Вернувшись домой, Татьяна обнаружила в своём почтовом ящике повестку с вызовом явиться в понедельник к девяти часам в прокуратуру в 21-й кабинет к следователю Селезнёву М.И.
-Интересно, - подумала она вслух, - когда успели принести повестку? Утром, перед уходом к Ерофеевым я проверяла ящик: её там не было.
На оборотной стороне повестки было приписано: в случае неявки будут применены строгие меры, вплоть до привода.
-Надо же?! - взвилась Татьяна, ещё не до конца отошедшая от разговора с Мариной. - Как с преступником: строгие меры! Чёртов Михаил Иванович! Что ещё придумал старый пень?! Нет, чтобы искать настоящих преступников, он обычным гражданам нервы треплет.
Вполне понятно, что утром следующего дня Рябинина ехала «на встречу» со следователем в несколько приподнятом настроении, награждая «старого пня» и другими, мыслимыми и немыслимыми, эпитетами и сравнениями. В её характеристике он представлялся не следователем, а мягко говоря, надзирателем колонии наистрожайшего режима. От этих эпитетов у следователя наверняка пылали не только щёки и уши, но и шея, картофелина носа, и даже лысина.
У Тани сложилось впечатление, что всё это телепатически дошло до Селезнёва, и в отместку за это, он заставил её высидеть возле своего кабинета минут двадцать больше положенного срока. Когда её терпение, наконец, закончилось, и она поднялась с места, чтобы уйти, открылась дверь, и её пригласили войти.
Приторно-елейная улыбка лишний раз убедила Таню в неискренности господина следователя, восседающего за столом близким родственником самой Фемиды.
-Здравствуйте, дорогая Татьяна Владимировна! Приношу свои извинения за то, что вам пришлось подождать несколько минут... Дела, видите ли, нагрузки. Да что я вам рассказываю: вы ведь и сами всё прекрасно знаете?
Татьяна не отреагировала на его тираду, столбиком определившись посередине кабинета, глядя на Селезнёва искрящимися от внутреннего смеха глазами. Наконец, выдержав Татьяну в чёрном теле достаточно времени, следователь предложил:
-Присядьте, Татьяна Владимировна, немного побеседуем.
-О чём? - поинтересовалась та. - Не я ли задушила Воронову?
-А Вы шутница, однако,Татьяна Владимировна, - широко улыбнулся в ответ Михаил Иванович, хитро прищуривая глазки серо-голубоватого цвета.
Татьяна села на предложенное ей место, приготавливаясь выслушать каверзные вопросы, приготовленные для неё господином следователем, но тот неожиданно произнёс:
-До меня, Татьяна Владимировна, дошли сведения, что вы ведёте частное расследование по убийству Лианы Вороновой?
-А что, это запрещено законом?
Михаил Иванович невозмутим:
-Думаю, вам, Татьяна Владимировна, как бывшему работнику прокуратуры, хорошо известно, что российским законом это не запрещено, если на этот вид деятельности имеется соответствующий документ: то есть, лицензия.
-Не беспокойтесь, любезнейший, Михаил Иванович, имеется.
Селезнёв выдержал длинную паузу (видимо, тоже у Кузьмина учился), принимая многозначительный вид и затем продолжил, делая упор на слова:
-Но вам никто не позволит запутать следствие своими доморощенными методами, своими голословными обвинениями!
Татьяна, мило улыбнувшись следователю, как лучшему своему другу, гладя на него совершенно искренними глазами, полными любопытства, спокойно ответила:
-О чём это вы, господин следователь? Какие доморощенные методы? Мои методы взращены здесь, на ваших глазах. Или вы уже запамятовали? Неужли склероз начал прогрессировать?... И потом, дорогой вы наш, я никого ещё пока не обвинила...
-Вы запугиваете свидетелей! - начал покрываться краской Селезнёв, удивляясь откуда известно этой «мокрохвостке» о прогрессирующем склерозе.
