Мир тесен
Быть такого не может. А вот может!
Ялта
В стародавние времена, когда деревья были большие, мы маленькие, а обычные граждане могли съездить к морю – отец с матерью собрались в Крым. Ну, и меня захватили. В ту пору мне было лет 12 – 13. Середина 60-х. Ехали, ехали и приехали в Ялту. Выбор был сделан не абы как: Накануне нам было письмо из Калининграда, и мать знала, что в это же время её сестра Тамара будет в Ялте с мужем и двумя малыми детьми - двумя девочками. Не виделись давным-давно. Ни мы их, ни они нас. Ну, кроме матери – она года 3 назад ездила в Калининград в гости. А так только письма Калининград – Тамбов и редкие фотографии. И вот такая удача – они тоже в это время будут в Ялте.
Пока приехали, пока устроились, пляж, море, пальмы, и прочие южные чудеса. А между делом начали их искать через паспортный стол, через справку, по санаториям звонили и домам отдыха. Ну, где там! Нет, не было, не проживали, не прописаны ни временно, ни постоянно. Нет никаких следов. Ну, нет и нет, что сделать. Просто отдыхаем и купаемся, катаемся по всяким Крымским красотам: Ботанический сад, Ласточкино гнездо, и ещё куда-то и ещё. И, само собой, ежевечерние променады по Приморскому бульвару Ялтинскому: А вдруг!
Вот, уже под конец нашего пребывания, мы отправились посмотреть на Воронцовский дворец в Алупку. Ну, посмотрели, походили, подивились. Время вторая половина дня – пора и возвращаться. Как? Да конечно на катере, такой морской трамвайчик, по морю – вот он стоит готовый к отправке. Поплыли. Погода хорошая, судно наше бежит по волнам, но периодически заворачивает и делает остановки по ходу. Вот на пути Ливадия. Катер начинает разворачиваться для захода. Я говорю: «Давайте сойдём здесь. Вон смотрите: купается народ, а мы пока доберёмся до порта Ялтинского, пока на пляж – вечер. А отсюда поедем на автобусе». Принято! А чего нам? Мы сошли, а тут и пляж - вот он. Я с матерью - купаться, а отец остался на берегу – он не любитель: ранение военное его беспокоит. Мы плаваем-ныряем и поглядываем на берег, а там около нашего папика образовался какой-то народ. Что такое?! Быстро туда. Подходим и … ! Здравствуйте! Вот они! Наши Калининградские родственники: И тётка Тамара и муж её Василий Арсеньевич и девчонки! Что? Как? Откуда? Быть такого просто не может! Может!
Отец начал рассказывать: Вы ушли купаться, а я сижу и смотрю на вас. Вдруг чувствую, кто-то подходит сзади и закрывает мне глаза руками:
-Ну-ка угадай!
Я оборачиваюсь – стоят две девочки, одна лет 10, вторая поменьше и говорят мне: -Здравствуйте!
Я им отвечаю:
-Девочки вы ошиблись! Я вас не знаю.
Они давай кричать:
-Мама, мама! Здесь дядя Женя!
А те рядом были, располагались буквально в двух шагах! Но, даже когда мы пришли и раздевались, ни мы их, ни они нас не видели. И только девчонки малые просто гуляли по пляжу, ну, надоело им сидеть на одном месте, и вот тогда, старшая из них, и увидела отца. В живую, ни та, ни другая, по малолетству своему, никогда его не видели: одной 9 лет, другой – 5. Только на фото. В этот день всё семейство Легкоступ были на экскурсии в Ливадии и тоже перед Ялтой решили зайти на пляж. Удивительно.
Живут они в Ялте уже больше 10-и дней, тоже нас искали, поэтому девчонки-то и знали, кого хотят встретить родители. А тут такой случай! Все дружно поехали в город и на радостях мужи были отпущены на дегустацию Массандровских вин, а мы пошли на причал ловить крабов.
Вот такая встреча. Удивительная.
Михайлов
Иркутск, начало октября, холод. Я возвращаюсь из Монголии дослуживать в свои края – на Кавказ. Из Эрденета, через Улан-Батор до Иркутска – поездом. Потом планирую самолётом до Москвы, чтобы время сэкономить и успеть заехать домой в Тамбов. На границе обмениваю оставшиеся тугрики на рубли, на утро - вокзал Иркутска. Дальше известное дело: ресторан «Ангара» и аэропорт. Удачно взял билет на вечер. Есть ещё время, хожу-гуляю по аэровокзалу. Что такое! Из толпы на встречу мне двигается, именно – двигается, растрёпанный военный капитан. Не бритый, не чёсаный. Без фуражки. Знакомый до боли. Знакомый, а угадать не могу. Верней – глазам своим не верю! Ближе, ближе… Ба! Вот так встреча: Геннадий! Михайлов! Земляк, Тамбовский! Да не просто «земляк», а сын закадычного друга отца моего. Те «дружили ещё с гражданской, ещё с двадцатых годов», ну, и, конечно, мы, мальчишки, хорошо знали друг друга и тоже дружили, росли вместе.
