ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ РОКОКО
- Что за жизнь? Стоишь, стоишь на остановке минут сорок, а кто-то подошел и тут же сел, - так подумал Дмитрий Борисович, ожидая на автобусной остановке своего автобуса, идущего до Савеловского вокзала, около которого в двухкомнатной квартире он и проживал.
Мужчине было около шестидесяти с небольшим, но выглядел он старше: седые волосы и такая же седая борода, роговые очки, фетровая шляпа и грустные глаза. Одет он был в плащ бежевого цвета, черные брюки и коричневые ботинки. Внешне был даже интеллигентным, но в глаза бросалась какая-то неухоженность.
Пять лет назад умерла его жена, его единственное счастье - любимая Танечка. С Татьяной Дмитрий познакомился на первом курсе консерватории, она была скрипачкой, он - виолончелистом. Между ними промелькнула искорка и на втором курсе они поженились. Всю жизнь они прожили вместе, не расставаясь даже на гастролях. Детей Бог им не дал, но жили они душа в душу. И вот, пять лет назад, от сердечного приступа ушла та, что была смыслом его жизни. Дмитрий не смог перенести это горе и его разбил инсульт. Оклемался он только через три месяца, учился заново ходить, брать левой рукой предметы и разговаривать. С работы конечно же он ушел, и теперь стал пенсионером-инвалидом. Виолончель стояла дома в маленькой кладовочке, и Дмитрий больше никогда ее не вытаскивал, он боялся, что расплачется. Кроме как музыкант, он больше ничего не умел, а играть парализованной рукой было невозможно. Он часто видел во сне, как вытаскивает из чехла инструмент, канифолит смычек, садится и начинает играть Чайковского «Вариации на тему рококо». Он играл во сне, так как не играл никогда, просыпался в поту, садился на край дивана и долго еще в ушах стояла эта восхитительная музыка. Потихоньку он стал никому не нужен…Друзья стали заходить и звонить все реже и реже.
Сначала это злило Дмитрия, но потом он смирился и даже выкинул телефон…
Дмитрий все больше и больше думал о Боге. Он даже один раз пришел в церковь… Немного постояв и мысленно помолившись, он однако не понял где можно взять свечи и куда, кому, как их поставить: икон было много. Дмитрий постеснялся спросить, а просто развернулся и вышел из храма, почему-то коря себя за что-то. Купив Библию, он прочитал ее, ничего не понял, лежал и просто, как с Отцом, разговаривал с Богом. Он просил за свою Татьяну, чтобы ее не обижали Там, объяснял Господу какая она стеснительная, что ей обязательно нужна поддержка: «Помоги ей, Боже!»
А однажды на этой же автобусной остановке перед Дмитрием остановилась большая черная машина. Из нее вышел мужчина и, хлопая Дмитрия по спине, громко воскликнул: «Димка! Ты, чертяка?»Дмитрий узнал своего однокурсника, правда не доучившегося, Витьку. Фамилию он не помнил. Витька посадил Дмитрия в машину и все хвастался, что он – судья, что жизнь удалась и что сейчас дома он познакомит его со своей новой женой, которой всего двадцать лет. Подъехали они к огромным воротам трехэтажного особняка, да еще и с внушительной охраной. Дмитрия почему-то это развеселило. Они зашли в здоровенный холл большого дома. Дмитрий огляделся и, пошутив, ляпнул: «Хорошо у вас, воруете наверное?» Молодая жена от такого прямолинейного предположения даже рот открыла. Витёк тоже побледнел. Разговор не заладился. Дмитрий извинился и ушел. Но на душе никакого осадка не осталось…
А сейчас Дмитрий Борисович стоял на той же остановке, около поликлиники. Был октябрь… Дмитрий ненавидел осень, так как именно это время года навивало на него грусть и тоску. Природа, как будто бы умирала.
Нет, Дмитрий не боялся смерти как таковой, он просто видел ее и ненавидел. Внезапно он почувствовал сильную боль в груди, ноги стали ватными, он сполз с лавочки на колени и медленно завалился на бок.
Перед глазами промелькнули лица мамы, Татьяны… «Я иду!»
Дмитрий уже не слышал, как над ним собралась толпа зевак, как приехала скорая. На дереве клена оторвался красный листок, плавно закружился в осеннем вальсе и опустился на безжизненное тело старого музыканта, а где то в окне слышалась музыка Чайковского «Вариации на тему рококо».