Даша очень волновалась, словно сама выходила замуж. Мирзе мы сказали, чтобы шёл к нам, к Батыру, или к Абдулле. Гульнара с Катей поехали к парку Победы, решили отдохнуть там. Я им положила бутерброды и помидоры.
- Проголодаетесь, поедите там, - сказала я, дав и немного денег на пирожки, газировку и мороженое.
Девочки, довольные, ушли. Ещё, я позвала и Анну, оставив Андрюшу Хурсандой, она тоже пришла.
- Пусть привыкает и больше общается с родными, - сказала я Даше, когда она спросила, зачем пришла Анна.
Наконец, вошли две женщины, входную дверь мы оставили открытой, полив лестничную площадку, где Анна быстро подмела. Мама Салима пришла с сестрой, как оказалось, они были близнцами. Очень похожие женщины, типичные узбечки, чернобровые, кареглазые, в узбекских, широкого покроя платьях на кокетке и конечно, в платках. У одной в руках была чашка, завёрнутая в новую скатерть, у другой - большая, брезентовая сумка с большими лепёшками патыр, мы сразу взяли всё это из их рук и Анна занесла на кухню. Мухаббат, со знанием дела, сказала, что я должна встретить их первая, по-старшинству, следом стояла она, затем Анна и самая последняя, Даша, которая совсем не знала наших обычаев, несмотря на то, что всю жизнь прожила в Ташкенте.
- Добро пожаловать дорогие гости, проходите к столу, - сказала я, приглашая женщин в комнату, после того, как все друг с другом поздоровались.
Гордый взгляд матери Салима, как мне показалось вначале, оказался обманчивым. Женщина оказалась очень общительной и улыбчивой.
- Наши дети всё давно за нас решили, поэтому мы и пришли уже не с пустыми руками, как полагается. Зачем время терять, верно? - сказала Фатима, мама Салима.
- Ну, если так, нам остаётся только благословить наших детей, - сказала я.
Мухаббат занесла шурпу, мы сидели за столом, мило беседовали, понемногу ели, улыбаясь друг другу. Потом Зухра, сестра Фатимы, попросила невесту занести чай, чтобы увидеть Замиру, что девушка, волнуясь и сделала. Женщины с любопытством разглядывали её, ещё больше смущая девушку. А когда она вышла, женщины удовлетворённо переглянулись, явно, наша им Замира понравилась. Ещё бы, метиска, отец узбек, мать русская, с синими глазами, Замира и правда была голубоглазой красавицей. Мы начали говорить о будущем молодых.
- Жить они будут у нас, двор большой, мы с отцом выделили сыну и его будущей жене две комнаты, - сказала Фатима.
- А Вы, значит, русская? - вдруг спросила Зухра, что заставило Дашу даже испугаться.
- Да, русская, муж узбек, я родилась в Ташкенте и прожила здесь всю жизнь, - на чистом, без акцента, узбекском языке, сказала Даша.
- Ой, Зухра, часто одна русская, стоит десяти твоих узбечек, - улыбаясь, сказала Фатима, видя, как напряглась Даша.
- Я просто так спросила. Ведь решается судьба твоего сына, сестра, - ответила Зухра.
- Дай Аллах, он будет счастлив с Замирой, - строго посмотрев на сестру, сказала Фатима.
Решили делать свадьбу в середине октября, как сказала Фатима, столы накроют у них во дворе. В конце, мы сломали два патыра, потом занесли в лягане плов и салат ачучук.
Проводив гостей, мы наконец расслабились и сами сели за стол. К нам вышла и Замира.
- Ну вот ты и невеста, дорогая. Дай Аллах тебе и Салиму счастья и много детишек, - целуя девушку, сказала я.
- Красивые у вас обычаи, - сказала Анна.
- Анна... давно хотела тебе дать, да всё подходящего случая не было. На вот, надень на палец. И ты будь счастлива с моим сыном, дорогая. И пора бы узаконить ваши отношения, а? - сказала я, достав из кармана кольцо с рубином и протягивая Анне.
Она, опешив, растерянно посмотрела на меня.
- Мамочка... красота какая! Но... это такой дорогой подарок... спасибо Вам. Я никогда не буду его снимать с пальца, - воскликнула Анна, впервые назвав меня мамой и я увидела слёзы в её глазах.
Мы обнялись и я поцеловала её в обе щеки.
- Носи на здоровье, дочка, - ответила я.
- Теперь, с Вашего благославения, мы с Абдуллой и расписаться сможем, - сказала Анна.
- Вот и славно, - ответила я.