-Каких свидетелей? - продолжила косить под дурочку Рябинина. - Разве в убийстве Вороновой были свидетели?! Кто-то всё видел?! Вы нашли их?!
-Не строй из себя дурочку! - в открытую пошёл следователь. - Я знаю: ты прекрасная актриса.
-Ошибаетесь, любезный Михаил Иванович, я не актриса — я юрист по образованию, и искать настоящих убийц — моё призвание.
-В этом деле настоящий убийца уже найден! - повысил голос Селезнёв.
-И кто же он, если не секрет?
-Вы прекрасно знаете, что это Таро.
-И Вы нашли этому доказательства, свидетелей?
-Да, нашли: отпечатки пальцев, орудие убийства, показание соседей., осталось только...
Рябинина перебила следователя:
-Осталось только выбить у Таро признательные показания, не так ли?
-Да, как ты смеешь, девчонка, обвинять меня, старейшего работника прокуратуры?!
-Разве я имею право обвинять? Обвиняет обычно прокурор — я могу только вести расследование, и мне позволяет делать это не только лицензия частного детектива, но и закон, охраняющий частную предпринимательскую деятельность.
-Почему ты лезешь в это дело? - прямо задал вопрос Селезнёв. - Создаётся впечатление, что у тебя самой рыльце в пушку... Есть, что скрывать?
-Мне скрывать нечего, уважаемый Михаил Иванович, я вся, как на ладони. Это вы у нас — тёмная лошадка. Почему именно вы взяли это дело, а не Яковлев Николай Васильевич, не Шульга Нина Павловна? Вы, как мне известно спец по кражам, хищениям, мошенничеству?
-Это не твоё дело, Рябинина! Ты здесь больше не работаешь, поэтому не суй нос не в своё дело! Вопросы здесь задаю я!
-Пока я не слышу ваших вопросов, а только придирки и угрозы.
-Какие ещё угрозы?! - начал выходить из себя Селезнёв, покрываясь испариной. - Оставьте эти разговоры! Оставьте! Я вам не мальчишка какой-то там, не юнец безусый, чтобы проводить на мне эксперименты! Я больше двадцати лет работаю следователем!
-Тем более это не даёт вам право давить на свидетелей, - подлила масла в огонь Татьяна, нащупав слабую струнку Селезнёва.
-Всё! - чеканил следователь. - Вы свободны! Можете идти!
-Что так быстро? - поинтересовалась Рябинина. - А я хотела поговорить с вами об Андрее Таро: до меня дошли сведения, что вы всеми правдами и неправдами стараетесь повесить на него это убийство. Вспомните поговорку, любезный Михаил Иванович, что всё тайное становиться явным.
-Рябинина! - вновь повысил голос Селезнёв. - Не морочайте мне голову своими поговорками!
Я же сказал, что не задерживаю вас больше. Освободите кабинет. Идите с Богом!
Поднимаясь со стула, Татьяна думала:
-Я то с Богом, а вот с кем ты, Михаил Иванович? Кому ты продал свою душу? А что это именно так, я уже не сомневаюсь...
После Селезнёва, выступающего в роли искусителя, Таня направилась в кабинет Кузьмина, поплутав по кабинетам, чтобы сбить с толку доносчиков.
-Опять ты, Татьяна? - сделал испуганный вид полковник. - И как всегда, без предупреждения. Ты когда-нибудь убьёшь меня своими неожиданными визитами! У меня скоро от тебя инфаркт приключится.
-Назвался груздем — полезай в кузов! - изрекла Рябинина, глядя на сидящего Кузю с высоты своего роста.
-Не хочу я быть груздем! - почти застонал Сергеич. - Я такой же человек, как все, и у меня могут быть неприятности.
-Да не хнычь ты, Сергеич, я пришла совсем по другому поводу, и помощи у тебя просить не собираюсь.
-Правда? - засомневался полковник, но взглянув в её насмешливые глаза продолжил:
-В таком разе садись: не томи, выкладывай всё, как на духу.
-Присяду, присяду, - уверила его Татьяна, - а ты попроси помощника принести что-нибудь выпить: в горле пересохло.
