Пустота.
Автор: Александр Кошкин
— Доброе утро.
— Паааап, это ты? Где ты? Я тебя не вижу, ты что спрятался от меня? Сейчас... подожди пожалуйста, я тебя найду.
Превозмогая боль и слабость во всём теле и немного пошатываясь, я нащупал ногами свои мягкие тапочки, каждое утро встречающие меня лёжа на белоснежном кафельном полу. Когда мне бывало совсем грустно, я мог часами смотреть на него. Лёжа на больничной кровати я представлял себе, что это вовсе не пол, а бескрайнее замёрзшее озеро по которому я скольжу на коньках, куда-то далеко-далеко, а свежий ветерок просачивающийся сквозь щель на окне лишь усиливал ощущение от катания. Стоило закрыть глаза, вдохнуть воздух полной грудью и ощутить этот ветерок проскальзывающий по щекам, на мгновение я ощущал себя таким здоровым и спокойным. Боль утихала и я продолжал дальше скользить по этому льду, вплоть до её возвращения. Лёд начинал трескаться под моими ногами так же быстро как и боль в голове которая усиливалась на столько, что я просто не мог её выдерживать и кричал изо всех сил. В этот момент я только отдалённо мог слышать хлопок железной двери бьющейся о стенку палаты, и топот медсестёр, вбегающих со шприцем наполненным обезболивающим. Укол, моё тихое протяжное - спасиииибо, лёд под ногами трескался и меня уносило глубоко-глубоко под воду. Погружаясь все глубже, я не отводил взгляда от света проникающего сквозь водную гладь, свет утихал вместе с моей болью...
- Всё, я поднялся! - опираясь о спинку кровати я огляделся вокруг, размышляя где же мог спрятаться Папа.
В палате было не так много мест, где можно было бы спрятаться, шкаф для одежды и небольшая ванная. Навряд ли папа мог бы поместится в шкафу, подумал я, но всё равно решил посмотреть.
— Ага! - громко произнёс я и распахнул дверцу шкафа. Радость на лице упорхнула, передо мной были все те же самые полки, забитые моими вещами. Казалось, что дома их просто не осталось, все они были перевезены сюда.
Боковым зрением я увидел как шторы на окне немного покачнулись, - Всё Пап, выходи. Я нашёл тебя. Подождав немного реакции на мои слова, я направился к окну. Резко одернув шторы, я увидел что на самом деле за ними никого не было. С грустью в глазах я взглянул на улицу. Окна выходили в парк, была глубокая осень, с каждым дуновением ветра золотые деревья сбрасывали с себя украшения и земля укрывалась все новым и новым слоем золотого покрывала из листьев. Направив свой взгляд в даль, я пытался хоть за что-то ухватится взглядом. Ещё две недели назад я отчетливо видел кафе, в котором мы любили сидеть с мамой и папой. Оно находилось как раз за этим самым парком возле больницы, прямо через дорогу. В нём готовили самые вкусные блинчики на всём белом свете. Помню, прийдя туда я всегда садился между родителями. В этот момент я чувствовал себя настолько счастливым, что не мог усидеть спокойно на месте, крепко сжимая вилку и ножик и ерзая из стороны в сторону, в ожидании своих блинчиков. И вот когда их наконец-то приносили и ставили огромную тарелку прямо напротив меня, - Ооо, этот вкусный запах. Вспоминая это кафе, запах этих блинчиков сразу стоял у меня перед носом. Я наедался ими до такого состояния, что папе приходилось нести меня домой на себе. Переедать конечно вредно, так всегда говорили мне родители, но видя как я обожаю это лакомство, спускали мне все с рук. Давненько мы уже там не были, да и сказать по правде, такую еду мне уже нельзя.
— Эээх, Сейчас бы блинчиков с сиропом и горячее какао, - вслух произнес я, с грустными нотками в голосе.
— Я бы тоже не отказался от пары блинчиков, но только с клубничным вареньем.
— Кто здесь?! - дёрнувшись от испуга, я начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять откуда донёсся этот голос.
— Это уже не смешно. Перестаньте меня пугать. Кто здесь? - сердито спросил я.
— Ой, извини, не хотел тебя пугать. Просто мне стало совсем одиноко и я решил попробовать с тобой заговорить.
— А почему именно со мной?
— Ну я пытался поговорить с врачами, но они видимо меня не слышат, либо не хотят слышать. Говорю им - Эй! Привет! Я тут! - ноль внимания. — Вот увидел что ты проснулся и решил поздороваться.
— Но я тебя не вижу, где ты?
— Зато ты меня слышишь.
— Ты прячешься?
— Можно и так сказать.
— А от кого?
— Видимо ото всех, меня же никто не слышит и не видит.
— Ладно, не хочешь показываться не надо. Хоть есть с кем поговорить. Давно ты тут?
— Точно не помню, но на календаря была надпись май.
— Ничего себе, я тоже тут с мая, странно что мы ни разу не встречались. Хотя я редко покидаю палату, только для каких-то там тестов. Но уверен, твой голос я бы точно запомнил, он похож на голос моего Папы.
Усевшись на кровать мы стали общаться с моим новым, прячущимся другом. Не помню когда последний раз общался с кем-то в этой больнице, кроме моих родителей, да и они были тут последний раз недели две назад. Помню Мама обняла меня и никак не хотела отпускать, до тех самых пор, пока врач не попросил оставить меня, сказав, что главное для меня сейчас отдых. На Папе в тот день вообще не было лица, в прочем на нем его нет с тех самых пор как они привезли меня сюда.
— А почему тебя сюда привезли? С тобой что-то случилось?
