.
- ...в ходе которого, благодаря Пресвятой Деве Марии, выяснилось, что сваи были выворочены... стараниями некого прусского идола, пытавшегося в своей бессильной злобе помешать строительству католического Собора.
Фон Альтенбург сделал паузу. Как бы выразиться помягче, чтобы Великий магистр не прислал сюда кучу инспекторов-визитаторов: священников и других контролирующих персон? Ведь тогда начнётся новое разбирательство, и ещё неизвестно, чем оно закончится... Дитрих являлся не только комтуром Замка. Четыре года назад его ведомство было ликвидировано и объединено с аппаратом Верховного маршала Тевтонского ордена. И сам он тоже стал маршалом.
Увидев вопрошающий взгляд брата-священника, фон Альтенбург продолжил:
- Оскверненные сваи были сожжены, а на месте строительства мы отслужили мессу. После чего вбили полсотни свай, ни одна из коих до сих пор не сдвинулась с места...
Отец Иона согласно кивал, нанося буквы на полотно пергамента. Его губы тронула улыбка.
- В ознаменование победы Христа над языческими божествами я повелел провести в замке Кёнигсберг рыцарский турнир, для чего разослал приглашения знатным дворянским фамилиям Германии. Турнир состоится в праздник Всех Святых...
Гроссмейстер Ордена Людвиг фон Брауншвейг любил подобные развлечения, что было хорошо известно Дитриху фон Альтенбургу. Кроме этого, магистр поощрял прибытие в Пруссию немецких переселенцев - крестьян и мастеровых людей. Каждый год сюда приезжали, и по суше, и по морю, сотни семей, и не только из Германии. На рынках часто можно было слышать польскую, чешскую и французскую речь.
К тому же, Великий магистр питал слабость к поэзии, и даже сам сочинял стихи на библейские темы. Большое внимание он уделял и Кёнигсбергскому замку, вокруг которого, как это случалось повсеместно, начали строиться города.
Сам Замок постоянно расширялся, возводили то одно, то другое сооружение. Так, из подготовленных ещё в 1257 году камней была сложена внешняя оборонительная стена. Она поднялась к 1263 году, и проходила по всему периметру прямоугольной крепости. Тем не менее, внутри сооружения был построен второй ряд стен, их толщина достигала 4 локтей, а высота - 16 локтей . Нижняя её часть, до 6 локтей высоты была из полевого камня, выше клали кирпич. В верхней части стены предусмотрели оборонительный ход.
Крепость усиливали массивные башни. С северной части их находилось четыре. Особенно выделялась мощная Лиделау, построенная по приказу фогта Самбии Дитриха фон Лиделау и названная в его честь. В северо-восточном углу красовалась восьмиугольная Хабертурм (Овсяная башня).
Во внутреннем дворе Замка находилось Здание Конвента, состоящее из четырёх флигелей. Оно располагалось в западной части крепости, имело три этажа и подвалы. На первом этаже находилась кухня и подсобные помещения. Зал Конвента принимал у себя знатных гостей Кёнигсберга, здесь проводились важные совещания и торжественные обеды. На втором, главном этаже размещались жилые помещения. В западной части находился Зал капитула, в восточной - капелла со звёздчатыми сводами и колоннами, а между капеллой и капитулом обосновался архив. Под зданием имелся широкий подвал.
Внутри двора располагалась крытая плоской черепицей галерея, на которой обычно собирались зрители во время проведения рыцарских турниров. Через неё можно было попасть в любое помещение главного этажа. Во дворе Здания Конвента был колодец, выложенный кирпичом и камнем, глубиной более тридцати локтей. Рядом с ним находилось подъёмное колесо, с помощью которого подавали воду.
Подготовка к турниру, между тем, началась. «Рыцари-зачинщики», Теодор фон Зальце и Ульрих фон Кюст принялись подыскивать герольдов-судей из числа опытных и знающих дворян и готовить письменные вызовы своим будущим соперникам. «Рыцарями- защитниками» оказались опытные бойцы, Вальтер фон Кюних и Генрих фон Ласкерназе. Как правило, вызов посылался «не со злым умыслом, но во всей любви и дружбе, дабы доставить удовольствие защитнику и развлечь прекрасных дам». Рыцари-защитники могли отказаться, если у них имелись неотложные дела, кои могли бы помешать участию в турнире. Но если они примут вызов и возьмут у герольда меч, то должны будут назначить своих судей, а уж те, встретившись с судьями зачинщика, обсудят время и место поединка, и основные правила единоборства.
