В Большом Городе театры, парки, музеи, библиотеки и учреждения необходимые. Можно посещать, можно обходиться без. В норах метро, на эскалаторах, у окошек, где документы обретают форму, повсюду театр и места развлечений – ни к чему лишние телодвижения и материальные затраты. Да и что за материя – деньги! Кто их видел, эти деньги? То, что мне попадает в поле зрения, внимания не стоит. То, что стоит внимания, слишком дорого обходится. Для кого-то время – деньги, мне достаточно времени, зачем же усложнять.
Всё странно, когда месяц провёл на галечных пляжах турецкого средиземноморья, а потом по пояс в мокрых зарослях крапивы бродишь там, где двадцать лет назад можно было заблудиться, а теперь всё расчерчено заборами и замки за ними громоздятся с пустыми окнами вытянутыми от земли до самой крыши. Потом возвращаешься в город, где от земли до неба вытянулись дома – встать на крыше в полный рост и обнять облако.
Сижу в троллейбусе: в метро слишком быстро добираешься до места. Сижу и смотрю в окно. Передо мной, у дальнего края окна, стоят двое молодых людей, обнимаются. Он красив: полные губы сложного рисунка, лицо тонкой работы, широкие чёрные брови вразлёт, волосы выкрашены чем-то вроде зелёнки, только на затылке, по самому низу, осталась полоска рыжеватого. Она проще в округлом лице, но хорошо пострижена и свежа, что-то показывает ему на экране мобильника. Смеются и льнут. Выходят на остановке. Ах, вот как, – джинсовая юбка чуть выше колен и ноги… ноги припухшие… у девочки возможны проблемы.
Сюжет за сюжетом, персонаж за персонажем, лица, фигуры, овалы, линии, тяжесть ниже, выпуклость выше…
Мир осознаёт себя через человека. Всё, что вижу вокруг, что оцениваю, наделяю именами, характерами, цветом и протяжённостью – всё принадлежит Миру. Приятно чувствовать родство с Бесконечным. Словно я доверенное лицо… в зеркало смотреть не обязательно. Смотрю на пальцы и думаю, – моя кисть, моя рука, часть меня… во мне невообразимое количество всевозможных спиральных структур – ДНК, РНК, пружины жизни... я тоже пружина, постепенно теряющая гибкость и упругость. Сложное состоит из сложного. Так текст состоит из слов: за текстом и словом культурное пространство, насыщенное смыслами и значениями. Текст существования человека – общество, множество подобных ему, появляющихся и исчезающих во времени. Без текста ближнего окружения нет ни смыслов, ни значений. Один человек – ноль. Формула культуры: 1 = 0. Не единственная формула, иначе опять ноль. Метаматематика существования содержит бесконечное число формул.
…
После восьми вечера на западе повисли низкие тучи в форме сказочного животного – морда слева, зачатки лап под ней, тёмное с синевой тело. Тучи по краю окантованы сияющим. Из-за зверя на всё небо распахивается веер лучей, неуловимо медленно меняющих яркость и распределение света. В средине тучи прокол, сияющий ослепительной звездой. Невидимым за тучей схождением веер лучей указывает звезду как центр сияния – Солнце.
Через десять минут выглядываю в окно. Вместо зверя с проколом вижу полосу туч. Сверху туч светло. Снизу, между тучами и горизонтом, пыльно-багровая полоса от края до края, в ней висит невыносимо яркий диск – солнце, почти касается горизонта, ещё всё на виду.
Через четверть часа там, где было дневное светило, тёмный столб, сверху расходящийся по всему западному небу, тянущийся в сторону южного. Словно последствие атомного взрыва или извержения вулкана. В темноте столба редкие вспышки, прочерки молний.
За окном десятого этажа начинает накрапывать.
Попытки снять на айфон дают настолько приблизительную картину, что даже не интересно. Величественный вечерний спектакль не передаваем ни в словах, ни в серии снимков, сохраняющих жалкие следы небесной мистерии.