— Последнее что я помню, это поход с Папой на футбольный матч. Мы всегда ходили на футбол когда играла его любимая футбольная команда. Папа набрал целую кучу хот-догов с газировкой, что бы их хватило на всю игру.пока мы пробирались через болельщиков до своих мест, многие отходили в сторону, боясь, что эта гора хот-догов посыпется на них. И вот мы на своих местах, матч начинается, толпы болельщиков скандируют названия команд и обидные кричалки для соперников. Наверное Папа ходит туда больше из-за того, что там можно вдоволь покричать. Дома он очень спокойный, но стоит ему попасть на стадион, как он начинает выкрикивать эти обидные кричалки настолько быстро и настолько громко, что в какой момент мне кажется, что я сижу рядом с пулеметом, в котором все никак не закончатся патроны. Основное время начинает подходить к концу, а счёт на табло до сих пор не поменялся, ноль-ноль, Папа начинает немного нервничать, до сих пор не понятно почему, то ли он не хотел что бы команда проигрывала, то ли из-за того, что в его руке осталось только пол хот-дога, которого явно не хватит на дополнительное время. Свисток судьи, огласивший конец основного времени, и давший понять что можно быстро сбегать за добавкой. Дополнительное время так же не принесло изменений, и вот назначают пенальти. Игроки раз за разом попадают в ворота не давая шансов сопернику, но чудесным образом вратарю нашей команды удаётся отразить удар. Толпа замерла в ожидании удара, в какой-то момент стало настолько тихо, что можно было услышать как поют птицы в парке рядом со стадионом. Игрок разбегается, бьет по мечу и он в ту же секунду, точно пуля, оказывается в воротах.
— Гооооооол! , во все горело закричали мы, подпрыгнув с кресел. Стадион начал ликовать и крики болельщиков начали перерастать в рёв сирены в моей голове. Громкий свист в ушах, в глазах начинает темнеть, ноги подкашиваются и я теряю сознание. Очнулся я уже в больнице, от гадкого запаха нашатырного спирта и яркого света фонарика, которым врач светил мне в глаз. Когда я более менее пришёл в себя и мог передвигайся самостоятельно меня повели по разным кабинетам. Взяли у меня кровь на анализы и попросили не двигаясь полежать в каком-то огромном приборе, больше всего походившем на космическую капсулу для сна. Пока врач общался с моими родителями за закрытой дверью, Мама дала мне денег, что бы я мог купить чего-нибудь вкусненького в аппарате по продаже еды. И вот мы сидим на стуле вместе с только что купленной шоколадкой и ждём родителей. В этот момент я чувствовал себя как в школе, когда я случайно разбил стекло и моих родителей вызвали к директору. Вот только на этот раз, выйдя из кабинета, лица у них не были сердитыми, скорее чем-то сильно расстроенными. Они обняли меня и сказали, что мне необходимо будет ненадолго остаться тут, пока врачи не поймут почему я потерял сознание. А я наоборот лишь обрадовался, что пропущу контрольную по алгебре, последний раз от плохой отметки меня спас одноклассник, давший мне списать. В тот момент мне и в голову не приходило, что прибывание в больнице изрядно затянется. В самом начале меня раза два приезжали навестить одноклассники с нашим преподавателем, но потом начались летние каникулы и все разъехались кто-куда. Спасали только видео игры, поиграть в которые мне удалось первые несколько месяцев, пока главный врач не попросил родителей увезти приставку домой, из-за того что когда я проигрывал и начинал нервничать головные боли усиливались. Мне показалось что у него не было такой приставки в детстве и он сделал это просто из зависти. От скуки меня спасали только приезды родителей. Приезжая меня навестить, они привозили с собой какую-нибудь вещицу из моей комнаты. Пускай глав врач и попросил увезти мою приставку домой, отношения между нами не испортились и в замен он позволил мне наклеить на стены палаты постеры с моими любимыми группами. Вот так, по-тихоньку палата начала превращаться в место отдаленно напоминающую мою комнату.
— А ты тут как очутился? Что с тобой произошло?
— Помню только стук капель по окну и большую красную надпись «Май» на календаре, висящим рядом с дверью. Ещё этого жуткого клоуна, смотрящего на тебя с этого же самого календаря. Может кого-то он и веселит, но только не меня, через чур жуткий у него взгляд.
— Видимо у всех в палатах висит один и тот же календарь. Этот клоун целый месяц пугал меня, пока я к нему не привык. Этот месяц я уже смутно припоминаю, в мае у меня начались сильные головные боли. Особенно все ухудшалось когда начинал идти дождь. Каждая капля дождя ударявшаяся о стекло была словно гвоздь, по которому со всей силы кто-то бил молотком, и при каждом ударе он впивался мне в голову всё глубже и глубже. От этих болей меня спасали уколы, от которых я мог проспать до обеда.
— Эх, везёт тебе...
— В чём? В том, что у меня голова готова была взорваться? Или в том что я привык к изображению этого клоуна на календаре?
— Нет, я имел ввиду другое везение.
— А какое везение ты имел ввиду?
— То, что ты помнишь практически всё, что с тобой происходило, помимо своих жутких болей. У меня лишь в памяти только они. И с каждым днём этих воспоминаний становилось все больше и больше. Уколы, капельницы, снова уколы, потом темнота и одна лишь только боль, пронизывающая мое тело полностью. Каждый раз я кричал что есть силы, но никто меня не слышал, и не прибегал на крик, что бы мне помочь.
— Звучит слишком жутковато, мы с тобой точно находились в одной и той же больнице всё это время? Мед сестры всегда прибегают что бы помочь мне.
