Многие могут признаться, что не раз блуждали по лесным чащам. Так что заблудиться может любой, особенно в пасмурный день. Как-то раз и я попал в такую же ситуацию, отправившись за грибами. Сосновый лес был для меня знаком – много раз я облазил его вдоль и поперек. Но сейчас он выглядел словно чужим. Я постарался взять себя в руки, успокоиться и попытаться для начала определить стороны горизонта. Но у меня ничего не получилось. И еще на мою беду заморосил дождик. Сверху вода, под ногами мокрая трава, а куда двигаться, неизвестно. Дождь усилился, начало смеркаться. Наугад пошел отыскивать тропу, еле передвигая ноги по мокрому мху. До меня наконец-то дошло, что я основательно заблудился.
И тут я вспомнил рассказ своего старого приятеля. Рассказчик он потрясающий и очень любит лес. Много баек он мне поведал. Бывало так, что его быль перемешивалась с небылицами. Я его слушал всегда с интересом. Но особенно запомнился мне рассказ о том, как леший водил его по лесу и то, как он освободился от его чар. Рассказ о лешем я запомнил во всех подробностях. Продрогший, усталый и вдобавок голодный я сел на поваленную березу и, по совету моего приятеля, снял сапоги, надел левый на правую ногу, правый – на левую. Затем так же быстро снял куртку, вывернул ее наизнанку и вновь одел. После этих странных процедур, я пошел прямо туда, куда глядели глаза, вернее, наугад, потому что на болото опустилась густая августовская ночь. Приятель говорил еще, что нужно обмануть лешего, то есть думать одно, а поступать по-другому. Так я и сделал. Я побаивался и думал о нечистой силе леса. Но, чтобы запутать лешего, стал рассуждать вслух о математике. Через несколько минут болото чудесным образом закончилось. Появился чистый лес, а вскоре я вышел на известную тропу. Дождь прекратился, подул теплый ветерок, который высушил мою одежду. На небе засверкали звезды, и я неспешно пошел домой.
Я шел домой и вспоминал то, как недавно рассуждал вслух о том, что математика, как и лес, может быть «нечистой». «Чистая» математика – эта та, которая обладает собственной «чистой» средой, в которой её понятия и объекты подвижны изначально и абсолютно абстрактны. Эта среда вмещает в себе абстрактные вероятностные и детерминированные процессы движения виртуальной материи. «Нечистая» математика имеет право на жизнь, но только до тех пор, пока наука топчется у порога микромира, у врат царства вероятностных процессов. Микромир и макромир взаимосвязаны друг с другом, но для описания этой взаимосвязи необходима обновленная математика. Такую обновленную математику отличает от прежней только одно – наличие у нее своей «чистой» изначально подвижной среды. «Чистая» математика необходима, иначе любая другая рано или поздно заведет в тёмный лес каждого, кто верит в нечистую силу, в то, что в неподвижной среде возможно подвижное, а от неживого может родиться живое.