-Гена! Здравствуй! Какими судьбами?!- он не узнаёт меня. Потом его глаза начинают проясняться:
-Оооо! Саша! Выручай: не могу вылететь, двое суток уже здесь. Опаздываю на три дня. Билета нет, денег нет…
-Как так «нет»? Ты что? Тебе в заграницу ехать. Шутишь, что ли?
-Ну, понимаешь, весело из Тамбова из отпуска ехал… здесь такая история… в общем …вот…
Не вдаваясь в подробности, (сейчас этого человека нет с нами - вечный ему покой и Царствие небесное), я всё понял – положение у него незавидное.
-Документы хоть целы? Тебе когда границу пересекать?
-Целы, целы все на месте, вот они. Ехал поездом, да немного не доехал. Пошумели, поскандалили. Милиция, патруль. Теперь ещё и телегу напишут в часть, и опаздываю. Рассчитывал здесь, в аэропорту, своих встретить – нет никого. Нет денег на доплату на самолёт. Поездом уже не успеваю. Сегодня последний день. Разбирайся потом…
Вот она граница рядом в двух шагах: Зал для Интуристов и прочих, кто в Заграницу. Там и таможня и пограничники и рубеж. Да хода туда нет ему – нужен билет на самолёт в Монголию.
Одним словом, доплатил я ему за самолёт до Улан-Батора, в Военторг съездил в Иркутск - привёз фуражку. Из Батора дальше ему добираться в Чоер, к месту службы. Ну, там пусть сам разбирается, как знает.
Удивительная встреча.
Швырёв
Девяностые годы. Тамбов. На носу 8 Марта и по этому случаю я в центре города, на Интернациональной, и хожу по магазинам. Выбираю подарок для жены и дочери. Из универмага, по прозвищу народа - «Дом на ножках» иду в другой, в «Орфей». Ну, прошёл его вдоль, прошёл поперёк… и чё? Да ни чё! Поворачиваю к выходу и вдруг…! Ба! На встречу неспешным шагом идёт Дима Швырёв с женою, видимо. Мы с ним сидели на одной парте с 5-го по 10-й класс. Потом он поступил в Тамбовскую Артуху (Арт Училище), а я уехал в Коломну, но каждый год курсантского отпуска, мы обязательно встречались и ходили в гости друг к другу. Потом потерялись на 20 лет. Больше! Иду прямо на него, он взглянул мельком и сторонится – не узнаёт. Я перегородил ему дорогу и подаю руку:
-Дима, привет!
Машинально пожимает мою, но не узнаёт.
-Ну, напрягайся, напрягайся! – не отпускаю его. Бесполезно, не узнаёт!
Пока он соображает, вижу, что к нам подходит ещё один наш школьный товарищ – Ярцев. Тоже из нашего класса:
-Привет, Санёк!
-Привет, Санёк! – отвечаю ему в тон, - какими судьбами?
-Это вы здесь какими судьбами, а я - по делам…- спокойно-хозяйская манера сильного мира сего. Только теперь начинаю понимать, что Ярцев не один, а вроде как с охранником, который стоит у него за спиной и крайне неодобрительно смотрит на нас: Крутого мэна, его боса, голытьба какая-то назвала Саньком. Обидно ему стало! Начинаю соображать, что и одет и обут, наш Ярцев, не как мы, простые смертные, а прям с картинки. Олигарх одним словом. Даже неловко стало за мою фамильярность. Уместнее было бы: Александр Витальевич! Расшаркаться с поклоном. Вот и охранник-то и зыркает неодобрительно. Ну, предупреждать же надо! А нам и невдомёк! Куды уж нам-то до таких тонкостей.
Ярцев вежливо кивает, и был таков. А чего тут с нами лясы точить? Нищеброды. Мало он изменился за четверть века: такой же маленький, очёчки надел, а вот поди ж ты! Надо сказать, что в школе он был совсем не рядовой, а выдающийся: учился не на «пятёрки», но около того, плюс музыкальная школа, пел, плясал, был заводилой всех мероприятий, КВНнов, спектаклей и прочего. Умный мальчик. А однажды, на перемене, он на спор, или на «слабо!», вылез в окно нашего класса, что был на 4-м этаже родной 22-й школы, прошёл по карнизу снаружи здания и зашёл в другое окно! Отважный такой. Это девчонки наши его подбили: Две Светки - Казьмина, да Брехова. А может и нет, но верней всего «Да»! Ну и в смуту 90-х не потерялся: Цех организовал, что-то производил, инвестиции и прочее. Молодец!