Но турнир открывали поединки рыцарей, совсем недавно получивших это звание - юного Альберта фон Штеера и Гуго фон Нойербеттерна. А также Германа фон Остеррайха и неизвестного рыцаря, недавно приехавшего из баварских земель Германии. Эти воины должны были попытаться выбить своего противника из седла.
Вечером 8 октября 1333 года Траппо Вегнер по пути домой зашёл на рынок. Уже начало темнеть, торговля близилась к завершению и цены были самыми низкими.
Старый мастеровой чувствовал усталость - сегодня удалось вбить всего два десятка свай. Помня о происшедшем, Траппо тщательно осмотрел столбы и некоторые из них забраковал: кто-то неосмотрительно заострил их с вершины. Но вбитые сваи стояли прочно. Ещё немного - и следует приступать к следующему этапу строительства - прокладке подземного хода, как к Королевскому замку, так и в сторону Форштадта. «В случае осады Кнайпхофа, - объяснил Леер, - жители могут укрыться в Кафедральном соборе, а при необходимости - вовсе покинуть город».
На удивление, на рынке было ещё много народу, под ногами сновали собаки, нищие заунывными голосами вымаливали милостыню, некоторые торговцы уже грузили товар на телеги, перекрыв лошадьми дорогу покупателям. Как обычно, тут царил шум и гам.
Против своей воли Траппо набрал больше, чем рассчитывал. Капуста, сушёные грибы, сало, корзинка яиц... Кроме этого, молодой помощник аптекаря Курт Мозель уговорил его купить мази и настойки от ломоты в костях, изготовленные из пчелиных продуктов с добавлением лекарственных трав. А потом, проходя возле рыбного ряда, Вегнер не удержался, и приобрёл приличных размеров рыбину - прегельского сома.
- Что же ты, старый Вегнер, двух своих жеребцов не запряжёшь на рынок? - внезапно совсем рядом услышал Траппо насмешливый женский голос. Он повернул голову и встретился взглядом с Эммой Линхен, моложавой вдовой, живущей по соседству в стареньком домишке на берегу Прегеля. - Самому не тяжело таскать продукты с рынка?
Соседка держала в руках корзину с овощами.
- Что ты, Эмма, - улыбнулся мастеровой. - Это мне в удовольствие - носить домой свежую еду! А мальчишек... за чем их ни посылай - совсем не то притащат. То перемороженное, то дурно пахнущее, то недозрелое...
- Эх, Траппо, - нет у тебя хозяйки в доме! - укоризненно произнесла женщина. - Некому проследить за тем, чтобы у семейства всегда были хорошие продукты, да сварен сытный обед!
- Что верно, то верно, - согласился Вегнер, и вздохнул: - После того, как умерла моя жена, ни одна женщина не переступила порог моего дома. Раньше надо было об этом думать. А теперь дети выросли, а я уже стар...
- А вот это напрасно! Об этом думать никогда не поздно! Дом без женщины - всё равно что очаг без огня! Кто приготовит еду? Кто позаботится о малышах? Кто приголубит? Ты же ещё не стар, Траппо! Вон, Михаэль Коль на днях женился, взял в жёны девку из Лёбенихта! А ведь он будет постарше тебя...
Мимо, гремя колёсами по булыжной мостовой, протащили тачку с углём, стая мальчишек помчалась в сторону Зелёного моста. Начал накрапывать мелкий дождь.
- Вот, я вижу, что ты задумался, - в глазах Эммы сверкнул задорный огонёк. - Ни один мужчина не может построить собственное хозяйство без женщины! Господь создал их друг для друга, и противиться его воле - это поступать крайне неразумно!
Траппо глубоко вздохнул, перехватывая корзину и узелок поудобнее.
- Я понимаю, Эмма, но такие вопросы за раз не решаются...
- А я пошла бы к тебе жить, - вдруг заявила женщина. - Если ты согласно нашим обычаям предложишь мне стать твоей женой. Мой муж погиб в литовском походе три года назад, мне тоже тоскливо и одиноко, - она пристальнее взглянула на Траппо. - И за близнецами твоими присмотрю, и за тобой, - она коснулась ладонью его руки. - Ты подумай, Траппо, ведь я ещё молода и достаточно привлекательна! - она звонко рассмеялась, повернулась и поспешила дальше, оставив старого мастерового в глубоком смятении.