Через час пришли мужчины, для Хурсандой и её детей, мы налили в банку шурпы и положили в чашку плов. Отложили пирог и самсы, булочки и патыр. Для Гульнары и Кати, Мухаббат сама собрала почти то же самое. Мужчины сели за стол и с аппетитом поели. Расходились мы поздно вечером, обсудив приданое для Замиры. Я позвала Мирзу на балкон. Нам никто не мешал.
- Мирза, надо взять несколько драгоценностей из тайника. Нужно мебель для Замиры купить, ковёр и занавески. Семья, видать, чисто узбекская, старогородские, они бывают дотошные. Чтобы потом не упрекали вашу дочь ни в чём, - тихо говорила я.
- Но это твоё золото, Халида. Да и накопили мы с Дашей немного денег. Не нужно ничего брать из тайника, это опасно, - сказал Мирза.
- Если взять совсем немного, для свадьбы дочери, не опасно. Скажете, что деньги копили годами. Прошу Вас, не обижайте меня. То, что вы накопили, ещё нужно будет. Замира родит, бешик туй (свадьба ) нужно будет делать, если мальчик родится, обрезание, опять туй, - сказала я.
- Спасибо тебе, Халида. Ладно, ты права. Наших с Дашей накоплений, на свадьбу не хватит. Завтра у меня ночная смена, я попробую откопать и взять несколько вещичек, - ответил Мирза.
Утром я ждала его с хорошей вестью, но нужно было идти на работу и вместе с девочками мы ушли в школу. Мирза пришёл вечером, вместе с Дашей.
- Я утром Вас ждала, Мирза. Волновалась очень, - сказала я, когда они вошли в комнату.
- Утром собрание было, я не мог уйти. А потом домой пришёл, устал с ночи, поел и уснул, - ответил Мирза.
- Хорошо, пойдёмте в мою комнату, там поговорим, - сказала я, имея ввиду комнату, которую я переделала для себя из кухни.
Туда мы и зашли, закрыв за собой дверь. Мирза вытащил из внутреннего кармана пиджака платок, в который были завёрнуты драгоценности. Он положил их на стол и развязал узел. При свете лампы, сверкнули камни на кольцах, серьгах и двух браслетах.
- Боже! Красота-то какая! - воскликнула Даша.
- Тихо, девочки услышат. Это колечко я возьму для Катюши, она тоже уже взрослая, тем более, у неё скоро день рождения. Остальное нужно продать, - сказала я, выбрав кольцо с аметистом.
- Я вчера вечером, перед работой, ходил к ростовщику и поговорил с ним. Он готов купить несколько изделий. Правда, я цену им не знаю. Не обманул бы, - сказал Мирза.
- Будь что будет, Мирза, сколько даст, столько и даст. Поезжайте прямо сейчас, опасно их держать в доме, - сказала я.
- Ты права, ждите меня, никуда не уходи, Даша, я скоро вернусь, - сказал Мирза, заворачивая драгоценности в платок и завязывая узел.
Мирза ушёл, а мы с Дашей очень волновались, ожидая его возвращения. Он пришёл часа через полтора, я даже чай не могла пить, не говоря об ужине. По его лицу я поняла, что сделка прошла удачно.
- Ну что? Он всё купил? - спросила я, когда мы вновь закрылись в моей комнате.
- Да, купил всё. Я и не ожидал, что эти безделушки могут столько стоить. Смотрите, - сказал Мирза, вытаскивая из кармана две увесистые пачки денег.
- О, Аллах... только бы никто не увидел, - испуганно произнесла я, широко раскрыв глаза.
- Мама дорогая... да тут очень много. Я в жизни столько денег не видела, - произнесла Даша, сложив руки перед собой.
- Что с ними делать будет? - спросил Мирза.
- Я бы их просто сожгла, если бы они так не были нужны. Мирза, заберите их домой, купите всё необходимое дочери, белое платье, туфли... что там ещё... мебель, ковры. В общем, унёсите их отсюда, - сказала я.
- Ты очень добра, Халида... но эти деньги твои, как и драгоценности. Так нельзя. Это ты понимаешь? Нельзя, - твёрдо сказал Мирза.
- Эти драгоценности я не покупала, Мирза, на них спину не гнула, так что очень даже можно. Можете оставить мне немного, я бы девочек одела и продукты купила, а то учительская зарплата, сами знаете, на одно хватает, на другое не остаётся.
- У меня просто нет слов. Ты бы себе ковры поменяла в квартире и кровать что ли купила, а то спишь на полу. Да и девочки спят на одной кровати, - сказала Даша.
- Ты конечно права, но мне очень страшно, понимаешь? - ответила я.
