Уважаемые читатели!Рассказ "Пашкины алмазы" для меня очень значимый. 1829год. Сто девяносто лет назад. Четырнадцатилетний мальчик Павел Попов, работавший за отца каталем в поселке Промысла Горнозаводского района, находит первый в России алмаз массой в полкарата. Крепостному мальчишке несказанно повезло, ему обещали дать вольную, но до сих пор судьба его неизвестна.
В.П.Астафьев, живший в г. Чусовом и работавший корреспондентом в газете, хотел выяснить хоть что-то о его судьбе и даже написать приключенческую повесть. По какой причине это не удалось, можно узнать из его рассказа "Русский алмаз".
Замечательный человек, организатор Малых Астафьевских чтений в Чусовом, основатель музея В.П. Астафьева Кардапольцева Альмира Михайловна подвигла меня написать продолжение Павкиной истории. Пусть это мое личное домысливание судьбы нашего юного земляка Павки Попова является своеобразной данью памяти В.П.Астафьева,которого называли "совестью" России и 95-летие которого мы отмечали в этом году. Рассказ напечатан во всероссийском журнале "Уральский следопыт" в июне 2019года.
1.
Монотонно скрипя, телега останавливается у двора Поповых. Изба смотрит на свет Божий печально, нахмурившись, словно задумавшись над собственной судьбой. С телеги спрыгивает босоногий Павка, утирает краем рукава мокрый от жары и пота лоб, а потом почти взрослой мужской походкой направляется к шаткому крыльцу, на котором столпились младшие братишки и сестренка Настена. Она бестолково вертит головой, как будто не понимая, зачем собрались здесь все родные, и, пуская пузыри из толстогубого ротика, неожиданно начинает вопить басом.
Павка подхватывает ее на руки и вместе с малышкой входит в избу.
Полумрак. Прохлада. Тишина. На столе безмолвное, неживое, такое неестественное тело отца с покорно сложенными на груди руками, в пальцах которых непривычно смотрится поминальная свеча. Его впалые глаза, обведенные синевой, упрямый подбородок и широкие скулы кажутся Павке такими родными и в то же время открывают для мальчика новое и чуждое ему чувство. Лицо отца покрыто мертвенной бледностью, сочетающейся с белым саваном.
Подросток стоит у стола и молчит. Замолкла и Настена, будто понимая все происходящее, только слышно ее прерывистое дыхание.
-Мать! Где ты?- но ответа не слышит, значит, мама убежала по делам.
Приказчик поутру вызвал к себе и сразил паренька страшным известием о смерти отца. До сего времени вся семья и соседи жили надеждой на выздоровление отца, в течение нескольких дней Павка работал на промыслах подручным промывальщика вместо отца. Сейчас ощущение пустоты и горя сковывают подростка, комок в горле мешает дышать. За спиной Павка слышит осторожные шаги, затем сдавленные рыдания матери. Он поворачивается лицом к ней, опускает русоволосую голову на ее плечо, и так они стоят безмолвно, объединенные общим горем.
Несколько дней назад в такую же знойную пору его отец, Степан Данилыч, работавший каталем на Кресто- Воздвиженских промыслах, до позднего вечера возил породу к речке Полуденке для ее промыва, пока вдруг не почувствовал озноб и боль в суставах. Видимо, родниковая вода, которая всегда спасала крепостных рабочих в жаркий, знойный полдень своей свежестью, сладковатым вкусом и ломотой зубов, на сей раз сыграла со Степаном Данилычем роковую шутку.
Товарищи под руки привели его в старательский дом, где он провалялся в бреду до утра, а утром на телеге управляющего приказано было отвезти его в Калино для излечения.
Все жалели Степана: его трудолюбие, покладистость и незлобливость располагали к нему не только работных людей, но и смотрителя, и управляющих. Немногословный, мозговитый и веселый, он часто вспоминал своих детишек: первенца Павлика, помощника в семейных делах, любившего удить хариусов, не по годам серьезного и заботливого, Николку и Глебку, которые были погодками и никогда не расставались друг с другом, балованную всеми маленькую Настеньку. В своей семье старатель души не чаял.
