-Ну, здравствуй, разлюбезный, Дмитрий Иванович! Ты, я вижу, ничуть не изменился: всё также заставляешь посетителей часами высиживать возле своего кабинета... А вдруг у человека дело неотложное, а ты тут лясы по телефону точишь? Всё своим красоткам названиваешь?
-Ба, Вершина?! - удивлённо воскликнул Дмитрий Иванович. - Каким ветром занесло в наши Палестины?
-Попутным, Васильев! Попутным, - ответила Валентина, вглядываясь в лицо бывшего сокурсника.
-Прекрасно выглядишь, Валентина! - выдал Васильев, поднимаясь, наконец, со своего места. - Проходи. Садись.
-Ради тебя старалась, - ответила с улыбкой Вершина, усаживаясь напротив. - Разве я могла позволить себе явиться перед очами такого «важного господина» в затрапезном виде?
-Всё так же остроумна, и так же ядовита! - констатировал следователь, и было не ясно в восторге он от этого, или, напротив, готов вытолкать сокурсницу из своего кабинета в шею.
-На том стоим! - ответила уже вполне серьёзно Вершина. - А вот на чём стоишь ты, господин следователь Васильев? Всё так же бьёшь лбом в одну точку, не принимая в расчёт мнение других?
-Валь, начал краснеть Васильев, - что же ты так сразу: с места в карьер? Мне, например, гораздо интереснее узнать где ты, как ты, с кем ты?... Столько лет всё же не виделись... Я всегда тебя ставлю в пример своим подчинённым.
-Подчинённые это, конечно, хорошо, - отреагировала Вершина, - а сам-то ты, что делаешь, следователь Васильев?!
-Что я делаю? - не понял Васильев.
-Почему, Дмитрий Иванович, ты не дал распоряжение, чтобы взяли анализ крови у пострадавшей Смирновой Ирины Ивановны? - строго выговаривала ему Валентина.
-Подозреваемой, хочешь сказать? - взвился Дмитрий Иванович.
-Сказала то, что хотела. - возразила Вершина. - Если бы у Смирновой сразу взяли анализ, то стало понятно, что она не могла убить сожителя: у неё, как видно, и сейчас в крови лошадиная доза снотворного.
-С чего ты взяла?! - всё ещё протестовал следователь.
-А с того, что задержанная тобой Смирнова уже почти сутки не просыпается, а ты тут нежишься в лучах славы, как мальчишка!
-Ну, ты это... Поосторожнее кидайся словами, ВЕршина! - начал багроветь Васильев. - Я всё же нахожусь при исполнении.
-Я тоже при исполнении! - перебила его та.
-Но ты же, как я знаю, давно не в системе, - робко напомнил Васильев.
-Я при исполнении миссии защиты невиновного человека, - парировала Валентина. - Где сейчас находится Смирнова: всё ещё в обезьяннике или уже в камере?
-Обижаешь, - отреагировал следователь. - Как и положено в отдельной камере.
-Веди, Сусанин! - припомнила любимое выражение Сергея Валентина.
-Куда? - не понял Васильев.
-Ну, не в ресторан же! - засмеялась в ответ Вершина. - В камеру веди, следователь. И вызови своего эксперта-криминалиста - пусть возьмёт у Смирновой кровь на анализ... Пока ещё не поздно.
Васильев хотел запротестовать, но Валентина остановила его:
-Даже не думай! Ты же знаешь, что я найду рычаги воздействия... Но для тебя, Васильев, это может закончится совсем не радужно.
Проходя мимо Сергея Валентина сделала знак, чтобы он удалился, и шепнула:
-Беру быка за рога».
Как только парочка вышла из приёмной, Сергей поднялся с места и сказал:
-У меня больше нет времени ожидать вашего, вечно занятого, следователя. Но будьте уверены: я буду жаловаться о его халатности в прокуратуру!
-Ваше право. - пролепетала молодой секретарь.
Козлов сухо попрощался и ушёл из кабинета. Только в коридоре дал волю чувствам, расплываясь в улыбке на все тридцать два зуба, вспомнив, каким перевёрнутым было лицо у пресловутого следователя.
Сергей понял, что Валентина «взяла быка за рога» и не отпустит его, пока не добьётся своего. Уж он-то характер своей «старшей сестры» изучил хорошо. Воспитание Вершина-старшего не прошло даром: его дочь терпеть не может лжи, притворства и халатности. И уж, если она права, то её ничем с этой дороги не сбить: ни уговорами, ни посулами, ни лестью.