- Хорошо. Я сам куплю и тебе, и девочкам новые кровати и два ковра. Ну и продукты куплю, а одежду девочкам, купишь сама. Я в этом совсем не разбираюсь. Наконец, хоть мяса досыта поедите, - сказал Мирза.
Он взял несколько купюр из одной пачки и дал мне, остальные деньги, снова сунул в карман.
На следующий день, я с девочками поехала в универмаг, они радовались, как дети. Не часто мы делали покупки, а тут и платья и кофты, обувь и бельё, и даже сумки и перчатки. На зиму у них не было пальто, вернее, совсем износились вещи, поэтому и пальто, и ботиночки мы тоже купили. В общем, накупив вещей, мы вернулись домой. Там они стали всё заново примерять и показывать мне и друг другу, каждый раз перед тем, как надеть другой наряд, они подходили ко мне и целовали. Я смотрела на них и улыбалась.
- О, Аллах, не омрачи счастье моих детей, - шептала я.
Вечером опять пришли Мирза и Даша. С пакетами, с авоськами и мешком, где лежали картошка, лук, морковь, капуста...
- Так много? Этого же нам на месяц хватит, - всплеснула я руками.
- Сейчас прохладно, сложи всё на балконе, он у тебя открытый, дольше сохранится. А в воскресенье, все вместе за мебелью поедем, - сказал Мирза.
Поблагодарив Мирзу, мы вместе поужинали, а когда они ушли, я разделила все продукты, где были и мясо, и колбаса, и сыр, масло сливочное и молочные продукты и мы с девочками поехали к Абдулле. Увидев продукты, он был крайн.е удивлён, а я даже не подумала, что я ему отвечу, если он спросит, откуда я взяла на всё это деньги.
- Мамочка? Вы что, клад нашли? Откуда столько всего? - первым делом спросил Абдулла.
Врать я не умела, растерялась и видимо, выражение лица у меня было то ли глупое, то ли испуганное. Абдулла улыбнулся, видимо пожалев меня.
- Нам поговорить нужно, сынок, - тихо сказала я, решив рассказать ему правду. Хотя представляла, как он эту правду воспримет.
- Хорошо, пойдёмте в нашу спальню, там нам никто не помешает, - сказал Абдулла.
Мы зашли в комнату, я села на край кровати, Абдулла взял стул и сев передо мной, взял мои руки в свои.
- Мамочка, я знаю Вас, как честного, доброго и искреннего человека. Говорите, я выслушаю Вас, не держите это в себе, - сказал Абдулла.
- Спасибо, сынок. Надеюсь, ты поймёшь меня правильно. Обо мне ты ничего не знаешь. В далёком прошлом, меня отдали в дом богатого бая, я прислуживала в его доме. Голод, нищета заставили это сделать, отец мой, твой дедушка так решил. А я лишь подчинилась. Через год... бай сделал меня своей женой... - опустив от стыда голову, говорила я.
- И сколько же Вам было лет, мама? - спросил Абдулла, возмущаясь.
- Двенадцать, но это неважно, - ответила я.
- О, Аллах! Двенадцать... младше моей Кати. Что за человек был, мой дед? Собственную дочь в огонь бросить, - воскликнул Абдулла.
- Сейчас, тебе этого не понять сынок, но в начале века, девочек и младше выдавали замуж. Во всяком случае, в доме бая я была сыта и одета. И он меня очень любил, - ответила я.
- Ну а Вы... Вы его тоже любили? - испытующе посмотрев на меня, спросил Абдулла.
- Не мучай меня, сынок. Я же была ребёнком, ну как я могла знать это? Просто слушай меня, - с отчаянием сказала я.
- Простите меня. Да, я слушаю, - целуя мои руки, тихо сказал Абдулла.
- Потом революция, бай возглавил отряд басмачей, но ты знаешь, что их всех разгромили. Но перед тем, как уйти, бай... он оставил мне все мои драгоценности, которые дарил в течении шести лет, что я провела в его доме. А когда я уехала из кишлака, где меня ждала голодная смерть, я золото закопала во дворе, где жил твой дедушка. Правда, к тому времени и дедушка, и бабушка, и два моих брата погибли. А недавно, мы с Дашей поехали в мой кишлак, если честно, я надеялась, что драгоценностей давно нет, тридцать пять лет прошло. Но мы их нашли, просто чудо какое-то. Нашли с первого раза, там яблоня была, по ней ориентировались, правда, яблони давно уже нет, но женщина из семьи, которой отдали нашу землю, она и показала, где росла яблоня. Но не в этом дело, сынок. Мы с Дашей привезли драгоценности и Мирза их закопал во дворе завода, ночью, чтобы никто не видел. А теперь, как ты знаешь, Замира выходит замуж, ей нужно приданое, мебель и прочее. Мирза взял из тайника несколько вещичек и продал их. Вот. Продукты принёс, я девочек одела, - закончив говорить, я посмотрела на сына, умолчав о том, что ко мне приходили с обыском.