2
Заводовладельцы Бисерской горнозаводской дачи - молодая вдова графа Павла Шувалова Варвара Петровна и ее второй муж, граф Адольф Полье - слыли покровителями дела старателей. В угоду хозяевам на Полуденке крепостной работный человек по фамилии Просвирнин обнаружил в 1825 году в логу у речки золотоносные пески. Вскоре именно здесь был заложен Адольфовский прииск, названный по имени его хозяина. С середины 20-х годов началось активное заселение прииска крепостными работными людьми.
Берега речки, поросшие когда-то многочисленным ельником, перемежающимся в некоторых местах скалами, представляли сейчас неприглядный вид: здесь вовсю шли промывы песка. Он подвозился на тачках к Полуденке, где была построена запруда. Этой запрудой для артельных рабочих, промывавших в лотках песок, служили тяжеловесные двухсотлетние бревна, кряжисто сцепленные между собой для прочности и устойчивости. Из таких же могучих бревен была построена контора золотодобытчиков. Кое-где на берегу ютились избы приисковских старателей. До сего времени Степан Данилыч жил в одном из этих домов, построенных для крепостных на правом берегу речки Полуденки. Только два раза в месяц навещал он семью, обеспечивая детей кой-каким пропитанием и мало - мальской одежонкой. Видно, сейчас этому счастливому времени пришел конец: нет той беспечности, когда дети чувствуют настоящую мужскую заботу о них.
-Сбегала заказать гроб, приготовила погребальное, принесла свечи. Детей надо увести к соседям,- сказала мать. - Крепись, Пашенька. Теперь ты за старшего в семье. Больше некому… - Мать за эти семь дней почернела, осунулась и походила на девчонку-подростка. Смотреть на нее сейчас было больно. Чужими, непривычными для Павки были материнские слова. Он слышал их только раз, это было года два назад, когда умерла Катькина мать.
3.
С Катькой Северьяновой мальчика связывали дружеские отношения. Они часто ходили на речку, пасли вместе хозяйских коз, собирали грибы в еловом лесу. Хорошо помнит, как вдруг открылось им заветное грибное местечко.
-Павк, смотри, какой коровячок, - произнесла Катя, улыбаясь. Ее милое бледное личико с ямочками на щеках просветлело в улыбке. И действительно: под низко опущенной густо-зеленой веткой ели, поднятой Катькой, красовался просто сказочный белый гриб. Ножка его была толстая и крепкая, точно впитала в себя все земные соки, не оставив их для шляпки, которая была маленькой, коричневой, едва прикрывавшей роскошное белое тело гриба, но была такая же крепкая и плотная.
Местные ребята знали: не успеешь найти один белый гриб, как за ним откроется целый выводок. Так за старой дремучей елью Павка нашел три маленьких грибочка, порывшись под иголками, он наткнулся еще на несколько совсем малюсеньких, ими была будто усыпана старая нехоженая тропа.
Чуть позже у ребят и вовсе перехватило дыхание: вокруг дремучей ели и ее елочек-детенышей белых грибов было столько, сколько ни один из этих детей не встречал в своей жизни, они открывались глазам то дружной тройкой, получившей питание из единого спорового корневища, то поодиночке, а то казались рассыпанными бусинами по всему пространству между елочками.
-Ну и повезло,- подумал Пашка, собирая в старую, плетенную еще покойным дедушкой Данилой корзину такие необыкновенно красивые грибы с коричневыми шляпками. Катькина корзина -берестень, изготовленная из березовой коры, уже полная.
И вот на зависть всему Калино ребята набрали отборных крепышей-коровяков и идут домой с гордо поднятыми головами, восхищая жителей своими трофеями.
С девчонкой было интересно всегда: плетя венок, она пела незамысловатые песни про колечко, про расставание двух возлюбленных да про несчастную девушку, которую выдают замуж не по любви. Грудной голос девочки трогал чувствительную Пашкину душу до слез. Катька умела все: петь, танцевать, выдумывать сценки, представляя себя одной из героинь своей «драмы». В угловатом подростке - девчонке угадывалась будущая необыкновенная женщина, наделенная не только красотой, но и богатой фантазией, удивительным вниманием к окружающему миру, необыкновенным редким грудным трогательным сопрано, не лишенная театральных талантов.