-Ох, не завидую я тебе, господин Димка Васильев! - засмеялся он уже возле своей машины. - Свернёт тебя Валентина в бараний рог - даже тявкнуть не успеешь!
И только теперь он обратил внимание, как у знакомого «Жигулька» прохаживается его тёзка сибиряк. Он явно волновался, не находя себе места. Сергей Сергеевич то доставал сигарету, и, покрутив её в пальцах, выбрасывал в урну, так и не закурив, то начинал кружить вокруг машины, словно борясь с желанием войти в отделение и всё там перевернуть вверх дном.
-Сергей поднял правую руку, переключая внимание Веригина на себя:
-Сергей Сергеевич, не волнуйся: всё путём! Наша Валя сама все поставит и всех выведет. Она и меня отослала, чтобы не мешался под ногами.
-Думаешь? - задался вопросом Сергей-2, как его иногда звали в приюте.
-Уверен! - ответил Сергей-1. - Прости, не смогу составить компанию, мне срочно нужно заказать и оплатить продукты для приютов. Пока ещё Валя не приступила к своим обязанностям.... Ты уж держись тут.
Сергей кинулся в гущу дел, как в чистый родник: ему было проще звонить, бегать, выбивать, уговаривать, доставать, чем общаться с такими, как следователь Васильев. Каждый раз, общаясь с такими высокомерными, самовлюблёнными и наглыми, он едва сдерживал желание начистить такому лицу личико.
Как обычно, работа затянула в свои сети с головой и Сергею уже некогда было думать, ни о следователе, ни о Сергее-2, ни о Валентине.
Он только жалел, что в сутках всего 24 часа. Ему вечно не хватало времени. С чем-чем, но вот со временем у него с самого детства было натянутое отношение.
Ещё тогда он сделал вывод, что люди всегда были заложником времени. Редко кому из них удавалось идти с ним в ногу. Они или бежали вперёд, расшибая лбы и коленки, надеясь, что там - за поворотом, их ждёт счастье. Или плелись в хвосте, уже ни на что не надеясь.
А время просто идёт вперёд, и ему до людей нет никакого дела. Кто-то обвиняет его в том, что оно недоброе, кто-то уверен, что время наказание для человека: не успел вскочить в седло - всё, лошадь ускакала. А время по сути никакое: ни злое, ни доброе: люди сами окрашивают его либо в чёрный цвет, либо в белый. И лишь для избранных время, как радуга. Для Сергея время - зебра в бело-чёрную полосочку. Лишь очень редко появляется в ней яркий цвет. Очень редко.
И всё-таки Сергей успел заскочить к своей учительнице. Он с улыбкой выслушал её сетование на то, что Виктор без причины держит её здесь, потому что она здорова.
-Серёжа, скажи своему другу-эскулапу, чтобы он выписал меня! - почти требовала старая учительница. -Если не выпишет я так уйду - прямо в халате и тапках.
-И прямо с улицы вас заберут в очень специфическую больницу, а мне потом придётся вызволять вас из плена, - вполне серьёзно отозвался Сергей.
Он признался по секрету, что Виктор пообещал выписать Веру Васильевну через пару-тройку дней, и учительница, вздохнув, смирилась со своим «заточением».
Они пообщались ещё минут десять и Вера Васильевна, видя, как устал её бывший ученик, отпустила его с миром домой.
Подъезжая к приюту, Сергей начал волноваться, пытаясь представить, что произошло в отделении полиции, после того, как он покинул его. Предположить можно было, что угодно: от того, что Валентина своей прямотой и категоричностью может вывести из себя следователя, и тот укажет ей на двери, до того, что она его, действительно, «свернёт его в бараний рог» и окажется в камере по соседству с Иринкой Смирновой. И только третий вариант Сергея устроил бы: Валентина сумела доказать дуболобому следователю, что он не прав, и правда бы восторжествовала.
Поэтому двери приюта Козлов открывал с некой опаской, ожидая не очень приятных новостей.
В приюте было всё спокойно, и все его жители находились на привычных местах: старики смотрели любимый сериал, Валентина мыла посуду, а Сергей-2 развлекал её, как мог, разговорами, попутно вытирая мытые тарелки кухонным полотенцем.
Продолжение:http://proza.ru/2019/07/25/924