— Извини, не хотел настолько сгущать краски, видимо мне стало тут совсем одиноко. Кроме мед персонала меня никто и не навещал.
— А как же твои родители?
— А у меня их нет.
— Такого просто не может быть, у каждого есть родители.
— Наверное должны быть, но если бы они были, то скорее всего они бы навестили меня. Но я не помню что бы кто-то приходил.
— А ты разве не помнишь как они выглядят?
— Я мало что помню из своей жизни, до того самого момента как попал в эту больницу.
— Быть такого не может, нельзя совсем ничего не помнить. Хоть что-то ты же должен помнить, например своё имя?
— Своё имя я тоже не помню. В голове всплывают только какие-то мимолетные воспоминания, но у меня не получается их между собой связать. Разное время, разные места. Да и сами воспоминания не самые хорошие. Многие, захотели бы забыть их как страшный сон, но они это единственное что у меня осталось из воспоминаний.
— Расскажи то, что более-менее хорошо помнишь.
— Помню что это было летом и очень похоже на то что это был поход с одноклассниками, так как вокруг меня много ребят с огромными рюкзаками за спиной. Разглядеть лица ребят у меня не получается, как будто кто-то взял и специально растёр их лица ластиком. Мы подходим к веревочному мосту, который висит по моим ощущениям в метрах 20 над рекой. Наш вожатый проходит первым на другую сторону, и машет нам рукой, давая нам понять, что мост абсолютно безопасен. Единственно что он наверное не учёл так это, то что мы все вместе разом попытаемся пройти через этот мост. И вот дойдя до самой середины моста, один из одноклассников видимо решил показать насколько он смел и начал сильно раскачивать мост из стороны в сторону.
— Быть такого не может....
— О чём ты?
— Нет-нет, продолжай.
— Мост начинает раскачиваться настолько сильно, что веревки держащие его стали перетираться. Через пару секунд веревки начинают рваться прямо у нас на глазах как струны на гитаре.
— Такого не может быть, я бы запомнил...
— Что запомнил?
— Тебя! Пожалуйста прости, продолжи рассказ.
— Сейчас уже ты начинаешь меня пугать. Я продолжу, но обещай больше не перебивать меня.
— Буду нем как рыба.
— Хорошо, но ты обещал. И вот веревки с бешеной скоростью начинают разлетаться в стороны, и мы все начинаем лететь прямиком в реку. Время как будто замедлилось во время падения. Вижу как я приближаюсь к воде, сильный удар об воду и перед глазами все заволакивает темнота.
— Если ты закончил, позволь теперь мне рассказать похожую историю. Но я начну с небольшой предыстории. Мои родители просто безумно обожали походы. Даже когда моя мама была мной беременна, это их мало останавливало. Стоило мне появиться на свет, как они сразу начали брать меня с собой. Этих моментов лично я сам конечно не помню, но их рассказы и фотографии сделанные в походе, подтверждают этот факт. С годами это стало и моей неотъемлемой частью жизни. Я с нетерпением ждал начала каникул, что бы мы всей семьей отправились в новое приключение. Все наши совместные походы продолжалось до определенного момента. Учебный год завершился и впереди меня ждали летние каникулы. Последние пару недель перед ними я каждый день приходил домой и занимался тем, что собирал и разбирал свой рюкзак для похода. Мне казалось, что я могу что-то упустить и не взять с собой необходимых в походе вещей, типа веревки или набора непромокаемых спичек. И вот наконец-то наступает последний учебный день. Я сижу в ожидании последнего в том учебном году звонка. Казалось это был самый долгий урок в году, но мои молитвы были услышаны, раздался звонок и я изо всех сил побежал домой. На пороге меня уже ждали Мама с Папой. Подбежав к ним они протянули мне бумажку в которой было написано, что меня ждут самые классные три недели в детском походном лагере. Я был немного огорчён, что родители не поедут со мной, но грусть быстро улетучилась. Я был как никогда рад, что смогу самостоятельно пойти в поход как взрослый. Раннее утро, рюкзак собран, на кухонном столе меня ждал вкусный завтрак . Не успев съесть его до конца, мою трапезу прервал гудок подъехавшего автобуса, который должен доставить меня в лагерь. Выпрыгнув из за стола я быстро хватаю рюкзак, уже ждавший меня возле входной двери и направляюсь прямиком к автобусу. Но вдруг, я слышу у себя за спиной строгий голос моего Папы.
— Ты случайно ничего не забыл?
Я начинаю нервно расстёгивать рюкзак, пытаясь вспомнить все ли я взял, как меня снова отвлекает папин голос.
— Обнять нас, перед отъездом, - с милой улыбкой произнёс он.
Подбежав к маме с папой, я обнял их настолько сильно, что мне показалось будто я уезжаю на долгие годы.
— Ну ладно крепыш, ты нас сейчас задушишь, — с хрипотцой в голосе сказала мама, — Беги на автобус, он тебя уже заждался.
— Мам, Пап, люблю Вас, может поедите со мной.
— Малыш мы тоже тебя любим и ты даже не можешь представить на сколько сильно. Но в этот поход ты должен сходить самостоятельно, как настоящий мужчина. Тем более ты об этом так долго мечтал.