Слухи о невероятных способностях крепостной девочки дошли и до управляющего. Он и раньше знал о Кате от деревенских крепостных жителей. Только после смерти ее матери, искусной мастерицы-вязальщицы Полины, вопрос о судьбе девочки он считал делом первостепенным и не лишенным для него личной выгоды. Выявление талантов среди крепостного люда оплачивалось с лихвой. Да и судьба детей после трагедии в семье оказалась плачевной: слабовольный отец, потеряв опору в семейной жизни, запил, забыл о пятерых малолетних детишках, среди которых двенадцатилетняя Катерина была старшей, дома не появлялся. Голодные, раздетые ребятишки были определены в сиротский дом. Только судьба Катеньки была иной. По решению самой графини Варвары Петровны Полье, живущей в столице и прослышавшей о талантливой девочке, ее определили в какой-то пансион при театральном училище в Санкт-Петербурге. Все расходы на обучение девочки графиня взяла на себя. С тех пор о Кате Павка ничего не слышал. Остались только теплые воспоминания да мечта о встрече. Осуществится ли она, подросток не знал.
4.
Деньги, посланные управляющим на излечение отца, были уже израсходованы задолго до похорон. На отпевание и поминки ушли средства, которые выделили Павке, отправляя его на похороны с Золотых Промыслов. Отца отпели в местной Воскресенской деревянной церкви, построенной прадедами более двухсот лет назад, и похоронили в родной деревне Калино при большом стечении народа.
После похорон и поминок Павка привел домой братишек, Настена заснула у соседей, те пожалели малышку, не стали будить и оставили ребенка у себя до завтра.
Глаза Павки были сухими, он как-то сразу стал взрослым. Несмотря на осунувшееся лицо подростка, в нем чувствовалась крепость породы Степана Попова. Светлые волосы и голубые глаза, казалось, делали его беззащитным и слабым, однако выдающиеся скулы и упрямый подбородок говорили о недюжинной моральной крепости. На плечи этого четырнадцатилетнего парнишки легла ответственность за всю семью.
После похорон отца Павка отправляется в Промысла как настоящий работный человек. Он выполняет две несложные операции: подвозит песок на тачке, а потом промывает его, помогает взрослым старателям. Казалось бы - чего тут сложного. Но угнетают жара, оводы, терзающие своими неожиданными болезненными укусами, изнуряющая монотонным процессом однообразная, повторяющаяся изо дня в день работа с раннего утра до позднего вечера. Хочется бросить тяжелую тачку, сказать какие-нибудь дерзкие слова надсмотрщику Горбунову, грубому и жестокому, или плюнуть в его сытую, вечно недовольную, подозрительную, злую физиономию и уйти домой, туда, где его любят и ждут. Но делать этого нельзя: он сейчас старший в семье, ему надо поднимать на ноги двух братишек и сестренку. Да, реальная жизнь оказывается суровой и жестокой, не жалеющей ни больных, ни слабых. Но в душе Павки теплится мечта.
Когда-то отец, навещавший семью через каждые две недели, рассказал ему о таинственной речке Золотарке, протекающей по одноименному логу. По берегам этой речки находили россыпи золотого песка. Старатели-любители становились владельцами золота, которое позволяло им получить вольную. Об этом он рассказал своему приятелю Ване Соколову, живущему с ним в доме для работных людей. Ванька слушал, затаив дыхание, рассказ Павки. Оба не были лишены приключенческой жилки и впитывали все новости, связанные со старательскими тайнами. На прииске Рудольфа Полье мальчишкам не везло: золота им не попадалось, хотя взрослые старатели не жаловались на свою судьбу, в их лотках оно часто блестело россыпью. Подросткам хотелось заняться частной золотодобычей, но они не были вольными и зависели от господ, хорошо зная об указе смотрителя прииска собирать все интересные каменья: «Смотри у меня, увидишь блестящую бусинку или цветной минерал - бегом ко мне!»