Подготовка к турниру шла полным ходом. Была проверена галерея у южной стены внутреннего двора Замка. Некоторые балки местами обветшали и дали трещины. Их пришлось заменить на новые. Грунт от Восточных ворот Замка вплоть до Дома Конвента был плотно утоптан. За самим Домом соорудили два ристалища - для пеших поединков и групповых боёв. Все места для ристалищ огородили небольшим забором.
А вот насчёт Благородной дамы, в чью честь будут биться участники турнира, вопрос оставался открытым. Это должна быть знатная персона, жена или дочь богатого дворянина. В Тевтонском ордене насчёт женского пола для рыцарей существовало определённое правило: брат-рыцарь должен быть монахом и блюсти целомудрие. Не сказать, чтобы в Ордене вовсе не было женщин, они были, но занимались свойственной им деятельностью: ухаживали за больными и ранеными, за лошадьми, амуницией, готовили еду и наводили порядок в помещениях Замка... Покушаться на целомудрие братьев-рыцарей было строго запрещено.
- Благородные братья, - обратился к рыцарям маршал Дитрих фон Альтенбург. - Великий магистр одобрил проведение в стенах замка Кёнигсберг рыцарского турнира, приуроченного ко дню Всех Святых, а также изгнанию дьявольских сил с места строительства Кафедрального собора в честь Пресвятой Девы Марии, Всех Святых и святого Адальберта...
Собрание проходило в Доме Конвента, на втором этаже. Здесь находились почти все восемнадцать рыцарей замка Кёнигсберг со своими оруженосцами, многие из которых вполне могли претендовать на рыцарское звание в скором будущем. Присутствовали также знатные горожане - бургомистры Альтштадта, Кнайпхофа и Лёбенихта, фогты и члены городских советов.
Сначала обсудили вопрос по размещению гостей, коих ожидалось достаточно много. Обычно вокруг места турнира выстраивались целые поселения из шатров, в которых размещались участники или зрители, вместе со своей свитой и слугами. Но внутренний двор Замка, хоть и казался велик, не мог вместить всех желающих. Люди менее знатного происхождения были вынуждены потесниться и занять места ближе к Восточным воротам Замка. Естественно, необходимо организовать допуск к месту проведения турнира торговцев со всех сторон, у ворот можно устроить своеобразную ярмарку, среди товаров должны быть съестные припасы, амуниция, конская сбруя и сами лошади. Предусмотрены места, где будут вывешены флаги, штандарты, щиты и гербы.
- Ристалища, а также места для зрителей приводятся в порядок, - продолжал маршал. - С участниками тоже, в основном, определились. Оружие будем использовать традиционное – турнирные мечи и копья с тупыми наконечниками... Осталось обсудить составы отрядов для групповых схваток и... выбрать Благородных дам, в честь коих братья будут демонстрировать свою силу, ловкость и отвагу, и которые выберут достойнейшего рыцаря – победителя турнира!
- Позволь спросить, брат, - обратился к комтуру и маршалу один из известных рыцарей, старый и опытный Христиан фон Веллинген, побывавший во множестве сражений. - Мы с братьями, - он кивнул на сидевших рядом с ним рыцарей Вальтера фон Кюниха и Гуго фон Нойербеттера, - несколько озадачены. Что за неизвестный рыцарь желает принять участие в предстоящем турнире? Почему не оглашается его титул и имя? Или он собирается сражаться incognito ? К тому же, мы должны быть уверены, что этот рыцарь достоин принять участие в турнире. А именно: что он не сказал и не совершил ничего, что противно католической вере и нашему государю...
- Что он не оскорбил честь дамы или девицы, - подхватил фон Кюних, - не изобличён в вероломстве, и является дворянином и воином...
- Это - достойный рыцарь и дворянин, - ответил Дитрих фон Альтенбург. - За него поручился сам Великий магистр Тевтонского ордена. А то, что он скрывает своё имя и лицо, то это - до поры до времени. Уверен, что ничего предосудительного он не совершил, и свято чтит католический крест и христову Веру!
- Почему ты, батюшка, не женишься? - задал вопрос Иоганн, которому Траппо поручил чистить рыбину. - Сейчас бы твоя хозяйка быстро решила все дела с рыбой, а также с капустой и грибами...
- А мы бы ей помогли, - поддакнул Пауль. - Воды бы принесли и дров для очага...