- Значит вот откуда у Анны кольцо... а я гадал, где Вы могли взять и его и то, что носите. У тёти Мухаббат и у Хурсандой видел, у тёти Даши и Замиры с Гульнарой. Мама, это же очень опасно, это Вы понимаете? А если спросят, откуда? Что мы ответим? - спросил Абдулла.
- Я понимаю твою тревогу, сынок. Но я эти драгоценности не украла, мне их подарили. Моя совесть чиста, - ответила я.
- Я никогда не сомневался в этом, мама. Но мне нужно подумать, - поднимаясь со стула, сказал Абдулла.
В воскресенье, ранним утром, пришли Мирза и Даша и мы поехали в мебельный магазин, выбирали недолго, для Замиры купили две большие кровати, шифонер и зеркало с тумбой. Стол, четыре стула, буфет и два ковра. В другом отделе купили занавески, скатерти, постельное бельё, полотенца. Для нас, купили две одинаковые кровати, ковровую дорожку, маленький ковёр и один побольше, на стену. Квартира у нас была однокомнатная, хоть и большая, но много вещей было не нужно. Вещи Замиры, сразу отвезли в дом жениха, а наши к нам. Я решила подарить Абдулле красочный ковёр, уж очень он мне понравился, внуку купила одежду и лошадку, правда, пока он был маленький и сесть на эту лошадку не мог. Анна, увидев ковёр, была в восторге. Андрюша подполз к лошадке и с любопытством ребёнка, стал разглядывать её и трогать, вызывая наши улыбки.
- Вы нас балуете мамочка, но как радуется Андрюша, - сказала Анна, с любовью глядя на сына.
- Кого мне ещё радовать, Анна? У меня кроме вас никого ведь нет. Вы мои дети, - ответила я.
Вечером с работы пришёл Абдулла.
- Мама? Как хорошо, что Вы пришли. Хотел сам сегодня к Вам зайти. Как Гульнара и Катя? - спросил он.
- Они очень подружились, хотя Гульнара и старше Кати на три года. Гульнара и учиться стала лучше, благодаря Кате, - ответила я.
- Можете поздравить нас, мама, мне наконец землю выделили, целых четыре сотки. Теперь и дом можно строить. Весной и начну, - сказал Абдулла.
- Правда? Как хорошо, а где? - спросила я.
- Недалеко от Кабельного завода, на берегу речки Салар. Сегодня сам ездил и смотрел, хорошее место. Надеюсь, когда дом будет готов, мы будем жить все вместе, - сказал Абдулла.
На сердце потеплело от его слов.
- Мама, мне поговорить с Вами нужно, - сказал Абдулла, посмотрев на меня.
Я встала и мы прошли в его спальню.
- Что случилось, сынок? - спросила я, сев на край кровати.
- Ничего, - сев рядом со мной, ответил Абдулла.
Наступило молчание, казалось, сын не решается сказать мне что-то важное.
- Говори, сынок, говори, как есть. Я твоя мать и всё пойму, - положив руку на его крепкое плечо, сказала я.
- Дом хотелось бы построить добротный, на года... понимаете? - начал он говорить.
- Для добротного дома нужны деньги и немалые, верно? - спросила я.
Абдулла кивнул головой, но в глаза мне не смотрел. Я понимала его, он мужчина и просить деньги у матери, ему было стыдно.
- Абдулла, сыночек мой... пусть те драгоценности пойдут на благое дело. Только... только говори всем, что ты занял деньги на строительство у Мирзы, у Батыра, у кого угодно. Завистливых людей много и мне страшно за тебя, - сказала я.
- Не волнуйтесь, мама, я всё обдумал. Строительство я намеренно затяну на пару лет, чтобы, как Вы говорите, завистники думали, что денег не хватает. Да и зарплата у меня не плохая, хотя и семья не маленькая. Ведь мы ежемесячно и Паше деньги высылаем. Сами понимаете, помню, как сам учился, вечно есть хотелось, - улыбнувшись, сказал Абдулла.
- Зимой же ты стройку не начнёшь, весной, быть может. Вот тогда и возьмёт Мирза из тайника золото, - сказала я.
- До зимы ещё два месяца, хочу фундамент дома заложить, на несколько комнат и большую кухню, где мы будем собираться вечерами. Зал большой, для гостей, дети растут, - задумчиво сказал Абдулла.