Создатели звёзд. Пролог-1

Владимир Никитюк
Пролог

Решение о поступлении в Звёздную академию Олег Дымов принял рано – чуть ли не с седьмого класса. Чем, конечно, вызвал ужас у родителей, которые сразу же стали возражать. Академия, мол, - это ведь военное училище, - только с красивым названием. Так зачем по своей воле одевать себе на шею лямку на целых пять лет?
А потом? Где бы мол, после Академии не работать, - всё равно на Земле бывать очень редко придётся. В основном в космосе будешь болтаться. Разве это жизнь?
Олег заикнулся, что всё не так страшно. Может быть, он ещё никуда и не поступит.
Это не успокоило родителей, а ещё больше разозлило. Отец заявил, что поступать куда-то, не имея намерения поступить, - вообще глупо.
Может ли подросток переупрямить двух взрослых людей? Это уж от его характера зависит. У Олега с характером всё было в порядке – поэтому родителей он всё-таки убедил. И отправился сдавать экзамены.
Теперь всё зависело исключительно от него.

Конкурс в Академию был потрясающий. Случайному человеку было бессмысленно туда соваться.
Но Олега-то случайным никак нельзя было назвать! Он два года готовился к этим экзаменам: изучал учебники, тренировался в прохождении тестов, активно осваивал рекомендованный курс физических упражнений.
Эти усилия не прошли даром: экзамены он сдал. После этого абитуриентам дали две недели отдыха - и начались занятия.
Если говорить честно, они были ничуть не легче, чем вступительные экзамены. Так что по результатам первого семестра около двадцати процентов поступивших были отчислены. Зато остальные как-то втянулись – и в дальнейшем почти никто исключён не был. Разве только тот, кто переставал нормально учиться.
А в начале второго курса перед учащимися возникла неожиданная проблема: надо было окончательно определиться со специальностью.

Казалось бы: а откуда она вообще взялась, эта проблема? При поступлении в Академию каждый указывал ту специальность, которую хотел бы освоить. Подразумевалось, что именно её он должен получить по окончанию Академии.
Олег, например, указал в заявлении: астронавигатор. То есть специалист, определяющий маршрут движения при межзвёздных полётах. Это очень интересная специальность. И перспективная: капитаны звездолётов обычно были по образованию именно астронавигаторами.
Правда, не всякий человек в состоянии эту специальность освоить, потому что она требовала совмещения двух совершенно различных качеств. С одной стороны, знания математики, астрономии, а также свободного владение компьютерами. С другой стороны, высокой скорости реакции и умения быстро соображать.
Олег в полной мере обладал обоими группами этих качеств, так что свой выбор сделал вполне осознанно.

Учебные группы на первом курсе, кстати говоря, комплектовались вовсе не по специальностям. Так что среди одногруппников Олега были студенты с самыми разными жизненными планами. Были астроинженеры (вершина карьеры – главный инженер звездолёта). Были строевые звездоплаватели (вершина карьеры – старший офицер звездолёта). Были астрооружейники (вершина карьеры – главный оружейник звездолёта). Ещё были астрострелки, астродесантники и еще около десятка других специальностей – важных и нужных, но для Олега не очень интересных.

Но представления первокурсников о том, кем они станут после окончания Академии, были исключительно предположительными. В середине первого курса производилось предварительное уточнение выбранной специальности, а в начале второго курса - окончательное.
Зачем вообще нужно было эти уточнения? Для того, чтобы привести заявленные специальности студентов в соответствие с их возможностями. А также с потребностями общества.
Это проще всего объяснить на примерах. Предположим, кто-то из студентов поступил в Академию на специальность астронавигатора, - но в процессе учёбы выяснилось, что он знает математику вовсе не так хорошо, как хотелось бы. Что, его сразу отчислять? Вовсе не обязательно. Можно предложить сменить специальность на такую, где меньше математика нужна.
Или, например, выясняется временный избыток строевых звездоплавателей. Тут тем более не будет идти речь обо отчислении “лишних” студентов по этой специальности. Этим студентам просто предложат сменить специальность – вот и всё.

Как реагировали студенты, когда им после первого семестра заявляли, что выбранную специальность надо поменять? Честно говоря, по-разному.
Кое-кто сразу же соглашался переквалифицироваться. В конце концов, любая специальность, получаемая после Академии, была престижна и почётна. Так что предложение поменять специальность не было такой уж запредельной трагедией.
Если главная проблема заключалась в недостаточной подготовке курсанта, он мог за свою мечту побороться. Конечно, если дело было в том, что у человека недостаточная реакция или проблемы с вниманием, шансов отстоять свою мечту было очень мало. Но вот недостаточное знание математики или физики было проблемой вполне разрешимой – знание этих предметов в течение второго семестра можно было “подогнать”.
Порой случалось так, что курсант менял свои планы не потому, что с первоначальным вариантом были какие-то проблемы. Просто он, учась на первом курсе, существенно уточнял своё представление о всех специальностях, представленных в Академии. И мог сформулировать свою мечту не наугад, как перед поступлением, а уже с полным знанием дела. К такому повороту руководство Академии тоже относилось с пониманием. 
А вот окончательный выбор специальности, сделанный в начале второго курса, “переиграть” было очень-очень трудно. Только в том случае, если возникали серьёзные объективные причины.