Их отец промолчал. Он и так много думал над словами Эммы Линхен, и находил их всё более разумными.
- Что ни говори, а женщине готовить еду гораздо сподручнее, - продолжал юный баламут.
- Ну, так и заведи себе хозяйку, - не выдержал отец. - Тебе скоро шестнадцать, можно подумать и о женитьбе. Пора уже и в самом деле приглядеть себе невесту!
- Неужели? - удивился Пауль.
- И тебе тоже! - ответил отец. – Пора уже взрослеть, а то без отца и шагу не могут ступить... Смотрите, самых лучших невест уведут у вас из-под носа, придётся добывать их на чужбине, как наши прадеды.
- А что, пруссы часто похищали женщин у иных племён? – заинтересовался Пауль.
- Конечно, - невозмутимо отвечал папаша, - даже целые походы для этого устраивали: за оружием, золотом и жёнами. Отважными воинами были наши славные предки – их все соседи боялись! А жён в ту пору можно было иметь хоть сразу три, если, конечно ты их в состоянии прокормить.
- Вот это – да! – искренне удивился Пауль. – Отец расскажи что-нибудь ещё.
- В дальних селениях многие люди и сейчас живут по мудрым законам предков: поклоняются древним дубам, пьют кобылье молоко и кровь, сжигают на кострах своих умерших. И у них существуют традиции, которые вам, бестолковым, следует знать, - продолжал Траппо, - например, нельзя вытираться вдвоём одним полотенцем - так легко поссориться. Не стоит пить из одной плошки, носить одну рубаху, откусывать от одного куска, как вы привыкли. Всё это чревато несчастьями… Да что вы мне зубы заговариваете? Иоганн! Ты рыбу сначала разрежь и выпотроши!
Минуту молчали, занимаясь каждый своим делом.
- Отец, а это не Вальгикла ли случаем вытащил сваи, из-за которых нас едва не повели на костёр? - спросил Иоганн, чьё лицо отчего-то стало задумчивым.
- Нет, - ответил Траппо, складывая в горшок сушёные грибы. - Это - Дух Земли....
- Но ведь на брёвнах были видны следы от огромных зубов! Разве у Духа есть зубы? Вот у Вальгиклы - наверняка! И преогромные!
Траппо пожал плечами.
- Сказать по правде, мне неведомо, чья это работа... Важно, мы нашли, что сказать епископу. Поэтому вас и освободили. А уж кто там, в самом деле, набедокурил, это нас не касается. Забудьте и выкиньте из головы... И впредь внимательнее осматривайте колья перед тем как вбить их в землю.
- Отец, ты нам ещё расскажешь про Вальгиклу? - спросил Пауль.
- Разве я мало вам про него рассказал? - удивился Траппо. - Пожалуй, всё, что о нём известно. Разве что выдумать самому? Но я сказок сроду не сочинял...
- А что бы он, к примеру, сделал, если бы у него из-под носа увели невесту? - усмехнулся Иоганн.
- Ты чисть рыбу, - одёрнул сына Траппо. - А насчёт Вальгиклы... известное дело: он сам горазд похищать невест! А тем, кто вздумает ему воспрепятствовать, он запросто отрывает голову! Понял?
- Понял, - загадочная улыбка коснулась губ Иоганна. - Мне он всё больше нравится, этот Вальгикла...
- Что? Чудовище?
- Да, отец. Он поступает как настоящий рыцарь! У него не становись на пути - сметёт! Вот это я понимаю!
- Точно, - поддакнул Пауль. - Он силён и ничего не боится! Хотел бы я быть таким, как он!
Глава 5. Прусские легенды
Старый альтштадский трактир «Усы сома», расположенный в двух десятках шагов от рыночной площади и в сотне - от церкви Св. Николая, был сооружён рыцарями- крестоносцами тогда же, когда в Альтштадте начали возникать самые первые постройки - кирхи, жилые дома, госпиталь... Примерно в это же время была возведена плотина возле Росгартена, с северной стороны Шлосстайха. Так образовался другой большой пруд, где рыцари стали разводить рыбу - Обертайх .
Всяк, вошедший в Альтштадт через западные ворота, непременно проходит мимо уютного кабачка, манящего в своё лоно аппетитными запахами и призывным стуком соединяемых над столами пивных кружек. Сюда с удовольствием заглядывают люди, прибывшие в Кёнигсберг по делам. Нет отбою и от горожан, решивших посетить трактир вечером после работы. Здесь легко можно встретить и вооружённого кнехта, и рыбака, и обычного мастерового - гончара, кузнеца, портного или пекаря, и торговца, появившегося в городе со своим товаром, и строителя, коих в Кёнигсберге работало во множестве.