-Чего изволите, сударыня? - пошутил Сергеич. - Водочки? Коньячку? А может шампанского?
-Хочешь сказать, что кучеряво живёте? - приняла игру Рябинина. И добавила вполне серьёзно:
-Водицы хотя бы испить...
-Что так? - улыбнулся в ответ Кузя. - К кому-то на свидание спешила?
-Скорее от кого-то.
-Не ошибаюсь: в твоём голосе присутствует нотка страха? - с удивлением смотрел на Татьяну наставник. - Неужели моя бесстрашная ученица может кого-то боятся?
-Это не страх, - призналась Рябинина. - Это — неприязнь.
-И кто же вызвал такое сильное чувство? - поинтересовался Кузьмин с любопытством поглядывая на девушку.
-Послушайте, товадин полковник, - поинтересовалась та, - мне помниться я просила чего-нибудь жидкого. Вы не забыли?
Игорь Сергеевич поднял трубку и попросил принести в его кабинет пару стаканов чая.
-С сахаром? - поинтересовался он у Татьяны.
-Если можно, то — да: гемоглобин упал.
Кузя бросил в трубку:
-С сахаром.
И положил трубку на место.
-Что это за товадин? - поинтересовался он
-А что? - улыбнулась в ответ Таня. - Вы, Игорь Сергеевич, забыли, как пару месяцев назад мы как-то экспериментировали со словами товарищ — господин, пытаясь создать сплав из этих слов... Ну, госпорищ, товадин?...
-Какая чепуховина! - удивился полковник. - Неужели я принимал в этом участие?
-Ещё как! - веселилась Татьяна.
-Что не сделаешь по-пьяни!
Наконец, принесли чай, и Рябинина торопливо схватила стакан.
-Осторожно, Татьяна, горячий! - предупредил помощник, не рискнув, глядя на сосредоточенное лицо девушки, выдать, как всегда, парочку комплиментов, или попытаться рассказать свежий анекдотик.
-Что с тобой, Таня? - удивился Кузьмин. - Не узнаю тебя. Ты сегодня какая-то взвинченная, не своя.
-После встречи с вашим Нудистом, станешь не только взвинченной, но и вообще посторонней незнакомкой! - кинула Татьяна, хмуря брови.
-Достал? - поинтересовался полковник.
-Не то слово. Открытым текстом объявил, что лезу не в своё дело.
-Зная тебя, думаю, что и ты не осталась в долгу, и наговорила ему такого, что Иваныча сейчас не чаем, а валидолом отпаивают. Признайся, наговорила?
-Ну, было маленько.
-Татьяна, - сделал вид, что сердиться, Кузя, - язык твой — враг твой! Сколько я тебя учил: хочешь чего-то достичь — держи язык за зубами.
-А, если была необходимость высказаться?! - запротестовала Рябинина.
-Какая такая необходимость? - не одобрил её полковник. - Если она и есть, то выскажи всё мне: по крайней мере от меня никто и ничего не узнает... Или ты перестала мне доверять?
-О чём ты, Сергеич? - удивилась Таня. - Мы знакомы с моего розового детства, ещё когда ты был учеником моей бабушки! Как я могу не доверять тебе? Ну нечего пока рассказывать: одни догадки... Намёки.
И неожиданно перешла совсем на другую тему:
-Но что у вашего Иваныча совесть не чиста — это точно!
-Поведай другу всё, как на исповеди, - предложил Кузя.
И Рябинина начала рассказывать о своих находках на месте преступления, разговорах с соседями, встрече с Мариной, заканчивая сегодняшним посещением Селезнёва.
-Татьяна, ты играешь с огнём! - предупредил её Кузьмин. - Разве ты не понимаешь, что вызываешь огонь на себя?
-Понимаю, - спокойно ответила та. - но у меня нет иной возможности доказать, что Андрей не виновен. Селезнёв явно сказал, что у него почти всё готово, чтобы повесить это убийство на Таро. Дело за малым: за его письменным признанием!