Сжав их в объятьях ещё сильнее, я чуть не заплакал, но вовремя сдержался, парни в автобусе и так увидели слишком много телячьих нежностей. Подняв рюкзак с земли и немного отряхнув его от пыли, я помахал рукой родителям и побежал занимать в автобусе место возле окна. По пути в лагерь, мы заехали ещё в пару мест, что бы забрать остальных ребят. И когда автобус стал полностью заполненным, путь лежал прямиком в лагерь. Наш путь пролегал по извилистой дороге, простирающейся через холмы и озёра. Последние километры мы ехали высоко вверх по серпантину, вокруг которого простирались красивые пейзажи. На них красовались огромные сосны, которые покрывали скалы залитые тёплым летним солнцем. За последним поворотом нас ждал наш лагерь. В начале мы не поверили своим глазам. Перед нами был большой дом, напоминающий хижины викингов. Он был раза в два или в три больше стандартного дома с такими же больными окнами и ставнями, не говоря о двери на которой красовался щит с большой эмблемой лагеря. Разбившись на компании ещё в автобусе мы заняли с моими новыми знакомыми комнату в западной части дома, что бы солнце не светило нам в глаза утром. Да и эта комната, как нам потом уже казалось была самой обставленной разными интересными штуками похожими на измерители глубин. Играть нам конечно с ними не разрешили, но разглядывать их было завораживающим действием, особенно придумывать для чего эти штуковины могли бы использоваться. Вечером мы все собрались у костра и вожатый начал рассказывать нам как будет проходить наш поход. После минут пятнадцати его рассказов, я сильно заскучал, то про что он рассказывал я и так уже знал. В тот момент меня больше привлекло чистое небо над головой, полностью заполненное ярчайшими звёздами. До сих пор вспоминаю это звездное небо, пока что мне больше не удавалось наблюдать похожую картину, но надеюсь все ещё впереди и мне удасться увидеть ещё более завораживающее небо. Наступила глубокая ночь, все разбрелись по своим комнатам готовившись ко сну, а я как обычно принялся собирать и разбирать свой рюкзак. Утром нас разбудили звуки трубы, доносившиеся с улицы. Быстро собравшись мы выбежали на улицу, где наш вожатый поприветствовал нас и сказал что нам пора выдвигаться, и что завтракать мы будем на берегу у озера. Два часа хождения по пересечённой местности с огромными рюкзаками за плечами, изрядно вымотало нас и мы сильно проголодались. Дойдя до того самого места где должен был проходить наш завтрак мы готовы были съесть целого слона. Прохладный ветерок с озера, свежий воздух вокруг, в этот момент мне казалось это был самый вкусный завтрак, который я когда либо ел. Изрядно подкрепившись и наслушавшись рассказов о свирепых животных поджидающих нас в потаенных уголках леса, мы собрались и снова отправились в путь. На пути мы и вправду повстречались с животными, но свирепыми их явно нельзя было и близко назвать, белки, олени, даже енот попался нам на глаза. Повстречали большое старинное дерево, ствол которого мы не смогли даже обнять встав вокруг него державшись за руки, не хватало пары-тройки человек что бы руки сомкнулись. Как полагается в походах мы спали в спальных мешках, питались едой, которую сами добудем, обычная еда типа готовых обедов тоже была, но нам было интересней найти все самим. Мы ловили рыбу, собирали ягоды, кто-то из ребят умудрился достать яйца. Чьи они были мы не знали, но на вкус они были как обычные куриные. И вот на пятый день нашего похода мы добрались до того самого моста из твоей истории. Дальше все происходило именно так как ты и описывал. Мы все забежали на этот дурацкий мост, хотя где-то глубоко в мозгах мне сверлило, что так делать нельзя. Но поддавшись всеобщему веселью пробежаться по мосту всей толпой, я ничего не мог с этим поделать и тоже побежал со всеми. Видимо сработал стайный рефлекс. А дальше все как у тебя в воспоминаниях об этом происшествии, парень раскачивающий мост, рвущиеся веревки и мы все летим в реку. Я сильно ударяюсь обо что то головой и от резкой боли я теряю сознание. Очнувшись я увидел своих родителей сидевших рядом со мной, папина рука была у меня на голове, а мама сжимала мне руку. Слезы счастья катились у них по щекам, было видно что они были готовы набросится на меня и расцеловать, но врач стоявший рядом строго настрого запрятал сильные объятья, так как мое состояние ещё не было совсем стабильным. Мне рассказали что нас всех эвакуировали на вертолете и никто слава богу не погиб. Многие получили сильные травмы, но больше всех досталось мне, видимо не зря меня все называли в лагере счастливчиком. И не потому что я действительно был таковым, а потому что влезал в самые дурацкие истории, то белка укусит за палец, то я нечаянно пролью весь запас воды на день споткнувшись о корягу в лесу. Как мне потом уже рассказывали, меня нашли лежащего без сознания, рядом с острым камнем, торчащим из воды. Я получил сильную травму не совместимую с жизнью и чудом остался жив, благодаря вовремя поспевшим спасателям. Говорили что если бы они прилетели минут на 5 позже, я был бы уже мертв. Это стало моим вторым днём рождением. Но в походы с того момента я ходить перестал. Не из-за того что мне было это противопоказанно, наоборот свежий воздух шёл мне на пользу, как и не быстрые прогулки по лесу. Дело уже было в том, что я чувствовал какой-то дискомфорт внутри себя, больше наверное это походило на страх , что что-то сейчас пойдёт не так. Попытавшись несколько раз перебороть этот страх и поняв что ничего не выходит, как бы я не пытался, мне пришлось забросить всяческие идеи что-то поменять. Родители до сих пор чувствую себя виноватыми в случившемся. Первое время папа вообще не находил себе места, пытался меня приободрить, и найти мне новое увлечение. Мама начала оберегать меня от всего на свете и контролировать каждый мой шаг.
— То есть, ты хочешь сказать своим рассказом, что мы были в этом походе вместе?
— Получается, что так. И самое смешное во всем этом, что мы встретились именно в больнице. Ты понимаешь всю иронию происходящего?
