Пожелай нам удачи!
Ехать в Тулун к мужу я и не собиралась. Но так уж получилось. На первое мая было всего 2 выходных дня, но я готовила дипломный проект, и, после очередной консультации, решила всё-таки съездить. Приехав на вокзал Новосибирска, и узнав, что билетов на ближайшие проходящие поезда нет, хотела уже возвращать домой, т.к. если ждать до утра, то вообще не было смысла ехать. Время жалко. Подготовка проекта в самом разгаре, а мужу и без меня не скучно. Но, иногда, билеты появлялись по прибытию поезда. Решила постоять в очереди. На всякий случай. Мало ли?
Как хорошо организована работа сейчас! А раньше, в семидесятые - это был полный бардак! Люди ломились в кассы, как будто это был конец света! Моя подруга Галя, однажды, счастливая, с билетами в руках, «вылезла» из очереди в блузке, расстегнутой до последней пуговицы.
Я заметила, что в здании вокзала очень много людей довольно странных. Мужчины разных возрастов, почти все в клетчатых пиджаках и кепках, они отличались от остальных граждан, какой-то странноватой походкой, руками в карманах, и необыкновенной залихватостью. Было видно, что все они знакомы между собой, говорили нарочито громко, и было понятно, что они чувствуют себя хозяевами жизни. Обувь была на них почти одинаковая, кеды, которые с пиджаками никто не носил. Да и кепки, приличные люди по моде тех лет, мужчины не носили. В залах ожидания было много дежурных, я как-то не сразу об этом догадалась.
Наступала ночь.
Наверное, на моем лице было что-то написано, типа «хочу уехать», и один из таких, которые в пиджаке – вдруг подошел ко мне и предложил купить билет.
- Да вы не бойтесь. Билет настоящий! «Ехай» куда хочешь!
И дал мне в руки странный билет, весь истерзанный, со множествами печатей и исписанный вдоль и поперёк.
- Нет, нет. Мне не надо такого билета!
- Не веришь. Давай спросим у дежурного, действующий это билет или нет. И можно ли его купить.
И пассажир в пиджаке, потащил меня за руку к дежурному. На моё удивление, дежурный подтвердил, что билет настоящий, и если его закомпостировать, то можно ехать куда угодно. В это время как раз объявили о прибытии поезда, моей последней надежде, и я мигом оказалась у кассы! Меня просто протолкнули, вручив штук пять таких же билетов для компостирования. Естественно, я заплатила за плацкартные места - это была моя плата. Люди в пиджаках моментально растворились в пространстве, я же, растеренно озиралась по сторонам, все еще опасаясь за исход такого рискованного мероприятия. Билеты, кроме моего, были закомпостированы до станции Тайшет. В тревоге я подошла к другому дежурному по вокзалу и он развеял мои сомнения. Заодно предупредил об осторожности: - Это освободившиеся по амнистии, постарайтесь быть на людях.
В поезде все, кому я закомпостировала билеты – оказались моими соседями. Мое место – боковое нижнее, остальные, вдоль вагона - боковые верхние. Мои соседи завалились спать прямо в кедах, а я пока расстилала постель, думала об этой ситуации и молила бога, чтобы всё было хорошо.
Впрочем, пассажиры спокойно спали, и никому дела не было до сложившейся ситуации. А что тут такого?
До станции Тайшет поезд в то время шел чуть более суток. Утром народ засуетился, как-то так получилось, что купе, в котором в Красноярске добавилось мужчин в пиджаках, стал центром притяжения, или штабом, если сказать точнее. Из соседнего вагона пришли люди, и бесцеремонно сдвинув меня к стеночке, расселись на соседние места, да еще и вдруг открыли холодильник. Оказывается, рядом с моим местом, был такой ящик под полом вагона. Вооружившись огромным ножом, кто-то из тех, кто в пиджаке, открыв крышку холодильника, прямо с черной волосатой шкурой стал разрезать куски коровы. Как она оказалась в холодильнике, я видимо, проспала. Начался завтрак – пир! Моментально по кругу заходила кружки с водкой и подогретые пассажиры шумно приветствовали утро на воле!
