- Мама родная, да что ж они такие горластые-то все… - Пытался не кривиться Александр, потому что брился не электробритвой. Его не такую уж и большую квартиру угораздило очутиться в торце дома и иметь окна на две стороны. Плюс соседка по площадке, уехав на море, оставила ему ключи от своей – якобы для того, чтобы он проследил, поливает ли цветы её кот Митяй, редкий наглец и трутень, а там кто его знает.
Со всех трёх сторон митинговали: доносились душераздирающие крики лидеров в мегафоны и громовые раскаты бурленья масс, хотя второе – всё-таки гипербола. Ничто не могло заглушить их, потому что, напоминаю, Александр брился станочком, а крендель снизу выключил свой хэви-метал ещё в четвёртом часу утра, наверняка получив от кого-то очередное физическое замечание с занесением в личное тело. А «соседкин» митинг, кстати, даже слышнее было – заслуга стеновых материалов. Или конструкций.
- Вот чего им дома не сидится в будний-то день? О работе вообще молчу… - Покончив с бритьём и позавтракав, Александр посмотрел на часы. Время ещё было. Успеет и гуманитарку завезти волонтёрам для пострадавших от стихийных бедствий, и заправиться, и на труды праведные: сегодня ему во вторую. Эти волонтёры ещё… Деньги не принимают – подавай им вещи и детские игрушки. Вещи-то ладно – с удовольствием переполовинил содержимое шкафа и обнаружил между делом в удалённых укромных его местах много чего, о чём и знать не знал, или надёжно забыл, а вот игрушки пришлось вчера покупать: он давно ими не игрался.
Всё же с полчаса надо было куда-то деть. Можно было бы понадеяться на пробки на дорогах, будь час пик или выходной день, но не судьба. От поиска вариантов убийства его оторвал телефон. Звонил приятель. Ну, этому лишь бы потрещать, так что полчаса, считай, уже убиты.
- Саня, привет. Что делаешь?
- Тебе полную раскладку или сиюминутную?
- Не умничай. На митинг идёшь?
- Хотел, но не решил, на какой, так и завис на распутье.
- В смысле на какой?
- Их только вокруг моего дома три. Боюсь предположить, сколько по городу.
- А не живи в центре! Кто ж тебе виноват? Один я знаю: за всё хорошее против всего плохого, а два других?
- Не прислушивался, но, считаю, за то же самое, только под другими знамёнами.
- А ты по флагам и определи.
- Не получится: я как только слышу слово митинг, сходу дальтоником становлюсь. А в оттенках серого не разбираюсь. Сам-то почему не на митинге?
- Смеёшься? Я же пишущий журналист. Сижу в редакции, картинку на мониторе наблюдаю. Канва готова, сейчас парой вёдер воды залью и чем-нибудь душещипательно-слезодробительным приперчу. И готово.
- Точивым.
- Что?
- Слезоточивым, говорю.
- А, ну да.
- Откуда возьмёшь?
- Тю. Как всегда: из потолка высосу.
- Из пальца.
- Зануда. Из пальца – не в тренде. Видимость хорошая, звук так себе. Орут там что-то… «Саммит, саммит!» какой-то. Что за саммит, не знаешь?
- Понятия не имею.
- Я тоже. На кой он им сдался? Непонятно… А, не саммит – «Сами, сами!» А где с усами?
- Ха-ха.
- Я тоже так думаю. Короче, понял: это митинг прагматиков.
- Кого?! Догматиков?
- Прагматиков! Ну, пофигистов, в смысле. У этих всё хорошо, хоть и плохо, потому что за всех душа болит, но не критично. Сейчас полистаю – может, другие найду… Ага, остальные два – правых и левых, к бабке не ходи, но призывы одни и те же, поди разбери, кто из них кто. Кто их учил с километра съёмку вести? Ничего не разобрать…
- Ты прав: и прямо есть митинг, и справа, и слева. И теперь вот – из телефона…
- Не начинай. Ты хоть что-то там у себя слышишь?
- Ну как сказать…
- Прямо!
- Ничего, кроме грохота, дребезга, лязга и гула. И тебя.
- Будь другом, сходи посмотри, сколько народу у либера…лов. По моим данным, 3 тысячи. Но картинка, сам знаешь, как делается, а ты на своём девятом этаже - вылитый квадракоптер.
- А они правые или левые?
- Спроси чего-нибудь полегче.
- Хорошо. Как их распознать?
- Хмм… Вопрос… Слушай, у них там наверняка будут гомофилические персонажи, по ним и определишь, кто из ху.
- Погоди, бинокль возьму.
- Театральный?
- Театральный, театральный, с последнего театра военных действий на память остался. Так-с… Пойду налево.
- Гы-гы.
- Поскалься мне... Ну, в общем, примерно три тысячи и будет. Мужик в алом пиджаке, жёлтых брюках, на каблуках и с плакатом «Повышение тарифов ЖКХ – геноцид народа!» - одна тысяча, баба топлесс с табличкой «Ме Тоо» - вторая и какой-то шкет с транспарантом «Хочу дожить до пенсии!» - третья. Они?
- Чёрт знает… А там ничего такого вроде «Власть, уходи!» не видать?
- Над трибуной растянуто.
- Значит, либералы. Сходи, будь добр, направо – что там?
- Что там, что там… Мне уматывать пора!
- Ну сходи, ну ты же знаешь: за мной не заржавеет!
- Ага, легированный, знаю. За меня смену отмантулишь, что ли? Ладно, что тебя справа интересует?
- Народу сколько?
- Да ровно столько же.
- А требования какие?
- Не знаю, спиной стоят. О, орут: «Власть, уходи!»
- Ну я же говорил!
- Что ты говорил?
- Что хотят одного и того же.
- Ни черта не делать они хотят и жить припеваючи.
- А ты не завидуй. Шучу.
- Ладно, всё, я погнал – дел много, времени – в обрез.
- Давай, и я поработаю. Кто-то же должен…