— Не совсем.
— Вчера упали с моста, а сегодня очнулись в больнице, складывается ощущение что перерыва в несколько лет просто не было.
— Ну да, наверное это и в правду смешно.
— И раз уж мы с тобой знакомы, может перестанешь прятаться и покажешься.
— Я тут возле двери.
— Не вижу теее...., — что-то сильно кольнуло, прямо в голове, снова эта дикая боль. В глазах начинает быстро темнеть.- пожалуйста позови на помощь.
— Помогите! Помогите!
— Помогите! Помогите!
— Только держись, мед персонал уже бежит.
Снова стук ударившийся двери, крики мед сестёр, укол внутривенно, и меня куда-то повезли на каталке.
— Мальчику совсем плохо, быстрее в операционную, и позвоните его родителям, надеюсь осложнений не будет.
За закрытой дверью...
— Скажите, с ним все будет хорошо?
— Давайте мы не будем ничего загадывать, ни плохого, ни хорошего. Нужно что бы мальчик остался у нас в больнице на некоторое время. Мы проведём тесты, возьмём необходимые анализы, и если его здоровью ничего не будет угрожать, мы сразу отпустим его домой. Как я вижу из его карточки, у него была сильная травма головы несколько лет назад и была проведена сложная операция.
— Всё верно, несколько лет назад в лагере, в который мы отправили его с мужем, произошёл несчастный случай. Во время похода, мост, который был натянут через реку, оборвался и вся группа детей упала в реку. После падения с моста, он очень сильно повредил голову ударившись о камень. Врачи сказали, что этот удар вызвал травмирование сосудов головного мозга.
— После операции они ещё долго наблюдали его состояние?
— После того как он пришёл в сознание, они продержали его в больнице несколько недель, пока он полностью не встал на ноги.
— После того как его выписали, он посещал больницу что бы его ещё раз обследовали?
— Да, пару раз ему делали МРТ головного мозга, сказали что все хорошо, и нам не о чем переживать.
— Вот и славно. Если у вас остались те самые снимки после МРТ, не могли бы вы их привезти.
— Конечно. Нам необходимо сообщить вам что-то ещё?
— Нет-нет, надеюсь я не сильно вас задержал. Пока мёд персонал готовил палату для вашего сына, у вас будет время с ним пообщаться. Самое главное не пугайте его, скажите что это просто тесты для общего спокойствия.
— Спасибо вам.
После операции...
— Эй ты меня слышишь? Ты очнулся?
— Вроде того, если конечно все это мне не снится.
— Как ты себя чувствуешь?
— Голова жутко болит и я ничего не вижу. Странно, я же моргаю глазам, на мне что, повязка? Можешь снять её.
— Ты только не переживай, ладно?
— Что значит не переживай! Пожалуйста сними повязку, мне страшно, я не чувствую своих рук.
— Ты и не должен их чувствовать, они вкололи в тебя столько обезболивающего перед тем как увезти на каталке.
— Не время для шуток, сними её с меня, умоляю! Прошуууу!
— Пожалуйста успокойся. Послушай, на тебе нет никакой повязки.
— Как это нет! Мааааааам, Пааааааааап, пожалуйста, заберите меня от сюда! Пожалуйстааааа! Я не хочу больше тут находиться!, - чувствую как слезы ручьём текут по щекам и уже образовалась огромное мокрое пятно у меня на груди, но мне так страшно, что я не могу остановить слёзы.
— Тут никого нет кроме меня. Твоим родителям уже позвонили, я слышал разговор мед сестёр. Мне кажется зрение должно восстановится, как только действие лекарств прекратится. Но на это потребуется какое-то время.
— Ты не врешь? Ты по правде это знаешь или ты просто пытаешься меня успокоить?
— Верь мне, со мной такое уже бывало.
Ручей из слез понемногу начал стихать, и страх вместе с ним тоже улетучивался. Рядом со мной кто-то был и это меня успокаивало. В какой то момент мне стало настолько спокойно, что я даже начал получать удовольствие от того, что ничего не вижу и не чувствую никакой боли. Даже не знаю с чем это можно сравнить, наверное если подвесить своё тело на канатах и висеть полностью расслабившись. Говорят если одно из чувств вдруг пропадает или например человек уже рождён без него, будь то осязание, обоняние или слух, то другие его чувства обостряются. Осязание о зрение сейчас были отключены, значит остальные чувства были явно обострены. Я отчетливо слышал те звуки которые по идее не должны были доносится в палату. Пускай это звучит глупо, но мне казалось что на время я стал супер героем, который может услышать все что захочет. Эдакий человек-слух, который может услышать любой заговор против человечества находясь где угодно. Но отложив дела по спасению мира на нескорое время, я прислушался к радио игравшему как мне казалось у кого-то в машине на улице. Обонянием я ощущал свежий воздух, а музыка переносила меня во времена походов, когда нам с родителями приходилось часами ехать до места на машине. Я обожал путешествия на машине, играет любимая музыка словно хорошо подобранный саундтрек и прохладный-свежий ветерок влетающий в открытые окна. Каждую минуту перед глазами возникает новая завораживающая картинка. Остановки на заправках, где можно купить разных вкусняшек в дорогу. Эх, надеюсь после выхода из больницы мы куда-нибудь съездим с родителями.
Замечтавшись я даже забыл о своём старом-новом друге.
— Ты ещё тут?
— Да.
— Извини, я задумался. И даже в какой-то момент забыл что не один в палате.
— Ничего страшного, я подумал что ты уснул.
— Нет, я думал о том как здорово будет съездить в путешествие после того как меня выпишут из больницы.
— Здорово, буду надеятся что с тобой это скоро произойдёт.