Здешнее тёмное пиво, благодаря своему изысканному вкусу, уже стало известно далеко за пределами Альтштадта, а вино, в основном, подавалось рейнское и бургундское. Зато в закусках недостатка не было: жаркое из мяса и рыбы, всевозможные соления и копчения, запеканки и каши, колбасы да разного вида похлёбки.
По вечерам гостей развлекали местные и приезжие музыканты. Места в трактире уже были условно распределены между завсегдатаями. У входа обычно сидели солдаты, по углам размещались торговцы, частенько решающие за столом свои коммерческие дела. Мастеровые люди, как правило, рассаживались в центре. Здесь часто слышался смех, звучали песни, и нередко билась посуда.
Уже несколько десятков лет у стены, ближе к дальнему от входа углу, справа, рассаживались старики-пруссы. Они беседовали меж собой, вспоминая прежние времена, а также учили уму-разуму молодёжь, преимущественно прусскую, рассказывая ей за кружкой пива истории родного края.
Иоганн и Пауль, братья Вегнеры, тоже с удовольствием захаживали в сей примечательный трактир. «Послушать стариков - пожалуйста, - говаривал им отец, - но упаси вас Господь напиваться допьяна!» За пикантным вкусом альтштадского пива прятался хмельной демон, нередко превращающий людей в животных - старому Траппо это было хорошо известно.
Вечером 12 октября 1333 года братья зашли в трактир «Усы сома». На улице стемнело, и подул неприятный северный ветер, а здесь было тепло и уютно. Их встретили протяжные и грустные звуки лютни, на которой играл пожилой бродячий музыкант. Хозяин трактира, низенький Герхард Браун, толстый и с густой шевелюрой, изо всех сил старался, чтобы кубок с вином, стоящий на столе возле ваганта, не пустовал.
Иоганн и Пауль осмотрели друг друга, стряхнули с одежды остатки засохшей земли. Сегодня им пришлось трудиться в тоннеле, который ускоренными темпами строился от будущего Кафедрального собора в сторону Форштадта. Мастер Леер организовал работу в две смены, которая шла круглосуточно. Первая артель кирками и заступами готовила прокоп под землёй, вторая ставила деревянные крепи и делала проход нужной (полукруглой) формы и приемлемых размеров. Третья артель обкладывала стены и пол кирпичом. Последнее было крайне необходимо, поскольку тоннель пролегал под рекой.
Работали при свете факелов. И чем дальше продвигались строители, тем острее ощущалась нехватка воздуха. Люди быстро уставали и были вынуждены всё чаще вылезать на поверхность, чтобы отдышаться и набраться сил. Братья трудились с утра до вечера и освобождались лишь тогда, когда им на смену приходили другие мастеровые.
Кроме подземного хода Леер задумал построить подземные кладовые и тайники. Ведь, со временем, в Кафедральном соборе станут храниться сокровища или христианские реликвии, которые, придёт пора, будет необходимо спрятать. План расположения тоннелей и хранилищ был изображён у него на листе пергамента, с которым мастер никогда не расставался.
Работники догадывались, что им придётся выстроить целый подземный лабиринт с одним верным и несколькими обманными ходами. Пусть тяжело, но, это - работа, которая не даёт умереть с голоду...
Стражники беспрепятственно пропускали освободившихся строителей по Лавочному мосту в Альтштадт и обратно. Все знали, что трактир «Усы сома» даст короткий отдых, за которым последует крепкий домашний сон, придающий людям сил для утренней работы.
Помня наказ отца, братья заказали по кружке пива и овсяную кашу с жареным угрём. По старой привычке они подсели поближе к старикам, которые находились тут уже давно и коротали время в разговорах. Близнецы уважительно поприветствовали старших.
- А где же ваш отец, хитроумный Траппо? Отчего он перестал захаживать в наш кабачок? - спросил старый Ахзельс, наливая в кружку пиво из кувшина размером с доброе ведро. - Или строительство вновь отвернуло его от пропахших хмелем сородичей?
- У него другие дела, - ответил Иоганн. - Он обхаживает одну вдову, в надежде, что та скоро станет хозяйкой в нашем доме...