К счастью для Олега, его профессиональный выбор никто под сомнение не поставил. Профессия астронавигатора была очень востребованной, и курсант Дымов всем квалификационным требованиям вполне соответствовал. Так что, узнав, что его мечте ничего не угрожает, будущий навигатор с удвоенным усердием “впрягся” в учёбу.
Следует сказать, что учебная нагрузка на первом курсе была очень велика. Невероятно велика. Просто нестерпима.
Нагрузка на втором курсе была ещё больше. Но Олегу она нестерпимой почему-то не казалась. За прошедший год он как-то сумел втянуться в немыслимый темп учебного процесса.

Большинству его однокурсников это тоже удалось. А те единицы, которым не удалось, покинули Академию. Увы!
Но это не означало, что этих студентов тупо отчисляли. Ведь они, что не говори, проучились в Академии целый год! Разбрасываться таким ценным ресурсом было бы нерационально и просто глупо.
Поэтому всем, кто имел серьёзные учебные проблемы на втором курсе, предлагали перевод в менее престижные вузы. От такого варианта практически никто не отказывался.

Те счастливчики, которые остались учиться в Академии, несли свою ношу с разной степенью успеха. От троечников, которые еле-еле тянули учебное ярмо, до твёрдых отличников.
Как им объяснили в самом начале учёбы, эта разница имела отнюдь не абстрактный характер. Чем лучше оценки в дипломе, тем меньше проблем с трудоустройством после окончания Академии. Так что разница в успеваемости администрацией всячески подчёркивался, и равнодушия к получаемым оценкам ни у кого не было. Большинство студентов, что называется, “закусили удила” и старались добиться максимального успеха.
А что Олег? Он по результатам первых двух курсов был круглым отличников, поэтому в будущее смотрел с оптимизмом.

Кому-то может показаться, что быть отличником в серьёзном вузе просто невозможно. Экзамен – это ведь не только знание, но и ещё и везение. А иногда – и личное мнение экзаменатора. Так что можно идеально знать предмет – и всё равно “проколоться” на экзамене.
Для того, чтобы помочь талантливым и трудолюбивым студентам бороться с фактором случайности, в Академии были приняты специальные меры.
Прежде всего – неудачно сданный экзамен можно было пересдать. Это было сделать непросто – но для целеустремлённого студента вполне реально. Как правило, такая пересдача решала поставленную задачу – новая оценка была лучше старой.
Но если курсант сталкивался с пристрастным отношением преподавателей, обычная пересдача могла не помочь. В этих случаях он мог добиться сдачи экзамена не отдельному преподавателю, а специально собранной комиссии. При этом на экзамене присутствовало не менее дюжины приглашённых гостей-специалистов. В этих условиях необъективность при приёме экзамена была полностью исключена. Правда, комиссия принимала экзамены строго. Очень строго. Но ведь строгость – это ведь совсем не то, что пристрастие и несправедливость!
Кстати говоря, самому Олегу такая система на втором курсе очень помогла. Во время последней сессии он получил две четвёрки – но сумел их пересдать. И очень был этим доволен.
А ещё бы ему не быть довольным! Ведь после всех пересдач отличники составляли примерно десятую часть состава курса. Войти в лучшие десять процентов – это не шутка!
Но тут произошли события, которые несколько потеснили Олега на его “пьедестале”.

В самом конце последней сессии второго курса, за пару дней до начала технической практики, всех курсантов-второкурсников собрали вместе, - и перед ими выступил проректор Академии по учебной работе. Он сообщил, что тем, кто недоволен своей успеваемостью, даётся дополнительный шанс. Они могут не отгуливать вторую половину каникул, а посвятить это время пересдачам своих троек и четвёрок. Причем такая пересдача будет производиться на очень льготных условиях – что хочешь, то и пересдавай, - без всяких разрешений. Лишь бы к официальному началу учебного года успеть.
Олег слушал эти предложения вполуха, поскольку они его не касались, - он был отличником, которому пересдавать просто нечего. Но ему казалось, что и другие вряд ли польстятся на это предложение.
Действительно, расклад был довольно жёсткий – курсанты и так практически лета не видели. Весь июнь был занят сессией, весь июль – практикой. На каникулы оставался лишь август. И тратить половину этого августа на пересдачу? Нет уж, тут немного желающих найдётся!

Но такой прогноз оказался неверен. Когда Олег приехал с каникул уже в статусе третьекурсника, оказалось, что теперь отличников не десять процентов, а больше тридцати. Да и большинство остальных курсантов свои оценки хорошо поправили.
Ему даже как-то обидно стало. Входить в лучшие десять процентов – это впечатляет! А в лучшие тридцать – звучит как-то менее солидно!
Но тут руководство Академии предложило ещё один способ самоутверждения. Специально для отличников. Любой из них имел право на получение дополнительной специальности. А если с ней дело пойдёт нормально – даже нескольких дополнительных специальностей.

Цель такой акции была понятна. Выпускники Академии, имевшие не одну, а две или даже несколько специальностей, были невероятно ценны. Во-первых, решалась проблема замены кадров при болезнях, травмах и прочих неприятных неожиданностях. Во-вторых, можно было “закрыть” несколько штатных клеточек одним человеком (это было актуально для небольших звездолётов).
Так что в том, что дело было нужное, никто не сомневался. Вопрос в том, насколько оно реально. Ведь, рассуждая формально, если за пять лет учёбы в Академии человек получал одну профессию, то для получения двух профессий ему понадобится десять лет. А трёх – целых пятнадцать!
Но примитивная арифметика здесь была неуместна.