— Спасибо, я на это тоже очень надеюсь. Слушай, может быть ты захочешь поехать в путешествие с нами? Уверен родители будут только за.
— С большим удовольствием, цвет этих голубоватых стен мне уже изрядно поднадоел.
— А ты уже когда-нибудь путешествовал на машине.
— Мне кажется что да, но я могу ошибаться. Ты же знаешь я мало что помню. Может быть это были просто короткие поездки по городу.
— Даже не могу представить, как бы я чувствовал себя если бы ничего не помнил.
— Ты бы чувствовал себя одиноким. Ничего не помнишь, никого не знаешь. Даже родителей ты можешь просто не узнать. А вдруг это и вовсе не они и тебя заберут чужие тебе люди. Увезут не зная куда и ты будешь уже семнадцатым ребёнком в их семье за которого они получают деньги, как многодетная семья.
— Что за жуткая история, ты же не думаешь что так и будет?
— Надеюсь что нет! Это все дурацкие ток шоу по телевизору.
— Тебе разрешают смотреть телевизор?
— Конечно нет, просто мед сёстры смотрят телевизор по ночам и обычно им попадаются именно такие передачи. Обход они заканчивают делать в девять вечера. В десять выключается свет и вместе с ним телевизор включается по громче. И так вплоть до утреннего обхода. Телевизор выключается где-то без пятнадцати семь утра и в семь они уже начинают бродить по палатам.
— Тебе что, совсем не спится по ночам?
— Я сплю днём.
— Постоянно слушаешь телевизионные передачи?
— Конечно же нет. Если я открою тебе маленькую тайну, ты ведь не выдашь меня?
— Нет, хотя я же не знаю, что это за тайна. Может ты делаешь что-то противозаконное.
— Тогда я тебе ничего не буду рассказывать.
— Я же шучу, кому я вообще могу чего-то рассказать находясь в таком состоянии, даже если захочу.
— Поклянись, что ни кому ничего не расскажешь.
— Хорошо, клянусь, что никому, ничего не расскажу.
— Ты забыл положить руку на грудь когда клялся?
— А ничего, что я не могу этого сделать, я их не чувствую.
В тот самый момент, когда я закончил свою фразу, я почувствовал легкое прикосновение к моей руке. Потом словно холодок пробежал от кончика пальцев до моего плеча. Мне показалось что я снова чувствовал свою руку.
— Готово, я положил твою руку на грудь. Произноси клятву снова.
— Клянусь, - удивленным голосом произнёс я.
— Клянёшься в чём?
— Что я никому и ничего не расскажу.
— Теперь скажи всю фразу целиком.
— Да ты видно издеваешься?! Клянусь, я никому, ничего не расскажу.
— Вот теперь сойдёт.
Я снова почувствовал какое то прикосновение, видимо мою руку вернули на место.
— Время тайны.
— Хорошо-хорошо, моя тайна заключается в том, что каждую ночь, я убегаю из этой больницы и ищу своих родителей. Утром мне приходится возвращаться обратно, пока никто не догадался что меня нет на месте.
— Ты видимо шутишь. Убегаешь ночью из больницы, а потом ещё и возвращаешься. Зачем тогда вообще возвращаться?
— Во-первых, вдруг мои родители все таки вернуться за мной, ну а во-вторых, палата стало моим домом. Своего настоящего дома я не помню. Дома ты всегда чувствуешь себя спокойнее нежели в другом месте.
— Допустим, но только допустим, что все что ты говоришь, действительно является чистой правдой. Тогда расскажи мне, как ты это делаешь?
— Рассказывать долго, я лучше тебе все покажу.
МРТ.
— Доброе утро. Мы не слишком рано? Решили заскочить проведать перед работой сына и завести Вам снимки МРТ.
— Доброе утро. Нет, что вы, наоборот очень хорошо, что выделили время для того что бы заехать к нам утром. Я смогу отдать эти снимки врачам-радиологам для расшифровки, может быть они увидят на них то, что другие упустили.
— Простите, что значит упустили? Вы думаете наш сын чем-то болен?
— Пока не будут расшифрованы старые снимки и не будут готовы свежие для сравнения, мне нечем с вами поделится.
— Сколько обычно проходит расшифровка?
— Около трёх дней, может быть чуть дольше. Так что пожалуйста, наберитесь терпения. Извините скоро начнётся время утреннего обхода, так что мне придётся вас оставить. Я позвоню вам, если данные по снимкам придут раньше.
Это была моя первая ночь в больнице. Когда я вчера очнулся в больнице , я надеялся что меня осмотрят и отпустят домой. После чего я отлежусь несколько дней дома и уже в понедельник пойду в школу. Но новости от родителей, о том что мне придётся какое-то время провести тут, немного меня расстроили. Когда я зашёл в палату, она представляла собой не большую комнату размером около десяти квадратных метров. Первое, на что я обратил внимание когда зашёл в палату, это очень белый глянцевый пол, от которого в тот самый момент отразились солнечные лучи и попав мне в глаза сильно меня ослепили. Я сразу же прошёл к окну и зашторил его. Окно было только одно, но достаточно большое, свет пробивался даже сквозь шторы . Рядом с окном стояла кровать, к которой были подведены разные провода и кнопки, что бы можно было в экстренный момент вызвать врача. А в углу комнаты, прямо перед дверью находилась маленькая душевая комната. От усталости я рухнул на кровать и продолжил разглядывать комнату. Рядом с дверью весел календарь на нем красовался жуткий клоун державший в руках мячики для жонглирования. В углу рядом с окном стоял небольшой шкафчик для вещей, ещё была небольшая тумбочка на которой стоял не самый новый телевизор. Он был конечно не новый и не с самой большой диагональю, но при желании к нему можно было умудрится подключить видео приставку. Комната была полностью выкрашена в светло голубые тона, как я понимаю этот цвет должен успокаивать, но мне он нисколечко не помогал успокоится. Я лишь больше напрягался и переводил взгляд из одного угла в другой, пытаясь хоть как то скоротать время. Потом я решил включить телевизор и нашёл музыкальный канал, я снова улёгся на кровать и направил свой взгляд на потолок. Через час медитации на улице пошёл дождь. Небо быстро затянуло тучами, и пришлось даже открыть шторы, так как в комнате стало очень темно. Гремел гром, блистали молнии подсвечивая настенный календарь. Ох, как же этот ужасный клоун жутко смотрелся при свете молний, я быстро перевёл взгляд с него, снова на потолок. Из-за уличного фонаря на потолке замерло отражение окна по которому катились капли дождя. Считая их я и не заметил как уснул.