-А что его адвокат? Не знаю, как его зовут...
-Серёжка Топилин.
-Ты его хорошо знаешь? Он надёжен?
-Мы с ним учились на юрфаке, - пояснила Таня. - Он не был ни трусом, не предателем... Надеюсь за три года не изменился.
-Думаю, что да, если не играл все годы учёбы роль белого и пушистого? - философствовал Кузьмин.
-Пять лет играть не возможно! - запротестовала Татьяна. - Где-нибудь да вылезет хвост!
-Поговори с ним, - настойчиво посоветовал Кузьмин, - выясни, что происходит на самом деле?
-Непременно, - отозвалась девушка. - Сама собиралась это сделать сегодня.
-И потом, Татьяна, не рискуй понапрасну, будь осторожной: не попадись в ловушку. Безрассудным поведением ты Таро не поможешь, а только навредишь - и ему, и себе.
-Есть, шеф! - козырнула Рябинина, вывернув ладонь наружу.
-Всё тебе хиханьки, да хаханьки, - сердится шеф, - девчонка!
-Не обижаюсь, - отбила атаку та, - потому что знаю: это любя.
-Ну, всё-всё! - сделал сердитое лицо Игорь Сергеевич. - Убирайся, дай людям работать! Тем более у тебя дело есть... Работай, работай, Татьяна.
И полковник сделал движение рукой, как бы выметая её из кабинета.
-Всё-всё, - подхватила его выражение Таня, - ухожу, ухожу. Начальству тоже иногда нужно работать.
Кузьмин шутливо погрозил ей в след пальцем, а Тане так и подмывало показать грозному начальнику нос, но понимая всю несерьёзность этого поступка, она тихо прикрыла дверь, не ответив своему грозному учителю за только что полученные нравоучения.
* * *
Рябининой предстоял разговор с Сергеем Топилиным: откладывать его в дальний ящик больше не имело смысла, потому что она очень сомневалась, что удастся хоть что-нибудь накопать ещё, кроме того, что ей стало известно. У Татьяны складывалось впечатление, что кто-то неплохо всё подчистил, упустив лишь незначительные мелочи, которые ей и достались.
Трубку взяла Катерина:
-Алло, офис адвоката Топилина слушает.
-Здравствуйте, Катя. Сергей Владимирович на месте?
-А кто его спрашивает?
-Катенька, это Рябинина, - напомнила Татьяна, надеясь, что этого вполне достаточно, но трубка ответила молчанием.
-Видно моё имя в этом офисе ещё не приелось, - решила она про себя.
-Я звоню Вам по делу Андрея Таро, которое ведёт Сергей Владимирович.
Молчание продолжилось, и Таня начала терять терпение:
-Мне что, приехать к вам лично?!
Наконец, донёсся, словно издалека, голос:
-Сергей, там тебя какая-то Рябинина домогается!
Снова тишина, а затем голос в трубке:
-Да, я слушаю.
И Татьяна выдала на одном дыхании:
-Это просто отпад! Ни в одной адвокатской конторе к клиентам так не относятся, как у вас!
Мои поздравления: вы превзошли все ожидания!
-Что такое? - удивился в ответ Топилин. Чем вызвано сие негодование?
-Сергей! - повторила Татьяна, только что услышанные слова секретаря, стараясь повторить тон, с которым это было сказано. - Там тебя какая-то Рябинина домогается!... Я что, должна это расценить, как отказ в сотрудничестве?
-Ни в коем случае! - ответил Сергей достаточно громко. - Эта дура всё перепутала! Извини. Я весь внимание.
-Мне нужно с тобой удивиться: есть разговор. К тебе можно подъехать сейчас?
-Да-да, конечно, подъезжай. Через пятнадцать-двадцать минут целиком буду в твоём распоряжении.
-Еду.
Неизвестно, что Топилин сказал своему секретарю, но встретила та Рябинину с извиняющейся улыбкой и, можно сказать, попросила прощения, сославшись на то, что не узнала её по голосу. На что Татьяна всё же не удержалась и съязвила:
-Так вы, Катюша, любезно разговариваете только с теми, кого узнаёте по голосу?