- Неужели? - удивился пожилой булочник, - Вы слышите, братья Пампо и Мелно? Наш Траппо надумал жениться!
- И кто же она? - спросил Пампо Веттер.
- Эмма Линхен, - ответил Пауль. - Она давно уж строит глазки отцу, да тот только на днях это заметил!
Все дружно рассмеялись.
- Но выводы он сделал правильные, - заметил Мелно Кригер. - Негоже, когда мужчина и женщина живут в одиночестве. Юный Потримпо призывает их к союзу!
Братья тем временем набросились на еду. Старики, тихонько посмеиваясь, глядели, как они уминают кашу. Чистота и доброта человеческих душ с годами непременно отображается на лицах даже самых простых людей. Отсюда – светлые и благостные старцы, к коим все они и принадлежали.
- Ну а сами вы, приглядели себе невест?
Пауль пожал плечами, а Иоганн ответил:
- Я - ещё нет. А у брата - на каждой улице невеста!
Тот поперхнулся пивом и, вытирая пену с губ, недоуменно взглянул на Иоганна. Старики снова рассмеялись.
- А готовы ли вы к взрослой жизни? - снова задал вопрос Ахзельс. - Известно ли вам, что в стародавние времена в Ульмигании для посвящения юношей в мужчины их подвергали... суровым испытаниям?
- Или вы считаете, что как только парень подрос, он уже может считаться полноправным членом мужского племени? - усмехнулся Мелно.
- Пока не пройдёт испытания, - добавил Пампо, - он - ребёнок. А, стало быть, и жена ему не положена!
Братья несколько смутились.
- Ну и что же это за испытания? Драка? Охота на тура или лося? - спросил Иоганн.
- Примерно так, - кивнул головой Ахзельс, прикладываясь к кружке. - Существует такой обряд. Каждый, кто в нём участвует, обязан отправиться в лес и показать своё умение в одиночку выжить в лесной чащобе. Он должен соорудить себе жилище, развести огонь, добыть пищу...
- А также убить своего первого крупного хищника! - добавил Веттер. - Будь то медведь, волк или рысь!
- В ходе такой проверки юноши должны показать не только свою силу и умение без устали преодолевать большие расстояния, но также способность думать головой...
- Где правильно расположиться на ночлег, как подкрасться к зверю, что предпринять в случае возникшей опасности... - подсказал Кригер.
- А вы готовы пройти такое испытание?
- Пожалуй, я готов! - тут же ответил Иоганн. - Только кто за меня будет заниматься строительством собора? Я не прочь отдохнуть в лесу да полакомиться свежатиной, а сваи за меня пусть заколачивает Пауль!
- У нас своё испытание, - тихо ответил тот. - Работа до седьмого пота, да ещё по соседству со злыми духами, из-за которых нас грозят сжечь на костре... Это, пожалуй, будет похлеще лесной чащи.
- Мы с братом, - подхватил Иоганн, - готовы отгрохать в лесу настоящий дом! Даже замок! Крепкий, с высокими стенами и башнями!
- Мы многому научились, работая вместе с отцом: валить лес, возводить строения из брёвен и камня, даже деньги считать, - добавил Пауль. - А будет нужда, начнём и охотиться! Наш батюшка всегда говорит: «Вы – кровные братья, поэтому во всём помогайте друг другу! Когда деревья растут плотно, то никакой ветер им не страшен!»
Некоторое время все молча слушали пение ваганта. Тот исполнял старинную балладу о любви седого рыцаря-ветерана к молодой девушке. Дева была неприступна, и Боги превратили её в одинокую скалу на берегу моря. А старика - в пену прибоя, который лижет серый и влажный камень скалы...
- Скоро зима, - вздохнул Ахзельс. - Наши предки считали её самой лучшей порой для охоты... А наиболее славной слыла охота на сохатого или тура . Они очень серьёзные противники! Особенно туры - огромные быки чёрной масти с чрезвычайно большими рогами. Эти свирепые животные и сами частенько нападают на людей в лесах. Особой злобностью отличаются самцы, но и самки могут кинуться на охотника, если тот приблизится к её детенышу. Главное оружие тура - длинные и невероятно прочные рога, которыми животное может с разбега проколоть человека насквозь. Потом его тело бык топчет копытами…
Парни слушали рассказчика, как завороженные.
