Случай со слушателем Петровым. из цикла невыдуманн

               
  Начну издалека. В любой армии мира есть институт наказания провинившихся военнослужащих за различные грехи путём их изоляции на какой-то период от остальных. Названия в разных странах разные: военная тюрьма или ещё как-то. В советской армии это учреждение называлось гауптвахта или, как все её называли в повседневном обиходе, губа. Сидели на этой губе за самые различные провинности. Абсолютное большинство за пьянки, драки и самоволки (самовольное оставление пределов части). Но периодически попадались и случаи уникальные, нетипичные. Я уже рассказывал в предыдущих историях, как сам сидел за отказ от проведения политзанятий с солдатами, что привело всех «заключенных» в состояние истерики от гомерического хохота. О случае, когда жена упрятала на губу за какую-то семейную провинность собственного мужа, уже собиравшегося увольняться на пенсию, а потом не могла добиться его вызволения из узилища и, в искупление своей вины, каждый день подкармливала нас различными домашними вкусностями. Рассказывал и о своём друге, отсидевшем пять суток ареста на губе за угон паровоза. Сейчас я хочу рассказать об ещё одном нетипичном случае.
  Есть у меня давнишний друг. Учились в школе в одном классе. Вместе поступали и поступили в одно военное жутко засекреченное училище. На старости лет постоянно общаемся по СКАЙПу, а раз в год он прилетает из Москвы, чтобы проведать нас здесь, в Израиле. Говорю «нас», т.к. здесь проживают ещё несколько наших одноклассников. Друг этот, Илья, с детства отличался нестандартным мышлением, задачи по математике решал каким- нибудь своим, нестандартным методом. Таким остался и по сей день – постоянно извергает какие-то новые идеи в различных областях, начиная от техники и до экономики и политики. Не зря на его счету имеется около десяти изобретений, подтверждённых авторскими свидетельствами, и сотни рационализаторских предложений в области техники и технологий. За что, кстати, он был награждён главнокомандующим войсками ПВО (противовоздушной обороны) страны. И вот однажды, во время учёбы в училище, глубоко погружённый в размышления о своих новых идеях, Илья быстрым шагом идёт по коридору учебного корпуса, направляясь в техническую библиотеку. Вдруг он утыкается головой во что-то мягкое. Это мягкое оказалось животом. Илья недовольно поднимает голову и видит нависшего над ним незнакомого (не из преподавателей) возмущённого подполковника. Пока он мысленно возвращался из своего виртуального мира на грешную землю и соображал, что надо бы извиниться, сверху раздалось:
- Кто такой?
Надо было немедленно отвечать. Называть свою фамилию было нежелательно – авось обойдётся инцидент простым упрёком, что, мол, надо быть в будущем повнимательней. Но в данном случае фантазия подвела Илью.
- Слушатель Петров, товарищ подполковник, - выпалил он, отчаянно картавя.   
Почему он назвался именно Петровым Илья не может понять сам до сегодняшнего дня. Назовись он Рабиновичем, Абрамовичем или даже своей истинной фамилией, инцидент был бы исчерпан. Но назваться Петровым… Дело в том, что Илья обладает ярко выраженной семитской внешностью с горбатым еврейским носом. К тому же сильно картавит. Для определения его национальности не нужны паспорт, метрика или другие документы. Дальнейшее было предсказуемо. Лицо подполковника налилось кровью. Поняв, что этот еврейчик вместо того, чтобы слёзно каяться, нагло врёт ему в глаза, он потребовал документы и быстро установил личность негодяя. Результат – трое суток ареста с содержанием на гауптвахте с оригинальной формулировкой: «за проявление неуважения к старшему офицеру». Это тем более болезненно, что как раз начиналась сессия, и вместо того, чтобы ехать в долгожданный всего-то десятидневный отпуск к родителям, надо было подметать двор и заниматься строевой подготовкой на гауптвахте. Пришлось с трудом добиться разрешения на досрочную сдачу некоторых экзаменов. Таким образом, высвободилось несколько дней для «отсидки» на губе. Но этого оказалось недостаточно, т.к. на гауптвахте не было свободных мест. Пришлось Илье упрашивать начальника гауптвахты, объяснять ему ситуацию, чтобы его поскорее взяли под арест. Посадите меня поскорее. Оригинальная ситуация, не правда ли? Начальник смилостивился и удовлетворил просьбу. Так что Илья отсидел свой срок и успел уехать в отпуск одновременно с остальными слушателями. Кстати, отвезти Илью на губу поручили нашему сокурснику Юре П., который оказался в тот момент дневальным. Для Юры это событие чуть не окончилось печально, т.к. начальник гауптвахты капитан Раппопорт, о «зверствах» которого среди слушателей ходили легенды, устроил ему выволочку за плохо выглаженное обмундирование. Так завершилась эта эпопея со слушателем Петровым.
  Говоря о гауптвахте, не могу не отметить такого парадоксального явления: для некоторых это было желанное узилище. Почему? Вот пример. В мою бытность главным инженером полка в моём непосредственном подчинении находились мастерские по ремонту вооружения. Для их комплектования я отбирал лучших специалистов в самых разных областях: механиков, электриков, электронщиков и т.д. Они выполняли самые уникальные работы по ремонту всех видов техники. И вот однажды, вернувшись с полигона, я узнаю, что одного из них, в гражданской жизни телевизионного мастера, посадили за какие-то грехи на гауптвахту. Закончился срок ареста, а он не появляется. Начальник мастерских докладывает, что тот опять провинился и арест продлён ещё на 15 суток. Когда арест продлили в третий раз, стало ясно, что дело явно не чисто. Пришлось вмешаться мне самому. После этого специалист вернулся в часть. Он честно рассказал мне, что жил там, как в доме отдыха. Почти всё время проводил в семье коменданта. Ремонтировал и настраивал там всю технику, помогал по хозяйству. Хозяйка в нём души не чаяла, отлично кормила. Образованный, интеллигентный, начитанный мальчик. С ним можно вести увлекательные беседы на любые темы. Привлекали его и для ремонта телевизоров  у родственников и друзей. Разве можно было отдавать его опять в солдаты? Кстати, кроме него там было ещё несколько человек, специалистов в других областях. Конечно, пределом его мечтаний было снова угодить на губу.
  Вот такие воспоминания приходят мне в голову, когда слышу слово «гауптвахта».