Катерина на её выпад не ответила, но дежурную улыбочку с лица убрала.
-Проходите, Татьяна Владимировна, Сергей Николаевич Вас ждёт.
Во время их беседы Топилин стоял спиной к двери, и его спина ходила ходуном от смеха.
Катерина не видела реакции шефа, Татьяне же она была видна хорошо. Когда за помощницей закрылась дверь, Сергей повернулся к ней и, продолжая смеяться, сказал:
-Узнаю Татьяну Рябинину! Нет, дорогая, ты не меняешься!
-Это хорошо, или плохо?- поинтересовалась Таня.
-И да, и нет, - ответил он. - Хорошо то, что ты всегда можешь постоять за себя, а плохо, что ты никогда не считаешься с чужими амбициями.
-А сними надо считаться?
-Ну хотя бы признать то, что и обычный человек имеет на них право.
-На амбиции — возможно, да, на хамство — нет.
-Смотря что считать хамством.
-А по твоему унижение человека — это не хамство?
-Скорее невоспитанность.
-Между невоспитанностью и хамством грань очень тонкая! - парировала Татьяна. - Вот мне почему-то поведение твоей секретарши представляется именно хамством. Я имею право на своё мнение, или в этом кабинете, оно не приветствуется?
-Далась тебе моя помощница! - поморщился Топилин. - С сегодняшнего дня она будет тебя узнавать даже тогда, когда ты будешь говорить с ней осипшим, простуженным голосом — уверяю тебя, Таня.
-Своей грубостью и глупостью, она отпугивает тебе клиентов! - не унималась Рябинина.
-Ты что приехала воспитывать Катерину? - засомневался Сергей.
-Нет, - ответила девушка, понимая, что её занесло дальше, чем следовало. - Извини. Я приехала поговорить с тобой о Андрее Таро, узнать про его дела, что ты смог выяснить, и рассказать, что удалось выяснить мне.
-Может мы присядем, а не будем торчать посередине кабинета?
-Конечно, присядем, согласилась Татьяна, - думаю, разговор у нас будет долгий.
-Тогда подожди минуту, - попросил Топилин, провожая Таню в комнату отдыха и усаживая в кресло. - Сейчас отдам кое-какие распоряжения.
Сергей вышел, а Татьяна от нечего делать принялась рассматривать журнал на немецком языке, лежащий на журнальном столике, оказавшимся по странной случайности каталогом трикотажных изделий. Она начала с интересом просматривать иллюстрации, сразу забывая о произошедшем инциденте.
Топилин появился минут через пять, с подносом, уставленным привычным набором угощений.
-Хорошо живёшь, адвокат! - напомнила ему Татьяна.
-Квалификация позволяет, - отреагировал тот, наливая в чашку тонкого китайского фарфора свежесваренного, ароматного кофе.
-Прошу откушать! - предложил он, накладывая на галетное печенье тонкий ломтик ветчины, прикрывая его таким же ломтиком сыра.
-Ты всегда любил вкусно поесть, Серёжа! - вспомнила Рябинина.
-Да, - согласился тот, - это моя единственная слабость.
-Ой, ли? - засомневалась Таня. - А женщины?
-Это моя другая единственная слабость.
-Если покопаться, то, наверняка, можно найти их ещё с десяток? - улыбнулась девушка, глядя на Сергея.
-Не надо во мне копаться! - засмеялся тот в ответ. - У нас с тобой времени на это не хватит.
-Ну, то-то же! — победно произнесла Татьяна, отхлёбывая маленькими глоточками кофе и подкрепляясь неправильным бутербродом.
Так, смеясь и переговариваясь, они расправились и с кофе, и с принесёнными деликатесами, и со временем, забывая, что оно не резиновое. Их общение прервал стук в дверь.
-Да-да, войдите, - разрешил Сергей.
В дверях возникла Катерина, как никогда серьёзная и тихая.