Здесь и до другана Швырёва начало доходить кто я есть:
-Александр? Васильев?
-Он самый! Как ты? Кто ты? Откуда?
Оказывается в отпуске, сегодня вечером уезжают, идут от его матери, она живёт рядом, в доме, что на углу Интернациональной и Базарной. На первом этаже дома большой Гастроном и они спустились, что бы на дорогу купить что-нибудь, а в «Орфей» зашли совершенно случайно, так… посмотреть. Служит он в Кяхте. Есть такая дыра в Забайкалье. Уже 14-й год! Кошмар!
Вот такая встреча.
Иванова.
Сидим в арт. парке в курилке и точим лясы. Я работаю в воинской части, дома, в Тамбове, в «Пехотке», автослесарем. Вольнонаёмный рабочий. Нас здесь таких 4 человека: три офицера и прапорщик. Все бывшие служивые. Один в чине майора и я с ним раньше встречался в Монголии. Я его сразу узнал, а он целый час делал вид, что первый раз меня видит. Не ловко ему, видишь ли. Чует кошка…В Монголии мы с ним служили в одном полку. Он был Начальником арт. вооружения полка и, когда я уезжал оттуда, не дал мне, гад такой, ящиков старых из под снарядов: вещи сложить для контейнера. А сейчас получается, я вроде его начальник. Вот ещё и так бывает, но разговор не об этом.
Ну, сидим и сидим, офицеры, прапорщики. и мы, вольные. Развод кончился. Суббота, ПХД. Цели определены, задачи поставлены, но никто не торопится их выполнять: всё не переделаешь, а может ещё и отменят половину, да и погода хорошая. Больших чинов поблизости нет: Большое начальство до парка идёт значительно медленнее чем остальное. У них есть дела поважней. Успеется. И здесь, мой старшой, командир рем. роты капитан Иванов Сергей, начинает рассказывать, как однажды он с сестрой проехался по Транссибирской магистрали до станции Оловянная. Молодые, задорные, а чего не покататься! С одной стороны для интереса, а с другой – за бесплатно, по воинским проездным и брата повидать. Тот в тех местах служил. Я сразу напрягся:
-Ээээ! Начальник, ты не прав: В Оловянной военных нет. Там вообще, кроме зеков бывших и зеков будущих никого нет, а ближайший полк, и вообще военные, как таковые, только в Дацане. Это вёрст 20 от Оловяшки.
Он говорит:
-Ну, да. Нас встретили и мы приехали ночью в Дацан. -Брат служил в части, которая обслуживает полигон. Он тоже кончал Артуху Тамбовскую, а жили все вместе в городке.
-Вот это мне точно известно, - там и жить то было больше негде: три деревянные двух этажки, один пятиэтажный дом и одна старинная трёх этажка. Всё было построено пленными японцами после войны.
Я ещё больше напрягся:
- А когда ж это было?
-Осенью 72-го!
Вот те раз!
-И как это мы не свиделись? Я в то время тоже там службу бдил с августа 72-го по август 77-го. В арт. полку. в/ч 77027.
И вдруг он говорит:
-А у меня там сестра осталась. Она вышла замуж за вашего офицера, из арт. полка: Иванова Геру. Может знал такого?
Гром средь ясного неба бабахнул! Вот это новость!
-Да как же это я не знаю?! С первого дня его и её приезда мы знакомы. Да мы с тобой, товарищ начальник, почти родственники: Я у них на свадьбе был свидетелем, там, в Дацане! И где они сейчас?
-Она в Тамбове, в Летке живёт с сыном Германом Георгиевичем. С Герой она развелась. Была ещё раз за мужем, но тоже не сложилось.
-Не уж-то у тебя и телефон её есть?
-Конечно есть: вот он!
Я ей тут же звоню и договариваюсь на встречу. Какая-то работа! Такие новости, такие события! Лет 30-ть не виделись! Немедленно еду!
Вот это фото было сделано на крыльце Дацанского Сельсовета. Они с Герой только что расписались. А я – свидетель.