5.
-Перекур! - кричит смотритель, и Пашка, бросив тачку, усаживается на камень-голыш. Недалеко от него уже отдыхает на пеньке чернобородый галах по имени Макар. Он обозлен на весь белый свет и предпочитает находиться в одиночестве. Эта особенность старателя уже никого не удивляет и привычна для всех с тех самых пор, как был открыт рудник и как на нем появился нелюдимый угрюмец.
Пашка смотрит по сторонам и не видит Вани. Куда тот подевался? Со стороны Рудольфовского лога в сторону Полуденки идут разморенные старатели, среди которых наконец мальчик замечает Ваню.
-Что случилось? Почему ты такой растерянный? - спрашивает его Павка.
-Смотритель вызывает. Говорят, что приезжает граф Полье с каким-то ученым.
-Ну и что? При чем тут ты?
-Не знаю, дурные предчувствия.
Оба мальчика направляются к конторе, где Ваню ждет смотритель. Он стоит на высоком крыльце и наблюдает за подходящим к крыльцу мальцом. Ваня маленький, худенький, едва ли можно дать ему четырнадцать лет.
Смотритель входит в контору вслед за Ваней. Беседа занимает не более пяти минут, и вскоре Ваня выходит оттуда успокоенный и даже обрадованный. Оказывается, смотритель предупредил Ваню о том, что граф приедет в Промысла с каким-то иностранцем, поэтому нежелательно ему, Ване, похожему на десятилетнего ребенка, показываться на глаза именитых гостей. Мало ли как воспримут иностранцы работу на прииске малолетних детей. Павка рад за товарища, они направляются к лоткам для промывания песка.
Если им повезет сегодня, то на дне лотков узкой полоской заблестят крупицы золота. Только Павке, подручному промывальщика, почему-то не везет. Ничего интересного: ни на дне лотка, ни в ковше не блеснуло ни одной драгоценной крупицы. Павка приготовился перевернуть лоток с пустой породой, как вдруг заметил в ближнем к нему углу лотка прижавшийся к стенке красивый прозрачный камешек, заинтересовавший подростка. Таких камешков он не находил никогда. Мальчик держал его в руках и любовался. Был он не более полукарата, но тяжеловатый для своего размера. Юному старателю даже показалось, что он переливается разными радужными цветами.
-Что у тебя? - спросил Горбунов, когда мальчик вошел в контору. Тот протянул ему свою широкую, как у отца, ладонь, в самом центре которой поблескивал таинственный камушек.
Смотритель долго разглядывал неизвестный минерал, затем почмокал жирными губами и произнес безразлично: «Тяжеловесный топаз». Камень стукнулся о стенку деревянного ларца, куда складывались камешки неузнанной породы.
На следующий день Пашке вновь не повезло: ни одной золотой песчинки. Зато на дне промывательного лотка он вновь нашел «тяжеловесный топаз», вернее, их было два, но эти топазы отличались особенным блеском, хотя были бесцветны и уступали по размерам первому.. Меньший из двух найденных Павка решил оставить себе на память. «Никто не догадается, что их было два, а мне он может пригодиться», - подумал Павлик.
Через три дня в деревянном ларце смотрителя Горбунова лежало три «тяжеловесных топаза»: два - Павки Попова, а третий принадлежал Павкиному другу - Ване Соколову.
Немецкий горный специалист, которому предложили посмотреть коллекцию найденных старателями неизвестных камней, опытным глазом определил, что найденные Павкой и Ваней «топазы» вовсе даже не топазы. Это были первые русские алмазы, начавшие историю алмазных экспедиций в России, а для Павлика и Вани Соколова теплили надежду на освобождение от крепости.
6.
