Убивая надежду, рождаешь отчаяние...
Светлана чувствовала, что неприятности начались со старушки, что пришла за письмом, будь оно неладно… Что она прошептала, уходя? Что-то вроде: «Убивая надежду, рождаешь отчаяние»? Сколько раз за эти пару месяцев она боролась с отчаянием…
***
Старушка была очень мала, когда подошла ее очередь, оператор Светлана не сразу увидела мелкое лицо в обрамлении кудряшек, выглядывающее из-за стойки.
- Что вам? – крикнула девушка, как обычно кричат пожилому человеку, сразу ставя на собеседнике печать изъяна.
- Милая, будьте любезны, мне должно прийти письмо, письмо от дорогого мне человека.
- Заказное? С уведомлением?
- Что? Нет, самое обычное.
- Так и ждите дома, что ходите?
- Понимаете, оно отправлено давно и по срокам должно было дойти.
- Значит дойдет. Ждите.
- Девушка, вот подумала, - посетительница замялась, - я ведь и не знаю, возможно, оно и было, как это…заказным уведомительным…
- С уведомлением, - машинально поправила Светлана. – Хорошо, назовите свои данные, я посмотрю.
Старушка послушно назвала имя и фамилию, свой адрес и адрес отправителя. По-детски круглые, светлые глаза с надеждой смотрели на черный квадрат задней стенки монитора.
Работница почты молча встала, прошла в подсобку, но вскоре вернулась, бросив:
- Не было. Следующий.
Казалось, фигурка пожилой женщины стала еще меньше - опустив голову она тяжело пробиралась к выходу.
К концу дня Светлана забыла и о старушке, и о письме, что давно пришло в их отделение, но искать которое было лень…
Дома ждал неприятный сюрприз – сбежал ее любимец, кот Степка. Ленивый десятилетний кот, не выходивший никогда дальше лестничной площадки, вдруг развил несвойственную для него прыть, когда Максим открывал дверь.
А еще через две недели сбежал и Максим. Не ушел, а именно сбежал - собрал вещички, пока она была на работе, опустошил копилку, где жила мечта об отпуске, их совместном отпуске, и переметнулся в другой мирок женского уюта, к ее подруге. Подруга давно искушала Максима голыми худыми коленями, глупым хлопаньем наращенных ресниц и шлепаньем ботоксных губ. Светлана лишь посмеивалась, наблюдая, как сорокапятилетняя дама вдруг стала одеваться в подростковые вещи и примеряла на себя маску нимфетки. Казавшаяся фриком, она смогла соблазнить мужчину подруги. Светлана убеждала себя, что Максима соблазнили счета банковских карт.
Потянулись тоскливые, одинокие вечера с рубиновым блеском вина в бокале и мутной бессонницей. Как банально! Через недельку зарегистрировалась на сайте знакомств, чтобы отравить печаль горечью хамской похоти.
А еще через месяц обнаружила злополучное письмо в куче корреспонденции, превращенной в мусор - грязный конверт со следами подошвы. После работы она отправилась по адресу старушки.
- Вы к Анне Петровне? - спросила женщина из соседней квартиры. – А она умерла, схоронили месяц назад.
- Умерла?
- Да, а кто вы ей будете?
- Просто знакомая… Вы не знаете, где ее похоронили?
- Почему не знаю? Знаю, мы и занимались похоронами, Анна Петровна при жизни распорядилась, родственников-то у нее не осталось. Сейчас, - женщина нырнула обратно в свою квартиру, но вскоре появилась с адресом захоронения, записанным на бумаге.
***
«Дорогая моя Аннушка, это мое последнее письмо тебе, знаю, через несколько дней, наконец, встречусь со всеми, кто дорог. Разве тебя оставляю на этой земле и это меня очень беспокоит…»
Светлана читала ровные строчки, написанные крупным почерком, так, обычно, пишут пожилые люди. Холодный осенний ветер разогнал посетителей кладбища. Светлана и сама не могла понять - зачем она поехала сюда, зачем искала свежую могилу, зачем распечатала это письмо.
«Нюточка, мы прожили большую жизнь, столько общих воспоминаний, столько переживаний, пожалуй, не вместить даже в роман. Вряд ли тебе интересны мои последние размышления, дам нашего возраста одолевают схожие мысли. Я хотела тебе сказать главное.
Ты всегда была дорогим для меня человеком, всегда - даже в те двенадцать лет, что мы не общались. Сейчас это кажется смешным, не поделили Федора, ведь он и тебя не сделал счастливой, разве месяц-другой. Он и в этом был пошляком. Только в последнее время стала осознавать, что он прислан нам как общее испытание, чтобы почувствовали, чем надо дорожить…
Не хочу больше о Федоре, нам ли, потерявшим мужей, детей, родственников, вспоминать о человеке, рассорившим на долгих двенадцать лет? Дорогая моя сестричка, помнишь, в детстве мы дали друг другу клятву? Ты залезла ко мне на горячую печку, чтобы мне было не скучно одной болеть. Тогда мы поклялись считать друг друга сестрами.
Так вот, Нюра, я шагну первой, но буду все это время стоять у порога, ждать, когда ты сделаешь свой шаг, чтобы протянуть тебе руку. Клянусь, тебе не будет страшно. До встречи…»
«Она дождалась, - думала Светлана, сидя в душном автобусе. – Дождалась, чтобы протянуть руку. Наверное, это и есть любовь: отчаяние превращать в надежду…»
Вскоре Светлана узнала, что станет мамой.