-Сергей Владимирович, можно мне сегодня уйти пораньше?
-Да, можно, - согласился тот. - Вы, Катерина Дмитриевна, отработали дарственную Горюнова Петра Егоровича?
-Да, у Вас на столе.
-Спасибо, дорогая, - произнёс Топилин и, поняв, что ляпнул лишнее, быстро добавил:
-Идите, идите, Катерина Дмитриевна.
Когда дверь за секретарём закрылась, Татьяна, едва сдерживая смех, поинтересовалась:
-Дорогая?
-Могла бы и не заметить, - кинул быстрый взгляд Топилин.
-А я и не заметила. Это так — для завязки разговора.
Когда послышался звук закрывающейся входной двери, Татьяна, уже не боясь быть услышанной посторонними ушами, сказала:
-Ну что, друг ситный, Серёженька, давай рассказывай, что за паутина вьётся вокруг Андрея?
Топилин несколько секунд молча посматривал на девушку, не то опасаясь её реакции, не то побаиваясь своих выводов.
-Там дело гораздо серьёзнее, чем я думал... Запутывают Таро основательно. По всей комнате отпечатки его пальцев, показания соседей, орудие убийства.
-Ты прекрасно знаешь, что это всё косвенные улики! - запротестовала Таня, - Он встречался с Линой, бывал в её квартире. Было бы странно, если бы отпечатков не было. На орудие убийства его отпечатки есть?
-На шарфе? - удивился Сергей.
-А почему бы нет?
-Никто до этого не додумался, кроме тебя. Как ты это себе представляешь? Боюсь, что и это будет не в его пользу...
-Кто знает! - многозначительно произнесла Таня, - Кто знает?!
-Ты что-то нарыла? - обрадованно предположил Топилин. - Давай, колись!
И Татьяна рассказала ему всё то, что рассказывала в кабинете Кузьмина утром: про лифт на третем этаже, показания дежурного, рассказ Димки Тырина, видевшего убегающего молодого человека в тренировочном костюме и кроссовках престижной фирмы, про своё путешествие через крышу.
-Да, - произнёс уважительно Топилин, - это уже кое-что.
Но тут же засомневался:
-А это не мог быть Андрей?
-Нет, не мог! - уверила его Татьяна. - Во-первых: убегающий был высокого роста, а у Андрея рост около 170 см., во-вторых: у него нет денег на такое дорогущее обмундирование. Я прикинула стоимость экипировки: весьма кругленькая сумма получается.
-А, может быть, ему Воронова подарила?
-Лина ничего ему не дарила. Если это было так, то нашлись бы свидетели, а их нет... Я знаю, что такие вещи были у другого парня из их компании: бывшего друга Андрея, если, конечно их отношения можно назвать дружескими.
-Это ещё ничего не значит. Возможно, всего лишь совпадение.
-Ты забыл про рост!
-Сколько лет парнишке, который видел убегающего человека? - поинтересовался Топилин.
-Лет десять, двенадцать.
-Он не мог что-то напутать с ростом?
-Нет, - уверенно произнесла Таня. - Димка мальчишка очень смышлёный, и уж высокий рост от среднего отличить способен.
-Но в это время суток уже темновато, - не сдавался Сергей.
-Топилин! - сделала вид, что сердиться, Таня. - Я проверяла сама: подъезд освещён хорошо - не только дяденьку от тётеньки можно отличить, но и какие они ростом, и во что одеты. Уверяю тебя.
-Ладно, ладно, уговорила, - согласился Сергей. - По всей видимости, это и был тот, кто задушил Воронову. Но кто это?... Рост, костюм, кроссовки — дают слишком мало... Лицо. Нужно лицо.
-Димка видел его только со спины.
-Может быть, был ещё кто-то кто видел, как он спускался в другом подъезде?
-Был такой человек!
-Что же ты молчишь?! - удивился Топилин. - Всё из тебя клещами нужно вытягивать!
-Всё дело в том, что она тоже видела его со спины.
-Кто она?