- Крайне опасным промыслом была и добыча тюленей, - продолжал старик. - Их гарпунили в море с небольших лодок. Многих смельчаков забирал Дух воды…
- А на пушного зверя ставили силки и капканы, - добавил Пампо. - Так добывали бобров и куниц... На крупного же выходили с дротиками-сулицами или рогатиной...
- Жителям Ульмигании не было равных в искусстве владения сулицей, - подтвердил Мелно.
- Я пробовал метать сулицу, - робко ответил Пауль. - Нелёгкое занятие. Но научиться можно...
- Мне больше нравится боевой топор! - перебил брата Иоганн. - Его тоже можно метнуть. И доспехи он любые прорубит, и голову туру раскроит!
- Это если ты знаешь, как им пользоваться, - охладил его пыл Ахзельс. - Но, похоже, ты тоже только «пробовал»?..
- Ничего, - сказал булочник, увидев, что Иоганн также смутился. - Для того чтобы что-то уметь, нужно учиться. И счёт знать, и грамоту, и оружием владеть, и кирпич класть. Так уж заведено Богами, что знания и умения человеку достаются только через учение и труд...
Братья заказали тушёных кабачков, и трапеза продолжилась. Разговоры в трактире становились всё громче, пиво развязывало языки. Братья насытились и почувствовали, что их начало клонить в сон.
- Вот вы сказали про духов, которые вмешались в ваше строительство, - продолжил Ахзельс. - И в этом нет ничего необычного. На нашей земле обитает множество духов, которые могут быть милостивыми или злыми, если нарушить их покой или волю...
- Мы уже сами поняли, чем прогневали их, - ответил Пауль, чувствуя, что у него слипаются глаза.
- И теперь следим за тем, чтобы этого впредь не повторилось, - добавил Иоганн.
- В давние времена солнце и месяц, лес и животные могли разговаривать с людьми, наполнять жителей Ульмигании отвагой и силой, предсказывать им судьбу. Жаль только, что люди не всегда внимали их советам...
- Иначе крестоносцы не овладели бы Ульмиганией, - процедил сквозь зубы Иоганн.
- Ты прав, - заметил Ахзельс.
Остальные деды согласно закивали головами.
- Но у нас в Ульмигании, - продолжал старик, - было немало священных деревьев. Было и остаётся... Совсем молодым парнем я сам воочию видел огромный дуб у поселения Свентемест . Он имел такую густую и раскидистую крону, - взмах руками, - что сквозь неё не проникал ни дождь, ни снег! Сказывали, что это дерево даже зимой зелено. Сотни птиц жили на его ветвях.
- Да-да, - подтвердил Кригер. - Этот дуб тоже считается священным. Люди срывают его листья и прикладывают их себе или своей скотине к шее. Этим они оберегаются и даже лечатся от всякой болезни.
- Не только пруссы почитают этот дуб, - добавил Веттер. - Тайком к нему ходят даже крестоносцы...
- Рыцари тоже чувствуют силу наших Богов...
Братья подобрали последние крошки со своих блюд.
- Я вижу, что мой брат готов заснуть здесь же, за столом, словно напившийся до бесчувствия стражник, - он усмехнулся. - Рассказал бы ты нам... ещё какую-нибудь историю, после чего мы, пожалуй, пойдём. Сегодня нам досталось на работе, и завтра будет не легче...
Ахзельс сочувственно покачал седой головой.
- Слушайте же, братья. Я расскажу вам случай, подтверждающий связь между людьми и духами. Произошёл он... в селении Лауме... А жил там купец по имени Суотис. И вот, заметил он, что одна принадлежавшая ему корова каждый вечер по дороге с пастбища домой куда-то пропадает, и возвращается только через час, да ещё полностью выдоенной!
- Ха! - воскликнул Иоганн. - Доить чужих коров - это прихоть нечисти!
- Слушайте же дальше, - продолжил старик. - Хозяева, конечно, решили проследить, что творится с коровой и куда она пропадает. Лично Суотис выслеживал... И вот, обнаружил он, что корова вечером направляется в сторону горы Пильконе. Сворачивает и идёт в гору. Сам он побоялся следовать за ней, но понял, что толку от этой коровы будет мало, и решил сбыть её. Он поговорил с соседями, и они условились о том, что Суотис продаст им животное за пять монет...
Тут Ахзельс сделал паузу и приложился губами к кружке.
- И что? - нетерпеливо спросил Иоганн. - Что было дальше?
