Как встречаю Камалакару, он одаривает меня рассказом. В этот раз он поведал мне историю, как в молодости пережил клиническую смерть, когда вляпался в драку. Это сейчас он практикующий вайшнав в почтенном возрасте, а тогда про вайшнавов он не слышал и от соблюдения вайшнавских этических принципов был далек. Потому, изрядно выпив, шел с другом, когда повстречалась компания молодых людей. Кто-то кого-то зацепил, началась драка. Будь Камалакара трезв, ничего бы не случилось, или хотя бы он смог бы отбиться. А тут пропустил удар и…
- Всех порву! Убью! – кричит Камалакара, размахивая руками, и вдруг замечает, что находится совсем в другом пространстве. Рядом стоит некто, скромно сложив руки в индийском приветствии. «Нараяна» – как мне назвал его Камалакара, хотя в то время он о Нараяне и не слышал. Вдалеке, в бесконечном просторе виднелись похожие фигуры, также сложившие руки в приветствии.
Интересно, почему существо явилось ему в образе индийского божества. Может быть это фокус памяти, проекция поздних впечатлений, а может быть, в посмертном бытии будущее каким-то образом пересекается с прошлым.
- Что мне делать? – спрашивает растерявшийся Камалакара у существа в образе Нараяны. Ответ меня впечатлил по-настоящему:
- Что хочешь!
Вот так! Никакого принуждения, полная свобода…, но что может пожелать в такой ситуации человек, который еще не вышел из азарта драки!
- А можно мне туда? – показывает Камалакара наверх, имея в виду какие-нибудь райские миры.
- Можешь, – просто отвечает существо.
И Камалакара понесся вверх. Перед ним раскрылся необычайной красоты мир. «Брахмалока!» – так он назвал его мне, переводя дух от всплывшего в памяти впечатления. Но описать не смог. Почему-то миры страданий нам легче описывать, чем миры блаженства.
Камалакара двинулся было дальше, но почувствовал, что кто-то держит его за ногу. Оглянулся, внизу – три крокодила.
- Вы кто?
- Я твоя мать, - отвечает первый крокодил.
- Я твой отец, – отвечает второй.
Мысленно я попытался предсказать, что скажет третий, но ответ оказался неожиданным:
- А я твоя мать!
«Как же может быть две матери?» – спрашиваю у Камалакары. «Так эти матери не из этой жизни, а из разных… воплотились в теле крокодилов», – ответил он.
Первая мать обратилась к Камалакаре, и перед его глазами стремительно понеслись события его жизни. Было невыносимо стыдно.
- Хватит, больше не могу! – закричал он, но крокодил-мать до конца показала все, что хотела. Затем к нему обращается уже крокодил-отец, и Камалакара понимает, что сейчас снова начнется пытка совестью.
- Больше не могу! Всё! Возвращаюсь, не буду здесь оставаться! – возопил Камалакара и спустился, вновь оказавшись рядом с существом в образе Нараяны.
- Я не могу так! Как мне быть? – спрашивает он у благостного существа.
- Тогда полезай обратно в тело!
Камалакара глянул на свое грязное, лежащее в крови тело, и ему стало противно, будто его заставляют пролезть в дырку туалета.
- А есть какая-нибудь другая возможность? – спрашивает он.
- Есть. Можно идти в ад.
Камалакара лишь подумал об этом и мысли тут же перенесли его к воротам ада. Он заглянул за них, и перед ним открылось ужасающее место, наполненное воем, где огромные амбалы жарили на сковородках и варили в котлах людей.
Рядом находились два здоровенных бугая у котла с кипящим маслом, над которым висел брыкающийся и размахивающий руками человек.
- Всех порежу! Сейчас своих приведу, всех тут порвем! Убью!!!! – истерично кричал он, будто не замечая, что уже умер.
Один из бугаев хватает его за задницу и швыряет в котел. Истошный крик, моментально вываривающаяся и испаряющееся плоть… но душа остается нетленной. Бугай вытаскивает душу из котла, и она вновь обрастает плотью.
- Сейчас позову своих! Порежем!!!! Убьем!!!! – продолжает орать гопник над котлом, забыв, что было несколько секунд назад. Бугай вновь хватает его за задницу, и все повторяется.
«Душа запомнила только то, что было перед смертью, и ничего больше не может удержать в памяти» – объяснил мне Камалакара. Вайшнавы уверены, что состояние сознания в момент смерти принципиально определяет всю дальнейшую судьбу души, поэтому так важно постоянно помнить о Боге, чтобы вспомнить о нем и в момент смерти. Самому же Камалакаре повезло, он сохранил в памяти свою жизнь, а вот этому гопнику, который умер при таких же обстоятельствах, уже так не посчастливилось.
Пытка продолжалась долго, мучитель вновь и вновь кидал в котел обезумевшего от ненависти человека.
- Бесполезно, – наконец сказал он стоявшему рядом, – нужно отвести его на другой уровень. Там есть подходящие средства.
И как куклу куда-то потащил орущего безумца.
«Что угодно, только не это!» – подумал Камалакара, воззвав к существу в образе Нараяны, и вновь оказался рядом с ним.
Тут у меня возникла мысль. Ведь не могло же это существо так долго дожидаться Камалакару возле его тела. Либо время в загробном мире идет по-разному, либо это существо пребывает в своей реальности, независимо от которой возник его образ для общения с Камалакарой. Однако Камалакара не мог осознать себя в самодостаточной реальности, и его сознание слилось с образом, возникшим для общения. Потому Камалакаре казалось, что он сам как таковой перемещается между райским и адским миром. Таким образом, одни в загробном мире тонут в бурлящем страстями потоке своего сознания, другие же могут смотреть на поток своего сознания со стороны, оставаясь свободными.
- Можно мне обратно в тело? – спрашивает Камалакара.
- Можно, – отвечает существо в образе Нараяны.
- А вы мне поможете?
- Помогу.
Навалилась тяжесть и телесная боль. Камалакара открывает глаза, и видит облегчение на лицах уставившихся на него людей. Все уже решили, что он умер, ибо пробыл он бездыханным довольно долго. Убедившись, что на этот раз все обошлось, они просто молча разошлись.
Июль 2019 г., Харьков