-Бывшая спортсменка, замечательная женщина - моя тёзка: Татьяна Ивановна, живущая на последнем этаже соседнего с Линой подъезда.
Татьяна замолкла, а Сергей смотрел на неё с видом человека, у которого вдруг заболели сразу все зубы.
-Не томи, Татьяна! - умоляюще произнёс он. - Ты же не на допросе...
-Татьяна Ивановна видела, что высокий, по видимому молодой и весьма спортивный человек в костюме «Adidas», со светлыми, длинными волосами спускался вниз по ступенькам... А перед этим она слышала шум, словно кто-то спускался с крыши.
-А время?!
-Время подходит.
-Так, - произнёс Сергей рассудительно, - к уже известному нам росту и спортивному костюму добавились ещё длинные светлые волосы... Что это нам даёт?
-А ничего, - ответила Таня на риторический вопрос Топилина. - каждый пятый молодой человек высок ростом, каждый десятый — естественный, или искусственный блондин, и каждый двадцатый в дорогом костюме, известной нам фирмы.
-Можно сказать и так, - нахмурился Сергей.
-У нас есть лишь один маленький плюсик, - рассудила Татьяна вслух, - После ухода от Лины Андрей разговаривал по телефону с одной девицей - довольно долго разговаривал. Только она не собирается подтверждать это.
-Об этом я знал. Но наш подопечный не хочет впутывать девушку в это дело.
-Её впутаешь, как же! - съязвила Таня. - Даже если бы Андрей и захотел этого, то у него ничего не получилось бы.
-Ты с ней разговаривала?
-Да, вчера.
-И что?
-Меня выдворили, да ещё и собаку натравили.
-Она цела? - хитро прищурившись, поинтересовался Топилин.
-Кто?
-Ну, собака, естественно! - засмеялся Сергей.
-Мне совсем не до смеха, юморист доморощенный! - нарочито рассердилась Таня. - Посмотрела бы я , как ты смеялся, когда на тебя ринулся волкодав!
-Извини, - произнёс Топилин, видимо, искренне поверив в обиду девушки.
-Зацепки кое-какие, конечно, есть, - продолжил Топилин, - но такие слабенькие, что и не уцепиться. А время уходит, не оставляя шансов... Ты понимаешь это, коллега?
-Понимаю. Ещё как понимаю! Боюсь, что Селезнёв начнёт форсировать события. Сегодня в его кабинете я сказала кое-что лишнее. - призналась Таня.
-А вот это напрасно. В нашей работе, что главное?
-Держать язык за зубами, - виновато ответила девушка.
-Правильно, - согласился с ней Топилин. - И что же ты сказала Нудисту?
-Откуда ты знаешь, что я так его называю?!
-Да его весь следственный изолятор так зовёт, - засмеялся в ответ Сергей. - Так это ты наградила его таким прозвищем?
-Господи, - почти прошептала Таня, - вечно я куда- нибудь попадаю...
-Ничего, Татьянка, - попытался приободрить её Топилин, - держи хвост пистолетом! Ещё ничего не потеряно... Что ещё Нудисту ляпнула?
-Я ему сказала, что он, видимо, надеется выбить у Андрея признательные показания в убийстве..
-Так прямо и сказала? - удивился адвокат.
-Так и сказала.
-Молодец, ничего не скажешь! Ты доболтаешься, что тебя посадят рядом с Таро, как соучастницу!
-Да не пугай ты меня, пожалуйста, - попросила Таня. - Меня уже Кузьмин сегодня пугал.
-Разве я пугаю? Я всего лишь предупреждаю... Колись, что ещё сказала?
-Кажется, больше ничего.
-А, если хорошо подумать? - настаивал Сергей.
-Что он — тёмная лошадка.
Тут уж Топилин не выдержал, и сказал всё, что о ней думает:
-Дура ты, Татьяна! Хочешь всё погубить?! Ты дала понять Селезнёву, что знаешь о том, что за его спиной кто-то стоит! Неужели не понимаешь, что такие намёки для тебя могут плохо закончиться?!