Проснулся я от тихого скрипа открывающейся двери. В обычной жизни меня бы это не разбудило, но видимо в больнице я пока ещё очень чутко спал. Открыв глаза, на пороге палаты стояли мои родители, в руках у них были сумки с моими вещами и продуктами.
— Ну Чемпион! Как первая ночь?, - восторженным голосом произнёс Папа.
— Не самая удобная кровать на моей памяти, но можно привыкнуть.
— Человек такое существо, которое привыкает ко всему. - произнося эту речь, папа прошёл в глубь палаты, что бы поставить привезённые сумки.
— Дорогой, тебе не было страшно? - спросила Мама, усевшись на край кровати и положив свою ладонь мне на голову.
— Нет мам, я уже достаточно взрослый, что бы не боятся ночевать, находясь в дали от дома. Будь это псих больница с постоянно кричащими больными, мне было бы страшно, а так тот же самый лагерь так ещё и с отдельной комнатой. Врачи не сказали когда меня выпишут?
В этот самый момент родители переглянулись, папа слегка прокашлялся.
— Ещё минимум недельку тебе придётся побыть здесь.
— Ещё неделю? Я умру тут со скуки.
— Завтра мы привезём тебе твою видео-приставку, что бы ты хоть как то коротал дни, но пообещай что не будешь играть больше целыми днями напролёт и будешь делать паузы, хотя бы на домашние задания. Хоть ты и находишься в больнице, но про учебу забывать нельзя.
— Ну мне же нужен покой, какие ещё задания?
— Раз тебе нужен покой, я думаю приставка тебе ой как его испортит.
— Хорошо, пусть будут ещё и задания.
— Сегодня после работы мы заедем в школу и предупредим директора, что тебя не будет некоторое время и возьмём для тебя список домашних заданий до конца недели.
Громкий стук дверь привлёк наше внимание.
— Доброе утро, время завтрака. - в дверь вошла пухленькая мед сестра с огромным подносом с едой. — Завтрак - это самый важный приём пищи за день, так что постарайся съесть всё. Как закончишь, выстави поднос за дверь. Приятного аппетита.
— Спасибо.- сказал я, разглядывая завтрак на подносе.
— Ничего себе! Да этим завтракам можно двоих накормить, да ещё и немного останется на второй приём пищи. - удивившись изобилию и размеру порций, кромок произнёс Папа.
— В здоровом теле, здоровый дух. - произнесла Мама. — Милый, мы уже опаздываем на работу.
— Да, стоит поторопится, что бы не встать в пробку. До завтра сынок, а можно я возьму этот сэндвич?
— Конечно Пап забирай.
— Милый хвалит объедать ребёнка.
— Да он все равно все не съест. Ладно до завтра, постарайся не скучать.
— Мам, Пап, до завтра!
Первый побег.
— Ты готов? Можешь почувствовать небольшое покалывание, но это нормально.
— Готов, как никогда Капитан.
— Ну что же, начинаем.
По всему телу начали бегать стаи мурашек, от кончиков пальцев до самых волос. Сказать честно, я до этого момента не ощущал свои волосы, казалось что я могу ими двигать как пальцами на руке, было очень странное чувство. Ощущение рук и ног вернулось, я смог подняться с кровати и надеть свои любимые тапочки.
— Так, у нас уже совсем нет времени, расскажу все по дороге.
Зрение до сих пор не вернулось, и моему безымянному другу пришлось взять меня за руку и на какое то время стать мои поводырем.
— Теперь слушайся меня и делай всё, что я тебе скажу. И постарайся особо не шуметь, лучше вообще ничего не говори, пока я тебя сам о чём-нибудь не спрошу.
— Так точно, - по армейски произнёс я, и мы стремительно начали двигаться в неизвестном для меня направлении.
— Так, присаживаемся и замираем, - в эту секунду я почувствовал дуновение ветра. По звукам было похоже, что мимо нас пронеслось около трёх мед работников, и судя по звукам колёс они явно катили каталку.
— Бежим, бежим, пока нас не заметили. Аккуратнее тут ступеньки. Ещё одни, теперь на вверх по ступенькам. Ещё чуть-чуть. Постой минуту тут, я попытаюсь открыть дверь. Ну давай же поддавайся, ну почему ты не хочешь открыться.
— Давай я попытаюсь тебе помочь. Вдвоём сподручнее.
— Хорошо, возьмись вот тут. - меня подвели к двери и положили мои руки на дверную ручку. — На счёт три, ты давишь на ручку изо всех сил, а я давлю на дверь. Раз! Два! Трииии! Дави, что есть сил.