Как можно есть сырое мясо? До сих пор не знаю, но, видимо, это был какой-то смак, потому что это занятие явно нравилось большей части пассажиров. Сколько этих освободившихся набилось в купе, сказать трудно. Со всех сторон тянулись руки за окровавленным мясом, водкой и ломтями черного хлеба!
И потекли разговоры! Мальчишки со всего вагона висели по двое – трое с раскрытыми ртами на вторых полках, другие пассажиры, которые были не прочь послушать душещипательные истории, толпились в проходах.
- Вагон-то какой, беленький, чистенький! А нас–то всё в телятниках возили! - сказал один из мужчин, неопределённого возраста.- Я ведь сел 9 лет назад! Сначала за мешок муки. А потом трижды добавляли, то за драку, то за неуважительное отношение к гражданину начальнику! – чувствовалось, что он тщательно подбирает слова, так как, по его мнению, произносить непотребное в такой ситуации, как-то не по-человечески!
– Чего ж ты муку-то спер?- засмеялся один из странных пассажиров.
– А жениться хотел! - оживился бывший заключенный.- Вёз колхозную муку, а свадьба через неделю! Припрятал мешок в лесочке! А у них бухгалтерия хорошо работала, «припёрли» меня, но я не сознался! Приехал через недельку за мешком… короче там меня с поличным и взяли!
- Жениться то хоть успел?
- Да нет, холост!
- Ничего, в «Усть- Илиме» невест много! Найдешь себе красавицу!
И мужики в пиджаках одобряюще захохотали!
Так они Усть-Илимск строить едут! – догадалась я. - Там ведь ударная комсомольская стройка! Целых три объекта Государственной важности: поселок гидростроителей, гидроэлектростанция и лесопромышленный комплекс!
- Только ты на муку больше не зарься, лучше к красавицам приглядись! – и мужчины опять дружно загоготали!
Были они в приподнятом настроении, подогретые водкой, но вели себя вполне прилично. Только словечки проскакивали, смысл которых до обычных пассажиров доходил не сразу. Назывались статьи, которые эти странные пассажиры знали, кто за что сидел, а мы, обычные люди, знать не знали!
Мы поняли, что рецидивистов среди людей в пиджаках нет, и нельзя смотреть на них, как на закоренелых преступников. Вольются в комсомольские бригады, по три- четыре на двух комсомольцев, и будут комсомольско-молодежные бригады! Почти все они еще комсомольского возраста. Обычные пассажиры вели с ними обычные разговоры. И выяснялось, что среди освободившихся есть люди почти всех специальностей, и что работа у них будет ударной, как и положено на таких стройках.
Иногда, когда пассажиры в пиджаках уж слишком шумели, приходила проводница, напоминала, чтобы вели себя потише, на что мужчины в пиджаках, шутливо отвечали: - есть, товарищ начальник, дама-проводничка!
Та, смеясь, уходила, ей особо нравилось обращение, выдуманное по ходу дела.
…
Рано утром я проснулась от необычной тишины в вагоне. Кто-то случайно задел меня. Поезд стоял. В окно я увидела всех моих соседей в пиджаках, и они приветливо помахали мне!: – Пожелай нам удачи!
А чуть позже, пришла проводница и сказала, что мой билет она отдала гражданину в пиджаке, он ему нужнее. А я – стала безбилетницей. Правда, доплата за плацкарт есть, но билета-то нет! А ехать еще весь день!
Пришлось уговорить её взять 15 рублей, чтобы доехать до Тулуна. А вот если проверка, то она потом подскажет, как мне быть. Такая вот ситуация. Хорошо, что всё хорошо закончилось…