(д и п т и х)
НАТАШКА
1.
Мир смеётся возле свай
и дрожит, как на рессоре…
Лето! Ёкалы-бабай!
Душно. Знойно. Жарко. Море.
У буйков вода – парная,
я ко дну нырнуть готов.
Августа хлебнул сполна я,
до упора, до мозгов.
А на дне схватились крабы
за креветку, где причал;
пропустил их, может, я бы,
да Наташке обещал.
Подхватил обоих с ходу
и к поверхности, а там
бултыхается народу –
брызги, визги, смех и гам!
Нет, здесь явно не охота,
оплываю пляж – ей-ей! –
у меня недаром квота
на матёрых сингилей!..
Вот кефаль пасётся мирно,
плавно я ко дну скольжу,
у Наташки я кумир, но,
если с рыбой выхожу…
Костерок. Уха. Палатка.
Звёздной ночки кайф и грусть.
Черноморских рыб повадки
знаю с детства наизусть.
А Наташка вся мне – тайна,
ребус вся, как ни казнись,
познакомились случайно,
да на всю, мечтаю, жизнь.
Говорят: на небе браки
заключать дано святым,
всё-таки, наверно, враки –
летом сводит души Крым!..
ЗВЕНЯТ ЦИКАДЫ В ДУБНЯКЕ ГУСТОМ
2.
Звенят цикады в дубняке густом,
смесь воздуха здесь, как нигде,
тугая,
бегут барашки вспененным гуртом,
по ветру из-за мыса выбегая.
А тут,
за мысом,
тишь да благодать,
ни ветерка,
мы веселы, как дети,
и этим всем мы смеем обладать
и даже смеем не пленяться этим.
Ведь жизни – вечность! И она –
вся наша!
Дай, Боже, пронестись,
как по волнам!
А век спустя и погрустить,
Наташа,
об этих днях
за счастье будет нам…
Скользит за яхтой чайка на крыле,
по зарослям тропа петляет
к дому,
когда-нибудь
в промозглом феврале
мы это всё увидим по-другому.
Ну а пока…
Лавандой пахнет лето.
– Плыви ко мне, Наташа!.. Не боись!.. –
Я чувствую себя большим поэтом,
которому все строки удались…