История такая:
Ну кто не знал, в те давние времена, главную достопримечательность нашего арт. полка – ст. лейтенанта Иванова Георгия Ивановича?! Гер Ивановича? (Хер Иваныча, одним словом!). Бравый военный, рост, выправка, Петербуржец и выпускник Ленинградского арт. училища. Шитая фуражка, весь начищен и наглажен, апломб, форс и … борода! Эдакая шотландочка. Рыжая. Нравы тогда были попроще: На развод можно было заявиться в валенках и полушубке (пришёл? И чё ещё надо?!), ну ругали его немножко, ну журили, да так сквозь пальцы и смотрели. Должны мы были чем-то отличаться?! У кого-то подсобное хозяйство хорошее, у кого-то знамя передовое, а у нас Гер Иваныч с бородой! Тем более, что он за ней следил, а брил его мой солдат-каптёрщик, как сейчас помню, рядовой Ибадильдин Есенгали. Как-то уж прям по особенному, но получалось довольно не плохо. (Мне интересно было с этим бойцом беседовать: как там живётся людям в том, в другом мире. И много чего он рассказывал про житьё-бытьё своё. Как на охоту ходили на жирных сурков и потом их ели, как от шакалов отбивались. Да ещё он до армии успел жениться. Я спрашиваю: «Калым платил? Сколько? Чего? Деньги? Бараны?» «Да, нет» - говорит: «Я ей купил сто (100 !) платьев». Ну и дальше в таком духе.)
Гер Иваныч из Германии прибыл в полк летом 72-го, вместе с женой. Жена фифа такая, посмотрела на убогость Дацанскую, помахала Гере нашему ручкой, да и тут же отправилась в Ленинград «к маме». А вот пока суть, да дело, квартира осталась за Герой. Он вроде как и не был официально разведён на тот момент. И считалось, что жена отсутствует временно. Конечно, был у него грешок - любил употребить.
Как он встретился с Ольгой? Не знаю. Помню, что на другой день, как она приехала в Дацан, её наши досужие ухажёры нас познакомили: Прямо в караулку привели, где мне выпало службу нести в тот день. Ночь, темнота, холод, а все радостные:
-Землячка твоя. Из Тамбова. – и дальше пошли с ней ля, ля, ля– ля, ля, ля. Всегда и везде есть такие ушлые. Винтом около новой девушки изовьются.
А у Геры всё произошло очень быстро. Знакомство, роспись и свадьба. Я, конечно, свидетель на свадьбе. Потому, как земляк Ольгин. И стали жить поживать. Все радовались: Бороду сбрил, служить начал, капитана ему присвоили, родился ребёнок - мальчик: Герман Георгиевич.
Такие вот они были в те годы.
Но всё не надолго: Борьба была не равная и победила водка. Ольга за него боролась, боролась – бесполезно. Опять бороду запустил, звезду с него сняли, понизили до командира взвода и, в конце концов, уволили. В 76-м осенью они и уехали в Ленинград. С тех пор и до этой встречи с Ольгой, уже в Тамбове, я о них ничего не слышал. И вот, на тебе! Кто бы мог подумать, что мир так тесен!
И Гера потом отыскался! Ольга дала мне его телефон. Он жил и пытался работать здесь, рядом, под боком – в Котовске. Городок есть такой под боком у Тамбова. Трубы его видны с моего балкона. Я ему звонил пару раз, но встречаться он не захотел. Вернее: не выказал должного стремления к встрече. Я почувствовал это и не настаивал: мало ли что. С Ольгой так больше они и не сошлись. С сыном он виделся несколько раз, но тот от него был совсем не в восторге: Плох был наш Гера. Сильно поддавал. Больше ничего о нём не знаю.
Тамбов. май 2005 год.
Дочь
Начало марта 2019 год. Позвонила из Москвы, что приедет на праздники. Хотела 4-го, да не отпустили с работы. Приехала 6-го. Прямо с порога: Не за что не догадаетесь с кем я сейчас ехала в поезде! Ну, дети… эх молодёжь! Да я на сквозь вас вижу! Через секунду пришлось сказать: «Либо с мужем своим бывшем?»
-Точно!
Рассказывай!
…Не отпускают с работы перед праздником, хотя всё было обговорено заранее. Потом на следующий день не было билетов. Взяла на другой поезд и на другой день через интернет, но в последний момент, опять же через интернет поменяла на другое время и на другой, удобный поезд. Прихожу, говорит на вокзал, к вагону… за мной пристраивается ватага: женщина меня постарше, двое детей, девочки, одной лет 13, другая поменьше – лет 5-7. И… муженёк мой бывший! два года назад расстались, но меня не узнаёт: занят билетами и чемоданами. Прохожу в вагон на своё место… и они всей компанией тут же! Билеты в одно купе! Женщина активная оказалась, начала знакомиться и представлять своих детей и своего нового мужа.
Дочь говорит: меня смех разбирает, сдержаться не могу. А женщина не поймёт в чём дело и чувствует себя неловко. А до главы семейства не сразу и дошло что к чему. Узнал, но до конца поездки так и выдал секрета. Сидел и помалкивал.
Вот так тоже бывает.
Тамбов. март 2019 г.