-Давно поняла, - спокойно ответила та, открыто глядя в глаза адвоката.
-Ты что это: специально?! - удивился Сергей.
-Не выдержала: сорвалась.
Топилин смотрел на Татьяну недоверчивыми глазами, явно сомневаясь в искренности сказанного.
-Рад за тебя.
-Тому, что всё плохо закончится, или тому, что всё поняла?
-А как ты сама думаешь?
-Лучше не отвечать.
-Лучше прежде думать...
-Я была сердита.
-Это не даёт право быть глупой.
-Ты слишком строг ко мне.
-Нет, - ответил Сергей, - не строг - справедлив. И ты это знаешь.
-Пожалуй, ты прав, - призналась Рябинина, заглядывая ему с лицо.
Топилин улыбнулся ей и сказал:
-Что мне в тебе нравиться, Татьянка, так это то, что ты способна признавать свои ошибки.
-Хоть что-то во мне нравиться, - в ответ улыбнулась та, стараясь не показать вида, что очень расстроена.
Через минуту она поинтересовалась:
-Как ты думаешь, Сергей, я сильно навредила?
-Не знаю, - задумчиво ответил тот. - Но ответное действие последует незамедлительно — в этом я уже не сомневаюсь. Ты должна быть очень осторожна, девочка: всё гораздо серьёзней, чем ты думаешь... Я и сам понял, что этот следователь с двойным дном, но у меня хватило ума обойтись без намёков.
-По-моему, ты преувеличиваешь опасность, - отреагировала Таня.
-Лучше преувеличить! - парировал Топилин. - Тогда ты будешь готова ко всяким неожиданностям. Поверь, я знаю, что говорю. Два с лишним года на вольных хлебах без поддержки, покровительства не прошли, Татьянка, даром. Опыт приходит не сам по себе: его нужно выстрадать, ощутить на собственной шкуре, нервах, сердце — тогда он ценен, тогда он чего-то стоит.
Уходя от Топилина, Татьяна думала:
-Да, Сергей стал настоящим мужчиной. Всего за три года такие изменения. Вот что делает с мальчишкой ответственность за другого человека, за его благополучие семьи, за своего ребёнка.
На фоне институтского друга Рябинина чувствовала себя глупой девчонкой, легко поддающейся чувствам и эмоциям, совершенно не работающей головой. От ощущения своей «неполноценности» Татьяне стало так, досадно так плохо, что очень захотелось отхлестать себя по щекам: сегодня она категорически себе не нравилась.
Нужно было что-то предпринимать, чтобы исправить огрехи, что она наделала.
-А что тут думать? - решила Татьяна. - Нужно просто форсировать события!
И тут уже девушка разделилась как бы на два лица, одно из которых нападало, а второе - отбивалось.
-То есть?
-Пора потрясти компанию под кодовым названием «Святая троица»!
-Легко сказать потрясти! Как ты думаешь это сделать?! Будешь ловить в подворотне каждого в отдельности, и, взяв за шиворот, вытрясать признательные показания? Ты уверена, что они что-то знают, видели, сами участвовали?
-А вот я загляну в глаза каждому из них и пойму Ху из Ху?
-Ты что, Рябинина, ясновидящая?
-Нет! Но уверена, что кто-нибудь из них, да проколется!
-Опять лезешь на рожон?
-А у меня что, есть другой выход?
Противоречащая часть татьяниного я, неожиданно согласилась:
-Да, иного выхода у тебя нет!
Рябинина на сон грядущий приняла душ, понежилась немного перед телевизором, но голова её забита была совсем другим: в мыслях крутилась одна и та же фраза, как навязчивый мотивчик: ненависть привязывает, ненависть привязывает... Немного поразмыслив над ней, она поняла почему этот мотивчик не оставлял её. Именно ненависть связала всех: её, Марину, «святую троицу». Ей казалось, что только Андрей, хоть и пострадал больше всех, но из этой связи, меж тем, выпал.
Продолжение:
http://proza.ru/2019/07/25/765