Павка уверенной походкой шагал по пыльной, разбитой тележными колесами дороге. Парнишка не знал, что ждет его впереди, исполнится ли его заветная мечта, сможет ли он найти Катьку в далеком и чуждом городе Петербурге, хозяин которого император Николай. Поможет ли маленькому крепостному всемогущий царь или накажет за смелость, похожую на вызов? Он знал, что девочка учится в каком-то пансионе для талантливых крепостных детей. Об этом он слышал однажды от калинских жителей и давно задумал заветное. Этим заветным было большое желание для него - найти девочку по имени Катя из деревни Калино, узнать, как ей живется, оказать посильную помощь и даже освободить ее от крепостной зависимости, если потребуется. В этом ему должен помочь заветный камушек, о котором знал только его друг Ваня Соколов. Он спрятал алмаз в складку своей рубашки, сделав вручную иголкой искусный кармашек, невидимый завистливому жадному глазу.
По сторонам дороги стояли, задумавшись и медленно засыпая от жары, темно-зеленые, снизу покрытые густой пылью ели. Парнишка остановился у одного из древних камней, часто обрамлявших проселочную дорогу на протяжении многих километров, присел отдохнуть, достал из-под рубашки бутыль с водой, напился теплой до тошноты водой из речки Полуденки и поднялся. Надо было торопиться, чтоб добраться дотемна до столбовой дороги, где одинокому страннику, отправляющемуся в дальний путь, может найтись местечко в телеге.
Боковым зрением мальчик увидел быстро догонявшего его бородатого человека. Когда он приблизился, Павка узнал его. Это был угрюмый Макар, о котором ходили разные слухи и которого Павка почему-то очень боялся. Никого, кроме старателя, на дороге не было видно. Это обеспокоило парнишку. Про Макара говорили, например, что это бывший каторжник, сбежавший из мест поселения. Сейчас он жил в Промыслах одиноко, ни с кем не общаясь, угрюмо выполняя свою монотонную, единообразную работу каталя, а вечером, возвратившись в старательскую хату и поужинав наскоро, отворачивался к стене и засыпал тяжелым сном человека, повидавшего много на своем веку. Никто не интересовался его прошлым, ни с кем он не делился и настоящим.
-Стой, Пашка, что же ты так торопишься? - голос Макара дрожал от волнения.- Насилу догнал тебя. Да стой же ты, стой!- Павка остановился и с удивлением наблюдал за галахом - каталем.
-Куда ты пошел, зачем?
-Дядя Макар, мне надо, я тороплюсь.
-Хитрый ты, малец, спрятал камушек от приказчика и помалкиваешь. А если я расскажу?
Пашка молчал. Он не знал, что старый каталь давно наблюдал за друзьями - Ваней и Павкой, подслушивал их тихие разговоры о золоте и алмазах, найденных ими, юными старателями, и завидовал черной завистью. Он продумал хитроумный план и ждал удобного случая. Глаза Макара бешено сверкали и вызывали тревогу в душе Павки. Он молчал и наблюдал за нечаянно открывшимся ему с неожиданной стороны старателем. Тот оскалился, обнажив ряд черных, источенных, кривых зубов.
- Отдай мне камень, зачем он тебе? У тебя впереди целая жизнь. Еще обогатишься. А мне надо, я не видел своих целую вечность, они где-то в Астрахани, даже не знают, что я жив. Отдай, Пашка. Говорю, отдай! – Макара как будто прорвало, и он говорил без умолку, при этом глаза его сверкали по-прежнему злым и недобрым огнем.
Павка молчал. Он стиснул зубы и молчал. Нет, отдавать свое этому угрюмому человеку он не собирался, но он впервые видел одержимого жаждой наживы, страшного этой одержимостью.
-Ну, клади на кон, - указал старатель на камень, обросший от старости зеленым мхом, голос его стал угрожающе-металлическим, а в руке блеснул нож. Павка стал отступать от машущего ножом длиннорукого настойчивого чернобородого угрюмца, но вдруг сам неожиданно для себя рванул навстречу опасности. Парнишка схватил соперника за запястье правой руки, сильно стиснул - и нож выпал из руки злобного галаха - старателя, тот же левой рукой обхватил Павку за плечи, а правой рукой впился в горло мальчишки. Резко рванувшись из цепких лап исступленного врага, Павка полностью освободился и побежал, враг тяжело дышал за его спиной, не отставая. Вдруг страшная боль в затылке пронзила неожиданно, парализовала движения подростка, и он стал медленно опускаться на пыльную дорогу. Павка потерял сознание…
7.