Дверь все таки решила нам поддаться, что бы не портить вечер. Судя по прохладному воздуху и шуму вокруг нас, мы точно были на улице.
— Теперь займёмся твоим зрением, оно нам скоро понадобится. Тянуть тебя за собой за ручку мне не удобно. И так закрой глаза.
— Закрыл, что мне делать дальше?
— Ничего не обычного. Просто попытайся сосредоточится на зрении. Все мысли материальны, представь что ты уже видишь и когда будешь готов просто открой их.
Не знаю как это самовнушение мне помогло, но открыв глаза я понял что стою на крыше больницы вместе со своим новым другом. Зрение вернулось, причём оно стало куда лучше чем было до попадания меня в больницу, да наверное стало лучше чем было у меня за всю мою жизнь. Я отчетливо видел всё, что меня окружает вплоть до красивых листочков на дереве, величественно возвышающимся над стенами больницы. Город простирающийся вокруг нас был как на ладони, в какую сторону не посмотри. Я стоял на краю крыши и жадно вдыхал воздух. Мне хотелось кричать, ведь чувствовал я себя сейчас просто прекрасно, но понимал, что нас могут услышать. Когда я повернул голову на право, возле меня уже стоял мой друг.
— Теперь то уж, ты точно должен меня видеть.
— Да, вижу и безумно рад этому. - с одушевлением в голосе произнёс я.
Рядом со мной стоял мальчик лет пятнадцати. Бледная кожа, тёмные растрёпанные волосы, как у солиста рок-группы. Он был немного худощав, но очень жилист, видимо поэтому ему удавалось так легко тащить меня за собой по ступенькам.
— Ну что ты со мной или назад в палату?
— Вечер только начался, в палате точно нечего делать, главное успеть вернутся к утру.
— Не беспокойся об этом, мы успеем вернуться.
— Так и какой у нас план?
— Пробежимся по третьей улице.
— Что это значит?
— Это означает третья улица. Тут нет никакой подоплеки. Просто третья улица по счету, которую мы будем сегодня проверять.
— До этого момента ты проверил только две.
— А ты думаешь это настолько быстро? Проверить все квартиры и дома.
— Что? Мы будет как домушники лазить по квартирам?
— Ну а как ты себе это представлял? У тебя есть ещё какой то план как найти моих родителей в этом огромном городе, если я даже не знаю как они выглядят. Я надеюсь найти хотя бы небольшое напоминание о себе, фотографию, может быть брата близнеца. Даже не знаю что ещё я должен найти, да уже хоть что-нибудь бы мне попалось.
— Ладно я готов тебе помочь. Как мы будем спускаться? Пролетим над забором?
— Так же, как я делал это всегда. Вон по той пожарной лестнице у тебя за спиной.
Мы медленно спускались по лестнице, пытаясь не шуметь и не привлекать к себе внимания. Видимо мое везение снова сыграло мне на руку.
— Похоже я застрял.
— Как это застрял? Как можно застрять на обыкновенной лестнице, это невозможно если конечно не пытаться это сделать специально.
— Мои штаны за что-то зацепились.
— Ну так дёрни штанину по сильнее.
— Я пробовал, если дёрну сильнее, то порву их.
— Если ты не дернешь их, нас скоро заметят и мы больше с тобой никуда не выйдем.
Мы услышали голоса, видимо кто-то из мед персонала, тоже забирался на крышу, что бы выкурить сигаретку другую и полюбоваться красивым видом.
Я старался изо всех сил выпутаться но у меня ничего не получалось. У меня началась паника, как я не старался у меня никак не выходило выпутаться из этой ловушки.
— Да что ты там копаешься?
— Да не выходит у меня, что я могу поделать.- видимо в панике я сказал это чуть громче чем хотел и по видимому нас все таки услышали.
— Эй! походу там кто-то есть. Наверное снова эти больные паркурщики пытаются залезть на крышу больницы. - прозвучал голос с крыши.
— Да рви ты их наконец! Нас сейчас увидят.
— Странно никого нет, видимо в одной из палат громко работает телевизор.
Мы затаились в кустах рядом с лестницей и ещё минут пять сидели и прикрывали свои рты руками, стараясь дышать настолько тихо, насколько позволяли наши способности.
— Ну и где твои штаны?
— Остались висеть на лестнице. Пришлось снять их что бы освободится.
— Иди забери их, на улице все таки прохладно.
— Ты думаешь они уже ушли.
— Думаю да, их голосов уже не слышно
— По видимому и в правду кто-то громко смотрит телевизор, посмотри на второй этаж.
На втором этаже действительно было открыто окно и по постоянно мерцающему свету и выстрелам стало ясно что кто-то забыл выключить телевизор и просто уснул за просмотром боевика.
Очутившись за оградой больницы, мы остановились на автобусной остановке.
— Скоро должен подойти автобус, я заметил что на этой остановке каждый вечер выходит много людей, и можно спокойно забраться в автобус и бесплатно проехаться до нужной нам остановки.
— А как же Водитель?
— Он меня не замечает ну или делает вид что не замечает. Подходить и спрашивать я у него точно не буду.
Автобус не заставил себя ждать и прибыл точно по расписанию. Двери открылись и после того как большая часть людей вышла, мы забежали внутрь. Мы сели на места находящиеся в самом конце автобуса. Пара остановок и ночной город открыл перед нами свои двери.
рассказывай, куда мы направимся?
Пройдем вдоль второй улицы, и упремся в перекресток, через него пройдем немного правее и начнется третья улица, которую мы и будем проверять.
Казалось что мы идем уже целую вечность, а перекрестка даже и не видно. Людей на улице в столь поздний час совсем немного, да и те по видимому нас просто не замечают.