- На следующий вечер, - продолжил старик, вытерев губы рукавом рубахи, - корова его снова пропала... И вернулась, как обычно, с опозданием и уже выдоенной. Но на этот раз у неё к рогу был привязан мешочек, а в нём… Как раз те самые пять монет, за которые Суотис собирался её продать!
- Любопытно, как он поступил?
- Он взял эти деньги себе. И что бы вы думали? Следующим вечером корова снова пошла на гору Пильконе, но назад уже не вернулась. И никто её больше не видел!
- Выходит, что духи сами купили её? - промолвил Пауль.
- Выходит, так. Знать, понравилось им её молоко...
Пока под строящимся Кафедральным собором прокладывали подземные ходы, в замке Кёнигсберг готовились к рыцарскому турниру, назначенному на праздник Всех Святых , благо постов, во время которых турниры запрещались, сейчас не было.
Вальтер фон Кюних, рыцарь Тевтонского ордена, двадцатичетырёхлетний мужчина крепкого телосложения с коротко остриженными тёмными волосами и твёрдым взглядом серых глаз был уже опытным бойцом, участвовавшим во многих сражениях Ордена в землях Литвы и Польши. Он «помогал, защищал, исцелял» во имя Девы Марии Тевтонской уже на протяжении десяти лет, начав своё служение ещё мальчишкой-оруженосцем. Вся его «орденская» жизнь протекала здесь - в недавно отвоёванных у пруссов землях. Фон Кюних был опоясан мечом три года назад в Кёнигсберге, и ничем не отличался от других братьев-рыцарей - воевал, молился, соблюдал посты и выполнял все приказы комтура.
Другой молодой рыцарь, Теодор фон Зальце прислал ему приглашение сразиться, приложив к посланию затупленный меч и список герольдов-судей. Вальтер прекрасно понимал, что сначала им предстоят копейные конные бои. Возможно, после трёх заездов с копьями победитель не будет выявлен, поскольку Теодор - тоже опытный и могучий боец, тогда бой они продолжат пешими. Следовательно, надо подумать о том, какой выбрать меч или топор. Но, поскольку это - турнир, то рыцари будут пользоваться оружием «для удовольствия» - а именно, тупым.
Фон Кюних кликнул своего оруженосца Филиппа Блаузингера, юношу шестнадцати лет, и приказал тому приготовить оружие для поединка, а также доспехи. Больше пригласить на турнир ему было некого. Слуга рыцаря, расторопный и непритязательный Генрих, и так всегда при нём, а содержать оружейника - дело дорогостоящее. Духовный же наставник, отец Михаэль, был известен своей неприязнью к подобным увеселениям.
У этой неприязни имелись свои корни и причины. Священник любил упоминать о том, что турниры подчас уносят «столько жизней, сколько битвы во славу Христа». Так, в 1175 году, по рассказам отца Михаэля, в Германии на турнирах нашли свою смерть семнадцать рыцарей, а на турнире 1240 года в Нойсе близ Кёльна погибло шестьдесят с лишним человек. Не зря архиепископы порой отлучают участников поединков от церкви.
- Сын мой, - вкрадчивым голосом увещевал неразумного рыцаря духовник, - участие в турнире - это тяжкий проступок перед Богом. Ведь оно ввергает тебя в пучину всех семи смертных грехов! - И он начинал перечислять, загибая пальцы: в гордыню, потому что ты стремишься к победе, то есть - к мирской славе; в зависть, поскольку чужая слава гложет тебя; в гнев, потому что без него трудно наносить и парировать удары; в жадность, потому что ты желаешь захватить имущество побеждённого; в чревоугодие и пьянство, ибо турниры всегда сопровождаются пирами; в уныние, которое постигнет тебя в случае поражения; и в сладострастие, потому что турнир - это путь к благосклонности женщины и желание обладать ею. Но как сказано в Священном Писании: «Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём». А от греха душа «стынет» так же, как ключевая вода на морозе становится тусклым и мутным льдом. Поэтому я призываю тебя к кротости, смирению и молитве.
- В грех легко впасть, даже борясь с грехом, - отвечал ему рыцарь.
- Уж если хочешь, сын мой, показать свою удаль, - нередко повторял святой отец, - отправляйся в Крестовый поход! И сражайся во славу Господа!
«Всё это так, - думал рыцарь, - но, лучше красиво делать, чем красиво говорить. А поскольку сейчас мирное время, нельзя допускать того, чтобы моя рука слабела, глаз терял остроту, а дух – свою твёрдость, раскисая, словно хлебный мякиш».