Когда он очнулся, увидел над собой заходящее солнце. Было тихо и прохладно, ветки древних елей шевелились. Под лучами заходящего солнца лес казался мутно - кровавым. До слуха Павки донеслось мамино ласковое бормотание.
-Пашенька, сынок, потерпи,- шептала мать, хотя рядом он ее не видел, но догадался, что это она помогала ему справиться с болью.- Скоро будет легче.
Мама была с Павкой всегда, когда он нуждался в помощи, поэтому он не удивился ее появлению на этой дороге.
Болела голова. В глазах то мутнело, то прояснялось. Тошнило. Теперь он видит маленькую Настену. Она протягивает к нему ручонки и молчит. Рядом с ней крепкий, коренастый батя, это он держит Настену на руках и пристально смотрит на Павку, пытаясь что-то сказать, но Павка его не слышит. Мальчик отводит глаза от родных в сторону, где будто столпились ели и… видит Катю.
Она приютилась за мохнатой еловой веткой, словно прячась от него, и таинственно улыбается. Павке надо приподняться, он делает попытку, но чувствует, будто приклеен чем-то липким к земле. Этой вязкой жидкости так много, что мальчику кажется, он вот-вот утонет в ней. Павка догадывается, что это кровь. «Видно, дядька Макар попал камнем в голову»,- промелькнула мысль и исчезла. Где же Катя? Он опять потерял ее из виду. Нет же. Вот она. Низко склонилась над ним и прикасается к его горящему лбу. Мальчику становится легче от ее прохладной ладошки. Павка проникается к девочке такой нежностью, такой любовью, но не может произнести ни слова. Нет сил.
- Почему я не сказал ей при прощании, что она мне очень дорога и что мы обязательно встретимся?- думает Павка. - Кто теперь об этом ей скажет?
Ни одна из деревенских девчонок не нравилась Павке так, как Катя. Капризной и высокомерной смотрительской дочке далеко до нее. Он знал, что такой же однолюб, как и отец. Павке всегда нравились отношения отца с матерью. Они были вместе в горе и в радости, делили трудности и были внимательны друг к другу. Такой должна быть и его, Пашкина, семья, пока смерть не разлучит их с Катей. Об этом он пытается ей сказать сейчас, но не может, во рту липко, хочется пить. Он прикрывает глаза и вновь открывает.
Над ним склонился бородатый мужик. Павка пытается вспомнить, кто это, а бородатый ощупывает его одежду своими большими черными руками, пытаясь что-то найти. Движения чужака грубы и похожи на пытку, потому что вызывают нестерпимую боль. Наконец он прекращает мучить умирающего, найдя в складках Павкиной одежды то, что искал, какое-то время он колдует над «кармашком» , освобождает алмаз от ниши в складке, глаза его горят безумием, он целует найденный камешек и прячет его в нагрудный карман рубашки из грубого сукна. Задумавшись, глядит сумасшедшими глазами на Павлика, затем хватает подвернувшийся под руку увесистый придорожный камень и обрушивает его на беспомощного, умирающего подростка. Павка теряет сознание. Теперь навсегда.
31.12. 18г
Р.S. С тех давних пор прошло, друзья, почти двести лет. Алмазы сейчас добывают в разных уголках России. Только Павел Попов был и будет уникальным четырнадцатилетним крепостным старателем, нашедшим в нашем районе, в поселке Промысла, первый алмаз. Это его рука, символизирующая трудолюбие и мастерство, приподнимает драгоценный земной дар над серой обыденностью жизни. Память об этом подростке сохранится в истории Горнозаводского района и России уже потому, что он сам был отмечен Богом, ведь только простым, трудолюбивым и добрым людям даются великие открытия.
Канули в Лету имена графов и смотрителей, а Павка, одержимый мечтой принести счастье не только своей семье или Кате Северьяновой, а еще сделать богатой нашу Родину, а людей счастливыми, подарит ей надежду на будущее. Это наша история и наша гордость.